Глава седьмая
Начинался великий исход русского и немецкого народов из пределов некогда могучей и великой Российской Империи, а потом Советского Союза.
Российская Федерация скукожилась и уменьшилась до пределов Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, входившей до 1991 года в состав СССР.
Германия (ФРГ), в отличие от России, расширила свои границы. И она озаботилась будущим своих граждан, живущих на пост советском пространстве, некогда покинувших земли великого Германа. Исход немцев из бывшего СССР проходил достаточно организовано под присмотром немецких представителей в России.
Некогда многотысячная немецкая диаспора, прожившая в России несколько веков, буквально за несколько лет выехала в Германию.
Идеи Петра I, а затем Екатерины II улучшить русскую породу с помощью притока немецкой крови, научить русских порядку, дисциплине, культуре обычной жизни в быту, организации труда, своим примером показать, как надо жить и строить отношения между собой на селе, на земле, оевропезировать Россию, с треском и грохотом провалились. Не принял наш самобытный, наполовину восточный наполовину западный, разгильдяйный и талантливый народ дисциплину, порядок, разумность, последовательность своих действий и ответственность за них. В каждом русском, и это практически касается всех национальностей, проживающих на территории России, живёт бесшабашный мальчишка, с некоторыми национальными культурными особенностями, который, изобретя велосипед, в туалет на улице будет бегать по собственному дерьму. Это всё в полной мере относится и к нынешней Российской элите, как в своё время относилось и к русскому дворянству.
В Туркмению немцев из Поволжья переселил «многодетный папаша народов» – Иосиф Сталин, когда начиналась война с фашистской Германией. Там они обжились, построили дома, организовали свои поселения, которые своим внешним видом сильно отличались от туркменских (да и русских тоже). Разумно построенные дома, со всем необходимым для жизни, ухоженные палисадники с виноградными аллеями и гранатовыми деревьями, бетонированные дорожки, обсаженные цветами, чистота и порядок везде и во всём. (Во всяком случае у тех немцев, с которыми Сергей встречался и ходил к которым в гости. Всё было продумано и разумно сделано).
Немцев звали Эдуард и Ирма. У них было двое маленьких детей. Девочка постарше и совсем маленький мальчик – Наташа и Дима (Натали и Дитрих). С ними жили родители Эдуарда – дядя Витя и тётя Рая, так их звали Сергей и Галя. Дядя Витя был чистокровным немцем, а тётя Рая кубанской казачкой. Её деда раскулачили и сослали в Сибирь, а потом, уже из Сибири, они переехали в Туркмению. Ирма, жена Эдика, тоже была чистокровной немкой. Немцы в России старались хранить чистоту немецкой крови и не ассимилировать, живя в окружении других народов и наций. Жениться и выходить замуж старались за своих. Но в то же время, а родители особенно и не препятствовали, если двое разных религиозных конфессий и национальностей решали пожениться. Но уклад жизни немцев, их образ жизни значительно отличался от русского, про туркменский уже и говорить нечего. Туркмены тоже берегли свою расу и довольно жёстко. Впрочем, в Байрам – Али было столько национальностей, что этот городишко можно смело сравнить с Вавилоном. Белуджи, пуштуны, уйгуры, татары, персы, узбеки, армяне, калмыки, казахи и так далее. Но тем не менее каждая национальность берегла свои традиции, культуру и религию.
Ничего удивительного нет в том, что столько национальностей собралось на столь небольшом пространстве. Мургабский оазис в песках Каракумов от
Чарджоу, на границе с эмиратом Бухарским и до Каспийского моря, единственный. Кроме реки Мургаб, где был центральный султана, и даже сохранился дворец Салтан Саджара, источников с водой найти было не возможно. Кругом пески. Несколько колодцев от Байрам – Али до Красноводска, а это тысяча километров. Это только после прорытия Каракумского канала там появилась вода, а раньше песок, один песок, дно некогда огромного моря.
Этот оазис - основной центр пересечения дорог международной торговли. Шёлковый путь из Китая в Византию и далее по всему древнему миру. За этот кусочек рая шли постоянные войны.
В первые века Христианского летоисчисления эта территория принадлежала огромному государству кочевников – захватчиков, которое раскинулось от Корейского полу - острова до Каспийского моря. Почти половина Китая, северной его части, входила в состав этой огромной империи.
Императорами Китая в тот период стали вожди кочевников, женившиеся на дочерях императоров, ими же и убитых. Это государство просуществовало несколько сотен лет.
Синяя Орда развалилась, возникло и погибло великое Уйгурское царство, могучая Тибетская держава покоряла народы вокруг, возвеличивалась, а затем рухнула, да так, что даже маленького государства не осталось - Китай захватил территорию Тибета.
Затем Великий Монгол – Чин Гиз - хан порабощая все народы вокруг, в том числе и Китай, создал огромное царство, состоявшее из нескольких ханств, дал народам свою Великую Ясу, где прописаны законы, некоторые из которых и до сего дня не потеряли своей актуальности.
Затем Великий Тамерлан, хромой Тимур, перехватил инициативу по захватам этих территорий. Туркмены – сельджуки, воины и разбойники., оседлавшие Мургабский оазис имели здесь огромное влияние.
Туркмены тоже не совсем обычная раса для этих мест. Скорее выходцы из Индии (даже язык имеет некоторые одинаковые корневые слова) и похожи на европейцев – узколицые, с прямыми узкими носами или, как греческие, с горбинкой. Правда, средний рост не высок, а волосы и глаза чёрные, как смоль. Совсем не похожие ни на узбеков, ни на казахов или таджиков. Прирождённые воины. Кроме, как грабить караваны, особенно и заняться то не чем в голой и жаркой пустыне, с её песчаными бурями и полным отсутствием воды. Условий нет создавать мировые культурные ценности.
Знаменитый ахалкетинец, чудо – конь Каракумов, не хуже арабского скакуна приспособлен для жизни в пустыне. Сухой, поджарый, выносливый, тонконогий, горбоносый красавец. Очень резв, как раз для быстрых налётов и отходов в пустыню. Умён - никогда не бросит хозяина и под чужое седло не очень то подгонишь – горд. Он друг человеку, а не слуга.
Великий Чин Гиз - хан не смог пробиться в Персию, из за упорного сопротивления туркменских и персидских воинов, которыми командовал туркмен.
А Великий Тамерлан, всеми гонимый, прятался здесь от врагов. Да и русской крови донских и кубанских казаков здесь пролилось немало. И только благодаря мудрой политике русских императоров этот край подчинился и вошёл в состав Российской империи.
Но и национальных ремёсел здесь предостаточно. Знаменитые туркменские ковры мало чем уступают персидским, бухарская резьба, армянская чеканка, глиняное искусство, таджикский орнамент, всё это было привнесено сюда различными народами – великий языковой Вавилон и многонациональная культура собрана здесь беспокойной судьбой этого края.
После прихода воды по Каракумскому каналу стали выращивать хлопок, газ под ногами в песках, мёд, который качают по несколько раз в год. В Советском Союзе Туркмения не была дотационной республикой.
Люди различных национальностей здесь жили довольно дружно и гостеприимно. Национальной вражды не было. Туркмены мусульмане, а Коран запрещает насилие и вражду. Впрочем, никакая религия не приветствует убийство. Это уж око за око, а зуб за зуб в Ветхом Завете или в Коране – «Убей неверного, который разрушает твой дом». Но, в принципе, любой нормальный человек будет защищать свой дом с оружием в рука, который пришедший враг пытается разрушить и ничего удивительного в этом нет.
Любого гостя, пришедшего в дом, встречают гостеприимно. В первую очередь стараются напоить зелёным чаем. Пустыня – вода здесь жизнь. А, уж потом, начинаются разговоры. Но никто дотошно не любопытничает, это считается не прилично. Что гость сам расскажет, то и ладно. Если преломил хлеб - лепёшку, с хозяином, считай, что он стал твоим другом. Если в пиалу налили чай до краёв, то хозяин этим говорит, что пора и честь знать - надо уходить. Но такого Сергей не встречал нигде и ни у кого, когда они с Галей бывали в гостях. Об этом ему рассказали. По гостям их возил Эдик, у него было много хороших знакомых.
А вот теперь, благодаря этой гнилой перестройке и ломке страны через колено тремя беловежскими седунами, огромная страна разваливалась на куски отдельных государств. И немцы и русские начинали уезжать из Туркмении.
Об этом и другом разговаривали Сергей и Эдуард, когда две женщины, Галя и Ирма что то готовили на московской кухне квартиры Сергея, куда приехал Эдик с семьёй в ожидании выезда в Германию. Вызов пришёл и семья Эдика, вместе с пенсионерами родителями, переезжала жить на старую новую Родину. Здесь они были немцами, а там становились русскими. Парадокс.
Дядя Витя, отец Эдика, матерными словами ругал всех подряд и немцев и ФРГ, куда ехал жить и умирать, называя их фашистами, и русских дерьмо правителей, разваливших страну и раскурочившие их жизнь на старости лет.
Но он явно горячился, выражая своё недовольство к новой немецкой Родине. Он был советским пенсионером, а Германия собиралась ему платить пенсию, как немецкому пенсионеру. Плюс доплаты за то, что во время войны он содержался и работал в специальном лагере, мало чем отличавшимся от ГУЛАГа. Он никогда не работал на Германию, тем не менее, немецкое государство в отличии от России, которой стало наплевать на своих местных бомжей и русских беженцев из бывших республик, пенсионеров, беспризорников и на инвалидов, собиралось обеспечивать его старость. Его будущая пенсия могла превысить будущую зарплату сына.
Родители Эдика вместе с родственниками Ирмы жили в Москве в специально отведённом здании для немецких переселенцев, за которое, кстати, Германия платила Московскому правительству.
Ирма испугалась за детей и они приехали дожидаться выезда из России на квартиру Сергея, чему тот был несказанно рад. Поговаривали, что местная братва, ворует детей из лагеря переселенцев перед самым их отъездом и требует у родителей за них выкуп. А милиция, то ли смотрит сквозь пальцы, то ли получает мзду и не вмешивается серьёзно в дела отъезжающих насовсем. А кто предъявит претензии? Самолёт то может ту - ту улететь и без вас. Как бы там ни было, а Сергей и Галина вместе с Катюшей были рады новосёлам. Отдали им большую комнату, сами ушли в маленькую и несколько дней до их отъезда, почти все ночи напролёт разговаривали на кухне, а дети спали в комнате. Стены этой небольшой московской кухоньки много чего услышали за эти несколько дней и ночей.
Эдуард был умным, интересным собеседником. Он окончил физический факультет Ашхабадского университета, собственно был коллегой Сергея, у них с ним было много общего. Ещё учась в университете, Эдик придумал какой то прибор, который на Московской выставке ВДНХ получил бронзовую медаль.
Он умел слушать и умел двумя точными, без патетики, фразами обрисовать суть проблемы и сделать правильные выводы. Он был, так же как и Галя, абсолютно честен, но в принцип это не возводил. Мог спокойно и дружелюбно, без злости, разговаривать с человеком, который ему совершенно не нравиться и он был бы рад поскорее с ним расстаться. А вот отец Эдика, наоборот, принципиально и демонстративно с человеком подлым общаться не будет. А, если обстоятельства заставят его это делать, то он будет это делать грубо и зло. Кроме чести и гордости Эдуард имел глубочайшее чувство собственного достоинства, которое ему не позволяло оскорбить другого человека, даже если этот человек вызывал в нём чувство презрения.
Для Сергея Эдик за несколько дней общения стал не только другом, но ещё и учителем. Сергей начал у него учится общению с людьми. Он и сам был довольно коммуникабелен, но у немецкого друга было чему научиться.
Эдуард предложил Сергею ключи от дома, который они оставили в Байрам – Али, чтобы он мог вывезти жену в Туркмению лечиться. Но Сергей отказался. Тут дома, в России, начали происходить дикие события, а уж где то там, в ныне чужой азиатской стране, эти события могли принять масштаб всеобщей резни иноверных.
А потом, отношения России и Туркмении, благодаря усилиям двух президентов, становились совсем плохими.
( В дальнейшем эти опасения подтвердились. Эдик и его отец получили двойное гражданство и стали ездить на свою бывшею Родину - Туркмению. А русским, Туркмен Баши предложил стать туркменами. Правда, резни в Туркмении не было, благодаря усилиям самого президента, который не принадлежал ни к одному Туркменскому клану, а был детдомовцем и даже, в своё время, дядя Витя был у него учителем в интернате. Он издал закон, по которому бытовой национализм жестоко преследовался и карался. А также, в условиях дикого капитализма, он обеспечил социальный пакет всем гражданам Туркмении за счёт газа – народного достояния всего туркменского народа. Ни один туркмен не приехал на заработки в Москву. Во всяком случае Сергей таких не встречал. А то, что Туркмен Баши объявляли в Российской прессе антидемократом, ещё больше убеждало Сергея в правоте Туркменского лидера во внутренней политике в его стране. Особенно, если за основу взять нынешнюю Российскую демократию в собственной стране Сергея. В отличии от трёх лидеров – беловеже - сидельников, Туркмен Баши не ратовал за развал СССР. Он принял это как данность и сумел сохранить спокойную жизнь для своих граждан. Если учитывать менталитет азиатов, их патологическое уважение к старшим, их темперамент и клановость, древнюю клановость в республике, то Туркмен Баши совершил народный подвиг – он избавил страну от Гражданской Войны ).
Как оказывается надо мало времени, чтобы двое порядочных, хороших, добрых, умных, благородных людей стали близкими друзьями. Даже больше – стали друзьями не по увлечениям или по занятиям каким то общим делом, а друзьями по духу, у которых души родные. Если сложить время их общения, то едва ли наберётся более двух месяцев, но за это непродолжительное время они так начали понимать друг друга, как не понимают люди, прожившие бок о бок несколько десятков лет.
Когда настало время немцам улетать, семья Сергея в полном составе приехала в аэропорт Шереметьево провожать их. Они долго прощались, молча и почти не разговаривая. Женщины щебетали где то рядом о чём то своём, дети крутились возле них, а двое друзей, иногда перекинувшись парой слов, молча наблюдали за ними.
По некоторым мелким замечаниям, сказанным Эдуардом, Сергей понимал о чём думает его друг. Как в прочем и Эдик понимал о чём думает Сергей. Их мысли были похожи. Оба думали о том – «Какой дальше разложит пасьянс их жизнь? Что ждёт каждого в дальнейшем?»
Этих двух сильных мужчин, ответственных за судьбу своих жён и детей, беспокоила и судьба семьи друга. Здесь на перепутье воздушных дорог, каждый думал о будущем, которое с этого момента переставало быть общим для них, но по разным причинам. Хотя конечно причина общая была – подлость и предательство, всегда предшествуют боли, трагедиям, несчастьям, разлукам. Эдик улетал в неизвестность, где ему предстояла борьба за выживание в новом для него мире.
Сергей оставался, но борьба за выживание у него предстояла ещё более жестокая и серьёзная, чем у Эдика. Они оба это тоже хорошо понимали. Эдику было жалко Сергея, но помочь он ему уже не мог. Он сейчас улетал сам не зная куда. Сергей тоже рад бы был помочь другу, но тоже был бессилен что либо изменить. Какая то безысходность витала над их головами.
Потом началась таможня, граница - немцы толпой пошли на посадку, махали прощально руками, Сергей и Галя с дочкой махали им в ответ. Всё - рвалась последняя ниточка надежды на будущее его жены. Сергей уткнувшись лбом в огромное стекло вестибюля, долго и печально смотрел, как уходили его друзья. И, может быть, навсегда. Когда и как они ещё увидят друг друга? А может кто то и не дождётся этой встречи, а может её не будет больше ни у кого? Грустные и расстроенные они поехали домой.
Древний город есть у моря
На пути морских дорог,
Где манящие просторы,
Сосны, галька и песок
Гамбургом зовётся он.
Есть там улица и дом,
Весь окутанный плющом
И цветы перед крыльцом.
В этом доме живёт друг,
Дети выросли – ушли,
Но не сразу и не вдруг,
И теперь они одни.
Это дом друзей Сергея
Дом, где ждут его всегда.
Божий Рок его «жалея»,
Всё отнимет навсегда.
Ещё будет у них встреча,
Когда кончится борьба.
Чтоб расстаться уж навечно,
Чтоб расстаться навсегда.