Тонкая мелодия, извлекаемая из струн скрипки, разносилась по обдуваемому восьмью ветрами берегу Стакского моря. Я сидел, закрыв глаза, и заворожено вслушивался в ее ненавязчивый ритм и такую несравненную глубину, от которой замирало сердце, а душа казалось, вырывалась на волю. Все это место было пропитано какой-то незримой аурой волшебства и сказки.
Но вот мелодия утихла, и разум мой вернулся в привычную и серую реальность. В одно мгновение мир стал темнеть и терять всю прежнюю красоту. Небо заволокли серые тучи, а солнце исчезло под их титаническими массами. Я с грустью закрыл глаза и отдался воспоминаниям, что тревожили меня все эти годы.
Я вижу себя еще молодым и не знавшим жизни как таковой. Помыслы мои и цели тогда еще были размыты и неопределенны. День за днем, неделя за неделей, я искал свой путь, но как бы не спеша, особо не напрягаясь.
Детство свое я провел в церковно-приходской школе, где всем необходимым наукам нас обучал отец настоятель. Больше всего в те годы я ненавидел арифметику. Эти бесконечные числа, умножения и деления были не для меня. Лишь одно занимало меня, лишь одному делу я мог посветить всю свою жизнь – это была музыка. Во время божественно литургии, на праздниках и ярмарках, когда нас посещали бродячие артисты – все это время я слушал лишь музыку. Она была подобна свету, что струиться из души каждого любящего сердца.
В свои тринадцать, я выразил желание отправиться на учебу в музыкальную школу Сан-Траиста, что располагалась близ берега огромного озера Шику. Как ни странно, но просьба моя была удовлетворена. Я прибыл в музыкальную школу уже в марте 1876 года, и тут то и началась та самая история, о которой я хотел бы вам поведать.
С самого начала все шло просто замечательно: дружный коллектив, приветливые преподаватели, легкая и ненавязчивая программа обучения. Сильный контраст с церковной школой был налицо. Все в этом месте было по-другому. Каким-то необычным и в тоже время таким родным. Я быстро свыкся с новой обстановкой и в скором времени это место стало для меня новым домом.
Но все оказалось не так-то просто. Прожив в Сан-Траисте около трех месяцев, я начинал замечать странные вещи происходящие здесь. Временами люди, в основном взрослая часть населения, к вечеру собираясь всем городом, и уходили к берегу озера, от которого не так уж далеко находилась наша школа.
В те вечера нас заставляли ложиться еще до захода солнца, словно не желали, чтобы мы что-то увидели. На вопросы мои служанка отмалчивалась, лишь бросая в мою сторону тревожные взгляды.
В тот вечер я лег вместе со всеми. Но это была лишь видимость. Меня распирало любопытство, и я почти незаметно встал с кровати и зашагал в сторону двери. Повернув дверную ручку, я открыл дверь и хотел, было выйти, как на плече мне легла чья-то рука. От неожиданности я чуть было не поднял шум, но неизвестный прикрыл мне рот своей ладонью.
- Тихо! – прошипел он. – Остальных разбудишь.
Неизвестный отпустил меня и повернулся ко мне лицом. Это был мой одноклассник Ларс Джем, выходец из семьи аристократов, чей дом находился на севере Сан-Траиста. Я облегченно вздохнул.
- Чего тебе? – прошептал я.
- После. – прошипел он, указывая мне на дверь.
Мы быстро выскочили из комнаты, при этом, стараясь издавать как можно меньше шума. В коридоре сиял тусклый свет. Окна, несмотря на духоту, были полностью закупорены. Мы, пробежав мимо кухни и центрального зала, направились к запасному выходу. Там и именно там, наша компания имела призрачную возможность незамеченными вырваться на улицу.
Позади нас послышались тяжелые шаги сторожа. Его громоздкие болотные сапоги издавали столько шуму, что, пожалуй, могли распугать даже тараканов, что ютились по темным уголкам нашей школы.
- Влево! – скомандовал Ларс.
Я бросился к двери в уборную, и замер где-то в углу, свернувшись калачиком. Сторож прошел мимо, даже не бросив взгляда в мою сторону. Пронесло.
Ларс появился следом и, схватив меня за рукав, повел в сторону выхода. Оказавшись на улице, мы дали себе возможность перевисли дыхание.
- Зачем ты пошел со мной? – спросил я у Ларса Джема. – Ты ведь никогда особо и не общался со мной, насколько мне не изменяет память.
Ларс пристально посмотрел на меня и позволил себе легкую улыбку.
- Это не я пошел за тобой, а как раз наоборот. Это ты пошел со мной. – произнес он с полной уверенностью в своих словах.
- Но…
- Вот именно. – торжествующим голосом перебил меня Ларс. – Тебя ведь тоже заинтересовали эти ночные походы к озеру? Ведь так?
- Ну… - я затруднялся ответить. – Допустим.
Ларс смерил меня взглядом.
- Меня это волнует еще с первого дня моего пребывания здесь. – признался мне Джем. – Скажи мне, ты ведь тоже слышишь это по ночам?
- Что?
- То ли вой, то ли крик неизвестного животного.
- Я…
- Значит слышал?
Я утвердительно кивнул головой.
- Хорошо. – губы Ларса растянулись в улыбке. – Тогда я тебе кое-что покажу. Но поклянись, что ты никому об этом не расскажешь. Поклянись!
Я не знал, что мне ответить на все эти странные слова Ларса, и я ответил просто:
- Клянусь!
- Тогда следуй за мной.
Ларс исчез в ближайших кустах почти бесшумно и незаметно для нетренированного глаза. Проклиная себя за излишнее любопытство, я последовал за ним.
До озера было не так далеко, и каждый неосторожный шаг мог выдать наше присутствие. Ларс шел впереди, а я строго по его следам. Каково было мое удивление, когда в самом конце пути Ларс признался, что сам никогда не бывал здесь прежде, а все его прежние рассказы не более чем ребяческое хвастовство. От досады я хотел, было наброситься на него с кулаками, но вдруг разрезавший воздух над нами дикий полный боли и безумия крик, в одно мгновение выбил из меня эту затею.
От нахлынувшего страха мы прижались к земле. В это мгновение, наверное, каждый из нас готов был отдать все, что угодно лишь бы вновь оказаться в своих теплых постелях. Мы тысячу раз успели пожалеть о своих необдуманных действиях, но пути назад уже не было.
Крик или вой повторился еще раз, а затем еще и еще, постоянно ускоряя темп. Не в силах больше выносить напряжения, я попытался проползти обратно к школе, но из-за потери ориентации в темноте, вышел прямо на берег. И то, что я там увидел, мне запомнилось на всю оставшуюся жизнь, полную бесконечных страхов и ночных кошмаров.
Передо мной открылся голый песочный берег, освещенный десятками масляных факелов, пламя которых поднималось над землей. Из-за кустов, в которых я в это время сидел, мне довелось увидеть большое скопление людей с явными признаками деформации костей. Я видел, как четверо обнаженных женщин бились в конвульсиях в центре большого круга. Тела их кровоточили, а из горла вырывался лишающий здравого рассудка визг.
Слева от круга восемь мужчин, облаченных в черные длиннополые плащи, воспевали молитву на неизвестном языке. В руках они сжимали жертвенные ножи, а на губах у них под светом факелов блестели следы свежей крови.
- Ггаа Мефесото Фоль Кага Мисс трасль лилит битлган Дагон. – слова в их устах звучали подобно карканью вороны и хрипу умирающего от бубонной чумы. Голоса их были ужасны, но еще ужаснее были последствия.
Водная гладь озера забурлила и вспенилась. Люди, узревшие это словно обезумев, начали в один голос звать кого-то по имени. Едва ли я мог в тот момент, что-либо расслышать. Все внимание мое было сфокусировано на воде. Из глубин, которой появилось нечто. Увидев это, я чуть было не закричал, но вовремя спохватился.
Существо это походило больше на огромную жабу с человеческими ногами, полностью покрытую рыбьей чешуей. Глаза ее походили на два блюдца, большие и черные как смоль.
Позади меня послышался шорох. Я повернул голову и увидел Ларса. Глаза его излучали ужас и страх. Похоже, что увиденное было для него откровением.
- Что это? – заикаясь, спросил он.
Я пожал плечами так и не находя ответа. Я продолжал смотреть за происходящим.
Дальнейшее события трудно поддавались описанию, по причине нечеловеческой жестокости, страшного насилия и немыслимых извращений.
Женщины в круги одновременно подняли визг и начали рвать друг у друга плоть. Кровь и куски плоти падала на песок, окрашивая тот в багровый оттенок.
Несколько жителей вышли вперед. В руки им были вручены ножи, и они словно по команде набросились на жабоподобное существо. Над озером пронесся вой умирающего существа, а затем все вокруг замерло в полной тишине и покое.
Люди в черных плащах вновь затянули гнусную песнь на мертвом языке, но теперь я мог понять его. Что-то подобное мы проходили еще в школе. В ней говорилось о неком создании, живущем на дне озера, о каких-то богах и звездах, что прокладывали им путь в наше измерение. Я слышал о неком Тагорхтенгепе – властителе и покровителе этого озера. Именно ему они возносили свои молитвы и именно ему они приносили жертвы.
Наконец песнь была завершена. Женщины, вернее то, что от них осталось, бесполезной грудой окровавленной плоти валялись в центре круга. Там же, бездыханные и пустые лежали те восемь граждан, что вызвались убить огромную жабу. Тела их казалось, были иссушены, а лица стерты, так же как и всякое воспоминание о них.
Ларс попытался подползти поближе, как вдруг сухая ветка под ним хрустнула. Страшный гул пронесся над берегом. Сотни глоток как одна рычали что-то словно одержимые. Несколько десятков человек бросились в кусты, где собственно и находился Ларс Джем.
Они поймали его! Я видел это. Они взяли его, но не заметили меня. Я видел, как Ларс продолжал трепыхаться и звать на помощь. Я видел, как они положили его в круг и окрестили крестным знаменем. Я видел, что самый высокий из жрецов, в котором я только сейчас узнал учителя Крамка занес над мальчиком кривой ритуальный нож.
Я ожидал чего угодно, но только не того, что за этим последовало. Наш бывший учитель музыки начал медленно сдирать с мальчика кожу. И это в тот момент, пока Ларс еще оставался в сознании. Господи, его крик до сих пор звенит в моих ушах.
Кое-как я сумел дожить до рассвета, а с ним как говориться уходят все химеры. До школы я добрался незамеченным, без всяких явных происшествий. Но я уверен, они видели меня в ту ночь, но по каким-то странным причинам, я оставался, до сих пор жив.
В школе моего отсутствия не заметили, и я беспрепятственно прошел в спальню. На вопросы учеников, где же Ларс Джем учителя отвечали, что, мол, и не было среди нас такого. Я им не верил. Только я один.
В этот же день, сбежав с экскурсии по городу, что организовала наша школа, я сел на ближайший поезд и умчался прочь из этого проклятого города, и озера Шику, шепот волн которого я слышу, и по сей день.