22. С БАЛКОНА НЕ ПРЫГНУ
Из больницы Галину выписали на следующий день: сразу, как только пришла в себя, отпустить побоялись. Забинтовали ногу, она пока еще немного болела. Вывих вправили сразу, как только ее привезли в приемный покой Подвитаминили внутривенным вливанием – гемоглобин очень низкий – и выписали. Там же в больнице, у нее начались ежемесячные неприятности, периодически терзающие каждую женщину весь ее половозрелый период жизни.
Медсестра Соня, тоненькая и беленькая, как снегурочка, как только Галина очнулась, присела к ней на кровать и рассказала: «Мы увидели кровотечение – и тебя сразу на кресло. Думали, все: это падение спровоцировало-таки выкидыш. Подруга твоя нам сказала, ты вроде беременна… Раскрыли, ввели внутривенный наркоз, а там - ничего! Напугала ты всех, моя дорогая. И подругу свою до истерики довела: она плакала все это время в приемном покое. Ты обязательно ей позвони, когда встанешь. Она очень просила это тебе передать».
Когда Галина встала с кровати, к ночи уже, добралась на посту до телефона и набрала свой домашний номер: «Мамочка? Это я. Да, у Ритки. Мы ночью сегодня в клуб поедем, так что ты нас не ищи. Да не простудимся, не беспокойся. А завтра я, как проснусь, тебе позвоню».
Спать этой ночью она не могла. Сказывалось некоторое возбуждение из-за наркоза, и низ живота побаливал потихонечку. Мысли путались, в голове с бешеной скоростью проносились обрывки каких-то фраз. Галина лежала без движения, тупо глядя в окно, и не пыталась сосредоточиться ни на чем. Ей казалось, все ее тело окутано теплым светящимся облаком, которое будто приподнимает ее над кроватью и покачивает из стороны в сторону в такт биению сердца, словно бы лодку. «Как хорошо, - промелькнула умиротворенная мысль, - тихо, спокойно. Я словно пустая вся».
Под утро Галина забылась недолгим сном. Ей привиделось, что она с Валентином идет по какой-то старенькой улице в центре Москвы, а навстречу им – Николай. Она улыбается им обоим, скрепляет руки в дружеском рукопожатии, прощается и уходит, помахав им рукой. А они стоят и смотрят ей вслед, будто не веря, что вот сейчас она скроется за поворотом, и они перестанут видеть ее.
Через полгода почти после этой истории Галина сидела в редакции и лениво болтала с Эллкой. Все ожидали опаздывающую Антонину, без которой планерка с обсуждением следующего номера не начиналась, увы, никогда. Раздался звонок, и секретарша переадресовала его телефону корреспондентов по местной АТС.
- Галина, тебя, – огорчившись, передала трубку ей Эллка, которая напряженно ждала звонка своего кавалера именно в это время.
- Ну, и чего ты молчишь? - услышала вдруг Галина после длительной паузы знакомый до боли голос. - Я же тебя к телефону позвал! Надо сказать: «Алло?» – Ник Крепкогорский был, как всегда, неотразим в своей простоте, граничащей с хамством.
- Я не ждала твоего звонка, - спокойно сказала Галина.
Это была правда. Он никогда на работу ей не звонил. И вообще, никогда не звонил ей. Это она, пока им болела, изредка набирала номер его телефона и слышала в трубке знакомое: «Ну и че?»
- А я вот тебе позвонил. Ты не рада? – Галина вдруг поняла, что Крепкогорский нетрезв.
- Не знаю.
- Ты можешь приехать сейчас?
- Куда? И зачем?
- Ну, вопросики… Я - тебе - позвонил. А «куда?» и «зачем?»: встретимся – поговорим. Нам, по-моему, есть, что друг другу сказать. Или нет?
- Не знаю, ты позвони мне потом. Попозже. Если не передумаешь.
- А ты?… Не предумаешь приезжать?
- Я – не приеду. Поговорю с тобой - с удовольствием. Только позже. У нас планерка сейчас.
Галина повесила трубку. А потом вышла в соседнюю комнату. И посмотрела на раскрытую дверь, ведущую на балкон. Обожгло ее после этого разговора такой духотой, что курить она просто бы не смогла в помещении. Выйдя на этот балкон, Галина подумала вдруг, отдаленно, будто не о себе:
«Я сейчас с этого вот балкона…
Не прыгну.
А дальше у меня сложится все хорошо. И счастливо».
- Галина! Снова тебя! – звала ее к телефону Эллка, когда, докурив свою сигарету, Галина оделась почти на ходу и уже выбегала из помещения редакции, застегивая сапоги.
- Я на минутку за сигаретами. – Крикнула ей с порога Галина. - А то Антонина придет – фиг потом выйдешь отсюда до вечера!
«Вот, сумасшедшая, - успела услышать Галина брошенную ей вслед Эллкину фразу, видимо, адресованную секретарше». «У нее роман какой-то с одним адвокатом, мне кажется», – ответила та.
«С российской адвокатурой, - улыбнувшись сама себе, молча ответила им Галина. – Кстати, надо все-таки, как вернусь, не забыть позвонить этому жилищнику. Что-то он долго читает мой материал! Журнал – издание периодическое, сроки уже поджимают. И семинар в Высшем Арбитражном суде завтра когда начинается, надо бы уточнить. Тоже мне, Марья Ивановна – эта Антонина. На охоту ехать – собак кормить: Галочка, ты сходи, Эллочка занята!
Как всегда у нас все!»