I
То, что клиент крепко закладывает за воротник, я понял, едва меня представили этому типу - сизый, с прожилками нос, тремор и кисловатый запах перегара на расстоянии нескольких метров от кресла, в котором он вольготно развалился. Напротив него, демонстративно пренебрегая правилами безопасности жизнедеятельности, сидел за массивным столом Дворски, бессменный шеф Департамента Осуществления Мечты.
- … таким образом, мы и добиваемся желаемого результата, - Дворски очевидно заканчивал свой стандартный монолог, когда появился я. – Ну, вот и он. Входи, Уинстон. Присаживайся.
Клиент, слегка повернув голову, удостоил меня кислой улыбкой, отвел взгляд, а затем, причмокивая, раскурил явно хренового качества сигару. Удушливый дым попер во все стороны, клиент закинул ногу за ногу, а Дворски, закашлявшись, едва не лишился органа обоняния, отчаянно приблизив его к бешено вращающимся лопастям настольного вентилятора.
Озадаченный, я оглядел клиента. Дешевый костюм, яркой расцветки галстук, стоптанные башмаки, - «Люмпен, твою мать!», - подумал я, и настроился на худшее.
Худшее, если уж оно решило произойти, никогда не заставляет себя долго ждать.
- Этот? – спросил «люмпен», и ткнул в мою сторону мерзко тлеющей оглоблей.
- Уверяю, в Вашем случае это наиболее подходящий Проводник, - или я чего-то недопонимаю, или у Дворски совсем протухли мозги! Ты перед кем лебезишь?! – Умен, расчетлив. В Организации почти шесть лет. Более сотни Переходов.
- Неужели? – «люмпен» одарил меня взглядом, и не преминул съехидничать, - по нему не скажешь. На вид, типичный мальчик-колокольчик. Ни разу, как говорится, не динь-динь.
Я молча переваривал оскорбление, а Дворски – скотина такая! – угодливо захихикал, перебирая, лежащие перед ним бумаги. Гад! Где твоя корпоративная этика? Да, конституция у меня такая! Да, с женщинами робок! Да…
- Что Вы, - отсмеявшись, сказал Дворски. – Не стоит доверять первому впечатлению. И посудите сами, Вы же просматривали файлы наших сотрудников. Кто кроме него подойдет Вам?
- Маркова! – облизнувшись плотоядно, сказал «люмпен».
- В декрете, - отрезал Дворски.
- Ли Мьонг?
- Послушайте, Вам точно нужен Переход? Мы не предоставляем услуг иного характера.
- Понятно… - заметно приуныл «люмпен».
- Повторю, Уинстон – это то, что Вам нужно. Соглашайтесь.
«Люмпен», подтвердив сходу выданный мною диагноз, расквасил остаток сигары в хрустальной пепельнице, достал из внутреннего кармана пиджака бутылку и длинно приложился к ней.
- Оплата по двойному тарифу, - отрыгнув, сказал он, после того как всосал в себя добрую половину содержимого. – И самостоятельный Переход.
- К сожалению, это невозможно, - снова развел руками Дворски. – Переход осуществляется только под контролем сотрудника нашей Организации. Как гарантия возврата. Вы же не собираетесь оставаться там?
- Шутите? – рассмеялся «люмпен», а я насторожился, не находя в сказанном ничего смешного. – Ладно! Черт с вами. Уговорили.
- В таком случае, - явно удовлетворенный, Дворски разложил перед клиентом бланки стандартного Контракта. – Здесь… Замечательно. И здесь…
- Кстати, - отложив в сторону подписанные бумаги, сказал «люмпен», и посмотрел в мою сторону. – Представьте меня вашему ... сотруднику.
II
- Винни, расслабься! – Дворски разлил по бокалам коньяк. – Ты же знаешь, мы не отказываем никому. За счет этого и выживаем.
- Почему я? – протестовать, конечно, было бессмысленно, но во мне все кипело.
- А кто?
- Да хотя бы Ли Мьонг!
- Винни, - укоризненно покачал головою Дворски. – Что она тебе плохого сделала?
- А я вам? – вскинулся я.
- У тебя несравнимо больший опыт Переходов. А клиенту нужен именно Переход. Туда и обратно. Хотел бы клиент другого и в другом месте – была бы ему Ли.
- Кто он хоть такой этот Максимилиан Тыц? - смирился я. – И откуда у него деньги?
Дворски хмыкнул и протянул мне тощую папку. Справки, анкеты, банковские выписки, третий экземпляр Контракта. Так… Что-оо? Университетский историк? Профессор? Надо же, не подумал бы. А-аа, на пенсии по выслуге. Викторина «Уникальный Шанс»? Господи, ну почему уникальные шансы всегда выпадают на долю каких-то ...! Господи, ты что – слепой, я не понимаю? Или с чувством юмора у тебя не все Слава Богу? Ну, куда ему в вероятностные Миры? Зачем? Что он там забыл?!
- Винни, - Дворски прервал мой несостоявшийся диалог со Всевышним. – Схема стандартная. Сутки. От него ни на шаг! Что у него на подсознании мы, разумеется, не знаем – чертовы законы! – поэтому Мир, где вы окажетесь, может быть любым. Предполагаю, это будет что-то…
- Борделеподобное, - буркнул я, припомнив похотливый блеск глаз «люмпена» при упоминании Джейн Марковой.
- Это вряд ли, - возразил Дворски. – Надо признать, его желание более чем экстравагантно. Не знаю для чего, но господин Тыц мечтает посетить мир со свежеиспеченной катастрофой планетарного масштаба. Судя по всему этому, - Дворски показал пальцем на лежащие передо мной бумаги, - а также по результатам собеседования, представления об Апокалипсисе у него в зачаточном состоянии. Так что вряд ли тебя ждет что-то большее, нежели обычная увеселительная прогулка. И тем не менее. Не мне рассказывать, что Возврат возможен только при условии…
- Знаю, - снова перебил его я. – Возможно лишь совместное возвращение. Это Постулат.
- Забытый, очевидно, Гором. Где он тот Гор? – я развел руками. – То-то… А сейчас, Винни, можешь идти. Желаю хорошо отдохнуть перед Переходом.
III
Голова, как всегда, кружилась, а перед глазами мельтешила разноцветная чехарда, состоящая из бесформенных пятен. Не знаю, как кто, но первые полчаса после Перехода из обычного Мира в Мир чужих фантазий я совершенно недееспособен. То есть, абсолютно. Это, можно сказать, расплата за способности Проводника, своеобразная дань, уплачиваемая без скидок и отсрочки платежа. Вот и сейчас я не ощущал ни своего тела, ни окружающей меня действительности – ничего. Это нужно было перетерпеть, переждать какое-то время – дальше все становилось на свои места.
Первым вернулся слух.
- Очнулись? – тоненький, скрипучий голосок. Ребенок? Девочка? В глазах все то же мельтешение, не разобрать. – Вот, попейте. Это вода. Вода, понимаете?
Отлично! По-прежнему, не ощущая ни рук, ни ног, я разлепил губы и сделал глоток воды, солоноватой на вкус, теплой, но, тем не менее, приятной. Теперь я мог говорить.
- Кто ты? – спросил я у самого большого пятна, оттенившего остальные. Что-то не так было с моим голосом. Что-то… - Мой друг…
- Макс, - подтвердило пятно детским тенорком. – Он ушел. В прошлое.
- Как? – я попытался дернуться, но тщетно. Рано. Слишком рано.
- Очень просто. Это же его Мир.
- Дьявол! – нет, это уму непостижимо! Чертов «люмпен»! Разумеется, его! А я нужен для того, чтобы он это понял как можно позже. По оптимуму, никогда. – Ты откуда знаешь про это?
- Макс объяснил, - мне показалось, в голосе прозвучала грусть. – Он сказал, чтобы я проследила за вами. Помогла прийти в себя. И просил передать, что он вас найдет.
- Вот скотина! – с досады ко мне начало возвращаться зрение. Так и есть, девчонка. В странного покроя балахоне, с всклокоченными волосами, чумазая. – Куда он пошел? Ты видела?
- Нет, - равнодушно сказала девчонка. – Он сказал, что мне это знать не обязательно. Ну, вам лучше?
- Хуже! – ответил я и опять обратил внимание на изменения в своем голосе. Это же не мой голос!
- Мне пора, - девчонка поднялась, подобрала с земли плюшевого медвежонка. – А вы красивая…
- Что-оооооо??? – наконец-то! Конечности обрели подвижность. Я сел.
Нет. Я села! Потому что у меня были стройные женские ножки, едва прикрытые короткой юбчонкой, и внушительные буфера под полупрозрачным топиком! Налетевший ветер бросил мне в лицо длинную прядь волос огненно-рыжего цвета, а когда я машинально отвел ее рукой, то обратил внимание на тонкие пальчики с холеными коготками не менее двух сантиметров в длину. Это… Как? Это…
- Очень красивая, - вздохнула девчонка.
- У тебя… есть… зеркальце? – в шоке спросил я. Точно. Голос был тоже женским. И – знакомым.
- Да. Вот.
Внутренне содрогнувшись, я посмотрел. Так и есть. В Мире мечты Максимилиана Тыца, я был – чтоб его черти драли! Что бы ему лопнуть! Чтоб его…!!! – небеременной Джейн Марковой!!!
- Оставьте себе, - сказала девчонка. – Мне оно больше не нужно.
- Почему? – спросил я, «любуясь» собой. Автоматически спросил, между прочим.
- А меня сейчас съедят, - как нечто само собой разумеющееся сообщила она.
- Кто???
- Да мало ли кому тут позавтракать приспичило. Это не важно. Прощайте.
Я сидел, тупо уставившись в сторону уходящего от меня ребенка с плюшевым медвежонком в руках. Через минуту ее сожрали. Кто? Не знаю. Какие-то механические летающие шары с противно гудящими челюстями. Рассматривать подробности я, сами понимаете, не стал - убежал, визжа голосом Джейн.
IV
Определенно, борделеподобным этот Мир не был. Напрашивалось другое слово. Причем, учитывая некоторые изменения в моей внешности, а также ситуацию, в которой я оказался, слово это больше подходило ко мне. Катастрофа!
Ежеминутно спотыкаясь на высоких каблуках, я продирался через заросли странных карликово-изогнутых деревьев и мелкий кустарник чудовищно алой расцветки. В конце концов, оступаться мне надоело, я остановился, изящно изогнул стан и, оттопырив, наклонившись, попку, снял с себя осточертевшую обувь. Подумал немного, выругался, и запустил «лодочки» в сторону ближайшей прогалины, поросшей цветами, напоминающими ландыши. Моментально на прогалине образовалось побоище, устроенное внезапно ожившими растениями – выкорчевавшись из земли, «ландыши» отрастили себе внушительные зубы, которые тут же пустили в ход, обгрызая мою несчастную обувь и не забывая о конкурентах. Наконец, оставшийся в одиночестве победитель торжествующе пискнул, развернулся ко мне и, приветливо покачивая соцветиями, направился в мою сторону. Разумеется, я не стал его дожидаться и припустил что есть сил, благо тело Джейн оказалось достаточно тренированным. Да и туфли - со шпильками заодно - приказали долго жить.
Минут через пятнадцать, взобравшись на пригорок, я остановился отдышаться. Лес закончился. Рядом, буквально в сотне метров, виднелась дорога. Обычная неширокая дорога из растрескавшегося бетона - необычное было в другом.
Не знаю, что там себе нафантазировал милейший господин Тыц, но по левую от меня руку, прямо на обочине, расположились на отдых бородатого вида дядьки в кожаных штанах и жилетах. Среди дядек попадались вкрапления мускулистых загорелых девиц в джинсовых шортиках и мотоциклетных куртках. Различного вида мототранспорт в хаотичном порядке стоял как на дороге, так и на прилегающей к ней местности. Все бы ничего! Видали! Подумаешь!
Но!
По правую от меня руку двигалась танковая колонна. Пять громадных, с квадратно-приплюснутыми башнями, «зверей», разукрашенных камуфляжем. Виднелись кресты, нарисованные в смутно знакомом стиле, а на броне разместился десант, отчаянно горланящий песню, не слышную за ревом двигателей.
По всей видимости, одновременное присутствие в этой пространственно-временной точке не вызывало у участников дорожного движения никаких вопросов. Было логичным и допустимым.
Поравнявшись с отдыхающими бородачами, танки остановились. В наступившей относительной тишине, до меня донеслись слова песни.
… In Treue fest f;rs Vaterland, Rosemarie.
Soldaten sind Soldaten!
Помянув профессора истории незлым тихим словом – очень оригинальные представления о постАпокалипсисе у него сформировались! – я продолжил наблюдение. Спешившуюся солдатню тут же облепили загорелые девицы. Бородачи, что удивительно, благодушествовали, а из командирской башенки головного танка выбрался статный офицер в черном, спрыгнул на дорогу и, поманив пальцем одного из них, вступил с ним в оживленную беседу.
Впоследствии я не раз задавался вопросом, - «Почему я такой идиот?!» Нет, в самом деле! Стоять столь продолжительное время на оголенной местности! Не подумав о маскировке! Не озаботившись, не приняв меры – стоять, раззявив варежку и наивно похлопывая густыми ресницами, на виду у нескольких десятков сексуально озабоченных лиц обоих полов! Да-да, загорелые девицы тоже прониклись моей сногсшибательной внешностью и, наряду с остальными, также оспаривали свои права на обладание мною!
Но, по порядку.
Очнувшись – какая-то сволочь крепко приложила меня чем-то увесистым по макушке – я обнаружил себя полулежащим на броне танка. Остро воняло бензином, местное солнышко припекало вовсю, а кругом стоял неописуемый гвалт. В нескольких метрах от танка двое солдат заботливо поддерживали одного из мотоциклистов, а еще трое методично избивали его, уступая друг другу очередность в нанесении ударов. Окружив их плотным кольцом, стояли автоматчики, дальше теснилась толпа, комментирующая побои одобрительными выкриками.
- Оу! Ви есть прийти в себя, либе фройляйн! – я скосил взгляд и увидал давешнего офицера. Улыбаясь, он сидел рядом, с дымящейся сигареткой в руке. – Я есть отшень рад!
- Что… - начал, было, я, но подкатил к горлу мерзкий комок, я судорожно сглотнул и принялся шумно дышать, пытаясь унять приступ тошноты.
- Дас ист? – офицер понял меня превратно. – Дас ист… как этто? Оу, йа! Крыса! Крыса есть должен быть наказан! – сказал он убежденно.
- Крыса? – частое дыхание помогло.
- Йа! Он есть пытался утаить такой экзотични, - офицер пощелкал пальцами, наморщив лоб. – Блюммен… Йа, цфеток! Не есть гут!
Тем временем, экзекуция закончилась. Оставив бесчувственного бородача, участники сгрудились у танка и, не стесняясь в выражениях, начали непосредственный дележ меня. Насколько я понял, мнения сторон разделились. Если вояки горой стояли за своего офицера - надо полагать, армейская дисциплина – то среди мотоциклистов единодушия не было. Наоравшись вдоволь, претенденты выдвинули единого кандидата «на поединок с Верховным Главнокомандующим Последним Танковым Корпусом». Отдельно оговорили условие, при котором, в случае безоговорочной победы кандидата, любой желающий от блока мог попытаться оспорить эту победу. Ценный приз – меня, стало быть – бережно ссадили на землю, Верховный Главнокомандующий забрался в танк, а мотоциклетному избраннику торжественно всучили в руки связку гранат. Дальнейшее, по степени абсурда, превзошло все мои ожидания.
Тяжелая махина, лязгая гусеницами и оставляя в земле глубокие борозды, принялась раскатывать по лощине, вращая башней, а вокруг нее осою вился трехколесный мотоцикл, которым управлял представитель партии бородачей. Откровенно признаться, смысла поединка я не уловил – едва мотоцикл оказывался на дистанции результативного броска противотанковой гранаты, панцер стремительно разворачивался, окутывался сизоватым дымом и, взрыкивая, устремлялся в его сторону, вынуждая противника срываться с места и маневрировать. Почему Верховный Главнокомандующий не использовал огневую мощь вверенного ему танка, я тоже не понял – быть может, негласный кодекс? Короче говоря, вся эта карусель закончилась только тогда, когда переднее колесо мотоцикла попало в рытвину – доля секунды, и вот уже танк крутится на месте, раскатывая в блин незадачливого конкурента.
Я вздохнул обреченно и принялся, было, искать положительные черты в одержавшем убедительную победу Верховном Главнокомандующем, но… События отнюдь не собирались сворачиваться – оседлав мотоциклы, проигравшая партия хором помчалась отвоевывать победу каждый в свою пользу. Здраво рассудив, что так не договаривались, армейцы также приняли участие в развернувшейся баталии, придя на выручку отцу-командиру. Грохотали орудия, заглушая стрелковое оружие и рев моторов, горела земля и плоть, плавилась, отекая, броня…
Вдоволь налюбовавшись зрелищем, я обнаружил, что остался совсем без присмотра и уже собирался делать ноги, как вдруг на арене появилось еще одно порождение фантазии временно забытого мною Максимилиана Тыца. Издали напоминающий табуретку, громадный – выше кромки леса! – предмет материализовался из ниоткуда, полоснул по сторонам жарким нечто, отчего все вокруг заполыхало с утроенной силой, а затем, выпустил облако пены, мгновенно затушившей очаги пламени. Уцелевшие в бойне попытались скрыться бегством, но были тут же обездвижены непонятным мне образом, подобраны полупрозрачными нитями и подняты к основанию «табуретки», в котором обнаружилось пятиугольное мерцающее отверстие.
Кстати! Об этом стоит сказать отдельно!
Среди обездвиженных, подобранных и поднятых на немыслимую высоту, оказался и ваш покорный слуга!
V
Оказавшись в абсолютной темноте и ничего не понимая в происходящем, я решил воспользоваться временным отсутствием новых событий и навести порядок хотя бы в собственных мыслях.
Данность – я, Проводник между обычным и вероятностным Мирами, оказался в нелепой, неподконтрольной мне ситуации. Клиент – тот, кого я по контракту обязан доставить в Мир его Мечты и через положенное время вернуть обратно – воспользовался обретенными исключительными способностями, и исчез, решив полной мерой вкусить от предоставленных ему благ. Я, тот без кого невозможен Переход, оказался заложником ситуации.
Перемещение между Мирами возможно лишь при условии взаимодействия моего и клиента пси-полей в зоне радиусом не более десяти пространственно-стандартных единиц. Аппаратура, размещенная в обычном Мире, может принимать мой запрос на возврат очень непродолжительное время. Сутки. Дальше – все. Честно говоря, я никогда не интересовался почему. Я, в конце концов, не ученый… Моя задача…
Да! Моя задача – это о текущей, вздохи-охи оставим! – если я не хочу на веки вечные застрять в черт знает где, найти клиента, надрать ему задницу и вернуть в обычный Мир. Если время будет поджимать, надрать клиенту задницу можно будет и по возвращению. Если же… в общем, все равно надрать ему задницу! В утешение, так сказать. Хотя, какое там утешение – не нравится мне его Мир! Категорически!
Сколько прошло времени из отведенного мне? Половина? Чуть больше? Черт, не знаю! Где искать Тыца? Тот же ответ! Где я? …..! Можно ли уповать на то, что Тыц наиграется и образумится сам? Что говорила та девчонка? «Он вас найдет». Очень хотелось бы в это верить! Я даже готов взять назад свои ранее высказанные обещания! Тыц, твою мать! Где ты?!
VI
Темнота понемногу рассеялась. Я осмотрелся. Четыре стены, потолок, пол. Все. Ни малейшего намека на дверь – совершенно изолированное помещение. Тишина. Ну, и? Что дальше? Хотя бы намекните! Я встал.
Стена напротив меня дрогнула, мерцая, обрела прозрачность, и растворилась. Из образовавшегося провала – вне моего узилища царила непроглядная тьма – вышел, согнувшись, какой то человек, сделал шаг в мою сторону, и осел на пол, лишенный, очевидно, сил. Тут же стена вернулась на свое место, как будто и не пропадала никогда.
- Verflucht… - простонал человек, и закашлялся. - Die schmutzigen Viehe…
Ясно. Один из участников недавнего инцидента. Я подошел к нему, склонился. Коснулся плеча.
- Что с вами? – честно говоря, на понимание я не рассчитывал. Языковой барьер. – Вы меня…
- Йа… понимать, - человек приподнял голову, и я узнал Верховного Главнокомандующего Последним Танковым Корпусом. – Ви! Дас ист… приятни сфиданий…
- Вам плохо?
- Я умирать… - торжественно констатировал Главнокомандующий. – Ви есть прольете слеза?
- Пролью, - пообещал я. – Но за это расскажите мне кое-что.
- Йа?
- Прежде всего, где мы? Что это за механизм? Кто им управляет? Что здесь вообще происходит?
- Гут… я говорить вам… Ви слушать. Унд плакать…
Рассказ умирающего, в общем-то, не удивил меня. Чего ожидать от спившегося профессора истории, начитавшегося беллетристики и насмотревшегося фантастических кинофильмов? После серии подземных толчков, сопровождающихся мощными приливными волнами, в Мир мечты Максимилиана Тыца пришла другая беда – внешняя экспансия. Сломив слабое сопротивление – танковый корпус Главнокомандующего действительно остался последним боеспособным воинским подразделением – пришельцы начали осуществлять полномасштабный геноцид. Единственной надеждой, вынужденных существовать в Мире коктейля из разнообразных катастроф, людей был … Правильно! Мой клиент! Три года назад, похитив тяжелый крейсер прямо из-под носа пришельцев, Максимилиан Тыц отправился к Альдебарану, где, как известно, находится мощнейшая цивилизация, основанная покинувшими когда-то этот Мир колонистами. «Помощь придет!», обещал Тыц, и его ждали, затаив дыхание, веря и надеясь.
- Ви слышать этот звуки? – умирающий улыбался. – Дас ист последний… криг! Йа, битфа! Он есть вернулся!
Честно говоря, я ничего не слышал, но пусть так.
- Шлехт… я не дожить до победа, - Главнокомандующий прикрыл глаза. – Фатерлянд… муттер… Я никогда не узнать фройляйн… Мейн блюммен, ви есть поцеловайт мишь?
- Мышь? – оторопел я.
- Йа… Перет смерть…Битте…
- Вас? – до меня дошло. О, черт! Только этого мне не хватало!
- Йа…Айнмаль.. Отин раз. Битте!
Чертов Тыц! Целовать бравого защитника Мира его мечты, пусть даже находящегося при последнем издыхании, мне совершенно не хотелось! Ну, почему!? Почему я! Закусив губу, я собрался с духом, выругался про себя и начал медленно склонять голову к лицу Главнокомандующего. Ближе, ближе, вытягивая трубочкой сложенные губы…
Стены, окружавшие нас, исчезли. Яркий свет взорвал полутьму, и я, сощурившись, обернулся, увидев в этом свете чьи-то фигуры, еще более яркие всполохи, хаотичное, беспорядочное движение…
- Клаус, мальчик мой, ты здесь? – из какофонии вдруг прорвавшихся звуков донесся до меня знакомый голос. – Все кончилось! Победа!
Я посмотрел на Главнокомандующего. По его телу внезапно пробежала судорога, глаза широко открылись, выкатилась из уголка рта тоненькая струйка темной крови и, … Он умер. Нецелованным. Не знаю, огорчил меня этот факт или нет. Скорее, все-таки, нет.
- Я здесь, - сказал я и поднялся с колен. Передо мной, в сверкающем орденами скафандре стоял Максимилиан Тыц. Усталый, но довольный. Помолодевший. За ним, шумно дыша, теснились мужественно выглядящие космические десантники. – А Клаус, простите, того. Отошел.
- Джейн! – обрадовался Тыц. Какой я тебе Джейн, скотина!? – Хорошо, что ты уцелела! Впрочем, я знал, ничего с тобой не случится.
- Ты в своем уме? – меня трясло. – Ты что, не знаешь…
- Но-но! Дамочка! – посуровел Тыц. – Не забывайтесь! Ваше счастье, что у меня полно дел. Но к разговору, обещаю, мы вернемся.
- Каких дел? Возвращаемся! Немедленно!
- Какие глупости, - расхохотался мне в лицо Тыц и, развернувшись, скомандовал – Пошли, ребята!
Нас разделяло чуть больше десяти пространственно-стандартных единиц. Достаточно для одной-единственной попытки. В отчаянном, сумасшедшем прыжке я взвился с места, приводя свое пси-поле во взаимодействие с Тыцем и, навалившись на него, заорал мысленно, - «Дворски, вытаскивай нас отсюда нахрен!!!»
Тьма.
VII
И фейерверк разноцветных пятен перед глазами, как всегда после Перехода. Господи, я дома! Благодарю тебя, Гос...
- Винни, ты отдаешь себе отчет в своих действиях? – недовольно пророкотал голос Дворски. – Я буду вынужден поставить перед Правлением вопрос о лишении премиальных.
- Кххх… - в горле было сухо, и говорить я пока не мог.
- А я просил! Просил другого Проводника! – голос Максимилиана Тыца. Ну, погоди! Ну, приду я в себя! – Вы, Дворски! Вы навязали мне этого… «умен, расчетлив!», «более сотни переходов!»
- Уинстон, я очень удивлен! – снова Дворски. – С какой стати ты затребовал запуск механизма Возврата? Не ожидал…
- Д-дввворски, - прохрипел я. – Дайте воооды, черт вас подери!
- Воды ему! – истерично взвизгнул Тыц. – Плетей! Каналья!
- Ну, не нужно так, господин Тыц, - просительно произнес Дворски. – Да, мы признаем ошибку. Мы готовы…
- Еще бы! И немедленно!
- Дайте ему прийти в себя. Пей, Винни. Аккуратно…
- Сколько это займет времени? – опять Тыц. – У меня остались незавершенные дела! Нет, это просто возмутительно!
- Дворски, - сказал я, обретая голос. – Этот тип… он…
- Уинстон! Ничего не знаю! – еще лучше, ко мне возвращалось зрение. Тыц красный, как помидор, расхаживал из угла в угол. Дворски, словно провинившийся школьник, стоял, заламывая руки. – Вы вернулись через семнадцать секунд после Перехода в Мир господина Тыца. Что на тебя нашло? Ты нарушил Контракт, игнорируя желание клиента, досрочно прервав Осуществление Мечты!
- Как? – спросил я. – Но там…
- Замолчи! Мне стоило большого труда уговорить господина Тыца принять положенную ему компенсацию и не обращаться с жалобой в соответствующие инстанции!
- Дворски, послушайте!
- Нет. Час времени тебе на все про все. Через час вы отправляетесь обратно! Это не обсуждается.
- Вот именно, - ядовито произнес Тыц. – Помните, я обещал вам продолжить наш разговор? Тыц свое слово держит!
- Подумайте, господин Тыц, - Дворски посмотрел на меня сочувственно. - Мы готовы заменить Проводника. Ли Мьонг…
- Нет, - отрезал Тыц, и ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Только его.
Сжимая раскалывающуюся голову руками, я приподнялся, оглядел их обоих неприязненно и, собравшись с силами, встал на ноги.
- Знаете что? – сказал я им с чувством. – А не пошли бы ли вы оба на? Я увольняюсь!