Тиха украинская ночь. И эта особенная прелесть украинских ночей ощущается не где-нибудь в шумном и грязном городе. Пусть даже и насквозь украинском. Там гул автомобилей и пьяная ругань загулявших граждан не стихает до утра. А вот село. Обычное украинское село. Когда солнце давно зашло и на небе высыпало мириады звезд, сельские хаты с кое-где еще светящимися окнами словно обволакивает ночная звенящая тишина. Эта тишина особенная. С шуршанием легкого летнего ветерка, пробежавшего по листве деревьев, по зарослям камыша, растущего у реки. С пением цикад. С глупым лаем собак, которым невесть что померещилось в темноте. И, конечно же, с тихим пением где-то за околицей женским добровольным хором.
О, эти напевные украинские песни! Собственно, весь этот разговор я затеял не ради украинских песен, а только из-за одной, столь до боли родной и знакомой. Особенную популярность эта песня приобрела после трансляции ее по государственному телевидению в исполнении трио Мареничей. Да, да, да! Я говорю именно об этой песне. "Несе Галя воду". Но мало, кто задумывался над ее словами. и именно об этом мой рассказ.
Итак, "несе Галя воду". Хорошее начало для песни. Что можно сказать по этой строке?
Во-первых: здесь введено в повествование первое действующее лицо по имени Галя. Типично славянское имя. Производное от имени Галина (Galina), пришедшее к нам из древнего Рима и звучащее по-итальянски как "курица". Я уже вижу неуместные здесь иронические ухмылки с долей сарказма. А между прочим, курица, эта благородная домашняя птица, прирученная нами еще на заре совместного с ней эволюционного развития гораздо раньше, чем собака, но, неважно по каким причинам, не ставшая другом, сначала разделила с нами место на жертвенниках, а затем и вовсе заменила человеческие жертвы, приносимые богам. Так что шутки в сторону.
Во-вторых, то, что это не мальчик, очевидно. Поэтому смело одеваем ее в присущие тому времени и национальным обычаям соответствующие одежды. Пока никаких характерных черт. Кроме, разве что, национальности, не вызывающей сомнения. Просто манекен. Ведь это только начало песни. Остальное добавим по ходу пьесы.
В-третьих: глагол "несе" нам пока что ничего не говорит. А вот со словом "вода" нам уже открывается полная палитра красок. И здесь мы видим всю ту несправедливость, с которой сталкивалась женщина на протяжении многих веков. Да что там веков! Тысячелетий! Именно женщина занималась непосильным трудом. Именно на ее хрупкие плечи были возложены все заботы по поддержанию порядка в доме. Да и кто же, как не женщина, будет носить воду?!
Поскольку, как известно, песня эта была написана не сегодня, то и водопровода тогда просто не существовало. И брали воду из ближайшего водоема. Надо оговориться, что, кроме водопровода, не было ни фабрик, ни заводов, ни сточных канав, обильно сливающих нечистоты и всякие активные отходы в реки и озера нашей необъятной родины. Поэтому вода в те времена была настолько чистой, что можно было наблюдать игру мелких рыбешек у самого дна. А, так как села и хутора из-за могучих круч Днепра...
Почему, собственно, Днепра? Ну, не знаю. Может быть ассоциативно с украинской песней встает образ главной водяной артерии сей прекрасной и плодородной земли. Тем более, что именно Днiпро наиболее часто упоминается в местном фольклоре. Со своими могучими кручами, из-за которых, я хотел сказать, мелкие поселения местного населения не всегда могли находиться у самой воды.
Поэтому, рисуя мизансцену предложенного песней сценария, перед глазами встают живописнейшие холмы, между которыми проблескивает солнечными лучами девственная голубизна глади извивающейся змеей могучей реки и кое-где белеют хаотично разбросанные по холмам островки украинских хат под соломенными крышами, чье расположение каким-то загадочным образом связано с буйной и необъяснимой фантазией живущего здесь удивительного народа. И по тропинке, извивающейся не менее живописно и соединяющей источник воды с одним из таких населенных пунктов, "несе Галя воду".
Обратите внимание, насколько поразительно полно и емко передана всего в трех словах простой украинской песни вся атмосфера, весь колорит того времени, присущие местной картине.
Но, с замиранием души, давайте насладимся незабываемыми впечатлениями и полушаем песню дальше.
"...коромисло гнеться..."
Гениально! Как искусный художник мелкими скупыми мазками, всего несколькими словами, песня рисует в нашем воображении особь женского пола, нусущую воду с помощью коромысла, которое гнется.
Но давайте несколько глубже проанализируем всю полученную информацию.
Коромысло - техническое приспособление в виде рычага, где точка опоры находится в центре, а разделенная и сбалансированная нагрузка располагается с обоих его концов. Да, иными словами, что-то типа весов. К сожалению, история умалчивает об авторском праве на это изобретение, но такое техническое приспособление (далее "коромысло") использовалось уже довольно значительный период времени досужим на выдумку народом для транспортировки грузов небольшого веса на небольшие расстояния. Кстати, количественный показатель слова "небольшой", в отношении как к весу, так и к расстоянию, время от времени с легкостью можно было произвольно менять как в ту, так и в иную сторону. Ну, а в качестве центральной точки опоры коромысла, как правило, служили шея или плечо.
Далее, наконец-то некий абстрактный смысл слова "вода" в первой строке песни приобретает уже более определенное и конкретное значение. Привязывая понятие "воды" к понятию "коромысло" мы получаем понятие "ведро". Вот тут то и рождается целый ряд логических умозаключений в полной мере дополняющих всю картину происходящих событий, о которых нам хотели сообщить в песне наши предки.
Как мы знаем из уроков истории нашей родины, позволяющие с достоверной точностью восстановить жизнь и быт пыльных столетий, украинское крестьянство переживало долгий период перехода от первобытнообщинного строя в мир научнотехнического прогресса. И, хотя ремесленничество было достаточно развито, но все же орудия ручного труда имели несколько грубоватый вид. Так, можно предположить, что и коромысла, и ведра были отнюдь не опереточными, а являлись самой что ни на есть грубой работой местных доморощенных умельцев. Кованные железные крюки на коромысле, массивные обручи, охватывающие ведра, и железные дужки на них говорит нам о том, что уже было освоено кузнечное производство.
Теперь давайте снова вернемся к образу Гали, той женщины с хрупкими плечами, которая несет воду. Хотя, честно говоря, в ходе логического анализа образ Гали претерпел некоторые изменения. Каким образом?
Ну, для начала, предлагаю подсчитать вес всей экипировки водонесущего человека, в данном случае — Гали.
Коромысло. Как минимум 5 кг.
Ведро. С очень сильным допуском в меньшую сторону — 10 кг.
Вода. Грубо говоря, литров 15. Не по три же литра каждый раз носить в такую даль!
Посмотрим, что получилось. Если учесть, что ведра — два, то минимум с большой натяжкой — 50 кг, а то и больше. Это примерно мешок с мукой.
Да, существовала в те времена такая тягловая сила, как лошадь, но не каждой крестьянской семье такая роскошь была по карману. Так что пусть уж лучше Галя...
А что же Галя? Видится ли еще она нам таким же хрупким созданием, с грациозной легкостью несущей на себе 50 кг? Не думаю, что глупое упрямство позволит вам отрицать тот факт, что Галя теперь предстает перед нами как некий крестьянский вариант fittnes-lady в национальном исполнении. Нежность и красота как бы скрылись в тумане, а краски нашего воображения все четче прорисовывают эдакую дородную добродушную и улыбчивую девицу с полными щеками в россыпях веснушек, мощный бюст, такие же бедра, пот, струящийся по лицу. Вполне возможно, что еще и что-то напевает себе негромко. Полагаю, что картина будет достаточно полной, если добавить ко всему еще венок на голове, цветные ленты, заплетенные в косы и красные сапожки на ногах с толстыми лодыжками. Да, ну и наваяли же мы с вами! Хоть габаритные огни включай! Хотя, на счет нежности и красоты я, возможно, и погорячился. Как говорится, на вкус и цвет...
Но, в полной мере удовлетворившись своим произведением, а, вернее, впечатлениями, произведенными на нас первыми словами песни, вернемся, все таки, к самой песне. А она нам предлагает дальше следующий шедевр: "а за ней Iванко, як барвiнок в'эться". (Простите за турецкий акцент: у меня нет украинского шрифта.)
Еще раз хочу обратить ваше внимание на поражающую своей гениальностью лаконичность слов, передающих столь полную палитру красок происходящих событий, что мы невольно становимся как бы соучастниками и свидетелями того, что рисует наше воображение.
Iванко, Ванюшка, Иванушка... Чем-то таким родным веет от этого имени, знакомым по сказкам, которые нам читали наши мамы, когда мы были совсем еще маленькими. И это что-то каким-то образом сближает нас со вторым персонажем песни и делает настолько близким, что мы без труда угадываем все, что будет говорить и даже думать наш герой.
Но здесь опять бросается вызов воображению слушателей и предлагается сопоставление характера роста вьющегося растения с характером походки Iванка. Согласитесь, согласно этому сопоставлению, походка вышеозначенного персонажа приобретает несколько специфический характер. Да, я отдаю себе отчет в том, что наше современное поколение уже многое познало, но люди в те неискушенные времена,.. особенно относящиеся к украинскому крестьянству... Они, кажется, еще не знали этого... Хотя...
Ну, да Бог с ней, с его походкой. Поговорим лучше о ее направлении. И опять же — не с ней, не перед ней, не рядом с ней, да и не с боку от нее. А вот именно за ней. То есть этот Иванушка шел именно за ней. То есть сзади нее — Гали. То есть — в ее (Галином) фарватере. В непосредственной близости. Вы уже догадываетесь, о чем это я? Если нет, то хоть на секунду попытайтесь представить себя, идущими сразу сзади за Галей, несущей воду, и тот величественный вид, открывающийся перед вашим взором. А, кстати, учитывая всю гениальность песни и проанализировав более детально употребленное в ней, думаю, не спроста, имя второго персонажа (имя Иван почему-то ассоциируется со здоровым и сильным детиной, а "Iванко" — ...), можно составить некоторое представление о его росте и, пожалуй, о его интеллектуальных способностях. Поэтому, чтобы вид, когда вы будете виться за Галей, был более достоверным, немного нагнитесь вперед. Я зказал "немного", так как вы рискуете упереться носом прямо в колышущиеся великолепные ягодицы Гали. Впрочем, Галю, я думаю, это нисколько не смутило бы. Хотя бы потому, что она продолжает нести воду, не смотря на то, что довольно отчетливо слышит за собой частое дыхание и звуки падающей в пыль слюны. А, судя по тексту песни, он пристроился сзади не секунду назад.
Еще одна характерная особенность этого Ванюшки, это то, что он далеко не джентльмен. Ну какой, согласитесь, мужик будет, сопя и пуская сопли, тащиться за бабой, несущей 50 кг? Впрочем, откуда взяться джентльмену в глухом украинском селе?
Далее в песне следует обычное обращение героя повествования к героине — "Галю ж, моя Галю!" Хотя и здесь присутствует одна особенность — слово "моя", обозначающее некую принадлежность. Интересно, неужели этот червяк всерьез считает Галю своей принадлежностью?
"Дай води напиться." Ах вот в чем дело! Что-то типа: "Девушка, а, девушка! А который сейчас час?" Нет, серьезно, вы только попытайтесь представить, как Галя постепенно останавливается. Постепенно потому, что сила инерции все-таки дает о себе знать. Потом медленно опускает все это сооружение в придорожную пыль. Затем так же медленно поднимает 25-килограммовое ведро (извините, кружечку взять не догадались!) и подает его этому придурку, у которого при виде Галиной кормы вдруг пересохло во рту. А еще она, небось, и ведерко ему поддерживает, так как этот дармоед за всю свою жизнь тяжелее ложки ничего в руках не держал.
Вообще-то процесс утоления жажды в песне не описан и является лишь плодом моего не в меру разыгравшегося воображения, за что и приношу свои извинения. А Галя просто продолжает мерно шагать дальше, не обращая никакого внимания на детский лепет пристроившегося сзади сластолюбца. Хотя, вполне может быть, что ее заинтриговало такое начало и она ждет продолжения начатой игры. И Iванко, очевидно, почувствовав в этом тяжелом молчании некий намек на призрачное согласие, на этом не успокаивается и продолжает свои домогательства.
"Ти ж така хороша." Ну, это понятно. Немного лести никогда не помешает. "Дай хоч подивиться." Ага! Эти слова дают нам право утверждать, что Иванушка не строит больших иллюзий по поводу своей внешности и своего мужского потенциала, поскольку не настаивает на большем, а просит лишь позволения созерцать то, что до сих пор и так созерцал без всякого на то позволения. Кроме этого, даже не будучи психиатрами, а лишь на основе вышеприведенных слов, мы можем смело приписать ему еще несколько пороков из той же области, из какой имеет происхождение и его походка.
Честно говоря, вся эта картина — мерно шагающая Галя со своей водой, весь этот бред Iванка-маньяка — напоминает мне известное произведение "Слон и Моська". И песня, и басня каким-то образом здесь переплетаются. Но на этом все сходство и заканчивается, так как Галя решила заговорить.