(из дневника собровца)
Называют наш СОБР комнатным "спецназом". Да. Может оно и так.
Начинается сегодня день весело. Наконец есть настоящее дело для нас. Задержание.
Раннее утро. Выезд. Берём бронежилеты и сферы (может это и не "сферы", но шапочки железные). В оружейке получаем закреплённое табельное оружие - автоматы и пистолеты. Готовы к вооружённому сопротивлению людей, занимающихся контрабандой.
Едем в сторону центра Москвы. Около указанного дома останавливаемся. "Спешиваемся". Облачаемся в "броню", звеня оружием. Редкие прохожие смотрят на это все настороженно. Но проходят мимо.
Вот заходим сегодня на "адрес" бандита брать. Авторитетного в своих кругах. Сказали, что там много оружия. Охотничье и коллекционное. Немного волнуемся. Ничего подобного раньше не было в работе. Все больше по офисным зданиям или по складским помещениям ходили. А здесь многоквартирный дом. Необычно для нашего подразделения. Заходим в броне, в шлемах с опущенным забралом. Автоматы приготовлены. Но не сняты с предохранителя и не дослан патрон в патронник. И так возьмем, рассуждаем. Звонок в дверь. Шорох шагов. Открываются дорогие дверные замки. Движение двери ускоряет удар ногой в тяжелом ботинке - "берце". Мужчина ошеломлён видом людей в шлемах и бронежилетах. Нижняя челюсть его отвисает. Сонные глаза открываются широко. В этот момент, в его открытый для чего-то рот первый боец СОБРа вставляет ствол "Стечкина". Звучит команда: "Лечь на пол". Человек опускается на колени, животом накатывается на коврик возле двери. Ему помогают лечь поудобнее. И чтобы было не совсем страшно, на его запястья одевают наручники. Я прикрываю спины бойцов занимающихся мужчиной в трусах и в майке. Три или четыре секунды и всё окончено. Стою уже в коридоре квартиры, развернув ствол автомата к комнатным дверям. Это недавно совсем отрабатывали на учебной неделе. "Отработано".
Выскакивает хозяйка с криками, что, мол, случилось? А за ней, обгоняя собачка - ротвейлер (могу ошибиться в правильности написания породы), тоже спрашивает, что, говорит, происходит? Правда, на своем собачьем, рыча и гавкая. И все "хозяйство" это на меня выкатывается. Я прикрываю ребят от всей этой "обиды на правоохранительные органы", стрелять нельзя. Хотя, прокурор рядом. Но нельзя стрелять. Страшно ведь. Я боюсь собак. Хозяйка в трусах и майке, на мои увещевания убрать собачку не реагирует. Надо чем-то жертвовать. Толкаю собачку в нос стволом АК, так близко подошел песик. Уже не задаёт лишних вопросов. Молчит и тяжело дышит с крипом, нюхая неочищенный ствол автомата. Почему-то обижается и отходит на метр. Убедительно просим убрать собачку. Уводят. Закрывают в комнате. А она опять выбегает. И нова на меня. Жуть. Так начался денек. Опять подбегает и нюхает ствол. Так нравится запах? Опять кричу женщинам увести собаку. Уже проснулись дочки хозяев. Несколько раз повторяю свою просьбу. А они и ухом не ведут.
Одна из дочек хохочет и настаивает, что это кто-то из ее друзей "телевизионщиков" "прикольнулся" и розыгрывает их таким образом. Начинает искать скрытые камеры. Только ее папа, мы и собачка не разделяют ее мнение. Последнее одушевленное существо почему-то больше всего меня беспокоит.
Большим пальцем правой руки отвожу предохранитель вниз. Опять. Повторяю своё уникальное в той ситуации предложение убрать, наконец, собачку от греха подальше. Ещё и еще раз говорю. Понимаю, что они в шоке. Но мне тоже, не легче. Собака это друг человека, но наверное того, который в трусах и в наручниках на полу придавлен собровцем. Как отреагирует в следующую секунду пёсик на то, что его хозяин, кормилец семьи лежит, уткнувшись в пол, в наручниках, а на нём "чудо" в шлеме никто не знает. Куча народу с "ксивами" галдит. Пусть мне говорят, что собака не кусается, но ситуация для всех неадекватная.
Мизинец ложится на затвор, дёргая его в крайнее заднее положение. Готов к стрельбе. Женщины теперь обратили на это событие внимание и увели собаку.
Смеющуюся дочку тоже увели куда-то в комнату.
Так прошло задержание особо опасного преступника. Несколько часов обыска, которые гораздо утомительнее, чем динамичный штурм. Мы уезжаем на обычных Жигулях, которым уже мало места в московском парке иномарок.