Глава третья.
Пятый курс, последний. Галя уже точно знала, что она беременна, но родителям об этом пока не говорила. После поездки в санаторий её самочувствие и анализы улучшились. Она, как – будто, расцвела и похорошела.
Сокурсники, которые были в курсе её развода с мужем, начали за ней активно ухаживать, но она к ним относилась холодно–равнодушно и они отстали.
Москва напомнила ей о Сергее. Она хотела посмотреть на него, хотя бы из далека, но всё никак не могла решиться, а может быть боялась боли, которая обязательно уколет, когда Галя увидит его. Она понимала, что потеряла его навсегда. Хотя это навсегда уже не за горами. И было горько от сознания этого. Нет. Она не жалела о том, что сделала, так было нужно. Но понимание этого не уменьшало горечи и боли. Однажды ей показалось, что человек за зимним окном похож на Сергея, но человек быстро ушёл и она так и не поняла - был ли это Сергей или это были её галлюцинации от постоянного ожидания увидеть мужа.
Они не развелись. Он не подавал на развод, а она уж тем более не хотела с ним встречаться, да ещё в суде.
Живот начал хорошо просматривался и ей пришлось честно всё объяснить родителям. Родители были в шоке, но не от того, что она беременна, а от объяснений почему эта беременность.
Галя не ошибалась - Сергей действительно часто приезжал к дому бывшей жены. Ему хотелось увидеть её, поговорить с ней. Попытаться разобраться, почему так внезапно она ушла от него? Видимых, явных причин не было или он их не понял. И это сидело занозой у него в душе. Как всякому, истинному учёному, ему хотелось докопаться до самой сути произошедшего. (А ещё и любовь, как ты её не гони, рвала душу на части).
Командировку он специально затянул на несколько месяцев, чтобы подольше не возвращаться домой, где каждая мелочь напоминала об ушедшей жене. И даже, когда вернулся, он и тогда пришёл не домой, а к родителям. Домой не мог заходить, ему сразу становилось плохо, тоскливо, начинало ныть сердце и он почти бегом покидал квартиру. А потом ещё долго ходил по улицам, пытаясь привести разбушевавшуюся нервную систему в чувство. Он никак не хотел принять и смириться с тем, что Галя его не любит и что она никогда не станет спутницей его жизни, что он потерял её навсегда. Он приезжал к Галиному дому больше неосознанно, пытаясь понять, что произошло между ними, почему она так внезапно ушла. Что или кто стоял между ними.
Его удивляло, что Галину никто и никогда не провожает, даже тогда, когда он понял, что она беременна. Осознание того, что она под сердцем носит не его ребёнка, вызвало в нём бурю эмоций, от банальной ревности до безумных мыслей, что её изнасиловали. Ему было горько и обидно, что женщина, которую он любил и боготворил, решила завести ребёнка не от него, законного мужа, они даже не развелись, а от человека, которого он не видел ни разу, но понимал, что скорей всего он большая сволочь, раз бросил женщину в таком положении. Он хорошо знал Галю и не понимал, как такая умная, с тонко чувствующей душой, женщина могла связаться с прохвостом. Как она могла полюбить человека, который насытившись, тут же бросил её беременную.
Дежурства возле дома Галины для Сергея стали вроде второй работы. Он знал или почти знал, что происходит у неё дома. Он ни разу не увидел рядом с ней кого то, кто мог бы быть её близким другом - она приходила из университета одна. Это его удивляло и давало сумрачную, почти неосознанную, надежду на то, что у них с Галей всё ещё может сложиться. То, что у неё будет ребёнок, после той вспышки ревности, больше его не тревожило. Какая разница чей ребёнок, главное чтобы он был здоров и самое важное этот ребёнок - её ребёнок, а значит, он будет его любить так же, как любит её.
В конце апреля Сергей понял, что Галя дохаживает последние дни своей беременности. На работе взял несколько отгулов и несколько дней в счёт будущего отпуска и, уже круглосуточно, или почти круглосуточно, дежурил возле её дома. И он не пропустил скорую, которая приехала за Галиной, везти её в роддом.
Был поздний вечер, почти ночь, и Сергей не сразу поймал такси. Но таксист оказался дядька ушлый и хорошо знающий этот район и они быстро догнали скорую. Сергей видел через окна приёмного покоя, как Галю увела медсестра. Видел, как родители Гали с её вещами уезжали домой. Когда они уехали, он зашёл в приёмный покой и узнал номер телефона, по которому дают информацию о появляющихся на свет детях. Он уговорил сестру позвать врача, чтобы поговорить с ним. Никто ничего не понял, муж и муж, опоздал и вот теперь, приехав с работы, узнал, что жену увезли в роддом, приехал узнать, как у неё дела и когда ждать пополнения в семействе. Он так всё убедительно говорил, что врачи нисколько не засомневались. Да и он сам, почти поверил самому себе. Врач сказал, что воды уже отошли и роды начались. Сергей остался ждать в приёмном покое, уговорив медсестру не выгонять его на улицу. В три часа ночи, уставший и немного удивлённый, вышел доктор и сказал, что Галя родила девочку. Только вот, когда ей сказали, что сейчас порадуем вашего сумасшедшего мужа, она ответила, что мужа у неё нет. Так что: «Не будете ли вы столь любезны, молодой человек, объясниться. Уж, больно вы тут много суеты лишней принесли». Сергей обрадовано засмеялся, извинился и сказал, что объяснять всё долго и доктору всё это будет не интересно слушать, но муж у неё есть и показал паспорт, в котором стоял штамп о семейном положении и фамилия Гали была такая же, как и у этого странного мужа.
Сергей ещё поинтересовался, когда будут Галю выписывать и уехал домой готовить квартиру для приезда жены и дочери. Он уже многое начинал понимать и был уверен, что сумеет вернуть жену домой.
Сергей несколько раз приезжал в больницу и привозил жене соки и фрукты, но просил санитарку говорить, что это всё от родителей. Он узнал, в какой палате и на каком этаже лежит его жена, стоял возле корпуса больницы, смотрел в окна, надеясь увидеть любимое лицо, но так и не увидел.
Схватки у Гале начались как то непонятно. Ребёнок был уже большой и уверенно сучил ножками в живот изнутри и Галя подумала, что девочка шустрая и опять начала хулиганить. То, что ребёнок девочка, она уже знала, сказали врачи на обследование. Беременность протекала тяжело, почки начали болеть, она отекала и поэтому пила отвар сушёного корня малины. Этот отвар посоветовала пить одна милая бабуля. Галю часто тошнило, болела голова. И она взяла академический отпуск в университете и перенесла сдачу экзаменов на следующий год.
Галя собиралась уже ложиться спать, как вдруг её пронзила резкая боль, она вскрикнула, из соседней комнаты на крик прибежала мать, засуетилась, начала задавать вопросы и они поняли, что начинаются роды. Вызвали скорую, собрали необходимые вещи, стали ждать карету скорой помощи. Гале было страшно и она, пытаясь что то делать всё время, хотела унять внутреннюю дрожь. Ольга Сергеевна успокаивала дочь как могла: «Всё будет хорошо, ты не первая и не последняя», но разум разумом, а чувства чувствами. В эти минуты перед приездом скорой, она остро вдруг поняла, как ей не хватает Сергея, его уверенности, его надёжности, Рядом с ним ей всегда было покойно. Ощущая его с собой рядом, она могла позволить себе стать маленькой девочкой - как ей было уютно уткнуться ему в подмышку и затихнуть, вдыхая терпкий запах мужского сильного тела. Сейчас она себя ругала за все свои принципы оптом и за каждый в отдельности. Как было бы сейчас хорошо, когда так страшно, прижаться к его груди, даже поплакать от жалости к себе. Он всё всегда понимал и ни разу не совершил оскорбительной ошибки, которая бы обидела её. Ей стало совсем тоскливо и Галя почти завыла. Перепуганная мать прижала её к себе, ей стало жалко дочь и, не понимая причины такой тоски, стала в который раз уговаривать её успокоиться. Хорошо, что приехала машина, а иначе у Гали началась бы истерика.
Пришли чужие люди и надо было брать себя в руки. Как раз вернулся с работы отец и они втроём поехали в роддом. В приёмном покое её сразу же положили на каталку и повезли в родильное отделение – у неё начались родовые схватки и отходили воды. Как она рожала, как и что кричала, она помнила смутно, но момент, когда ей показали её дочь, она запомнила хорошо.
Девочка была смугленькая, сморщенная, волосики были чёрные, глазки закрытые. Ей стало жалко её и она заплакала вместе с малышкой. Врачи засмеялись, сказали, что самое страшное позади. И ещё сказали нечто, что её сильно поразило: «В приёмном покое ожидает ваш сумасшедший муж, когда Вы родите. Сейчас ему скажут, что Вы родили прехорошенькую девочку». Она машинально, не очень понимая, медленно сказала: «У меня нет мужа». Врач, усмехнулся, повернулся к сестре и сказал: «Это пройдёт. Сейчас она успокоится и начнёт всё понимать. Послеродовой шок». Галину отвезли в палату, где она после всего пережитого быстро уснула. На следующий день Галя смогла повнимательней рассмотреть ребёнка, когда малышку принесли на кормление. Девочка была похожа на неё и Галю такое сходство сильно обрадовало. Она хотела поскорее забыть, что произошло в санатории, вычеркнуть всё из памяти. Она не жалела, а сейчас, глядя на ребёнка, даже радовалась, что решила родить для себя малыша, но момент зачатия хотела накрепко забыть. А то, что девочка похожа не на отца, а на неё, позволяло это сделать. Вот только волосёнки на головке девочки были чёрные, как смоль, да глазёнки чёрные и блестящие, как антрацит.
Её удивляло количество фруктов, которые приносили родители - она столько физически не могла съесть и раздавала соседкам. Ещё её удивляло то, что соседки по палате, подходившие к окну, чтобы знаками пообщаться со своими мужьями, часто со смехом обсуждали какого то парня, который часами стоял под их окнами и молча без улыбки смотрел на окна. На какое то время он стал местной достопримечательностью. На него стали загадывать, когда придёт и сколько простоит. Она не подходила к окну - ей некого было ждать возле окна. И однажды разговоры соседок об этом чокнутом, вызвали у неё слёзы жалости к себе и обиды за дочь, у которой уже никогда не будет отца. И она ещё, уже не первый раз, пожалела, что ушла от Сергея.
Соседки по палате менялись, а её пока не выписывали из за неважных анализов. Через три недели, когда анализы улучшились, назначили день выписки.
Сергей основательно подготовился к встрече с женой. Будучи человеком решительным, последовательным в своих действиях, умеющий принимать правду во всех её формах, иначе бы он не был учёным и не занимался бы наукой, где на один положительный результат сотни отрицательных, поехал к родителям Галины, чтобы прояснить родившиеся сомнения в отрицании Галиной любви к нему. Он уже догадывался, что не всё в её поведении однозначно. Он не мог поверить в то, что такая женщина, как Галина решила поразвлечься и «залетела», а потом решила родить. К его жене с обычными мерками не следовало подходить, а иначе он её просто бы не полюбил. Значит всё значительно глубже и острее. И, когда он хотел проанализировать и заглянуть в проблему поглубже то, от увиденного, у него холодок прогулялся по спине и заныло сердце. Он начинал понимать какой глубины чувство Галя испытывает к нему. И поэтому объяснения её родителей его особенно не удивили - он к этому уже был готов.
Сергей договорился с родителями Гали, чтобы они ничего не готовили для ребёнка. Он сам купит кроватку, коляску, ползунки, распашонки и из роддома он повезёт жену домой к себе. Владимира Павловича и Ольгу Сергеевну от его уверенного напора бросало то в жар, то в холод. Они перестали понимать что либо. То, что им говорила дочь о причинах беременности они тоже не понимали, но принимали, потому что любили её. А вот то, что происходило сейчас у них на глазах, так вот запросто, повергало их в ещё больший шок, чем шок от объяснений дочери. Это было за рамками разумного - они не понимали и поэтому решили всё пустить на самотёк, раз уж этот самотёк уже течёт, и пускай этот их сумасшедший зять с горящими глазами делает то, что считает нужным, мешать ему, даже если очень захочется, всё равно бесполезно. Со своими родителями он собирался говорить после того, когда привезёт ребёнка с женой домой. Он понимал, что его родители, особенно мать, переживают за него не меньше, чем он по поводу своей любви, а может быть даже больше, потому что ничего изменить не могут - от них не зависит. Как раз у него то и появился шанс расставить все точки над «и» и успокоить своих родителей.
Когда наступила выписка, Галину с девочкой, закутанную в одеяльце, вывела санитарка, держа малышку на руках, в вестибюль больницы. Увидев своих родителей вместе с её бывшим мужем, она остолбенела. Мысли вихрем заметались в голове. Она обрадовалась, увидев любимого человека, и тут же похолодела от страха, поняв, что она совершила измену, а факт этой измены мирно спит на руках санитарки и сопит в две дырочки, не подозревая, какой ужас охватывает её мать. Сразу мелькнула мысль о человеке в зимнем окне, вспомнились слова врача после родов о чокнутом муже в приёмном покое, а чокнутый парень за окнами роддома очень напоминал чокнутого в приёмном покое. И спартанское спокойствие её родителей рядом с Сергеем, тоже не находило убедительных объяснений. Она запуталась. Она не понимала, что нужно говорить, что делать. Нашла выход санитарка - серьёзная женщина немереных размеров и в годах, которой видимо такой стопор был не в диковинку - люди разные бывают. Со словами, что-то вроде, совсем обалдел от счастья, сунула Сергею в руки кулёк с дочерью, он машинально сунул в руку санитарки символический выкуп в размере десяти рублей и также продолжал стоять, не понимая, что делать дальше.
Когда он ездил к Галиным родителям, приводил квартиру в порядок, в которой не жил почти год, ездил искал и покупал детскую кроватку и коляску, он был абсолютно уверен, что сможет уговорить жену вернуться домой. А вот сейчас, увидев жену, но уже не девочку, а взрослую женщину, вдруг понял, что она стала другая. Он всё время держал в памяти ту молоденькую девчонку, которая радостно прыгая, зависала у него на шее. Здесь же была молодая женщина, с посерьёзневшими и очень грустными глазами, которые с болью и любовью, почти плача от отчаяния, смотрели на него. И он ужаснулся, что вот сейчас он может действительно потерять жену - она просто испугается его и поступит по своему – уедет к родителям, а он не сможет ничего сделать.
От отчаяния заныло под ложечкой. Но опять выручила санитарка. Вначале она равнодушно смотрела на происходящее, даже можно сказать немного сварливо, но сейчас начала раздражаться на олуха мужа. И подталкивая жену к нему, она говорила, что было бы неплохо, чтобы муж поздравил жену с рождением дочери, а не стоял, как истукан, вроде колонны большого театра. И, допихав жену до него, заставила его чмокнуть её неловко в щёку. Галя улыбнулась его неловкости, а он облегчённо вздохнул. Всё ещё не веря в происходящее, все участники этих событий, но по разным причинам не верящие, сели в такси и поехали домой.
Таксист, весельчак и балагур, молодой парень, начал рассказывать какие то байки из собственной жизни, но все молчали и он недоумённо замолчал, подумав, что может быть кроме рождения дочери, у них ещё и поминки.
Поминки действительно были. Каждый из четверых сидящих в этой машине и молчавших людей, кроме таксиста и малышки естественно, именно сейчас хоронили тот жгучий и болезненный клубок жизненных противоречий и наслоений, так закрученный судьбой, что его приходилось не распутывать, а резать и резать по живому. Клубок крутился, визжал от боли и страха, кровоточил, но всё же постепенно съёживался, засыхал, визжал всё тише и, наконец, навечно замолк, оставив глубокие рубцы в душах всех участников этих непростых событий и этих, через кровь и боль решаемых проблем. Только ещё один раз по приезде домой к Сергею, этот клубок напомнил о себе в последний раз.
Когда малышку положили в маленькую комнату спать, а родители завозились на кухне отметить рождение нового человека, Галя прижалась к мужу, заплакала горько и счастливо, опустилась перед ним на колени, как бы прося прощение, хотя и прощать то было нечего и не за что и Сергей, прекрасно это понимая, тоже опустился перед ней на колени, прижал её голову к себе, медленно успокаивающе гладил по голове и целовал в макушку, радостно думая о том, что всё то сумасшедшее, что творилось не только с ним, но и с ней, наконец-то, закончилось, пускай даже не так, как он планировал вначале их совместной жизни, пускай эта, спящая девочка, не от него, но она часть любимого им человека, частица её, а значит он любит эту частицу ничуть не меньше, а может даже больше, чем само целое, потому что этот крохотный, сопящий комочек - продолжение самой любимой женщины на свете, её счастья, её радости, её любви.
Только настоящий и сильный духом мужчина, даже не мужчина, а мужик, мог позволить себе поступить так, как поступил Сергей. Он не мелочится и не боится последствий своих действий, он всегда готов за них ответить, даже самой жизнью. Можно обмануть других, налепив на лицо удивлённо-искреннюю маску, состроив открытые глаза, но всегда и каждый знает в душе кто он - сволочь и подлец или человек чести и совести, трус и лизоблюд или герой и человек принципа и слова, не помог другому человеку потому что реальные обстоятельства были против тебя, или ты преследовал шкурные интересы. Кто ты и что у тебя за спиной после тебя - всегда знает сам человек. И он обязательно сам себя накажет тем или иным способом, или наоборот судьба будет благосклонна к нему, и в трудную минуту выдернет из дерьма за какие то особые заслуги перед жизнью.
Неисповедимы твои дороги жизни, Господи! Дай нам силы и любовь пройти по ним с достоинством и не вымазаться в пошлости и мерзости, а остаться хотя бы людьми на этом грешном свете.
Он, как и все, поверил в чудо,
Что, вдруг, однажды, ни откуда,
Он встретит девушку – мечту,
Не просто эту или ту.
Юнец безусый и с усами,
Мужчина с добрыми глазами
И муж воинственный и злой -
Все бродят за своей мечтой.
Мечта таинственна и странна,
Не осязаема, туманна.
Мираж полуденных песков,
Сиянье изумрудных снов.
Она в журчанье ручейка,
Она – далёкая звезда,
И в каждой женщине она,
Но много их – она одна.
И ищут в девушках не нежность,
А жертвенность, святую верность.
И ставят их на пьедестал,
Себя любовью оковав.
Вот сорван первый цвет любви.
Но нет, не та - прости, прости.
Но время вспять не повернуть,
Назад мечту уж не вернуть.
Но есть не сопли – мужики.
Кто отвечает за поступки,
И берегут цветы любви,
Срывая их не по ошибке.
Защита диплома и сдача государственных экзаменов прошла у Гали успешно, несмотря на то, что она кормила грудью дочь и ездила на занятия урывками и не постоянно. А может быть именно потому, что у неё был маленький ребёнок и она кормила грудью дочь, преподаватели жалели её и не волновали лишний раз, тем более, что они хорошо знали, как она училась и были снисходительны к ней сейчас.
Галя сдала экзамены и получила диплом, свободный диплом без распределения, с правом самой искать себе работу, когда дочка подрастёт. Галя и Сергей решили, что пока малышке не исполнится три годика, чтобы можно стало бы её отдавать в детский сад, а не в ясли, Галя должна заниматься дочерью и растить её сама.
Причин такого решения было несколько: во – первых Галя сама ослабла от беременности и ей нужна была передышка от тех нагрузок, которые на неё обрушились, когда она решила родить. К этому добавились слабые почки, которые просто не смогли бы выдержать постоянный стресс и беготню на работу и к дочери. Во – вторых её родители ещё работали и не могли круглосуточно ухаживать за совсем маленьким ребёнком, а родители Сергея…мама сильно болела, а отец продолжал работать и содержать свою семью. И третье, самое главное – Сергей не хотел категорически отдавать дочь в ясли на пятидневку, загружать свою жену работой, когда государство позволяло этого не делать: «А денег на жизнь нам достаточно и тех, которые я зарабатываю. Гале нужно в первую очередь окрепнуть и подлечить почки, а уж только потом задумываться о работе». На таком решении их семейной проблемы была поставлена точка. «А как там жизнь развернётся….посмотрим»
Пускай любви твоей огонь
Теплом согреет мою душу
Пускай холодный вечный сон
С тобой я долго не увижу