Когда я открыта миру, жизни — мне хорошо, радостно, легко.
Тогда во мне всё — и грязный снег, и грузовик, и ленивый кот, и шутка соседа, и планёрка… всё. Всё — моё, всё — я.
И тогда печаль и боль моя светла и тиха. И слёзы светлы.
Но, бывает, встаёт между мной и миром стена, когда я отгорожена от всего, когда я одна, совсем одна… Мир — чужой, люди — чужие да злые, снег — уныло–серый и на планёрке только ругань. Я где–то отдельно от всего этого, и тогда мне больно жить. И не хочется.
18.3.96