Это были прекрасные дни, лучшие в запутанной жизни Акорса. Словно возрождающаяся вода смывала всё старое, никчёмное, непонятное. Вода несла уверенность и покой, несмотря на то, что рушился старый уклад, прежний мир.
То, что происходило в Н’дэре, называлось кризисом власти, повлекшим за собой беспорядки и смуту. Так объяснил Виктор.
Народ разделился на два лагеря. Один был за Акорса, другой против. Те, кто против, заперлись в городах. Те, кто за, пробовали их усмирить. Или наоборот. Царила полная неразбериха. В столице Гаро вспыхивали потасовки, но в целом город собирался обороняться, защищая своего повелителя. Из степи прибывали солдаты и офицеры. То ли дезертиры, то ли и вправду отпущенные чудаковатыми Внедрилием, Эженом и Алешем. Они только увеличивали сумятицу своими рассказами. Многие несознательные граждане, штатские и военные, быстро помчались в степи, желая повоевать. Одни – в войске союзников, другие – наоборот. На фоне всего этого расцвели разбой, вандализм и мародёрство. Слуги замка Гаро шарахались и прятались по углам. Почему – то новый Акорс пугал их больше, чем прежний. Дня не проходило, чтоб кто – нибудь не сбегал бесследно.
- Прекрати это, - уговаривал Виктор. – Зачем тебе этот разброд? Как ты собираешься жить здесь дальше, если твой авторитет совсем скончался?
Акорсу, как всегда, было всё равно.
- Плевать мне на авторитет, я не собираюсь здесь жить. Разве ты не слышишь, что кричат все эти люди?
Повстанцы выступали под бело – синим флагом дома Далено, единственным представителем которого считался Коэл. Его имя гремело по всему Н’дэру. Рассказы о подвигах воспитанника в Нетуме грели нечеловеческую душу Акорса. Он не знал куда деваться от гордости. Он сказал:
- Вот будущий правитель Н’дэра.
- Он, а не Стани?
- Нет.
Тогда Виктор взялся сам всё уладить. Он просто – напросто выволок Акорса на балкон, когда на площади бесновалась толпа и потребовал всего лишь сказать это людям. Тому, естественно, было всё равно и он сказал.
Акорс больше не владыка Н’дэра. Но он останется в замке Гаро столько, сколько посчитает нужным. Хотите нового правителя? Да пожалуйста. Коэл Далено? Очень хорошо. Просто прекрасно.
- Сделай что – нибудь для наведения порядка, - подсказал Виктор.
- Пусть через два дня соберётся Совет, как в других городах и странах. Пришлите кого – нибудь, человек несколько.
- Обалдел? Говори точнее. Что с тобой такое? – прошипел Виктор.
- По два человека хотя бы от ближайших городов. Кто успеет приехать. И четверо от Гаро. А вот тот, кто будет управлять делами от моего имени и от имени Коэла…
- Революции не надо, - в панике шепнул Хранитель. – Ты что делаешь, чёртова морда?
- …Виктор Лаэнса, - закончил старый интриган. – Хотите порядка? Он вам его наведёт.
Революции не случилось. Виктор взял бразды правления в свои руки, и вдруг как – то сразу оказалось, что в Н’дэре нет такой проблемы из – за которой стоило бы убиваться. Совету было растолковано, что происходит на самом деле, и против кого сражаются в Нетуме. Все желающие помахать мечами могли отправляться туда на законных основаниях, организованно сплотившись в нормальное войско. Полиции предлагалось уменьшать уровень преступности, а прочему народу – заниматься не ерундой, а своими личными неотложными делами.
Как–то утром в замок явилась небольшая группа женщин. Виктор вполне справедливо не одобрял местную моду. Смотрелись представительницы прекрасного пола довольно скучно. Старший Лаэнса задумался о перспективе развития здесь текстильного производства и ювелирного дела и не сразу сообразил, о чём идёт речь.
- …Потому что воевать – то с кем, если все теперь дружат? – закончила одна из женщин.
Виктор беспомощно глянул на Акорса. Стыдно ведь признаться, что прослушал всё, о чём ему говорили.
- Они хотят забрать детей из казарм и с фабрик, - пришёл на выручку колдун.
- Ох, и ничего себе! Ты даже на фабриках используешь дешёвую рабочую силу! А как насчёт охраны труда?
Акорс только руками развёл. О чём он толкует, этот Хранитель? Не ясно, что ли: время – то военное. Какая охрана труда?
- Давай писать указ, чего время теряем? – вздохнул Виктор. – Пусть забирают – и немедленно. Н’дэр всё равно на пути конверсии. Думаю, нашей Леле захочется переоборудовать эти фабрики для производства красивой женской одежды. Восьмичасовой рабочий день. Научная организация труда. Никакой эксплуатации. Экологически чистое производство. Строгое выполнение санитарных норм. Мною разработаны технологии…
И он долго грузил Акорса странной и непонятной информацией.
- Как думаешь, они помирятся? – спросил потом колдун про Коэла и его жену.
- Пусть только попробуют не помириться!
В свободное время и по вечерам они болтали, просиживая порой всю ночь. У них всегда находились темы для бесед, и Акорс был рад, что не разочаровался в Викторе. Столько лет потрачено на вражду, а ведь могли бы быть друзьями. Понимать друг друга с полуслова – это дорогого стоит.
Однако порой они ссорились и ругались до того, что Виктор начинал опасаться за целостность своей Хранительской шкурки. Поди у Акорса в замке неплохая коллекция копий. Но тот очень быстро предлагал, как маленький: «Слушай, давай мириться».
Акорс таскался за Виктором хвостиком. Его забавляло, как Лаэнса руководит государством. Что значит человек, пусть даже не стопроцентный! С теми вопросами, в которых сам он разбирался бы по полгода, Виктор справлялся за день. А справившись, он потирал руки и говорил Акорсу:
- Ну что, в кабак?
Туда они шли не ради выпивки. Просто им нравилось, изменив внешность, болтаться среди народа. Виктор веселился: какой же дурачок этот шестисотлетний недотёпа! Да уж, затормозило его социальное развитие Сердце Реки! Практически остановило в самом начале.
- Теперь, когда мы уже не воюем, ты станешь королём Лесного Края? Говорят, ты посадил на трон Эжена потому, что он лучше приспособлен для борьбы со мной? – спросил Акорс.
- Нет, ты точно из ума выжил. Лесной Край принадлежит Эжену. Он король и его любят. Он просто лучше.
Здесь, в замке Гаро, Виктор отчего – то чувствовал себя беспечным, как его младший брат. Хранителя временно перестали мучить мысли о проклятии Тэин, под гнётом которых он жил пять лет. Пока у него была надежда – и он методично изучал литературу в Акорсовой библиотеке и расспрашивал людей. Он хотел знать, как избавить Эжена от этой напасти, есть ли такое средство или такой человек. Но по всему выходило, что снять проклятие может только автор. То есть Тэин. На неё же нет надежды. Виктор раздражённо поглядывал на хозяина замка:
сколько уже тот может обдумывать этот вопрос?
Ещё он заметил, что бывший владыка Н’дэра старательно избегал любых разговоров о его среднем брате. И Виктор отстал. До поры, до времени. Конечно, Акорс знает, кто открыл ворота Алоны. Он скажет, но ещё не сейчас. «Я подожду. Я ждал пять лет. Ещё немного», - думал Хранитель.
- Ты что собираешься делать дальше? – спросил он Акорса. – Где будешь жить, чем заниматься?
Тот не знал. Но при мысли о Сплошной Пустыне, её песках, безлюдье и вечной жаре, ему теперь становилось плохо.
Акорсу мерещились праздники на Золотой Реке, мерцание звёзд и огней на воде, смех и шёпот влюблённых, мокрые от дождя тропинки, по которым носятся дети. Что – то весёлое, лёгкое, нежное, тихое, что трогает лица и души, путает волосы и планы, провожает и встречает у воды.
- Я не знаю, - ответил Акорс честно.
Он смотрел в окно, на рыночную площадь. Кто из этих людей согласится, чтобы Акорс обитал в простом доме по соседству с домом, где живут их дети?
* * *
Тали Стани миновал большое расстояние и сейчас восхищённо смотрел на синие башни великой Столицы. Вид города из Замостья впечатлял. Эльф стоял и просто бездумно улыбался.
Он утолит жажду из Золотой Реки, перейдёт мост и поступит в распоряжение Нора Брасона, которого терпеть не мог, но который хочет сражаться против войска трёх стран. Тали станет одним из его командиров – и вновь всё будет ясно и понятно. Старший Стани не отличался гибкостью и оригинальностью мышления, а потому любил выполнять приказы. Им всегда командовали старшие по званию и это, в основном, устраивало эльфа. Но какая – то часть его существа, наверное те гены, которые помнили владычество его семьи над Н’дэром, восставала против этого. Потому у себя дома он наводил форменный террор.
Эльф собирался сражаться в рядах войска Нора Брасона потому, что считал: генерал за Акорса.
Тали Стани полагал, что верен своему господину, хотя желал бы видеть на его месте своего сына. В этом он не замечал противоречия. А то, что дважды предатель Нор Брасон вынудил Тогу примкнуть на Тайной Дороге к отряду Внедрилия, называл изменой. Тали Стани был странно прямолинеен, не признавал, что у чувств могут быть оттенки, действовал раньше, чем успевал подумать о последствиях и его вечно бросало из крайности в крайность.
Алеш сказал: «Ступай к Нору Брасону», - и эльф ступил на мост, и двинулся по нему на правый берег, потому что ему было можно. И беспрепятственно перешёл, потому что разрешил родич Лаэнса.
На самой середине грандиозного сооружения Тали остановился, глядя на бесконечную, блестящую, восхитительно живую Золотую Реку. Он подумал, что теперь Нетум для Н’дэра ещё более лакомый кусочек, чем раньше. Воодушевлённый, он направился к городу.
Нор Брасон был зол неимоверно. Он получил такую выволочку от Фе за свой неудавшийся поход к Уморску, что до сих пор вздрагивал и заикался. И беспрестанно матерился.
- Какого беса тебя принесло, Тали? – орал он, забыв, кто перед ним. На Стани не положено орать даже Акорсу. – Не нужна мне твоя помощь, ты уже сказал, что ты не с нами. А твой сын… Это вообще!!!
Бывший Элиот задохнулся, захлебнулся, закашлялся и даже не смог до конца выразить свою мысль. Но Тали уловил суть: Тогу достал генерала до последней крайности.
И эльф понял, что зря явился сюда. Теперь он видел ясно то, что пытался втолковать ему Тогу два года назад: Нор Брасон и вправду против Акорса. Тали застал в Синем Городе заговор в полном разгаре. Может, генерал действительно пытался убить и оговорить его сына?
- В тюрьму его. Чтоб не мешался, - приказал Нор Брасон.
И Тали Стани, считающий себя верным слугой Акорса, оказался в подвалах Золотого Дворца. Он стал одним из тех, кто был заперт в той самой камере, из которой началось бегство по Тайной Дороге.
* * *
Тхаа бродила по сгоревшему городу. Ей было одиноко и печально. Сколько можно ждать здесь брата и тех, кто с ним?! До боли в глазах маленькая эльфийка вглядывалась туда, где дорога, убегающая на юг, скрывалась в лесу. Или через Высокий Мост.
Девочка придумала себе развлечение, иначе ведь можно озвереть от безделья. Порывшись в мусоре в комнате Куг–Ги и Дини, она нашла два металлических цанговых карандаша фирмы и шкатулку. Она была серебряной, и внутри оказались старые рисунки её воспитателя. Что там нарисовано уже было не разобрать. Тхаа без зазрения совести перевернула их на обратную сторону и стала методично покрывать столбцами цифр. Она подсчитывала во сколько обойдётся восстановление дворца и где лучше закупать материалы. Девочка думала о том, что прав был папа Эжен, когда говорил, что ей захочется возродить Анорру и Вэрлетт.
Да. Уже захотелось.
Пока что она занималась прополкой, обрезкой и наведением порядка в её личном маленьком садике. В него можно было попасть из детской комнаты. Там уже наблюдалась относительная чистота: не могла же Тхаа спать в грязи и копоти.
Примчавшаяся в Алону лошадка Пушинка поедала сорняки, а её хозяйка – запасы продуктов питания, которые с её любимицей прислала мама Елица. В своём письме молодая королева писала дочке о сестре и брате, обо всём, происходящем на юге, и о том, как однажды покладистая Пушинка вдруг начала беспокоиться и пытаться разнести стойло. Елица сразу поняла, что лошадка слышит зов хозяйки, собрала необходимое и выпустила благородное животное на том берегу.
Письмо было таким хорошим, пронизанным любовью, нежностью и восхищением, что маленькая царевна читала и перечитывала его сто раз на дню. Она хранила листок за портретом Тиоша.
Тхаа всё чаще размышляла о том, что, наверное, всё – таки стоит двинуться навстречу спасательной экспедиции. Вопрос: каким путём?
* * *
Команда безымянного судёнышка пересекла границу степей, и Шоэтт сказал:
- Невозможно идти дальше. Вы чувствуете это?
- Нет, - ответили ему хором.
- Что мы должны почувствовать? – спросил Клавдий.
- Не знаю, как это по – человечески. Кажется, такого слова нет. Опасность, которая исходит от земли. От воды. От воздуха.
- Землетрясение, что ли?
- Наводнение?
- Ураган?
- Что – то вроде этого. Бежать надо.
- Бежать? – всполошилась Элоиза. – Ещё чего! Я не побегу.
- Лучше, наверное, побежать, - предложил Луи. – Такие, как Шоэтт, здорово чувствуют это. От стихийных бедствий нужно быть подальше. Кто мы такие перед величием природы?
- Может, Акорс вызвал с Синего Берега и из Сплошной Пустыни своих сородичей? – предположила Марыся.
- Ой! – сказали все, а Шоэтт призвал:
- Тогда надо поторопиться. Надо вовремя оказаться у Синего
Города.
- Во даёт! – восхитился Тим. – То бежать хочет, а то наоборот.
- Большая разница, - стал объяснять его друг. – Стихийное бедствие – это одно, а не стихийное – совсем другое. В любом случае мы можем понадобиться. Только давайте отошлём Элоизу назад.
Все с сомнением посмотрели на девочку. Ее, пожалуй, отошлёшь! Она, естественно, спряталась за Клавдия. Уж он не позволит её отослать. Спутники вздохнули и отвернулись.
- Там будет мой король, - сказал Шоэтт. – Непременно будет. Что ему какое – то там бедствие! Но мы можем помочь.
- Да, - сказала Марыся. – Мы можем. Поехали.
Несмотря на стихийную угрозу, её сердце пело. Там, где король Эжен, там правитель Недди. Увидеть бы его, а потом – всё, что угодно! Думает ли он о ней хоть немножечко? Пусть капельку – уже хорошо. Она будет рядом, а значит, есть надежда.
Марыся влюбилась не на шутку, но ещё сама не понимала этого. Пройдёт довольно много времени, прежде чем она скажет себе: «Я люблю!»
- Может, отошлём Шоэтта, - предложил старенький Тербетум. – Ему тяжело будет. Животные всегда…
- Я тебе что, животное, что ли? – вспылил молодой человек. – Давайте – ка шустрей.
Шустрей не получалось. Кони отказывались идти на юг. Они упирались и дико косили глазами. Шоэтт уговаривал их по – своему. Навстречу им медленно двигались стада, бежали мелкие зверушки, летели птицы.
Да не какие – нибудь, а морские. Чайки, например. Попробуй – ка быстро продвигаться в таких условиях.
Зато Марыся с Элоизой так и рвались вперёд. Клавдий ревновал девочку к её новой подруге. Она стала уделять ему меньше внимания. Она всё время была возле Марыси, не давала ей покоя разговорами, заглядывала в глаза, обнимала её и тормошила. Что удивительно, девушке это нравилось. Она называла девочку Элоизонькой, носилась с ней, как с заповедным цветком Светлых Гор и только что не облизывала. У них появились свои тайны, и юному Ниго казалось, что он забыт.
- Не ревнуй, - посоветовала Клавдию Армыдра и ткнула его в живот волшебной палочкой. – Тебе же не придёт в голову ревновать дочь к матери.
- А? – не понял капитан. – К какой такой матери?
- Давно предсказано, - интимным шёпотом сообщила Армыдра, пытаясь открутить парню пуговицу, - что мачеха первой девочки из рода Внедрилиев будет старше её всего лишь на её собственный возраст.
- И откуда тебе это известно? – ехидно спросил Клавдий. Тоже мне, оракул!
- От девчонки, что слоняется по Анорре. Эльфы жить не могут без всякой мистики и предсказаний. Думаю, втайне они почитают Раззу. А эти её дети, они все такие. Предскажут что – нибудь и поставят тысячу условий. Типа, твоя жена вернётся к тебе, если ты целый год будешь вставать с постели с правой ноги, а на пятнадцатый день каждого чётного лунного цикла – с левой.
- Чего?
- Того. Ни один нормальный человек не сможет не запутаться. Не вернулась жена? Значит, встал не с той ноги не в тот день.
- Кошмар какой–то.
- Вот–вот.
- А кто слоняется – то по Анорре, Армыдра?
- Девчонка одна. Два раза в год обязательно появляется в условленных местах в известных городах. Кстати, не только в Анорре. В других странах тоже. Гадает желающим. Бизнес. Живёт на севере где–то.
- Её не сцапали?
- Кому охота связываться? Кто будет нарываться на проклятие Маленького Народа? Одну из дочерей Раззы вон попытались обидеть, посадили в темницу, а один мальчик её пожалел – и что?
- Что?
- А ты не слышал этой истории? Как маленький Виктор втайне от всех выпустил из тюрьмы эту женщину, а она ему вон что напророчила. Про Акорса и его копьё. В отместку отцу. Чтоб понервничал.
- Пророчество – это всего лишь пророчество, а не колдовство, - резонно заметил Клавдий. – Можно уберечься, если знать.
- Женщина прислала письмо на Белый Остров и посоветовала родителям сменить сыну имя. В благодарность мальчику. Научный трактат я писала о пророках и предсказаниях. В далёкие годы молодости, - мечтательно вздохнула колдунья. – Сцапать! Скажешь тоже! Нынешние Хранители на почитание Раззы смотрят сквозь пальцы. И то верно. Всё это выверты их душевнобольного предка. Они – то здесь при чём?
Клавдий стал смотреть на Марысю другими глазами. То – то она странная какая – то. Девчонка влюбилась, кто б мог подумать! Это после того, как она отшила лучших парней Лесного Края, того же Шоэтта, например! Вот такая у него, у Клавдия будет тёща. Конечно, после исполнения двух условий: если правитель Внедрилий тоже полюбит Марысю и если Элоиза тоже полюбит Клавдия.
* * *
В войске трёх стран царила паника. Причём навели её жители Лесного Края. Они говорили о чём – то ужасном, об опасности, идущей с юга. В подтверждение их слов, лошади стали вести себя беспокойно, но пока ещё шли вперёд. Король Эжен счёл своим долгом предложить особо напуганным согражданам покинуть их ряды и вернуться… Куда – нибудь. Он не знал, где можно укрыться от того, что может ждать их впереди. Хозяин Лесного Края не скрывал того, что опасность действительно есть, исходит она не столько с юга, сколько с юго – запада, а это очень хорошо. Ни по Морю, ни через Реку ей не попасть в Восточный Нетум.
- Золотая Река – моё оружие, она защитит эти земли даже со стороны Моря – говорят, она течёт по его дну и делит океан пополам. Но Западный Нетум в реальной опасности. Лесной Край и Анорра тоже. А там уж и Северные Земли. И там нет Золотой Реки. Замечательная возможность оказаться на востоке.
Что за опасность, Эжен говорил как – то обтекаемо. Наверное, чтобы совсем не запугать народ.
- Я иду к Столице и постараюсь всё уладить. Защитить страны на правом берегу. Думаю, у меня получится. Я справлюсь.
- Один? – спросили его.
- Ну а что вы сделаете против этой угрозы? Но вы нужны мне для того, чтобы биться с себе подобными. Освободить Столицу, а значит, и Нетум.
В глазах Эжена не было страха. Он был уверен в себе и своих соратниках. Он улыбнулся весело и открыто и сказал:
- Ничего. Как – нибудь справимся.
Ни один солдат не покинул войско. Оно продолжало двигаться на запад.
Эжен, Внедрилий, Алеш и Коэл ещё не раз говорили с людьми, хотя убеждать их особо не требовалось. Все понимали: если от неведомой опасности не скрыться нигде, лучше уж быть поближе к Хранителю Вод. Хоть какая – то надежда. Но страх чувствовался. Он носился в воздухе, парил над войском. В тот вечер, когда до Синего Города оставалось всего ничего, и был разбит лагерь на берегу всё ещё тонюсенькой Бегущей Воды, не было слышно ни смеха, ни песен.
- Что? – спросил Недди Эжена. – Отчего ты такой? Опять проклятие Тэин?
- Нет – нет, - ответил тот, хотя как раз было «да». Хранитель думал о своём друге. Он безумно боялся исполнения пророчества призрака, и сейчас ему больно было смотреть на Недди. Он не мог ничего сделать для себя, а что можно сделать для побратима?
Тот, наоборот, был весел.
- Мне вчера приснилась Марыся, сказал он.
- Странно.
- Что странного?
- Что ты не поседел. От такого видения.
- Да ну тебя. Я её видел не здесь. На Синем Берегу. Такая ажурная решётка в саду, много цветов, фонтанчик…
- Тебе вечно мерещатся фонтаны, я заметил. Навязчивая идея. Надеюсь, ты кунул туда девчонку?
- Нет, - смеясь, отвечал Недди. – Знаешь, она и там любила белый и голубой цвета. Ей очень к лицу. Такая красивая…
- Такая вредная.
- Нет. Я же знаю.
- А я, по – твоему, не знаю? Она же моя маленькая сестрёнка.
- В детстве она мне спуску не давала. Помню, я спрятал её куклу. За это она мне за шиворот песка насыпала.
- В чьём детстве, Недди? В детстве вы сидели в разных песочницах, ходили в школы в разных мирах и ты знать не знал о её существовании. Дружок, она на семь лет младше тебя.
Эжен закусил губу. Что он болтает, этот чудак?!
- Да? – равнодушно пожал плечами правитель. – А мне казалось…
- Это раздвоение личности, Недди. Это вредно для здоровья. Надо держаться от тебя подальше.
Тот только улыбнулся. Он явно думал не о том.
- Почему называется Холм Ароды, Эжен? Потому, что где – то там жили Хозяева Великих Садов? Ты должен знать.
Хранитель шарахнулся в сторону. Как сказать это дурачку, который всерьёз считает себя собственным предком, жившим лет тысячу назад? Сознаться, что это памятник Недди Ароде и его жене, погибшим в море в незапамятные времена? Какого лешего их предков вынесло в море не знает даже Динин дедушка. Кто он такой, этот Недди Арода, чем знаменит, было неведомо, пока побратим Эжена не огорошил его странным рассказом. Непонятней всего было, почему все забыли о великом человеке, даже его родня на том и этом берегах.
«Наверное, слава деда не давала покоя Внедрилию Первому. И что? Своими делишками он лишил имени своих потомков вплоть до двадцать первого колена. Предал забвению великого предка». Так думал Эжен. Но это ведь не даёт права нынешнему Недди Ароде считать себя тем, прежним.
- Да, да. Они там жили, – поспешно ответил Хранитель на вопрос побратима. И он отстал.
Какая восхитительная компашка у Эжена! Призрак, предок его брата, и Недди, сам свой и предок и потомок.
- Приветик вам! – гаркнуло упомянутое привидение, нарисовавшись в палатке. Хранитель вздрогнул и схватился за сердце. – И чего ты меня так пугаешься, не понимаю?
- Привет, дружок, - ласково сказал Недди. – Ты Эжена не нервируй. Скажи, что ты узнал?
- Ничего нового. Большой толстый волшебник повторил Слова Призыва второй раз. Успеем ли мы до того, как он их скажет в третий?
- Конечно, - тихо ответил Эжен. – Если будем двигаться с такой же скоростью.
- Зачем ему это надо? – не понимал Недди. – Представьте, что сделает с ним Акорс, когда узнает, что Фе призвал в Нетум его сородичей. Ведь не он же велел председателю это сотворить? Не самоубийца же он?
- Считай, что Акорса больше нет, - шепнул Эжен. Он теребил полог палатки, глядя в сторону Синего Города. – Я разберусь с этим сам. Не бойтесь. Прорвёмся.
«Мы – то не боимся, - думал правитель, - у нас есть ты. Но я знаю, как тебе страшно. Ты ведь такой же, как твои подданные».
Но побратим обернулся к нему. Его глаза смеялись. Или он действительно не сомневался в успехе или был хорошим актёром.
- У меня есть ты, Недди, - сказал он.
- А я? – обиделся призрак.
- Ты тоже, конечно. Пойдём к кострам, правитель, поднимем боевой дух.
* * *
- Вот так, - сказал Куг–Ги. – Пройдёт несколько дней, прежде чем Фе скажет Слова Призыва в третий раз. Не так – то просто это делается.
В комнатке на втором этаже гостиницы ребята пытались упаковаться в остатки одежды, чтоб выйти в город на поиски неведомой старухи - провидицы и для возмещения материального ущерба. У них в запасе часа два – три, объяснил домовой.
- Не вешай нос, - призвал Тогу. – Там твой Эжен.
- С братиком сейчас не всё в порядке, ты же знаешь. – Куг–Ги чуть ли не плакал. – Это я во всём виноват. Этот Фе…
- Действительно, - подхватил Янек. – Надо было тебе связать себя Узами Мести, гоняться за предателем по всем мирам, а мы уж так… как – нибудь. Ты бы с Фе, конечно, ничего не сделал, ведь ты – прямо как я. Он бы тебя прикончил и спокойненько сказал бы Слова Призыва раз, и другой, и третий. Ну а мы бы все очень веселились. Особенно дядя Эжен. Ведь это чистое удовольствие: только что потеряв брата, да ещё имея в активе проклятие Тэин, выйти против всех демонов Сплошной Пустыни. Обалдеть!
Куг–Ги отвернулся. Тогу незаметно показал Янеку поднятый вверх большой палец. Молодец мальчишка!
- Ладно, - сказал несчастный домовой и обратился к племяннику. – Это Яночкино платье вызывающе яркое. Сделай его серым.
- Нет! – вскрикнула девочка.
- Это временно.
- Пусть сама сделает, почему всё время я? И у ворот я вас, оборвышей, превратил в нормальных людей и сейчас…
- Просто научи её, ладно, - попросил Тогу. – И не нервничай. Всё будет хорошо. Ты забыл? В Нетуме Элоиза. Она задаст жару и демонам и всем прочим.
Лучше бы он этого не говорил. У Яны совсем испортилось настроение, а всеобщего дядю просто затрясло. Но надо было спешить и он сказал:
- Идёмте.
Они спустились в зал – и тут случилось непредвиденное.
- Тогу! – завопили четверо, бросаясь к лейтенанту. – Тогу Стани! Вы только гляньте! Какими судьбами, дружище? Кто это с тобой?
- Со мной это… - растерялся парень. Он, хоть убей, забыл, как его спутники назвались у ворот.
- Клавдий Ниго, - представился Куг–Ги. – А это мои племянники.
- Тогу, - кричал один из солдат, - ты представить не можешь, что здесь творится!
- Ходили слухи, что тебя казнили! – подхватил второй.
- Акорс отрёкся от престола! – шепнул третий.
- Назначил преемника, - хохотнул четвёртый.
- Собирает Совет, ты прикинь!
- А всё почему? Потому что приволок в замок Виктора Лаэнса.
- Думали, будет смертоубийство, ан нет. Видишь, что вышло!
- Чего мы стоим? Давайте за стол!
- Тогу, ты останешься с нами?
- Нет, я иду по делам.
- Идите же сюда!
Путешественники неуверенно переминались с ноги на ногу. Им хотелось подробнее узнать новости, но ведь и дела надо делать.
- Племянники, вы есть хотите? – спросил Куг–Ги.
- Мы же ели, - напомнил Янек.
- Чудесно! Значит, идите гулять. Ненадолго. И осторожно.
- Да пусть посидят с нами! – крикнул кто–то, но Яночка и Янек уже испарились.
Едва они оказались на улице, мальчик развернулся к подруге, ухватил её за плечи и потряс. Глаза его горели.
- Ты слышала? Слышала, что сделал мой папа? Ого! Таких, как он больше нет! Он самый лучший!
Это верно. Яна усиленно закивала головой, потому что мальчишка не давал ей слова вставить. Но надо было спешить – и они помчались вниз по улице к рыночной площади, захватив с собой Яночкину Машку.
Янек подошёл к делу закупок основательно. Он извлёк список материального ущерба и начал методично набивать седельные сумки съестными припасами. Мальчик не забывал торговаться, но преследовал он этим одну цель: выведать что – нибудь о дочери Раззы. Зацепившись языком с продавцом и окружающими, он поднимал глаза к небу и начинал рассказ о несчастной любви их с сестрой тёти Алины к одному такому из Лесного Края. Проблема не столько в том, что влюблённые оказались по разные стороны границы. Нет – нет, это можно решить. Плохо, что родня девушки не хочет отдавать её за… Прямо скажем, за оборотня. В отчаянии Алина чуть не бросилась под маши… Со скалы. Что делать?
Яна была полна восхищения. Такая изобретательность! Такой ораторский дар! Такое умении находить общий язык с людьми! «Мой Янек необыкновенный!» - думала девочка и внимала ему, расширив глаза. И вот уже сердобольная женщина упомянула имя Раззы.
- Ужасно тяжело, - вещал мальчик, - дома всё время скандалы. Посмотрите на мою сестру. Чувствуете, она какая–то не такая. Это от неблагоприятной обстановки. Разве это полезно ребёнку? Солнышко, - обратился он к Яне, потому что тоже забыл, как её называть, - так мы будем брать этот котелок? Может, поищем побольше и подешевле?
Яночка вышла из ступора и сказала умную вещь:
- Я не знаю.
- Сходи за хлебушком через дорогу. Вон магазинчик. Я поищу другой котелочек.
- Суслик, - нагло заявила Яна, - я бы сходила, да боюсь не справлюсь. Вдруг собьюсь со счёта и мне сделают замечание. Знаешь, что бывает от этого? У меня начнётся истерика, а у тебя, глядя на это, - невроз.
- У него – что? – спросил продавец, моргая глазами. – Вроз?
- Да, вот именно, вроз.
- Что ты врёшь? Это у тебя вроз! – прошипел Янек.
- Нет, у меня не вроз, а истерика.
- Мальчик, бери котелок. Я сбавлю цену. Пять монет устроит?
- Да! – хором ответили «брат» и «сестра», расплатились, сунули котелок в сумку и пошли через дорогу. Янек по пути рычал:
- Ты что себе позволяешь! Дураком меня выставила.
- А ты что говорил про мою Алину?! Чуть не бросилась она, ха! А меня ты не выставил дурой?
- Это история не про Алину, а про Талю, невесту Алеша.
- Вот так бы и говорил.
- Сбрендила? Все бы обо всём догадались. Таля – тётка Тогу.
- Нет, я больше не могу!
- Действительно, кошмарная история. Но ты увидишь, кто – нибудь к нам подойдёт и что – нибудь скажет.
Подошла молодая женщина в белой кружевной шали. Янек расплачивался с булочником, а незнакомка тронула Яночку за плечо.
- Твоей тёте, деточка, надо спросить совета у одной из дочерей Раззы.
- Да, - согласилась та, - возможно. Только они все того… Повывелись.
- Пусть она подождёт первого зимнего месяца, а пока сделает вид, что смирилась.
- Почему зимнего?
- Эта женщина бывает здесь в первый летний и в первый зимний месяц. Потом уходит.
- Куда?
- Дальше. На ту сторону Реки. В тот город. В другой Кирпичный Мост. А потом – к эльфам. Долго нигде не задерживается.
- Жаль, что здесь не живёт.
- Пусть тётя придёт и поспрашивает. Ей подскажут. У меня было что – то вроде этого. Я получила совет и следовала ему. Теперь всё хорошо.
- А имя? Как её зовут? Где останавливается?
- Имя никто не знает. Проживает каждый раз в другом месте. Но тем, кому нужно, становится известно.
Женщина быстро пошла к выходу, а к Яночке подошёл её друг, сделавший запас особого дорожного хлеба, изготовлением которого славились пекари Н’дэра.
- Узнала? – спросил он.
- Всё очень печально, - ответила девочка. Они вышли на улицу, нагрузили Машку и потихоньку двинулись к рядам, торгующим одеждой. Яна трижды пересказала Янеку разговор с женщиной. И добавила:
- Видишь, какой облом.
- Да ладно, может она, эта тётка, в другом Кирпичном Мосту. Поедем посмотрим. Всего–то – Реку перейти.
Яна усомнилась, что всё так просто. В городе и вокруг было полно солдат. Они следили именно за тем, чтобы никто не перешёл Реку. В Лесном Крае – то же самое. В то, что их сперва спросят, кто они такие, а застрелят только потом, верилось слабо. Скорее наоборот.
Вдруг Янек схватил девочку за руку.
- Глянь, твой папаша.
И точно. Внедрилий - младший пересёк торговый ряд и скрылся за прилавками.
- Вот тебе и два – три часа! – ахнула Яна, а маленький Хранитель скомандовал:
- Бежим!
Дети развернулись и быстрым шагом направились к гостинице.
Тогу и Куг–Ги сидели в той же приятной компании. На столе имелось пиво и куча всякой еды.
- Не вижу изменений во внешнем виде, - сказал Тогу. Он поднялся и подошёл к ребятам. – Что случилось?
Янек сделал зверские глаза и показал на них пальцем. Лейтенант понял мгновенно. Его собственные глаза полезли на лоб.
- Нам пора, - сказал он приятелям. – Идём, Клавдий. Приятно было увидеться, ребята.
Куг–Ги встал, заметно пошатываясь.
На сборы ушло всего лишь несколько минут. За это время решено было пробраться за Реку в одноимённый город. Тогу вздохнул и, подмигнув Яночке, сказал:
- Покажем Хранителям, как разведчики Н’дэра пробираются в Лесной Край.
Едва компания миновала ворота, свистнула стрела, пролетая прямо мимо Яночкиного носа. Она растерялась, а Янек мгновенно соорудил защиту, следующие стрелы ударились в неё и упали.
- Не вмешивайся, Яночка, я сам, - крикнул мальчик. И то правда: нечего дочери Лишённых Имени демонстрировать, что она волшебница.
Компания поскакала вперёд. От ворот за ними мчалась погоня. Наверняка преследователи взбаламутили стражу, потому что пеших и конных солдат было что–то чересчур много.
- Сделай с ними что – нибудь! – попросил Тогу.
Янек быстро двинул от себя магический щит. Преследователи налетели на невидимую преграду, попАдали с коней, началось столпотворение. Друзья повернули к лесу у реки.
И там нарвались на засаду. Янек не успел среагировать. Зато Куг–Ги закричал:
- Стойте!
Его спутники осадили лошадей.
Он выбросил вперёд руку – и тех, кто выскочил к ним из кустов разметало сильным ветром.
Янек постарался – и по обе стороны дороги образовались невидимые щиты. Но до этого кто–то успел бросить копьё. Янек откинулся, уворачиваясь, и свалился с лошади. Тогу соскочил на землю, чтобы помочь мальчику подняться. Яна, сдуру, тоже соскочила. Куг–Ги подозвал убежавшую вперёд Мышку. Они замешкались – и погоня налетела со всех сторон, во главе с Яниным папочкой. Он просто протянул руку и схватил дочь за шиворот. «Порвёт мне платье!» - в ужасе подумала девочка.
Не стоило Внедрилию – младшему хватать Яночку! Ох, не стоило!
Разъярённый Куг–Ги направил их с Тогу лошадку прямо на него. Не потребовалось ничего, кроме взгляда. Этот взгляд выразительных дядиных глаз Яна запомнила навсегда. И каждый раз поёживалась, вспоминая.
О! Теперь она поверила в то, что предок Куг–Ги развязал жестокую войну шестьсот лет назад и вырезал всю семью Хранителей. В какой–то момент девочка поняла и оправдала Яна Лаэнса. Она до смерти испугалась того, кого полюбила больше всех на свете, исключая, разве, Алину. А ведь гнев, ярость и ненависть дяди были направлены не на неё, а на её обидчика.
И Яне стало ясно, что не будь Куг–Ги воспитанником Виктора Лаэнса, он мог бы стать кем–то, похуже Акорса, Фе, и Штефана, вместе взятых. Она испугалась и прижалась к отцу, глупо ища защиты.
Но тот оттолкнул её прямо под ноги наступающей Малышке. Разогнавшаяся лошадь не успевала свернуть или остановиться. Сзади уже напирали кони преследователей. Куг–Ги скользнул с седла Малышке под брюхо и оттолкнул Яночку в последний момент. Удар копытом пришёлся по маленькому домовому. Девочка сжалась в комочек, ожидая того же. Лошади остановились, к Яне протянули руки, противно звякнуло оружие… И раздался знакомый голос:
- Что вы себе позволяете, я вас спрашиваю? Я Тогу Стани, я жду ответа.
Последовало долгое разбирательство. Сначала желали удостовериться, что Тогу – действительно Тогу. Потом интересовались, что это он делает вблизи Кирпичного Моста с такой странной компанией. Вместо подробного объяснения, лейтенант разинул рот и не закрывал его минут пять. Он обругал всех и каждого в лучших традициях Нора Брасона. Он интересовался, какого чёрта их преследуют во время выполнения неотложного поручения нового Совета. Какого именно поручения? Не вашего ума дело. Документ? А как же, конечно имеется.
Тогу пошуровал в сумке Янека и выудил ту самую бумагу, которую дал им король Эжен ради возможного содействия жителей Лесного Края. Документ выскользнул у него из рук и упал возле Янека. Тот подобрал, развернул, посмотрел и протянул начальнику стражи. Всего делов – то: изменить имя, название страны, цвет, подпись и печать. Не видел он что ли подписи Акорса? Содержание бумаги удовлетворило старого вояку и он, наконец, догадался спросить Стани:
- Кто эти люди? Те, что преследуют вас?
«Тех людей» и след простыл.
- Бандиты, - только и сказал Тогу.
Далее выясняли, не оказать ли маленькому отряду какое содействие? Не следует ли дать Тогу и его спутникам провожатых? Не нужна ли кому медицинская помощь? Не расскажет ли лейтенант о том, что делается в степи хотя бы в двух словах? Что слышно о его отце? Отчего Тогу не болтается в петле, а разгуливает по Н’дэру с особыми поручениями? Бедный парень достойно отбивался, стараясь быть предельно кратким.
Между тем Янек подобрался к Куг–Ги, обнял его и потребовал доказательств, что тому действительно не нужна медицинская помощь.
- Можешь меня ощупать, Фома неверующий, - ворчал домовой. – Вот, лапка у меня болит, полечи.
Конечно, ему была приятна забота племянника.
Между тем Тогу договорился, что ему и его спутникам дадут провожатых и те проводят отряд до тайного прохода в Лесной Край. Раз того требует особое поручение. Лейтенант был доволен: в присутствии людей, Янин папаша вряд ли проявит себя, как маг. На такую глупость способен только Куг–Ги.
Куг-Ги проявил себя, как волшебник, но никто не понял, что разметал напавших именно он, и это сошло ему с рук.
В конце концов, тронулись в путь. Куг–Ги, чья лапка ещё не совсем прошла, ехал с Янеком. Он был хмур и отводил глаза от Яны. Тогу завернул девочку в свой плащ и посадил впереди себя. Что с ней случилось, не понимали ни он, ни Янек. Девочка дрожала так, будто на улице было не тридцать градусов жары, а пятьдесят мороза. А ведь она попадала и в худшие переделки! Однако сейчас следовало перейти Реку и отвязаться как от бандитов, так и от провожатых. Как можно скорее.
Весь лес оказался изрыт оврагами и утыкан каменистыми выступами на холмах. На склоне оврага, среди камней, обнаружился проход в подземный коридор. Путешественники спешились, простились с провожатыми и ступили в темноту прохода, ведя за собой своих серых лошадок. Янек зажёг волшебный свет. Ребята шли уже довольно долго, когда Куг–Ги вздохнул и тоном утомлённой светской красавицы сказал:
- Эти гады нас опередили.
- Что делать будем? – спросил Тогу.
- Просто идите за мной.
- Напустим на них страху, давай? – предложил Янек шёпотом.
- Давай не будем, - поморщился домовой. – После того, что было на Тайной Дороге, у меня к этому фокусу очень большая нелюбовь.
Яночке стало стыдно. Сколько раз, рискуя собой, Куг–Ги спасал её и её друзей, а она… Девочка подбежала к дяде и просто пошла рядом. Он понял и обернулся к ней со счастливой улыбкой. Глаза его были прежними. Глядя в них, Яна недоумевала: чего она так испугалась?
И тут началось!
Стрелы, копья, мечи, кулаки – всё отскакивало от защиты Куг–Ги. Ребята шли словно посетители одного их крутых современных аквариумов: вокруг за стеклом вода и злобные акулы щёлкают зубами.
Впереди нарисовался Внедрилий – младший. Он задумал явную гадость. Он вытянул вперёд руки и… С его ладоней сорвались ленты серпантина и тучи конфетти. Он раскрыл рот, чтобы произнести какое – то заклинание, но вместо этого запел песню «В лесу родилась ёлочка». Яна захлопала глазами.
- Надолго это? – спросил Тогу, вспоминая Мэя.
- Как скажете.
- Скажем, дня на три, не больше. Но чтобы всё помнил.
- Будет сделано. Они нам уже не страшны. Река не пропустит.
- Мы же пройдём под ней.
- А какая разница?