В одной стране правил народом и государством один Король. Считал себя очень умным и мудрым, да и окружающие чиновники поддерживали его в этом мнении. Поэтому Король вмешивался во все дела, какие были на свете, всем давал советы, от которых ослушаться никто не смел. По его указу строились уродливые здания, хотя Король официально считался самым лучшим архитектором; проводились нерентабельные мелиоративные работы, хотя Короля трудно было назвать ирригатором; осуществлялись неэффективные экономические преобразования, не смотря на то, что диплом финансиста Король имел чисто номинально; внедрял демократию в авторитарно-коррупционном стиле, перестраивал общество так, что в стране 99% стали бедными и нищими, и лишь 1% были богатыми. Даже история и внешняя политика перестраивались под личные желания правителя, чем под объективные законы.
И не мудрено, что такие проекты не всегда нравились людям. Они прятали доходы от грабительских налогов, презирали прокуроров и полицейских, которые мало чем отличались от бандитов, распространяли листовки, в которых критиковалась власть, слушали зарубежные радиоголоса о событиях в стране и пикетировали правительственные учреждения, где нарушались их права и Конституция. Король злился, что народ его не понимает и бунтует, идет не тем путем, который был указан мудрым правителем, поддается на иностранные провокации. «Ах, какие глупые подданные мне попались! – сетовал он, читая сводки секретных агентов об инакомыслии и протестах граждан. – Ну, почему в других странах все спокойно и тихо, все чтут законы и любят власть? А у меня только революционеры, экстремисты, лентяи, воры, диссиденты и оппортунисты!»
Король считал, что народ не достоин иметь его, великого человека, и что вообще не достоин жить в этом королевстве. Поэтому он приказывал армии и полиции ловить бунтарей и диссидентов, сажать в тюрьма, а судьям – выносить им смертные приговоры. Тех, кто не читал мудрых книг Короля и не цитировал в диссертациях его слова, ожидали огромные штрафы. Газетам и журналам запрещалось сомневаться в правильности и безгрешности правителя по всем вопросам, они обязаны были только прославлять «человека, определившего эпоху». Да только малорезультативными были эти меры: население продолжало ненавидеть Короля, листовки пользовались большим спросом, авторитет оппозиционеров рос не по дням, а часам. Памятники лже-героям, возведенные по личному указу главы королевства, подвергались актам вандализма. Экономика все равно чахла, люди убегали в поисках работы в другие страны. Политическое подполье расширяло свои ряды, а теневой бизнес перекрывал официальный в десятки раз.
- Они – предатели, не хотят поддерживать мои реформы, верить в мою идею национальной независимости, - разъярялся Король, топая ногами и стуча кулаком по столу, на котором лежали донесения шпионов о брожении среди народа. – Эх, был бы я волшебником, то давно бы навел порядок. Даже полицейские больше думают о своем кармане, чем об успехах моих начинаний. Никому довериться нельзя!
Так он кричал, стоя у открытого окна во Дворце. И надо же такому случиться, что именно в этот момент мимо на ковре-самолете пролетал Чародей. Услышав вышеприведенные фразы, он остановился, немного почесал затылок, а потом влетел в кабинет правителя.
- Что же, я могу помочь тебе! – сказал он, вставая с ковра.
Король опешил:
- А ты кто?
На что получил ответ:
- Я тот, кто может исполнить твое одно желание. Не проси много желаний, потому что у меня волшебный запас тоже не безграничный, осталось мало заклинаний, и я берегу каждый. Так что подумай, что ты больше всего хочешь?
Король понял сразу, что Чародей не врет и действительно может исполнить его желание. Он поковырялся в носу, размышляя, а потом сказал:
- Мне нужен народ, который никогда бы не критиковал меня, не строил козни против моей личной власти, не поддерживал революционеров, был не против моих архитектурных памятников и мелиоративно-землянных работ, верил бы в Короля больше, чем в Бога. И чтобы всем хватало того, что они имеют, не претендовали на большее!
- И это все? – переспросил Чародей, записывая запросы Короля в блокнот.
- То есть я хочу быть главным над таким послушным и верным народом! – суммировал все сказанное Король.
- Понятно, - ответил Чародей, захлопнул блокнот. – Да будет так! - и он прошептал заклинание под нос, порвал один седой волос на бороде и тут... сверкнула молния, ударил гром.
Перед глазами у Короля все качнулось, а когда он пришел в себя, то увидел огромные плошади, уставленные какими-то холмами и мраморными сооружениями, металлическими ограждениями. Было как-то тоскливо здесь, а заходящее за горизонт солнце усиливало это чувство.
- Это где мы? – изумленно спросил Король. – Где мой дворец, слуги, народ?
- Мы на кладбище, - пояснил Чародей. – Теперь ты – директор этого места...
- Чего-чего? – рассердился тот. – Что за глупости! Я разве просил тебя об этом?
- А разве нет? – в свою очередь удивился Чародей. – На кладбище всегда спокойно и тихо, никто не бунтует, всем всего достаточно. Так что все будут терпеть любые твои реформы и начинания, ты не услышишь критику на свою речь, можешь строить мертвецам любые памятники и сооружения. Здесь нет коррупции и подполья. Никакой враг не заползет сюда, и здесь твои любые приказы не подвергнут сомнению.
- Но я хотел не этого! – возразил Король.
- Именно так и получается, если ты хочешь то, что мне сказал, - хмыкнул Чародей, садясь на ковер-самолет. – Прощай – и радуйся, что ты стал главой такого места, где твои мечты не имеют пределов!
Ковер взлетел и устремился в сторону заходящего солнца. Король кричал ему что-то вслед, бесился и угрожал, но Чародей ничего не слышал. Ему было уже все равно, ибо одно важное дело он сделал: дал народу шанс на иную судьбу, а Королю то, что он хотел. Как же они этим воспользуются – это уже иная сказка.
(9.04.2008)