Умеют ли люди летать? Улыбаетесь? А напрасно. Вопрос ведь очень серьезный на самом деле. Если умеют, почему сидят, прикованные к земле? Если нет – что мешает научиться? Вы подернете плечами и отбросите этот рассказ в сторону и поступите опрометчиво, потому что…. Хотя, ближе к теме.
Вероника сидела у окна. Весенний дождь хлестал в прозрачное стекло, пытаясь дотянуться до ее пылающих щек и влепиться тысячью пощечин, а так как это ему не удавалось – злился безгранично, свирепел. Черные губы туч дулись и плевались.
«За что?» - думала Вероника.
«Почему?» - всхлипывала она.
Эти недовысказанные вопросы терзали душу. Гиацинт в маленьком горшочке неимоверно пах, одурманивая сознание. Но чем сильнее был его аромат, чем глубже он проникал в рецепторы и мозг женщины, тем больше самых горьких вопросов рождалось в ее голове.
«За что Бог наказывает меня второй раз? За что?» - она прошептала свой вопрос дождю и тучам.
И вдруг там, вдали на крыше соседнего дома сквозь пелену воды и свои слезы Вероника увидела женщину. Она стояла у самого края на кирпичном выступе старого дореволюционного фронтона. Светлое платье облепило пышную фигуру, волосы мокрыми космами падали на лицо нечастной. Она смотрела вниз.
- Что она хочет сделать? – ужаснулась Вероника. – Кто эта женщина?
Она вскочила и прильнула к стеклу. Что-то до боли знакомое и родное почудилось ей в этой мокрой фигурке. Волосы каштановые, от дождя темные, ноги толстые, палец распух на правой ноге, кольцо серебряное на левой руке – скорее почувствовала, чем увидела Вероника и схватилась за свое кольцо на среднем пальце правой руки.
«Господи, это же я!» - догадалась она, и гримаса жалости перекосила ее лицо, а слезы закапали на подоконник.
- Как же это я? - сокрушалась женщина, уже рыдая, - как же это?
- Нет! Нельзя! Нельзя тебе, мне – Вероника не знала, как кричать, - нельзя вниз! Я не умею летать! Я разобьюсь! Стой! – она не замечала, что колотит кулаками в стекло.
Женщина подняла руки к небу и шагнула с выступа…. Вероника ойкнула и закрыла глаза руками, ей показалось, что все внутри оборвалось и с ускорением летит вниз. Ощущение утраты, неотвратимости потери петлей захлестнуло душу и прервало дыхание. И вдруг – легкость, легкость наполнила все ее тело. Казалось, она воспарила над землей, над собой, высоко в небе. Вероника минуту наслаждалась этим ощущением, затем медленно оторвала руки от глаз и смело посмотрела перед собой. На уровне ее окна медленно раскачивалась , плавала все та же женщина, она сама.
Мокрое лицо сияло улыбкой, глаза блестели. Губы вдруг шевельнулись, и Вероника прочитала: «Теперь ты веришь, что умеешь летать? Почему ты забыла об этом? Разве с его уходом ты перестала быть собой?!»
- Я не знаю, - тихо сказала Вероника, - он был для меня всем: моим счастьем, моим желанием, моей мечтой, моим вдохновеньем. Я видела себя его глазами, я оценивала себя его словами, я учила себя его мыслями и стремлениями. Я чувствовала его лучше, чем себя. А он ушел…. Ушел давно. Сказал, что не сможет полюбить меня и ушел. А моё сердце осталось в его доме, рядом с ним. Как же я могу летать?
- Можешь! Иначе я – Вероника, которой уже за сорок, лежала бы сейчас там, внизу на асфальте, смешанная с грязью, бессмысленно уничтожившая свою жизнь и пролившая свою кровь. Он – не ты! Он – не весь мир! Он – не твое счастье! Смирись! Я же смирилась! Отпусти любовь! Ее нельзя держать в клетке даже своего сердца.
- Я пытаюсь! Я пытаюсь. Видишь, я уже не звоню, я не думаю о нем, я уже не плачу. Я уже не жду!
- Нет, это обман! Ты врешь себе! Ты жалеешь себя! А я – нет! Учись летать! – с этими словами женщина вытянула руки вперед, сделала круг над крышей пятиэтажки и исчезла за горизонтом.
Тяжелые полосы дождя не смогли пришить ее к земле. Вероника улыбнулась этому факту.
- И меня никто не пришьет! И я смогу летать, когда высохнут крылья моей души, мокрые от моих слез. Скоро, скоро…
Вероника окинула взглядом свою маленькую комнатушечку, которую с некоторых пор снимала в областном городе К.
- Какой беспорядок! Оживать начнем с уборки, - решила Вероника и смело двинулась в ванную за ветошью, веником и шваброй.
Дождь как-то разом перестал, может, исчерпал свои глупые попытки победить эту женщину, а может, просто ветер унес тучи. И мало – помалу небо прояснилось.
26.03.08 Айрин.