1.Алан Гроув на прогулке
Ведя на поводке Алана Гроува и следя за тем, чтобы он не слишком сильно пугал идущих навстречу прохожих, я размышлял о том, что в последнее время в моей жизни стали происходить какие-то странные перемены. Все эти нежданные и весьма неприятные события требовали, на мой взгляд, самого тщательного осмысления…
Тем временем, почувствовав, что я ослабил контроль, Алан Гроув тут же воспользовался этим и резко дернул поводок, видимо, рассчитывая добраться до морщинистого горла проходящей мимо, почтенного вида, седой дамы. Но я уже давно наперечет знал его многочисленные уловки, поэтому, едва оторвавшись от земли, он тут же приземлился на нее обратно. Старая дама прошла мимо, ничего не заметив, а ведь, всего лишь секунду назад она была как никогда близка к несколько преждевременному переходу в Мир Теней.
На всякий случай, проверив в очередной раз ошейник, я свернул на Мизери-Стрит, в конце которой, собственно, и находилась цель всего нашего путешествия - мясная лавка. Почуяв ее близость, Алан Гроув мгновенно преобразился. Теперь он медленно и достойно вышагивал рядом с моей правой ногой, всем своим видом демонстрируя воспитанное и послушное существо, которым на самом деле, отнюдь не являлся…
Восстановив прежний ход своих мыслей, я попытался выявить нечто общее во всех тех странных и неприятных событиях, периодически случающихся со мной в последнее время. Может быть, если хорошо все обдумать, мне удастся определить их источник? Я неспешно размышлял обо всем этом, шагая с Аланом Гроувом по опасно узкой улице…
Но тут мы как раз добрались до места, и я во второй раз был вынужден прервать свои дедуктивные построения.
Тщательно привязав Алана Гроува к железному поручню и подергав, для верности, несколько раз за поводок, я вошел в лавку, на ходу доставая из кармана пальто сложенную в несколько раз объемистую сумку. Увидев меня, мясник постарался изобразить на своем, напоминающем пресловутый первый блин, лице, приветливую улыбку.
- Как поживаете, сэр? – спросил он меня преувеличенно подобострастно.
- Весьма неплохо, - довольно холодно ответил я, и попросил его наполнить мою сумку тем же чем обычно, да еще сверх того, доставить ко мне домой к сегодняшнему вечеру свежую тушу.
- Будет сделано, сэр, - ответил он, преувеличено бодро, беря сумку своими грубыми красными руками. Я невольно отвернулся. В этот момент с улицы донесся чей-то громкий вопль и я, чертыхнувшись, бросился к входной двери.
Выбежав на улицу, я стал свидетелем следующей картины:
Алан Гроув с самым невинным видом, сидел на своем прежнем месте, а на противоположной стороне улицы прижимаясь спиной к стене и с ужасом глядя на него, стоял какой-то бледный господин, весьма тщедушного вида.
Я поспешно подобрал с земли откатившийся на несколько ярдов черный котелок, и, отряхнув его от пыли, протянул находящемуся на грани обморока хозяину, вежливо принеся ему свои глубочайшие извинения. Тут у бледного, но вроде бы не пострадавшего господина, наконец, прорезался голос, и он визгливо выкрикнул, что это Исчадие Ада должно быть немедленно уничтожено, а его владелец посажен в тюрьму!
Под Исчадием Ада он видимо подразумевал Алана Гроува. Я с недоумением оглянулся назад – и что в нем всех так пугает? - Может быть глаза? Глаза как глаза, - решил я тут же, - стоит только немного привыкнуть…
Я сделал фальшиво-сочувственное лицо и опять повернувшись к этому господину, сообщил ему, что животное, увы, не мое, что его хозяева уехали на несколько дней из города, и попросили меня присмотреть за этим, оставшимся в одиночестве бедным существом.
Кем были эти таинственные хозяева и куда они уехали, я, уточнять, конечно же, не стал. Признаться, я бы и сам хотел узнать ответ на этот вопрос…
"К тому же, - добавил я, - не смотря на грозный вид и внушительные размеры, эта порода совершенно не опасна для окружающих".
Подойдя к Алану Гроуву, я, в доказательство, добродушно потрепал его за черный как сама тьма загривок, находящийся почти на уровне моей груди и невинно поднял глаза на господина в котелке. Котелок, кстати, был одет набекрень, вызывая у меня желание немедленно поправить его.
Вместо того чтобы ответить мне пониманием и может быть даже сочувствием, бледный господин, крадучись, пробрался вдоль противоположной стены, и, как только оказался на безопасном от нас расстоянии, захлебываясь выкрикнул, что немедленно заявит о покушении на его жизнь в полицию!
Я прикоснулся к своему идеально сидевшему головному убору и вежливо пожелал ему беречь нервы, - так как, согласно последним данным науки, нервные клетки, увы, не восстанавливаются.
Убедившись, что других потенциальных жертв, в пределах досягаемости Алана Гроува не наблюдается, я вернулся в лавку, чтобы забрать оттуда наполненную сумку.
При виде меня, хозяин поспешно отпрянул от окна, к которому он, буквально прилип, наблюдая за всем, что происходило на улице.
- Все, готово, сэр, - сказал он, слегка побледнев под моим пристальным взглядом.
- Хорошо, - произнес я и протянул ему пару серебряных монет, - сдачи не надо.
- Весьма благодарен, сэр, приходите еще, всегда вам рады, сэр…
Я вышел на улицу, отвязал мгновенно заинтересовавшегося содержимым сумки Алана Гроува, и мы неторопливо пошли с ним по улице, направляясь к дому.
Хвала Небесам, сегодня обошлось без жертв.
2.Алан Гроув исчезает
Меня разбудил стук в дверь. Открыв глаза, я убедился, что не ошибся, и сейчас действительно раннее утро - то есть именно то время, которое я обычно провожу в постели, наслаждаясь просмотром сновидений. Прочистив горло, я недовольным тоном осведомился, что там еще могло случиться. Дверь чуть приоткрылась и У. Доббс – мой старый слуга, извинившись, сообщил, что произошло нечто экстраординарное.
- Это животное… это существо… оно сбежало, сэр, - с трудом подбирая подходящие слова, произнес он.
- Сбежало? – тупо переспросил я.
- Точно, сэр, - подтвердил Доббс.
Мигом вскочив с кровати и накинув потертый шелковый халат я покинул свою комнату.
…Толстое железное кольцо, прикрепленное к цементному полу подвала, как я и предполагал, было цело. Чего, увы, нельзя было сказать о разорванном кожаном ошейнике, который валялся тут же неподалеку. Внимательно осмотрев этот очередной почти новый ошейник, я обнаружил, что он был сильно перетерт в том самом месте, где соприкасался с небольшим кольцом, которым заканчивалась цепь.
Так вот что означала вся эта возня, доносившаяся из подвала в последнее время, подумал я. В следующий раз надо быть на чеку. Если он будет, следующий раз…
Затем я стал изучать дверь и тут неожиданно встал в тупик:
Дверь была тяжелой, сделанной на заказ, к тому же она оставалась совершенно невредимой, значит, получалось, что кто-то попросту отпер замок и выпустил Алана Гроува на свободу. Но это было невозможно! Единственный ключ от замка, висел у меня на шее, на массивной серебряной цепочке.
Значит, получается, что я сам же и выпустил на свободу Алана Гроува?! Чертовщина какая-то!
К тому времени как в дверях появился запыхавшийся Доббс, я был готов опустить руки и покорно ждать дальнейшего развития стремительно вышедших из под контроля событий. Старик почувствовал мое настроение и пару минут терпеливо ждал у двери пока я не начал понемногу приходить в себя.
- Я полагал, что он меня любит, Уильям, - наконец произнес я печально.
- Так и есть, молодой господин, я-то знаю, - он души в вас не чает, - мягко сказал Доббс.
- Почему же он тогда сбежал?
- Природа взяла свое, сэр, - ответил старик глубокомысленно, - она всегда берет свое.
- Боюсь, что он вышел на охоту, - сказал я глухо. – Если даже он и вернется домой, что если вместе с собой он притащит сюда пару-тройку оторванных голов?!
- Упаси бог, сэр, - сочувственно произнес старый добрый У. Доббс, но при этом его тон непостижимым образом остался почти таким же невозмутимым как обычно.
За завтраком мы с Уильямом составляли подробный план «кампании». Ему, как семидесятилетнему старику, выпало сидеть в четырех стенах, и ждать известей. В случае необходимости он должен был немедленно сопроводить появившегося виновника последних событий в подвал и запереть его там ключом, который я, сняв с шеи, торжественно передал ему.
Я же, как самый молодой и энергичный участник «кампании» должен был немедленно отправиться на разведку, смешаться с рядами противника и собирать все подозрительные слухи, могущие навести на след Беглеца. В случае же обнаружения оного, надлежало надеть на него запасной ошейник и немедленно препроводить к месту «Х» (т.е. в подвал)...
Я с тяжелым сердцем, полным смутных, но точно не обещающих ничего хорошего, предчувствий, посмотрел в окно – за стеклом уныло моросил дождь – и, вздохнув, долил себе еще чаю. Старина Уильям, как никто другой понимающий мое настроение, лишь сочувственно крякнул. Настенные часы показывали всего только шесть утра.
Но, в конце концов, я все же допил свой чай и отправился переодеваться…
Четверть часа спустя дверь за моей спиной захлопнулась, и я оказался один на один с притаившимися за каждым углом неприятностями. Я раскрыл большой черный зонт и, слегка поежившись, пошел вперед по потемневшему от дождя тротуару. Прямо навстречу неизвестности.
Шагая этим ранним утром по почти пустым улицам, я размышлял о превратностях судьбы.
3.Воспоминания Алана Гроува (Лирическое отступление)
…Я бросился улепетывать оттуда со всех ног. В зубах я с трудом удерживал толстую сардельку, которая сильно мешала мне бежать, но я бы, конечно, ни за что ее не выпустил, а позади - все ближе и ближе, раздавались крики хозяина мясной лавки.
Я бежал вперед, что было духу по скользкому, чем-то натертому и потому издававшему неприятный запах полу. Передо мной поспешно расступались многочисленные ноги: втиснутые в изящные лакированные туфельки, обутые в ухоженные ботинки или попросту засунутые в грубые, но, тем не менее, пахнувшие чем-то приятным, сапоги... Я неуклюже лавировал среди них всех, а позади меня раздавались удивленные возгласы покупателей:
- Это, что же - щенок?.. Что-то не похож!.. Может какая-то редкая порода?.. А где его хозяин?.. Держите его!..
Все это я уловил краем уха в течение пары секунд, - то есть за то время, что я несся вперед, полный надежд, к заветной, но, к сожалению, закрытой двери…
Но тут произошло нечто совершенно для всех неожиданное: входная дверь отворилась и за ней обнаружился некий молодой человек, который, окинув одним взглядом происходящее в лавке, мгновенно оценил обстановку, тут же наклонился и… ловко подхватил меня на руки.
От неожиданности я выронил свою сардельку прямо на пол. Она звучно плюхнулась в возникшей вдруг абсолютной тишине.
- Так это ваш щенок? – опомнившись, взвизгнул приближающийся, запыхавшийся и казавшийся от этого еще более тучным, хозяин лавки.
Глаза всей публики обратились прямо на нас – любопытные и неприятно блестящие. Я судорожно сглотнул…
- Да, конечно мой, - тем временем беспечно ответил молодой человек, потрепав меня по загривку.
- Сейчас я ему задам… - начал, было, мясник, протянув, было руку в мою сторону, но вдруг осекся, потеряв дар речи при виде, того, что сделал молодой человек.
А тот спокойно наклонился и, все так же, держа меня на весу одной рукой, ловко поднял с пола сардельку.
- Это, кажется, твое, приятель, - невозмутимо сказал он и засунул сардельку в нагрудный карман костюма, как раз рядом с моей головой.
Мясника едва не хватил апоплексический удар.
- Что вы себе… – начал, было, он, опять срывающимся на визг голосом.
- Кстати, получите, - сказал молодой человек, и опустил в машинально поднятую короткопалую ладонь какой-то сверкающий кругляш. Мясник загипнотизировано уставился на эту непонятную мне вещь, а мы гордо покинули лавку.
За хлопнувшей позади нас дверью тут же поднялся гул возбужденных голосов…
…Он сидел рядом со мной на парковой скамейке и терпеливо дожидался, пока я, наконец, доем свой сегодняшний, с такими хлопотами доставшийся завтрак. Впрочем, дело у меня продвигалось довольно споро.
- Никогда еще не видел таких щенков, - задумчиво произнес он, нарушив тишину, служившую до этого фоном для моего увлеченного чавканья и сопенья.
Услышав его голос, я поднял голову и посмотрел на него.
- Какие странные глаза! – донеслось до меня, - готов поклясться, приятель, что твои зрачки только что сузились, как это бывает у кошек! Какой же ты породы?..
Заметив, что я уже успел умять всю сардельку, он улыбнулся.
- Да, с аппетитом у тебя проблем похоже нет!
Затем он ласково потрепал меня по загривку и поднялся со скамейки.
- Было, приятно с тобой познакомиться, дружище, - сказал он, - но мне пора идти.
Я оторопел… – Неужели он прямо сейчас оставит меня? В моей голове промелькнула вся последняя неделя, – неделя, проведенная в абсолютном одиночестве в чужом и странном месте... Я чуть не взвыл от тоски. - Ведь он вел себя как друг, неужели он сейчас оставит меня в одиночестве?..
А он, тем временем, уже уходил от скамейки. Глубоко подавленный, я все же поднялся с места и нерешительно поплелся за ним, - он шел впереди, все ускоряя шаг. Дойдя до самого входа в парк, он вдруг обернулся и пристально посмотрел на меня.
- Что же с тобой делать? – спросил он у меня. – Не бросать же тебя здесь одного…
2004