Широкие охотничьи лыжи энергично уминали снег. Белый, искрящийся под Луной, дальневосточный снег. Короткая растянутая цепочка из трёх людей закутанных в меховые одежды, в надвинутых на узкие глаза шапках, с заплечными мешками, резво бежала по ночному лесу. Последним бежал человек неуловимо отличавшийся от остальных. То ли более богатой одеждой чем его спутники, а может и более стройным, не настолько коренастым, телосложением. Это был заказчик, остальные - проводники.
Заказчик имел при себе карту - старый, протёршийся на сгибах, клочок ткани с подробной схемой этого неприветливого и холодного места. Пометки были тщательно вырисованны японскими иероглифами.
Маленькая экспедиция скатилась с поросшего ёлками пригорка и остановилась около заброшенного высохшего колодца. Было неясно кому, когда и зачем понадобился здесь колодец. Но он был. И ровно на него приходился на карте иероглиф "кореде" означающий "здесь".
Проводники посовещались и один из них, обвязавшись верёвкой, полез внутрь; другой страховал его, подсвечивая переносной керосинкой. Покопавшись на дне колодца около четверти часа первый вылез наружу с небольшим предметом тщательнейшим образом упакованным в телячью шкуру. Он протянул его заказчику.
-- Рассчитаться неплохо бы, барин, как обещались, - уважительно пробасил более старший из проводников, - Два золотых, не обманите уж... - и просительно улыбнулся.
-- Да что ты, уважаемый, я столбовой дворянин, как можно, - с этими словами их спутник расстегнул короткую шубу несковывающую движений, полез во внутрeний карман и достал маленький короткоствольный пистолет с двумя дулами.
В первый населённый пункт Южного Сахалина - Нерчу заказчик, усталый но довольный, вернулся уже один. На груди у него висела драгоценная ноша - резная коробочка красного дерева с аккуратно вырезанным на крышке иероглифом "гакумон" - "учение".
Без приключений он добрался до Петербурга. Прямо с вокзала заказчик, назовём его Евгений Пафнутьевич, взял извозчика который привёз его на неказистую кривую улочку на окраине. Незаметная рыжая дверь впустила нашего героя в прохладу провонявшего щами парадного. Евгений Пафнутьевич поднялся на второй этаж и был впущен изящным господином в квартиру номер семь.
Господин был одет по последней моде Петеребурга середины девятнадцатого века. Сильный акцент выдавал его немецкое происхождение.
-- Барон фон Зельцер, - гость учтиво поклонился, - очень рад нашей встрече..
-- Ви называйт пароль, - сварливо ответил на приветствие барон.
-- Но вы же меня знаете, - удивился Евгений Пафнутьевич, - ну, хорошо, хорошо, - он увидел, что фон Зельцер настроен серьёзно, - пароль - белые ночи...ответ ?
-- Мотыльёк, - ответил немец, - ви понимайт какой это серьёсный дело...ви отдавайт себие отшёт ? Давайтте.... - он протянул ухоженную руку. Евгений Пафнутьевич передал ему шкатулку. Барон открыл крышку. На обратной стороне были филигранно вырезаны несколько фигурок в японских халатах и иероглиф "кокуген" - "время".
-- Ви молодетс, герр Евген...я буду говорить за вас главный, - барон незаметно вытащил из рукава узкий стилет. В это время начали бить большие часы и Евгений Пафнутьевич машинально перевёл взгляд на золотистый циферблат усеянный звёздами и тут же тонкое лезвие вонзилось ему точно в сердце. Он упал, дёрнул несколько раз ногой в дорогой туфле и умер. Барон, в лёгком сером плаще, уже закрывал дверь конспиративной квартиры что бы никогда в ней больше не появиться.
Из Петербурга фон Зельцер поехал в Германию. В Берлине, на Рюбиен штрассе 28 у него состоялась встреча с представителями английской разведки. В комнате, дорого и красиво обставленной, сидели два подтянутых джентльмена. Один из них, Джеймс Стивенс, поднялся поприветствовать барона. Второй остался сидеть и лишь кивнул, не спуская с вошедшего глаз.
-- Вас можно поздравить, барон, - сказал на отличном немецком Стивенс, - вы отлично справились с заданием. Разрешите посмотреть на груз.
Бережно приняв резную шкатулку он передал её своему коллеге, тот открыл крышечку и поднял закрывавшую содержимое тонкую металлическую пластинку. На пластиночке был написан иероглиф "тамикуса" - "люди".
Серьёзный человек представляющий серьёзное ведомство не смог сдержать радостного возгласа.
-- Ещё раз спасибо, барон, вы можете быть свободны, рассчёт по старой схеме, - улыбнулся Стивенс. Немец вышел. Англичанин закрыл за ним дверь.
-- Жаль, хороший был агент, - обратился он к своему коллеге, - но в такой игре мы не имеем права оставлять никаких свидетелей.
Барон, насвистывая какой то лёгкий мотивчик, неспеша спускался по лестнице. На очередном пролёте от стены отделилась бесшумная тень и пристроилась сзади. Фон Зельцер, что-то почувствовал, хотел обернуться, но не успел. Свинцовый шарик на конце струны со свистом рассёк воздух и размозжил ему голову. Заботливые руки профессионального убийцы сэра Трини подхватили мёртвое тяжелое тело и спрятали его в нишу за статую какого-то древнегреческого бога. Дом был выстроен со вкусом.
Через четверть часа трое англичан вышли на вечернюю улицу, сели в закрытый экипаж и уехали. На Лемкен штрассе они сделали короткую остановку что бы дать телеграмму - "орёл вылетел из гнезда". Путь их лежал в Бельгию.
В брюссельском офисе тайного общества немецких эмигрантов "Союз Коммунистов" англичан встретил мрачный человек Отто.
-- Хорошо, вы не представляете как мы ожидали этой посылки, - Отто принял шкатулочку из рук Джеймса Стивенса, - я распоряжусь по интересующему вас вопросу и прослежу что бы всё было сделано как мы и договаривались. В Испании вас будут ждать, - Отто отрывисто кивнул, - извините, господа, но меня ждут, свяжусь с вами позже...
Англичане отправились в гостиницу "Королева Франции" где им был снят отличный номер бельгийскими партнёрами. Поднявшись к себе трое джентльменов посовещались и решили заказать горячего эля, но судьбе было угодно распорядиться иначе. Раздался мощный взрыв умело заложенного устройства и трое поданных Её Королевского Величества перестали существовать.
Не прошло и часу как Отто уже стучал в обшарпанную дверь с покривившейся табличкой жильца - "Карл Генрих Маркс". Лобастый толстый выкрест впустил Отто и требовательно уставился на него выпуклыми глазами.
-- Принёс ? - густым голосом спросил Карл Маркс и выпятил бороду.
-- Да, - выдохнул Отто, - вот она...
-- Свидетелей нет ? Никого ?
-- Обижаете, герр Карл, как можно, - Отто протянул шкатулку.
-- Ладно, я тебя не задерживаю, иди. Найди Фридриха и передай, что я буду готов часам к семи. Пусть придёт.
Отто выскользнул вон.
Маркс заперся у себя в кабинете. Там он бережно открыл шкатулку, поднял металлическую пластинку и достал из небольшого углубления покоящийся там золотой цилиндрик закруглённый с обоих концов. Тёплый на ощупь, он посвёркивал в волосатой мясистой руке. На боку был выгравирован иероглиф "унсей" - "удача". Карл Маркс удовлетворённо поцокал языком. Затем он снял штаны и приспустил свои некогда белые панталоны. Низко нагнувшись он кряхтя ввёл золотой цилиндрик себе в анус заросший густым жёстким волосом. Выпрямился. Прислушался к своим ощущениям.
Цилиндрик внутри Маркса сам начал продвигаться к простате. Вот он коснулся её и учёный муж застонал. Потом чудесный цилиндрик раскрылся и из него выдвинулись несколько коротких и мягких лапок. Они обхватили простату великого человека и стали её мять, гладить, массировать, извлекая из горла Карла Маркса низкие стоны блаженства.
Маркс подошёл к столу, сел, положил перед собой чистый лист бумаги и подвинул чернильницу. Цилиндрик продолжал своё дело. Карл Маркс макнул перо в чернила и вывел - "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма"...начало ему понравилось.
Шёл 1848 год.