Устройство женской общины в честь Казанской иконы Божией Матери в двенадцати верстах от Оптиной пустыни подготовлялось особенными путями Промысла Божия.
При Оптиной пустыни жила монахиня Амвросия, в миру А.Н. Ключарева. Это была богатая помещица, поступившая в Белевский женский монастырь вследствие усиленного желания и просьбы своего мужа, желавшего постричься в монахи.
Александра Николаевна хотя и была веселого характера и не имела большой склонности к монашеской жизни, но все же была глубоко верующая, религиозная и преданная Старцу, почему хотя и не без борьбы, но добровольно согласилась на этот подвиг.
У них был единственный сын, который женился и имел двух дочерей, родившихся в один день. Жена его вскоре после родов умерла, и малюток взяла на воспитание бабушка, и поселилась с ними при Оптиной пустыни в выстроенном ею отдельном корпусе, вблизи монастырских гостиниц.
Старец Амвросий принимал самое близкое участие в судьбе этих девочек, и монахиня Амвросия, глубоко чтившая Старца, ничего не предпринимала без его совета и благословения. С ней вместе жили её бывшие крепостные, горячо любившие и преданные ей, и малюткам жилось хорошо под крылышком любящей бабушки.
С самого раннего возраста в них стала проявляться особенная религиозность и любовь к молитве. Они с удовольствием выстаивали долгие оптинские всенощные, знали превосходно порядок службы и сильно были привязаны к батюшке отцу Амвросию.
Вера и Люба (так звали девочек), как близнецы, были так похожи друг на друга, что даже сама матушка Амвросия с трудом различала их.
Матушка Амвросия старалась воспитывать их в духе благочестия и радовалась, видя их добрые наклонности и любовь к Старцу, но говорить с ними о монастыре не позволяла.
«Когда вырастут, - говорила она, - пусть выбирают сами, тогда это будет добровольное, а не внушенное с детства решение». Но девочки сами не собирались долго оставаться на земле. Однажды между ними происходил такой разговор: «Люба! Ты хочешь жить?» - спрашивала ее Вера. Та подумала с минуту и, тряхнув головкой, решительно сказала: «Нет, не хочу». «Знаешь, Люба, - продолжала Вера, - я все думала об этом и решила, что дольше двенадцати лет не стоит жить». «Твоя правда, - сказала Люба, - и я больше не хочу жить». «Мы не хотим жить дольше двенадцати лет»,- всегда настойчиво повторяли они. Девочки подрастали, и Батюшка предложил матушке Амвросии купить для них землю.
Она очень обрадовалась, и вскоре дело было слажено и в Шамордино приступили к постройке нового дома. С этих пор стало проявляться в действиях Старца много непонятного.
Видно было, что он готовил Шамордино не столько для внучек Амвросии, сколько для чего-то другого. План дома совершенно не подходил желаниям матушки Амвросии. Батюшка настаивал, чтобы зала была в восточной части дома, и размер остальных комнат назначил не так, как предполагала она.
Матушка Амвросия удивлялась, недоумевала, но по своей преданности и вере Старцу не возражала. Когда дом был готов, туда перевезли детей со всем их штатом, а матушка Амвросия осталась в Оптиной.
Каждый праздник приезжали ее внучки в Оптину, и это было для них самым большим удовольствием. Придя к Батюшке, они наперебой спешили рассказать ему о своих детских радостях и горестях. Так мирно протекла жизнь этих владелиц. Но вот и им пришлось испытать долю земных скорбей. Когда им было по десять лет, скончалась их вторая мать и бабушка – матушка Амвросия. Батюшка несколько раз навещал её во время предсмертной болезни, и она, простившись со всеми и благословив детей, мирно почила 23 августа 1881 года.
Не зная, как сказать об этом девочкам, спросили у Батюшки, который велел привести их прежде к нему. Придя в хибарку, девочки увидели здесь всех сестер, ходивших за больной бабушкой, и, сильно изменившись в лице, спросили: «Сестры все тут, с кем же мама?» Батюшка, видя их серьезные личики, понял, что они догадались, в чем дело, и только спросил их: «Хотите вы видеть маму?» «Хотим», - отвечали они в один голос. «И даже такой, какая она теперь?» - спросил опять Батюшка.
«Да», - отвечали одновременно. Когда они вошли в залу, где уже лежала на столе покойница, к девочкам подошел иеродиакон Филарет (фельдшер, заведовавший больницей), которого они очень любили, и сказал им: «Ну, деточки, положите поклончики, помолитесь, да поцелуйте ручку у матушки». Дети все это исполнили с серьезным видом, но лишь только вышли из зала, то обе зарыдали и бросились прямо в сад. Никто не мог их утешить и успокоить. Девочки долго неутешно плакали и с тех пор сосредоточили всю свою любовь на Батюшке и на окружавших их лицах.
После смерти матушки Амвросии отец девочек, женившийся вторично, начал предъявлять на них свои родительские права.