Интересный вчера вечерок выдался. Насыщенный. Татары затащили к себе на рюмку спирта. "Рюмка" - это эмалированная кружка с обгрызенными краями и обречённо зелёного цвета. Прежде чем налить, один из них оригинальным способом продемонстрировал крепость. Макнул палец и щёлкнул зажигалкой. Палец вспыхнул. Первый раз видел горящий за столом палец. Сильно. Брызги упали на пол, пол тоже загорелся точками. - Олл райт, - вдохнул я побольше воздуха и опрокинул кружку в рот. Все вытянули мордочки. Выдохнул. Сунули запить. Вода оказалась коричневого цвета, мутная. Колодцы в округе пересохли и влага в них осталась только на дне. С глиной. Я отказался и чуть не психанул - как так, нет воды? Ну и чёрт с вами, нет, так нет. Занюхал куском хлеба. И так: армейская кружка спирта, мутная, коричневая вода, суп с резиновыми трубками, которые гордо назвали макаронами и гора нарезанного белого хлеба. Тоже сильно. Впрочем, видал я и не такое. На выходе столкнулся с мужчиной по имени Володя. Ну с тем самым, помните? - корсар, авантюрист, флибустьер, ныне антиквар и всё такое.
Он был как всегда с иголочки, пах дорогим парфюмом и конечно пьян.
Судя по тому, что из кювета торчала задница его машины - пьян сильно. В руках объёмистый целлофановый мешок, не то с банками, не то с бутылками, а скорее - все вперемешку. Разумеется со спиртным. Оказалось, что он, в общем-то, направлялся ко мне в гости. С этим мешком! Я представляю...
- Умоляю, только не сегодня, - увещевал я, проникновенно глядя в его стеклянные глаза, - завтра я точно буду один, приходи. Сегодня никак. Завтра, ага?
Он долго и напряжённо вслушиваясь, пялился на меня и чуть мимо. Потом развернулся циркулем на одной ноге и пошёл, позвякивая содержимым мешка. Я облегчённо вздохнул. Пронесло. Но как бы не так. Где-то через час, у ворот раздался авто гудок и голоса. Вышел, открыл.
БМВ, флибустьер и двое каких то молодых. Парень и девушка.
- А это поэт, - флибустьер театрально повёл рукой в мою сторону и оглянулся на парочку, наслаждаясь произведённым эффектом.
- Здрасссте, - пригнулся я, думая только об одном - когда ж это кончится. Молодые держали каждый в руке по банке пива и таращились на меня. "Поэт" на даче, рядом с деревней, где козы, коровы и прочие куры. Экзотично. И, продолжая таращиться, прикладывались к банкам.
- Ну, выдай, - флибустьер, ловя меня глазами, захлёбывался от восторга, предвкушая " художественный свист".
- Муха села на варенье, вот и всё стихотворенье, - прохрипел я обожженной спиртом глоткой и взялся закрывать ворота. - И вообще, я не поэт, а прозаек. Про заек, понимаешь? - и приложил указательные пальцы вверх к ушам, изображая зайку. Ищёкакаяс сурово тявкнула под ногами.
- Сказал завтра, значит завтра, парниша, - и окончательно грохнул створкой. Всё. Достали. Цирк здесь, что ли...
- А ты сторожи! - и прихлопнул Ищёкакуюс по шерстяной пёсьей попке. Она с восторгом метнулась вверх, демонстрируя абсолютную любовь и преданность и оттолкнувшись от моей прозаической груди, привычно потрусила к дому, ходко переставляя серые, с белыми кончиками лапки.