Дядю Васю мучил азарт. Страшно мучил. Он сначала нудил под ложечкой, потом болел, как сердце, а в какой-то миг разливался пеной наслаждения по горлу и животу. Азарт будил Дядю Васю среди ночи и требовал очередной дозы, требовал вытащить деньги из-под ночной юбки жены (да, именно там Дарья хранила семейные деньги), и как слизняк просочиться сквозь дверную щель на улицу. Дядя Вася бежал в ларёк игровых автоматов. Он пел песню. Он стучал в такт по нежным клавишам игрового аппарата. Услужливый Половой слащаво наклонял голову, приветствуя Дядю Васю.
- Человек, - говорил Дядя Вася, - обменяй-няй! – и протягивал дрожащими руками деньги Половому. Когда Дядя Вася волновался, ему всегда приходилось заикаться. Половой продолжал слащаво улыбаться, строго менял деньги, а грязную мелочь, быстрым движением кидал в рот.
- Всё будет хорошо, всё будет хорошо, - напевал дядя Вася весёлым голоском, и вертел длинными, тощими пальцами. – Сегодня я поймаю четыре апельсинчика - инчика.
- О да, - отвечал Половой.
- Человек! ты же Человек! – молил Дядя Вася и тряс полового за плечо.
- В долг не дам. Ступай домой, собака, - отвечал Половой. Он больше не улыбался. Клиент проиграл все деньги, клиент стал клянчить в долг. Он ненавидел все эти делишки.
- Человееееек, - плакал Дядя Вася, - я уже поймал… всего одного не хватило. Одного одиношенького! Ну, человееек.
- Пошёл прочь падло, - злобно цедил половой и хорошенько прикладывался носком глянцевого колоша к тощему заду Дяди Васи. Дядя Вася летел. Он летел, как птица, как раненый жаворонок, как бумажный самолётик. Он летел.. и падал на холодный асфальт. Его слёзы смешивались с водой из луж и утекали в железную дырку канализации.
На следующую ночь Дядя Вася спал на полу кухни. Он был избит женой и подавлен одиночеством. Злобная бессонница скрипела ножом по стеклу. Жена за картонной стеной (на зло Дяде Васе) притворялась, что имеет секс с любовником. Она громко стонала и вопила «о Аркаша, о Аркаша». Дядя Вася съел две пачки обезболивающих. Но голова продолжала болеть, несмотря на адаптацию к жениной сковородке.
В 3 часа 18 минут по Курскому времени, когда варёная пельмешка луны скатилась с кухонного окна, к Дяде Васи пришли фрукты. К дяде Вася пришёл Крэзи Оранж.
- Вставай, родной, - сказал Крэзи Оранж и подмигнул красным, апельсиновым глазом.
- У меня денег нет, - заныл Дядя Вася, разлепляя сросшиеся глаза.
- Что ты как баба?
- Да! Что ты как баба? – раздался писклявый голос под боком Оранжа. Овальный фрукт синей харей поддакивал Крэзи Оранжу.
- Уф, - выдохнул Дядя Вася, - где же я их возьму?
- А где их взял Челентано? – спросил Оранж.
- Да, да, - поддакнул синемордый, - где их взял Челинтано?
- Или ты думаешь, у Челентано нет денег?
- Да, да, ты думаешь?
- Кто это? – начал плакать Дядя Вася.
- Как кто? – запищал синемордый фрукт, - я Лаки Плюм!
- Он Лаки Плюм, - доверительно подтвердил Крэзи Оранж.
- Кто Челентано? – тихо заскулил дядя Вася.
- Челентано?
- Челентано?
- О, ты братец совсем того, - сказал Оранж, - может, ты и не знаешь, где их взять?
- Знаю, - ответил дядя Вася, - деньги у жены на брюхе.
- Какая мерзость, - ни с того ни сего пропищал Лаки Плюм.
- Иди и забери, - сказал Крэзи Оранж.
- Не могу, она не позволит.
- Тогда иди и убей её, - сказал Крэзи Оранж.
- Нет, - сказал Дядя Вася. И проснулся назло сумасшедшим фруктам.