Он был хорош собой. Она его любила. Он учился в 10 классе. Она была учительницей английского языка, молодой учительницей. Как часто во время урока она любовалась им. Он не замечал этого, он усердно что-то записывал в тетрадь. А она смотрела на его опущенные длинные, как у девушки ресницы, и украдкой вздыхала - так он был хорош!
Все называли его Джеймс Кук. Кук – это его настоящая фамилия, остальное, так, для звучания. В её глазах это ему придавало загадочности и экзотичности.
А она для него была просто Верой Ивановной, а для остальных – Веркой Сердючкой. Сердючка – это тоже, так, для звучания.
Она, конечно, ни на что не надеялась, хотя, нет – она мечтала, и мечты её были настолько яркие, что она начинала верить в их реальность, и, сталкиваясь с ним в коридоре, или объясняя урок и ловя на себе его взгляд, вдруг мило краснела и смущалась. Ей казалось, что он обо всём догадывался и всё знал. Но он не знал и не догадывался, она была для него просто Верой Ивановной, а может быть даже и Веркой Сердючкой.
Однажды она попросила его раздать тетради и, передавая их ему, коснулась его ладони – вздрогнула – тетради упали на пол, он кинулся их поднимать. Она испуганно оглядела класс – двадцать пар глаз смотрели равнодушно, или вовсе не смотрели на неё – вздохнула облегчённо.
Потом она встретила его с Лиличкой, полненькой нежной Лиличкой. Они стояли у окна. Его ладонь лежала на округлом плече девушки, а её тонкие красивые пальчики играли пуговицей его куртки.
«Значит, вот он с кем…» - подумала Вера Ивановна и посмотрела на свои пальцы…
Ну и что, она ведь ни на что не надеялась, нет, она мечтала.
Ах, как часто они попадались ей на глаза! Она мучилась, у неё судорогой сводило гортань, душили слёзы! Но она ведь ни на что не надеялась.
Он подошёл к ней после урока, попросил объяснить склонение глаголов. Она бала на седьмом небе от счастья! Она чертила что-то на доске, останавливала объяснение и, заглядывая в его синие глаза, спрашивала: «Понимаешь?» - он кивал, и она продолжала дальше. Ей казалось, что никогда ещё её голос не звучал так красиво. Ей казалось, что вот оно, счастье! Он здесь, он слушает её! ЕЁ! А Лиличка с её красивыми пальчиками где-то там.
«Пусть себе ждёт его. Он сейчас мой!» - думала, сгорая от восторга, Вера Ивановна. И голос её, набирая силу, шёл из груди, из самого сердца.
Как скоротечно счастье. Она попыталась, было, его удержать, но вовремя опомнилась.
Он ушёл.
Стопка тетрадей лежала перед ней. Она взяла первую попавшуюся – оказалась его. Открыла – округлые аккуратно выведенные буквы удивлённо смотрели на неё. Перевернула страницу – шлёп – что-то упало на пол. Записка! Подняла. Развернула: «Да это не просто записка, а целый диалог!»
Острые, пляшущие строчки сменялись округлыми аккуратными, содержание было следующим:
«Слушай, Джеймс, она получила зарплату! Отвлеки её как-нибудь, а я возьму деньги.»
«Ты что! В своём уме? Она заметит!»
«Не-а! Она же влюблена в тебя! Она только тебя и будет видеть!»
«Да заметит она! Ты что, Верку Сердючку не знаешь?!»
«Вот именно знаю, поэтому и прошу. Ну давай, погуляем потом, своей Лильке что-нибудь купишь!»
«Посмотрим…»
Мир встал с ног на голову и поплыл куда-то. Она нащупала сумочку, достала кошелёк – денег не было…