Где-то на крайнем юге, на задворках Владений Ганны бушевали метели и бури. Искрящийся белый снег кружил в морозном воздухе причудливыми вихрями. Было очень холодно. Животные и птицы покинули этот край еще до наступления бури. Деревья гнулись под натиском ветра до самой земли, их голые ветви раскачи-вались, словно гигантские лапы со скрюченными пальцами. Все вокруг застилала белая пелена.
Огромный старый дуб с мощными ветвями стоял чуть поодаль от рощи. Его не пугали ни буран, ни метель. Он лишь еле заметно дрожал, словно гудел под напряжением, покачивая короткими сучьями.
…Он сидел меж дубовых корней, устроившись в большом сугробе, словно в гнезде. Снежно-белые чистейшие перья трепал ветер, и они колыхались, будто под водой. Перламутровые глаза переливались всеми возможными цветами. Крылья были аккуратно сложены. Птица смотрела по сторонам, притаившись в снежной насыпи и чуть склонив голову, чтобы хоть немного укрыться от резких порывов ветра, который со свистом носился по Владениям Ганны, где царила вечная зима и мерзлота.
Он поднял свои удивительные глаза и посмотрел на мутно-серое небо, затянутое облаками, откуда нещадно сыпала колючая снежная крупа. Размазанное пятно солнца медленно плавало в небе, то совсем исчезая, то тускло вспыхивая из-под туч.
Когда-то все Южные континенты и архипелаги были ясными и солнечными, с чистым небом и теплом. До тех пор, пока не пришло Его время править. Время Ганны. Царство снега и буранов заняло большую часть материка, простирая свои владения на всю юго-восточную часть. Он возвел мощное государство, проявив себя достойным королем и безжалостным, строгим правителем. Владения погрузились в вечную зиму.
Тысячи лет проносились мимо, но длань времени не касалась птицы. Мелионит' всегда шел со временем рука об руку. Он поглядел вдаль. Зоркий глаз заметил вырисовывающиеся вдалеке очертания замка Ганны. Чем ближе сердце его владений – тем опаснее, но было слишком поздно, чтобы что-то менять. Он опять здесь… Переродившись через пятьсот оборотов планеты Кесто, он вновь был у этого дуба, запорошенный снежной крупой, с такой же снежно-белой окраской, с таким же ледяным сердцем, но он больше не узнавал этого места…
Где я теперь?..