Дорогие читатели, это начало ПОСЛЕДНЕЙ ЧАСТИ романа
"Сердце Реки". В книге четыре части: "Тайная Дорога",
"Безымянный корабль", "Узор судьбы" и "Песчаные Ступени".
Части романа выложены на моей страничке, как отдельные
книги, просто по-другому не получается. Спасибо тем, кто
дочитает до конца о приключениях моих героев. Спасибо
тем, кто напишет своё мнение о них и о "Сердце Реки".
ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА.
Копыта трёх лошадок цокали по камням Северного Тракта.
- Алона там, - сказал Куг–Ги, - за тем лесом.
Ему было неуютно в погибшей Анорре. Маленький домовой притих и беспокойно оглядывался. По его убеждению, в таких местах разводится жуткая нечисть.
- Ни разу не бывал здесь с тех пор, - объяснил он. – Я провожаю Дини до леса на границе. Там есть Проход. Ну, обычный такой Проход №46, часть Великой Цепи Проходов. Постоянно действующих порталов. Раз – и Дини уже у эльфов. Работа у неё такая. Немного погостит в Светлых Горах – и на север. Там уже я её встречаю. На Поляне Истока. Весь Иллен такими Проходами утыкан.
Яна поглядела на дядю с сомнением. Что-то она ни одного такого Прохода не заметила, хотя вон сколько её уже носит по Иллену.
- Преувеличивает, - усмехнулся Тогу. - Куг-Ги, у твоей Дини работа ходить в гости к эльфам?
- Можно сказать и так.
- Почему же она никогда не появлялась у нас, в замке Стани?
- Не звали, - пожал плечами Куг–Ги.
Он с удовольствием сам миновал бы разрушенную столицу и вообще, Анорру, при помощи магического портала или космической ракеты. Вообще бы не пересекал границу. Но в Алоне ждала Тхаа и надо было её оттуда забрать. Невозможно дальше оттягивать встречу. Ведь им предстоит ещё путешествие к Светлым Горам. Куг–Ги не может отпустить туда детей одних.
Нечисть действительно попадалась. На исходе первого дня, когда ребята разбивали палатку, нечто желтоватое, длинношеее и кожистое, с узкой мордой и двумя тонкими трёхпалыми лапами, прошлось по поляне, сунуло нос в раскрытую сумку и чем – то смачно там захрустело.
- Эй! Кыш! Брысь! – закричали путешественники, и странное существо ускакало, унося в зубах запасной ботинок Тогу. Второй они не нашли.
- Сожрал, зараза, - огорчился эльф.
Утром он собрался было на охоту, но Куг–Ги его не пустил. Мало ли, кто водится в лесах мёртвой страны. Лучше держаться вместе.
Но Яночка не могла же не побродить в одиночестве по незнакомым местам!
Она пересекла поляну – и через просветы между стволами ей померещились какие – то развалины. Это ведь так интересно! Дурочка оглянулась на друзей, что мирно готовили завтрак, и побежала к руинам. Она рассчитывала по–быстрому всё осмотреть и вернуться. Но необычная архитектура разрушенного городка и пышно цветущие среди камней садовые цветы так поразили девочку, что она всё шла и шла вперёд и не слышала, как её зовут.
Ничему–то её Иллен не научил! Войдя в какое–то, относительно целое здание, Яна увидела посередине зала кучу земли. Ну ты подумай, балда, откуда в доме земляной бугор?! Собственно, она и подумала, и решила: это не земля. А что? Девочка подошла ближе. От кучи мерзко воняло. Она как–то странно шевелилась, будто дышала. А потом хрюкнула. Это когда разогнавшаяся Яночка, ещё не разобравшись, шарахнула по ней ногой. Тут же земляной холм вытянулся и открыл глаза.
И Яна подумала, что сейчас умрёт. Это было точь–в–точь такое же животное, которое едва не убило дядю Недди на Тайной Дороге. Только чуть поменьше. А так один в один. Глаза, словно чайные блюдца, когти, как кухонные ножи и красная пасть размером с паровозную топку.
- Хорошая зверушка, - бормотнула Яна. – Кого ты тут жрёшь, когда меня нет?
Зверушка не спеша поднялась. Она отлично знала, кого будет жрать сейчас. Однако её законная добыча пулей вылетела вон и помчалась по улице. Животное начало охоту. Оно, не напрягаясь, трусило за Яной, а девочка, не привыкшая к бегу на дальние дистанции, уже задыхалась и готова была упасть. Она бежала не в сторону лагеря – ведь зверюга могла напасть на её друзей. Яна и не подумала искать у кого–то защиты и теперь знала точно: её съедят.
Но как же этого не хотелось!
Девочка споткнулась и упала, больно ударившись спиной. Чудовище нависло над ней.
Нет! Должно же что–то её спасти!
«Будь позлей, - вспомнила она. – Представь, что на этом месте та зверушка, что поцарапала нашего Недди».
Да! Так её учили зажигать огонь. Она же волшебница!
Миг – и на чудовище загорелась шерсть в тех местах, где она была. Зверь упал на камни и с рёвом принялся кататься по ним.
Яна отползла, встала и побежала. На этот раз всё – таки к лагерю. Она надеялась, что кошмарное создание теперь не будет преследовать её.
Но не тут–то было! На её пути снова возникла эта тварь! Или другая? Точно, другая. Свеженькая, не обгорелая.
Юная волшебница обрушила на неё тонкую колонну. Тварь стряхнула обломки и прыгнула.
Яна завизжала и отпрянула. Она мигом соорудила защиту, но животное даже не обратило внимания на великолепный магический щит. Оно прыгнуло снова.
Сзади тоже что–то скакнуло. То приближалось опалённое чудовище. Его хвост ещё дымился.
- Вас тут целая стая! – крикнула Яна. – Ну погодите!
И она снова ударила огнём.
Опытная зверюга отшатнулась. Вторую защитил обломок стены. Камни так и брызнули, но животное только фыркнуло.
Оба прыгнули одновременно и неминуемо должны были вцепиться в свою жертву. Но вдруг с криком налетело нечто огромное и чудищ снесло в сторону. Присевшая от ужаса Яна глядела, как знакомый травоядный ящер, ухватив невероятную тушу, молотит её о камни. Второе животное повисло у динозавра на хвосте.
- Ах, гадина! – заорала девочка, но она не знала, чем помочь своему защитнику.
Наконец Яна взглядом подняла на воздух большой острый камень и долбанула по башке вцепившемуся в ящера зверю. Тот и ухом не повёл. Яна в отчаянии схватилась за голову. Её сводили с ума эти ужасные звуки, страх за травоядную зверушку и собственное бессилие.
И тут среди руин возник Тогу. Он подскочил к хищной твари и всадил ей в бок меч по самую рукоятку.
Повторялась та же история. Эльф не успел извлечь оружие. Чудовище отпустило хвост ящера и кинулось на Тогу.
Яна закричала и ринулась туда же. Что она собиралась делать? Просто не дать поцарапать друга.
Ящер взмахнул хвостом. Яна почувствовала, что летит и приземлилась прямо на Янека. Оба упали в колючки и оттуда слышали, как маленький Куг–Ги где–то в центре всего этого произносит заклинание.
- Пусти меня, пусти же, - твердил Янек, отбиваясь от перепуганной Яны. – Скорей!
Он подбежал туда, где Тогу какой–то палкой удерживал чудовище на расстоянии. Хорошо, палка попалась крепкая.
- Скорей! – крикнул мальчик, - Толкнём его туда! Давай!
- Нет, там Куг–Ги! – отказался Тогу.
- Но так надо! Ты вслушайся в заклинание!
- Ничего не понимаю.
- Тебе и не надо. Главное, что понимаю я.
- Нет! Уйди!
- Притырок! На них совсем не действует магия. Только одно средство.
Крак! – палка сломалась.
Зверь по инерции пробежал вперёд и сшиб Тогу с ног.
Куг–Ги закончил заклинание.
Янек выкрикнул несколько слов, несомненно, тоже какое–то заклятие.
Потрясённая Яна увидела, как их троих, Тогу, животное, что придавило его, и Янека накрыла непонятная полупрозрачная субстанция. Всего лишь на миг. А потом она впиталась в землю. Так показалось девочке. Янек немного постоял, а потом упал прямо на хищного зверя. А тот не шевелился и Тогу пока не ел.
Она увидела Куг–Ги. Он стоял возле самой морды динозавра. Из травоядной пасти ящера только что выпало второе чудовище. Побитое, укушенное и окровавленное, оно, тем не менее, поползло к её дяде. Разумеется, с целью сожрать. Тот даже не сделал попытки защититься. Наоборот, Куг–Ги вдруг пошатнулся и сел среди ярко цветущих флоксов. И Яна, выскочив из куста, обмирая от страха, помчалась на помощь.
Ящер её опередил. Он просто подвинулся вперёд и лёг пузом на своего врага. Тут ему и конец пришёл.
Куг–Ги не обратил внимания на это событие. Его взгляд остановил девочку на полпути, заставил обернуться к Янеку и Тогу и сменить курс. Она подбежала к ним и встала, не зная, что делать. Но тут же собралась и оттащила Янека на другую сторону бывшей улицы.
Повизгивая от ужаса, она пыталась спихнуть огроменную тушу чудовища с Тогу. Не задохнулся ли он под ней? Не раздавился ли?
Со зверем явно было что–то не то. Отчего он сдох? Отчего кажется, что это просто мешок с жидкостью, этакий бурдюк? Яна не ощущала ни одной косточки, ни вообще, свойственной телам людей и животных упругости. Ужасно противно! Девочка была не в силах столкнуть эту тушу. По её щекам текли слёзы.
На помощь пришёл дрессированный ящер. Он поднялся, развернулся, взял чудище за шкирку, как котёнка, и зашвырнул в кусты. Яна с плачем упала возле Тогу и стала его ощупывать. Ох, неспроста ей привиделось полупрозрачное марево! Вон что оно сделало с чёрным зверем! А Тогу? Как же Тогу?
Эльф был даже не ранен и довольно быстро пришёл в себя. Жадно вдыхая воздух, он сел и широко распахнул глаза.
- Янек? – шепнул он и сжал прозрачную капельку на цепочке.
К Янеку тем временем подобрался Куг–Ги. Он не позволил подойти Яне и Тогу. Он тихо сказал им:
- Разожгите костёр. Прямо здесь. Очень быстро. И уйдите с глаз моих. Оба.
Вскоре костёр горел, а ребята сидели в кустах и сквозь ветки подглядывали за Куг–Ги. Он, казалось, ничего не делал, ничего не говорил, никаких Песен Исцеления не пел. Просто сидел и держал племянника за руку. Перепуганная Яна не находила себе места. Она чувствовала, что что–то происходит, какое–то неуловимое движение вокруг. Воздух словно струился и даже, кажется, потрескивал. Он вроде бы тёк, как река, в сторону Куг–Ги и бесчувственного Янека.
- Яна! – позвал дядя. Она подошла. – Беги на поляну, налей во что–нибудь воды и принеси.
Бежать было слишком долго, но девочка стремглав бросилась к лагерю. Сзади послышались треск и топот. За ней скакал ручной динозавр.
- Довезёшь меня, а? – взмолилась она. И уже залезла к нему на спину. Ящер взлетать не стал, но бежал он очень быстро. На поляне Яночка схватила все их фляги и кружку и собралась было снова оседлать послушного дракона. И тут заметила, в каком состоянии его прокушенный и расцарапанный хвост. Ужас!
Да, на это уйдёт время, но если бы не ящер, Яна всё ещё бы бежала. Преодолевая отвращение, девочка промыла раны и, соединяя пальчиками их края, завела знакомые Песни. Это не долго. Не зная, чем перевязать хвост, Яна употребила свою замурзанную рубашку с красивой вышивкой, с удовольствием осмотрела почти зажившие раны и закончила это дело. Однако повязка спадала и ей пришлось ещё лезть за лейкопластырем и укреплять бинты. Получился уродливый кокон, но Яночка была довольна.
- Ничего, - сказала она. – Полетишь домой, в замок Гаро, там Виктор, он тебя долечит.
Она залезла на спину динозавра и поскакала назад.
Куг–Ги принял из её рук кружку с водой, пошептал над ней, отпил сам, приподнял Янеку голову и напоил его. Остатки вылил в костёр, потушив его.
- Всё, - улыбнулся он. – Теперь дай мне Тогу, я убью его.
- Зачем? Не надо!
- Надо, солнышко, надо. Слышишь, Тогу, иди к нам.
Эльф подошёл и всеобщий дядя принялся его отчитывать за то, что он не послушался Янека, не толкнул зверя куда было сказано, пока имелась возможность.
- Отцепись от него, Куг–Ги, - шепнул пришедший в себя Янек. – Понятно, ты двух зверей разом хотел прихлопнуть, но ведь и так всё хорошо.
- Я был дураком, - сознался Хранитель Кораблей. – Понятно, раз ты рядом, то переведёшь силу заклятия на себя. Как я мог не подумать о таком?
Янек сел и показал дяде язык.
- О чём это вы? – спросила Яна.
Тогу отвёл её в сторону.
- Куг – Ги произнёс жутко древнее и неизвестное заклинание. Получается, если убить с помощью магии этих тварей, погибнешь сам?
- Я не знаю, - испуганно вякнула девочка. – Почему тогда Янек жив? Потому что его вылечил Куг–Ги?
- Вопрос, солнышко. Смог ли бы Янек вылечить Куг–Ги? Чувствуешь, наш дядя тысячу раз клятвопреступник. Постоянно рискует собой.
- Ой, нет! Нет – нет – нет!!! Не пугай меня, Тогу. Ох! Во всём виновата я! Зачем я пошла сюда?
- Пойдёмте–ка чего – нибудь съедим, сказал Куг–Ги. – Я голодный, как эти звери в количестве семидесяти штук. Если бы ты не пошла сюда, Яночка, они унюхали бы наш след и сами бы пошли за нами. Они такие. Если охотятся, то до победы. Чьей – нибудь.
Компания вернулась на поляну и спокойно позавтракала. А потом пообедала. В путь пустились только ближе к вечеру, и то лишь затем, чтобы быть подальше от руин.
Летучий травоядный ящер бежал за ними, как привязанный, так что хвост ему долечила Яночка, а вовсе не Виктор.
- Он что, крыло повредил? – удивлялся Куг–Ги.
- Это он чтобы не отрываться от коллектива, - объяснил Янек. – Мы ему нравимся.
Лошади почему–то ничуть не боялись дракона. Обласканный всеми и обцелованный лично Яночкой, он плюхнулся спать возле входа в палатку. Нос ящер уткнул в Яночкину туфлю.
- Смотри не сожри, - попросила она.
* * *
Утром они продолжили путь, выбравшись на Северный Тракт. Во второй половине следующего дня должна была показаться Алона, а пока леса перемежались лугами и всё чаще стали попадаться разрушенные городки и посёлки. Ребята старались проезжать их как можно быстрее. Не слишком хорошее впечатление производила безлюдная Анорра. Куг–Ги мрачнел прямо на глазах.
- Всё это напоминает мне что–то, - сказал Янек. – Я даже скажу, что. Тайную Дорогу.
- Истинный Нетум, - поддержал его Тогу. – Зачем ты поехал с нами, Куг–Ги? Мы бы забрали Тхаа из Алоны и раз–раз, быстренько двинулись бы на север. А ты со своим Проходом прыг – и уже там.
- Мы все вместе прыг, - сказал домовой. – Слишком долго пилить до Светлых Гор. К тому же здесь попадаются всякие Тэин. Уж поверьте мне, она хуже вампира. Как угораздило Тиоша жениться на ней? Влюблён был до беспамятства. Кстати, не только он. Говорят, ни один мужчина не мог устоять.
- Красивая она? – спросила Яна.
- Да, очень. Но дело не в том.
- А в чём? Она обаятельная? Умная?
- Потрясающая стервозина. Говорят, многие мужчины любят именно таких.
- А ты? – хихикнул Тогу.
- Я Дини люблю, - обиделся Куг–Ги.
- В эту Тэин даже Акорс влюбился, - напомнила девочка.
- Это его проблемы.
На привалах Яночка перечитывала письма, которые привёз ей Куг–Ги. Шесть или семь было от Алины (хорошо, что она не требовала ответов), одно – от королевы Елицы и ещё одно – от Дини. У Янека тоже имелось три конверта. От тех же двух женщин и от мамы Насти. Елица вложила в письмо фотографию: она с сыном и дочкой. Янек смотрел на них, мечтательно улыбаясь. Куг–Ги, по обыкновению, изводил бумагу. Тогу при помощи палочек и ножика изображал народную эльфийскую
резьбу по дереву. Дрессированный динозавр щипал траву в компании трёх лошадей. То один, то другой подкармливал их корочкой хлеба.
«Яна, - писала Алина, - мне повезло снова. Я всего лишь купила бутылочку пепси (ужасная гадость), отвинтила крышку и хотела её выкинуть. Но Настя (это наша соседка, про которую я тебе писала, мать этого твоего невоспитанного друга) сказала: «Посмотри, здесь значок на крышке». Оказалось, я выиграла приз. И приз этот – поездка в Египет. Это восхитительно! Со мной и Настя едет. Представь, как некоторым везёт: могут позволить себе просто путешествовать по свету. Это не то что я: вечно считала медные гроши, недоедала, поднимала ребёнка, стремясь вырастить его настоящим человеком, достойным членом общества. Хотя общество и утратило сейчас все положительные тенденции и традиции, рухнули моральные устои, личности измельчали, молодёжь катится по наклонной. Что далеко ходить? Взять хотя бы Настиного Янека, про которого она твердит, не переставая. Ах, он и отличник, и друзей–то у него тьма, и в спортивной секции он лучший, и будущий известный ювелир, оказывается. Какой – то мастер необыкновенный его обучает и без конца хвалит. И изделия его принимали участие в выставках, и все без исключения раскупались. Да видела я их. Одна из выставок была в нашем зале. Неплохо, но что будет с мальчиком? Прими к сведению, Яна. Он избалован, захвален, а его друзья… Что это за друзья? Задай себе такой вопрос. Такие же избалованные, захваленные дети. Ставят материальное выше духовного. Думаешь, для чего этот Янек продаёт свои работы? Для того, чтобы помочь голодающим детям Центральной Африки? Нет. Он покупает на них материалы для своих следующих работ и оплачивает свою спортивную секцию. У него папа бизнесмен, а мать совершает круизы. Хоть кто–нибудь из них сделал что–нибудь скажем, для Общества защиты животных?»
- Янек, - спросила Яна, - думаешь, в Центральной Африке много голодающих детей?
- Не считал, - сознался мальчик и принялся разливать горячий суп по мискам. Поставил четыре мисочки в ряд, а пятую – отдельно – для динозавра.
- Ты не пытался им помочь?
- Я? – мальчик вытаращил глаза. – Зачем? И как?
- Ну… Я не знаю. Чтобы сделать доброе дело.
- Когда я иду из магазина и встречаю в подъезде одну полусумасшедшую старушку, которая не помнит, сколько стоит хлеб, я отдаю ей свой батон и говорю, что она меня попросила сбегать в булочную, и вот я сбегал. Она всё равно всё путает. Пусть африканским старушкам помогают африканские мальчики.
- Нет, я собственно, про детей.
- Понятно. Но Африка–то при чём? Когда Лизка Кожина принесла на чаепитие магнитофон, а его спёрли, а она плакала, мы все скинулись, кто сколько мог, пошли и купили ей другой, маленький такой же. А потом поймали из параллельного класса Серёжку. Это он спёр. Отлупили и магнитофон забрали. Теперь всем хорошо, и у Лизки есть, и в классе. Ты это имела в виду?
- Ну, ещё моральные устои…
- Тоже в Африке? Когда Пашка Климов всё болел и лежал по больницам, мы все постоянно торчали у него. Помогали, всё объясняли, веселили, а то он совсем скис. А потом мой папа вернулся. «Как - сказал он, – Пашку ещё не вылечили?» Он взял его к нам недели на полторы. И что? Пашка как огурчик. Даже не чихает. Так что ты не волнуйся, в Африке есть зомби.
- Не зомби, а Вуду, - заржал Куг–Ги.
- Он пытается сказать, - объяснил Тогу, - что голодающие дети есть везде. В Африке, в Москве этой вашей, в Нетуме, в Лесном Крае, в Н’дэре…
- Но Африка…
- Зациклило, - огорчился Куг–Ги. – Даже если страна богатая до невозможности, в ней всегда есть просто плохие родители. Их дети брошенные и несчастные. Вот и всё. И не цепляйся к Янеку. Он–то уж никогда голодным не будет. Видишь – и еду готовить умеет, и деньги всегда заработает. Считай одним голодным ребёнком на Иллене меньше. На Земле тоже.
«Солнышко моё! – писала Дини. – Я соскучилась. Ты успеешь до сентября разделаться с Сердцем Реки? Я хочу, чтобы до возвращения Алины ты пожила на даче и мы с тобой пообщались. Грибов в этом году видимо – невидимо. Будем их собирать и купаться в пруду. Ты не поверишь, что твориться. В Грибоедове есть одна Даша, хорошая женщина, у неё двое детей. В неё влюбился Паэрл, усатый Акорсов убийца. Он работает как зверь на ремонте дач и Даша в нём души не чает. Дети зовут его папой. Я спросила: «Паэрл, не хочешь вернуться на Иллен?»
«Ни за что», - сказал он. Так что ты его больше не бойся…»
«…Ты умница, ты такая смелая, - хвалила Яну Елица. – Куг–Ги рассказывал про ваши приключения и очень восхищался тобой. Я тоже восхищаюсь. Ты присматривай там за нашим Янеком, за Куг – Ги и Тогу. Всё – таки мужчины, они и есть мужчины, что с них взять? Куг–Ги говорит, ты всё умеешь, всё понимаешь и рисуешь хорошо. Я рада, что вы поладили. Но с магией будь осторожней. Кажется, тебе всё объяснили, но я волнуюсь. Тебе передают привет Элоиза, Шоэтт, Тим и Клавдий. Они были здесь и отправились в степи. Ну а с ними – Марыська. Ох, кажется мне, она без ума от Недди, от нашего Внедрилия Двадцать Первого! Наше войско очистило почти весь Восточный Нетум и скоро уже будет у Золотой Реки. Прошу тебя, поторопись ты с этим камнем!
Но что бы там ни было, знай, я очень полюбила тебя и жду на Белом Острове. Посмотришь на братика и сестрёнку Тхаа. Они просто чудо!..
Я считаю, что Алине очень повезло с тобой. Не у каждого есть такая девочка, как ты».
«Вот я уже в Египте, тут ужасная жара, но всё красиво и замечательно. Приеду и расскажу. Сейчас меня волнует один вопрос: ты ещё дружишь с Янеком? Подумай, стоит ли? Пожалуйста, пусть он не ночует у нас на даче, это неприлично. И вообще, ты слышала про Синий Дом (его ещё называют Поющим)? Там все они жили: Настя эта со своим мужем, его братья, их друзья (что за друзья?). Никто не знает, кто они, откуда пришли, почему дом стоит в глуши, откуда у них деньги на раскрутку бизнеса, почему там сейчас никто не живёт… Я тебе точно говорю: это сейчас они новые русские, а до того были сектантами и бандитами.
Этот Виктор – он шарлатан, а все думают, что знахарь. Образование у него техническое, а вовсе не медицинское. Изобретатель, тоже мне! Что он изобрёл? Оружие массового уничтожения, не иначе. Чем занимается их младший брат – вообще неизвестно, но думаю, он только прикидывается мелиоратором и агрономом. У него такой вид – что вот точно рэкетир. А этот их приёмыш? Ты видела его? Не поймёшь, то ли калмык, то ли еврей. Нет, ты знаешь, я выше национализма, но что такое Куг–Ги? Имя? Нет такого имени. Это кликуха. Настоящая бандитская кликуха. Он сидит в тюрьме за кражу картины из Русского музея в Петербурге.
Но как эти люди запудрили мозги всем соседям! Когда я пару лет назад попыталась раскрыть народу глаза, пол-Грибоедова перестало со мной разговаривать. Примитивные люди, без признаков логического мышления, необременённые даже начатками культуры.
А эта Настя?! Ей скоро сорок лет, а она одевается, как молодуха. Сарафанчик выше попы, цветА режут глаз. В ушах брильянты, а уши напрашиваются на пластическую операцию. Просто как у зелёного маленького ди–джея из «Звёздных войн». Я на плакате видела. Не думаешь же ты, что я смотрела эту пошлятину?
Вот и подумай, дружить ли с членом такой семьи? Слушайся тётку, ведь я твой лучший друг. Я тебе добра желаю. А ты всё мимо ушей пропускаешь. Неумёха ты несамостоятельная. Поди питаешься плохо, одними бутербродами, вся в дырках, не постираешь лишний раз. Не приспособлена ты к жизни, горе моё».
- Что вы ржёте, как кони ретивые? – спросила Яна ребят. Янек что–то шептал в уши Тогу и Куг–Ги, а они просто давились от смеха.
- Ничего – ничего, - проблеял Тогу, - ты не отвлекайся.
- Янек! Ты подсматриваешь!
- Что ты! Нет – нет.
- Анекдот рассказал, - пытаясь удержаться от хохота, сказал Куг–Ги.
- А мне анекдот?
- Нельзя. Он чисто мужской и неприличный.
«Настя решила сделать тебе подарок и купила сарафан зелёного цвета. К твоим каштановым волосам. Но я посмотрела, удлинила бретельки, к подолу пришила кружева, отпорола картинку с Микки – Маусом и ношу сама. А что, мало у тебя разве шмоток? А я в жизни ничего не имела, так хоть сейчас поношу. Она и мне сарафан подарила, но пусть пока полежит».
Янек икнул и, кажется, потерял сознание. Он распластался на траве и только дрыгал ногой. Куг–Ги висел на плече Тогу и вытирал глаза о его рукав. Эльф повалился на Янека. Рыдая от смеха, домовой утешал:
- Миленькие, хорошенькие, только не плачьте, не всё так хреново.
- Психи, - пробормотала Яна.
«Солнышко, мой Куг–Ги рассказал мне, как вы мечтали вернуться в Синий Город в лодке по Золотой Реке на закате. Он так говорил, что я прослезилась. Я стала мечтать об этом больше всего на свете. Он нарисовал мне это, чтобы я смотрела и думала о хорошем. Но я посылаю рисунок с письмом, ведь тебе тяжелее, тебе больше нужна поддержка. Верь – и всё исполнится. Может, я встречу вас на берегу».
Затаив дыхание, Яночка смотрела на рисунок. Неужели этот прекрасный широкий разлив возникнет на месте заросшего тростником пространства у Столицы, отразит льющийся с неба закат и лодочку, несущуюся не то по воде, не то по воздуху, без вёсел и парусов. Не видно лиц тех, кто в лодке, но кто – то из них – она, Яна. Наверное. А на берегу почему – то не Дини, а верхом на чёрном коне красивый мужчина и девочка позади него. Ветер треплет каштановые волосы дочки и бело–голубую косынку на шее отца. Правитель Недди и Элоиза.
Больше никогда Яна не увидит страшную картину гибели дорогих ей людей.
К новой земле…
Чёрно – белый рисунок в её ладонях загадочным образом переливался красками. Так бесцветный алмаз полон радуг и всполохов.
- Она всё – таки прислала это тебе, - всё ещё не успокоившись сказал Куг–Ги. – Значит, так тому и быть.
- Я сделаю рамку, - вызвался Тогу. – Рамка нужна обязательно.
- А я… - Янек засмущался, покраснел и полез в рюкзак. Рылся там, рылся и, наконец, извлёк, что искал. – Вот.
- С Белого Острова таскаешь? – улыбнувшись, спросил Куг–Ги.
- Угу.
Всеобщий дядя похлопал племянника по спинке:
- Стеснительный мой. Что же ты раньше не подарил?
Янек замялся:
- Я это... Ну просто... Ну, а с ней вечно что-то случается... А то ведь и треснет, попробуй ей подари... Но всё-таки, мало ли что... - мальчик совсем запутался от смущения.
Вот, оказывается, что втайне делал в мастерской маленький Хранитель, недосыпая и недоедая. Браслет для Яночки.
Мальчик показал украшение на просвет на фоне Золотой Реки. Два тонюсеньких ободка соединял узор из ещё более тонких золотых ниточек. Они сплетались, переходили одна в другую, стилизованные цветы превращались в крохотные луговые колокольчики и незабудки, в зонтики душицы. Их лепестки были сбрызнуты росой. Длинные травы колыхало течение. Искорки скакали по волнам, словно блестящие птицы, что купаются в мелкой воде у того берега.
У девочки перехватило дыхание.
- Как это получается? Это всё мне?
- Всё тебе. А вот как получается, я и сам не знаю. Волшебство, наверное. Не вздумай кочевряжиться. Я имею право делать такие подарки кому захочу, скажи, Куг–Ги?
И на всякий случай Янек топнул ногой.
Но какая же женщина устоит, когда ей предлагают такую красоту? Яна робко протянула левую руку. Приятель вздохнул и защёлкнул браслет на правой.
- Ты же правша, - пояснил он. – Мой браслет – это не просто так. Это оберег. Пусть будет на правой руке.
Девочка вся растерялась. Она вернётся домой – и Алина спрячет её подарок в шкаф. Скажет, пусть хранится для Яниных детей. Самой же ей ни к чему ходить в золоте. Рано, а потому вульгарно. Она подёргала браслет. Юный мастер хмыкнул:
- Не расстегнётся. Это специально, чтобы Алина ночью не сняла. И вообще, скажи, это бижутерия. Через годик научу расстёгивать. Когда успокоишься.
- Как жаль, скоро вырасту из него. Смотрите, он прямо по руке.
Браслет прилегал к ней, как татуировка. Мальчик потыкал в него:
- Вот, вот, и вот. Будешь расти – он растянется. Так задумано.
- О! – только и произнесла Яна.
- Скажи «спасибо» и поцелуй его, - подсказал Тогу. Яночка так и сделала. С большим удовольствием.
Всеобщий дядя, сияющий от гордости как солнце, воскликнул:
- Мой Эжен говорит, такой мастер раз в триста лет рождается. Но я вам точно скажу, Янек – он вообще лучше всех.
Кто бы спорил.
* * *
Дочь трёх отцов и двух матерей собрала свои пожитки и выехала из Алоны. Она всё – таки решилась двигаться навстречу спасательной экспедиции. Тхаа покидала город через Ворота Рассвета и теперь ей предстояло выбрать маршрут по правому или по левому берегу Золотой Реки. Она задумчиво глядела вдаль.
В дали, там, где Северный Тракт выбегал из леса, девочка заметила какое–то движение и на всякий случай снова скрылась в воротах. Оставив Пушинку, Тхаа полезла на стену.
Три лошадки и четыре всадника в сопровождении Акорсова Пегаса замаячили на открытом месте. Летающий ящер сбил эльфийку с толку. Перепугавшись до потери сознания, Тхаа глядела в щёлку.
Она увидела то, что пока ещё не замечали всадники.
Пожар!!!
Кошмар! В такую сушь и жару от огня мог погибнуть даже Лесной Край!
Всадники остановились. Дракон зашипел и угрожающе заколотил хвостом по земле.
- Ну и что такое? – спросил Янек.
- Пожар, - сказала Яна и стала смотреть, куда бежать. В лесу она больше всего боялась пожара и болота.
- Мы с Тогу тоже не знаем, что это, - сообщил радостную весть Куг–Ги. – Но точно не пожар. И не совсем дым. Но ты–то, Янек, должен знать, как потушить?
- Нет! Я не знаю, как тушить дым без огня. И, между прочим, оно живое.
- Что ж мы стоим?
Они понеслись по северному Тракту к городу. Нечто огромное, похожее на длинный сгусток дыма, двигалось за ними. Оно вилось низко над дорогой, словно гигантская летающая гусеница. Оно уже настигало ребят. Оно воняло гарью. В нём ощущалась злая воля, нечто беспощадное и равнодушное. Найти и забрать с собой… Её, Яночку. Чьё–то злое волшебство? А ведь, вроде бы, Акорс их больше не ловит.
Кошмарная штука подобралась к ребятам. Её края, менее плотные, чем середина, накрыли их. Все четверо начали кашлять и задыхаться. Их глаза заслезились. Яна уже почти теряла сознание, когда обезумевшая от страха Машка перемахнула через ручей, пересекавший дорогу. Следом прыгнули Мышка и Малышка – и Нечто отстало.
Они ещё не осознали того, что произошло и просто старались отдышаться. Динозавр заглядывал Яне в глаза. Правильно ли он поступил, что последовал за ней.
- Облей его водой, - шепнул Янеку Куг–Ги.
Струя из ручья ударила в Нечто, но оно увернулось.
- Ага! Оно боится воды! – закричал мальчик. Летучая гусеница отползла довольно далеко.
И тут вдруг из–под крутого берега Золотой Реки верхом на Пушинке выскочила Тхаа.
Яна думала, она закричит «Янек» или хоть «Тогу». Нет. Подлетев к ним и осадив белоснежную лошадку, смеясь и плача, и протягивая вперёд руки, Тхаа сказала:
- Куг–Ги. Ты прости меня. Я была не в себе. Когда я была в себе, я не верила.
Оба они соскочили на землю и обнялись крепко – крепко.
Яночка чуть не заплакала. Интересно, кого Куг–Ги любит больше: её, Тхаа или Элоизу? Или Янека, чёрт возьми? Хотелось бы разобраться.
Но летучее длинное дымное Нечто сделало интересный кульбит и оказалось на этом берегу. Не очень–то его задержал ручеёк.
Тхаа взлетела в седло. Тогу подхватил Куг–Ги.
- За мной! – крикнула эльфийка. – Тут есть нормальный спуск к воде. Может, Река задержит? Папа её просил, и она...
- Вряд ли, - кричал в ответ всеобщий дядя. – Если это одна из древнейших Илленских тварей, ничего её не остановит.
Уже не вброд, а вплавь, перебрались они на восточный берег и бросились обниматься. Им требовалось за секунду рассказать друг другу всё, что произошло. Из этого ничего не вышло. Они то смеялись, то всхлипывали, утирая глаза. При этом поглядывали на тот берег.
- Тогу Стани! – поприветствовала эльфийка своего наречённого.
- Здравствуй, Тхаа.
- Послушай, ты хороший, но замуж – это фиг вам. Только дружба. Иначе никак.
- Только дружба. Ура! Как я счастлив! Конечно и всенепременно! Жениться? Да ни за что!
И они пожали друг другу руки.
Между тем сгусток дыма нёсся к Воротам Рассвета.
- Перейдёт по Мосту, - ахнула Яна. – Может, Тхаа что–нибудь с этим сделает?
Но та лишь помотала головой.
- Придётся нам вечно сидеть в Реке.
Ага. Как же. Яна этого не потерпит. «У меня же есть оберег, - вспомнила она. – Вот пусть и защищает. В нём есть что–то очень Хранительское, а эта летучка боится воды».
- Эй, ты чего? – крикнул Янек, но было уже поздно. Яна была уже в седле и гнала Машку к мосту. Друзья поспешили за ней, но куда там!
Дымное облако уже было на Мосту. Плевать оно хотело (если только облака плюются) на запрет Эжена и все ухищения Хранителей. И на то, что, опередив Яну, на него бросился летающий динозавр и попытался его искусать. Ящер тут же нанюхался дыма и вывалился за пределы Моста прямо в Реку.
В какой–то момент девочка поняла: Машка дальше не пойдёт. Спрыгнула и побежала пешком. Пушинка игогокнула где–то очень близко.
Яна успела добежать до моста раньше, чем её догнала быстроногая Тхаа. Тут же на неё наполз край дымного сгустка. Девочка снова закашлялась, ловя ртом угарный газ. Она выставила вперёд правую руку и успела сделать два – три шага внутрь этого кошмара. В наступающей темноте тускло блеснул браслет…
* * *
Ну и кого первым увидела Яна на том свете? Конечно, Куг–Ги. «Надо же, и сюда пролез», - подумала она.
Мохнатый домовой смотрел через перила на воду Золотой Реки. Рядом стояла и смеялась Тхаа. Тогу сидел на перилах. Он помахал Яночке рукой. «Надо же, дымная штуковина угробила всех, только Янека не угробила», - огорчилась девочка. Конечно, компания замечательная, но без Янека будет скучно.
Тут же она увидела и приятеля. Он сидел рядом и, кажется, щупал её пульс. «Надо же, ему не объяснили, что здесь пульса не бывает», - удивилась девчонка.
- Дурында, - сказал Янек охрипшим голосом, - с пульсом у тебя как раз неплохо.
- А с чем плохо?
- С головой, - объяснил мальчик.
Яна одной рукой принялась ощупывать голову. За другую руку её держал Янек, и это было очень приятно.
- Голова как голова. Что ты врёшь?
Тогу соскочил с перил, Куг–Ги и Тхаа оглянулись и подошли.
- Ну, солнышко, ты и даёшь! Так лихо разделаться с этим… с этим самым! Оно испарилось!
- Чего ты валяешься? Вставай, - призвала белобрысая эльфийка. – Дай я тебя обниму! Ты – супер!
- Нет, сначала я обниму. Я с ней дольше путешествую, - заявил Тогу. Оторвал её от камней моста и прижал к себе. – Такая маленькая и такая храбрая! Солнышко, если ты не можешь идти, я тебя понесу.
- Нет, я всё могу, - испугалась Яна и встала на четвереньки. Подбежавший летающий ящер лизнул её и девчонка снова свалилась.
- Всё ясно, - сказал Куг–Ги. – На Машку её, и давайте–ка в город. Тхаа говорит, там ещё нет всякой нечисти. Хотя это странно. Побыстрей. Уже темнеет.
Но Яна вдруг представила, каково это для Куг–Ги – войти в Алону. Его сердце разорвётся и она лишится дяди.
- Нет! – завопила она. – Давайте ночевать здесь. Я не хочу в город.
Но маленький домовой прижал палец к губам.
- Всё в порядке, - сказал он. – Так угодно судьбе, значит, так и будет. Здесь ночевать опасно: видишь, какие существа шляются. С ума сойти! Под боком Лесного Края! Надо сказать Эжену.
Поздним вечером они вошли в Алону. Двинулись по пустым тихим улицам между домов без крыш в ту сторону, где над дворцом вился флаг Анорры. В тишине цокот копыт отражался эхом от стен. Пели цикады. Покрикивали ночные птицы. Шурша, перебегали дорогу маленькие грызуны и ёжики. Змея подняла голову и зашипела, но, почувствовав присутствие Янека, тут же исчезла. В овраге поквакивали лягушки и что–то плескало в маленьком водоёме. Это были звуки леса и луга, но не города. И лесные деревья и травы уже вовсю хозяйничали в Алоне.
"Куг-Ги с его характером, наверное, знал всех в Алоне", - пришло на ум Яночке, наблюдавшей за дядей, вид у которого был испуганный и несчастный.
- Здесь жил Коэл Далено, - сказали он и Тхаа одновременно.
- Ему было пятнадцать лет, - добавил Хранитель Кораблей. – Дружил с моей девочкой.
- Он жив, - сообщила Тхаа. – Акорс пожалел его, прикиньте. Забрал с собой, назвал своим воспитанником и очень убивался, когда Коэл оказался в плену на Белом Острове. Хотя Коэл – ведь он бунтовщик.
- Коэл? – удивился Тогу. – Я с ним дружу. Хороший парень. Отчего ты говоришь «было», Куг–Ги? Мы же знаем: Коэл Далено теперь правитель Н’дэра. Вот это да! С ним будет здорово! Знали бы вы, какой он! Это благодаря ему наше войско сражается на… - лейтенант акорсовой армии задумался, как сказать, и выдал:
- На нашей стороне.
Его спутники рассмеялись.
Что в этом такого? В городах всегда звучит смех.
* * *
Всё было далеко не в порядке. В эту ночь Яна проснулась в комнатке Тхаа на садовой скамейке, которую принесли сюда специально для неё. На досочке мирно сопела дочь пяти родителей. На крыльце – Янек и Тогу. Куг–Ги не было с ними, а на душе у девочки стало паршиво – препаршиво.
Она вышла в коридор и немного прошлась. За углом маячил свет. Яна осторожно заглянула и увидела своего дядю. Он стоял в замусоренной комнате, опустив голову и обхватив себя руками. Его плечи вздрагивали. Яне захотелось подойти и пожалеть, но маленький домовой вдруг развернулся и двинулся к выходу. Девочка спряталась.
Обогнув кучку недогоревших палок, Куг–Ги вышел из комнаты и пошёл по коридору, удаляясь от Яны.
Она подождала, пока он поднимется по лестнице на второй этаж и двинулась в том же направлении.
Наверху, ориентируясь по свету волшебного шарика, Яна дошла до большого зала, заглянула и вздрогнула. Вон тот угол. Это его вывел карандаш в её руке на первом рисунке.
Куг–Ги стоял у окна и в этот угол смотрел. Будто видел там Хантрэи, с которым они о чём–то не договорили в тот день.
Так продолжалось долго. Но вот маленький домовой вышел в дверцу в стене. Яна постояла немного, дожидаясь, когда он отойдёт подальше, потом зажгла свой огонёк и ринулась к окну.
Так. Это где–то здесь. Яночка искала ту самую чашку из элоттского стекла. Она должна быть здесь, если только её не утащили с собой захватчики, если не украли те, кого изгнала из Алоны Тхаа, если глупенькая эльфийка не пила в ней чай, если чаша не валяется в траве под окном, начисто вымытая дождями, если не расплавилась в огне пожара, если…
Нет!!! Судьба не может так издеваться над Куг–Ги. Где–то здесь Яна найдёт вещественное доказательство его невиновности. Да! Вот оно!
У окна стояло красивое керамическое кашпо со сложным рисунком и на маленьких толстых ножках. Никакой мародёр не уволокёт с собой такую грандиозную и, в общем–то, бесполезную вещь. Растение в кашпо давно засохло. А между ножками, под ним, Яна обнаружила ту самую чашу с разводами на боку. Никому и в голову не пришло заглянуть под керамического монстра, и девочка благословила судьбу.
Она сунула чашку в карман и, посмеиваясь над тем, как он раздулся, заглянула в дверцу, через которую вышел Куг–Ги. Девочка обнаружила большой холл и три двери в трёх стенах. Вернее, четыре в четырёх. Через одну она только что вошла сюда, потушив волшебный источник света. Дверь даже не скрипнула.
Поняв, что её дядя находится в помещении напротив, Яночка тихо – тихо сделала шаг влево. Ей было всё видно, потому, что дверца была открыта, а Куг–Ги стоял на свету. Сама же юная шпионка находилась в темноте и не боялась, что её заметят.
Здесь, на втором этаже, пожар не так бесчинствовал, как на первом и эта комната, спальня Хантрэи, оказалась почти не тронутой огнём. Зато здорово тронутой мародёрами.
Куг–Ги стоял возле перевёрнутой прикроватной тумбы и пытался открыть заклинивший ящик. Тот не поддавался. Домовой применил магию и резко дёрнул за ручку. Ящик выскочил из тумбы и стукнул об пол. Какие–то бумажки разлетелись вокруг, но это было не то, что искал Куг–Ги.
Он оглянулся. Подошёл к подоконнику, и не сразу решился поднять с него маленький пакетик. Тот был закопчён и запылён и сливался с общим фоном. Он пролежал здесь пять лет. Хантрэи даже не подумал спрятать его под подушку, в ящик или на полку. Настолько повелитель эльфов был уверен, что совершает благое дело, избавляя мир от Куг–Ги. От своего друга.
Подержав пакетик на весу за самый уголок, Хранитель Кораблей вернул его на прежнее место.
Яна впала в панику. Сейчас он выйдет в холл и обнаружит её. Став крохотной девочкой Маленького Народа, она тёмной тенью метнулась обратно в пышный зал с огроменным кашпо и затаилась в уголке. Дядя прошёл мимо неё и вышел в коридор. Тогда она бросилась в спальню, извлекла носовой платок, завернула в него пакетик и сунула в карман.
На третьем этаже, в комнатах для гостей, царил такой же ужасный хаос. Куг–Ги методично обходил их все, ища то, что ему необходимо было увидеть. Но не нашёл. Раз не нашли его братья, неоднократно бывавшие здесь с той же целью, не найдёт и он. Они бы нашли пакетик с ядом, да Куг-Ги никому и никогда не говорил, как в действительности поступил с ним Хантрэи.
Хранитель Кораблей спустился в сад и побрёл к беседке. Сел на скамью, обхватил колени и тихо–тихо заплакал.
Яна не подошла к нему. У неё же в раздувшемся кармане лежало вещественное доказательство. Она кинулась во внутренний садик и, взлетев на крыльцо, ведущее в комнату Тхаа, затрясла Янека.
- Тише! – шёпотом рявкнула девочка, едва он открыл глаза. – Иди за мной. Возьми свой рюкзак.
Мальчик предпочёл не спорить. Он молча выполнил, что просили, и поплёлся за Яной в сад.
В дальнем уголке девочка зажгла светящийся шарик и вынула из кармана чашу Элотты.
- Вот.
- Солонка?
- Почему солонка? – не поняла Яна. Но тут же до неё дошло. Она приняла свой обычный вид и посудина выросла вместе с ней.
- Вау! – вскрикнул Янек. – Это она? Та самая? Где нашла?
- Вау! – сказал Тогу, появляясь из кустов. – Почему меня не позвали?
- Ох, прости, Тогу, я совсем растерялась. Смотрите, вот ещё что есть.
Яна продемонстрировала отраву и рассказала, как всё это попало к ней.
- Почему ты думаешь, что это яд? – спросил Тогу. – Может, это порошок для изготовления микстуры от кашля.
- Кто – нибудь на Иллене может провести экспертизу? Дактилоскопию? Может, что осталось на стенках чашки. А беру я её только через рукав. Твоему папе, Янек, поверят, если он привезёт заключение с Петровки,38?
- Можно и оттуда, - согласился мальчик. – А что? Соберётся комиссия, всё проконтролирует, ну, в общем, как положено. Можно в Твизу свозить. Там тоже эксперты. Им даже лучше поверят. Ну, Яна! Класс!
- Одно «но», - огорчил ребят Тогу. – Согласится ли сам Куг-Ги. Пострадает репутация Хантрэи, а значит и Тхаа.
- Знаешь, - сказала Яна, - лучше его и не спрашивать. Он даже оставил пакетик на прежнем месте. Вообще спятил от благородства. Лично мне начхать на репутацию этого Хантрэи.
- Зато у тебя нету моральных устоев, права Алина, - сокрушался Янек. – Но знаете, после того, как стало ясно, что отец Тхаа Акорс, ей уже нечего терять. Это точно.
- Откуда ты знаешь про устои? Подглядывал в мои письма? На, запакуй–ка это согласно правилам следствия. Тогу, что он вам рассказывал, когда вы так ржали?
- Анекдоты, - мигом соврал эльф.
- Какие? Так бы ты и разрешил ему неприличные рассказывать!
- Отвяжись, Яна, дай нам спокойно запаковаться.
- Не отвяжусь. Расскажите мне хоть один.
Ребята загоготали, привалившись друг к другу. Тогу сказал:
- Ужасно неприличный анекдот. Про кружевной сарафан выше попы с мордой маленькой мышки, у которой большие зелёные уши распорядителя танцев, состоящего в тайном обществе, занимающемся воровством предметов искусства с полей и огородов с целью облагодетельствовать всё человечество.
Янек выпал в осадок под куст.
- Смешно? – спросил Тогу.
- Очень.
- Что за лабуду он тебе наговорил? – спросила незаметно подобравшаяся Тхаа.
Её брат из–под куста простонал:
- Ох, тут такие дела! Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они.
- А мне расскажете?
- Конечно! – обрадовался Тогу.
- Нет! – пискнула Яна. Ей было стыдно за Алину. Впервые в жизни.
- Мы расскажем ей, как Яночка подружилась с Васькой.
- Васька – это кто?
- Ну вот тебе и привет! Это твой ручной травоядный змей.
* * *
Какие ужасы вокруг! Куг–Ги увёл Тхаа на пристань, чтобы спокойно поговорить, а те, от кого они ушли, всё равно за ними подсматривали. Янек, Яночка и Тогу залегли на стене и делали вид, что их здесь нет.
- Ужасно неприлично, - сказал маленький Хранитель. – Слезь, Яна, это некультурно.
- Отвали.
- Так говорить тоже некультурно.
- Отстань от неё, - вмешался Тогу.
- Это не по–товарищески.
- Яна, скинем Янека? С той стороны.
- Я вам скину! Я тебя, Тогу, превращу когда – нибудь в Чебурашку. С большими ушами. Зелёными.
- Тогда–то я тебя и чебурахну.
- Отвали, Тогу.
- Это некультурно.
- Господи! Как вы меня достали! Скоро я сама спрыгну!
- Не надо, Яна, не нервничай так, - попросил Тогу. – Всё хорошо, всё нормально. Народ просто сидит на пристани и беседует. Ничего страшного.
- Абсолютно.
- Янек, ты можешь подслушать? Или ты только подглядывать мастер?
- Только подглядывать.
- Тхаа Куг–Ги не убьёт? Я видела, у неё ножик, - жалобно пропищала Яна.
- Дура, что ли?
- Ага, такая наследственность…
Тогу нервно засмеялся.
- Вот так – то. А вы хотите, чтоб я на ней женился. Оказывается, этой Тхаа фиг чего скажешь. «Дорогая, пришей мне пуговку, будь так любезна». А она хвать – и сразу за ножик.
- Я его убью, этого Тогу! Яна, как с ним можно разговаривать?
- Заметь, Яночка, со второй семьёй Тхаа тоже не повезло. Брат – убийца.
- Я… Я не знаю, что с тобой сделаю! Я за это… Уйду от вас на ту сторону.
- Скатертью дорога.
- Я пошёл.
- Иди.
- Как хочешь.
- Так же, как ты.
Янек никуда не ушёл, потому что Яна спросила:
- Думаете, он уже сказал, что он волшебник?
Все замолчали и уставились на две фигурки на пристани.
- Думаете, он раскроет ей глаза на её дедушку?
- Вот это вряд ли, - вздохнул Тогу.
- Думаете, она нас не подслушала ночью?
- Ох, не пугай так! – Янек схватился за голову.
- Ага! Вчера ещё вы говорили, что вам на Хантрэи плевать, а Тхаа терять нечего.
- Так – то оно так, только сестрёнка такая нежная. Ей бы лучше не волноваться.
- Я не могу так, - сказала Яна. – Я умру от неизвестности. Давайте подползём и подслушаем.
- Подползи–ка. Пространство открытое, - вздохнул Тогу. Наследника трёх престолов не смущали моральные устои. Видно, он катился по наклонной.
- Вообще–то, я Янека имела в виду.
- О! Да! Мы совсем рехнулись! Давай–ка, Янек, поползай немножко! Как мы могли забыть?
- Да, что–то я торможу, - сознался маленький Хранитель.
Мальчик сбежал по лестнице и серой змейкой заспешил вдоль заросшей дороги к пристани.
Когда он миновал две трети пути, Тхаа и Куг–Ги поднялись с нагретых солнцем досок, девочка отшвырнула босой ногой когда-то брошенные здесь ножны, и они пошли к городу. Янек только им вслед посмотрел.
- Идут! – взвизгнула Яна.
- Вниз! – приказал Тогу. – Ой! Обед ещё не готов.
- Кошмар! – вторила ему девчонка, пытаясь не навернуться на лестнице. – Васька, кис–кис!
Летучий змей подбежал, Тогу и Яна прыгнули ему на спину и он взмахнул крыльями.
- Нет! – зашикали они.
- Пешком!
- Бегом!
- По дорожке!
- Не поднимайся!
- Вниз!
- Атас!
- Опустись, кому говорят!
- Вот чёрт, чего это он?
- То бегал, а то летает!
- Я боюсь.
- Держись.
- Нас заметят!
- Куда?!
- Вернись!
- Назад!
- Коллективист, несчастный! Хочет быть одновременно со всеми.
- Вот так влипли!
- Летаете? – спросила Тхаа, вокруг которой Васька начал нарезать круги.
- Да вот, пролететься решили. Чуть – чуть.
- Какое чуть – чуть? – озверел Тогу. – С самого утра так и летаем. Не слушается, гад. Мы ему говорим «вниз», а он не хочет. Поэтому Янек, - заорал эльф во всю мочь, - наверное, не успел обед приготовить.
- Да, - заголосила Яна, - тяжело одному готовить.
- А чего так вопите–то? – удивилась Тхаа.
- От страха, - дружно заявили эльф и девочка.
А Васька ни с того ни с сего приземлился.
- О – ох! – сказали друзья и скатились в траву.
- А вот теперь я полетаю, - обрадовалась курчавая эльфийка и полезла на спину ящера. Он тоже обрадовался и начал облёт вокруг Алоны.
- Ну? – спросили Яночка и Тогу, обернувшись к Куг–Ги.
- Всё хорошо, - ответил он и улыбнулся странной напряжённой улыбкой. – Всё могло быть хуже.
- А что ты такой какой–то? – озаботился Тогу.
- Как мыла наевшись, - пояснила Яна.
- Ну… Потому что я впервые открыто сказал, что я волшебник.
- А вот вовсе и не впервые, - сердито напомнила племянница. Куг–Ги испугался.
- Но вы же никому не скажете?
- Мы–то не скажем, но вообще–то глупо. Послушай, а если не открывать, что Хантрэи разозлился из–за твоей волшебности?
Из–за чего–то другого.
- Да пусть его, Яна. Скажи, Куг–Ги, вы с Тхаа будете дружить?
- Конечно. Как же иначе? Просто ей надо всё это переварить.
- Переварить? Да! Надо срочно идти и варить, а то голодными останемся, - засуетился их шеф–повар.
В маленьком садике обогнавший компанию Янек колдовал над костром и котелком.
- Что же это вы? – накинулся он на пришедших. Полетели себе, а я тут мордуйся! Ни стыда, ни совести. И не говорите, что Васька не слушался. Это с самого–то утра!
Вчетвером они быстро сгоношили обед и вчетвером же его лопали. Тхаа вернулась лишь к ужину.
Утром ребятам предстояло при помощи одного из Проходов Цепи, которыми якобы всё утыкано, перешагнуть огромное расстояние и оказаться у Светлых Гор, чтобы где–то там отыскать старушку ведунью, что подскажет им, где Забытая Скала и что делать с Сердцем Реки, которое уже осточертело Яне до невозможности.
Тхаа, естественно, тоже собиралась на север. Ей хотелось познакомиться с соотечественниками и отыскать женщину, назвавшуюся её мамой. Была надежда: раз её папа не Тиош, может, и мама не Тэин?