"Сейчас все герои. Куда чмыри подевались?"
С. Вольнов - ветеран трех войн
1
- Васька! Привет! Где ты шаришься? Я тебя по всему микрашу бегаю, ищу! Пойдем ко мне скорее. Кирюха приехал. Они за столом давно. Из-за тебя уже много пропустили. Он про войну рассказывает. В наградах, – все это Петька выпалил за вдох - выдох, но так как он после бега часто дышал, то получилось настолько быстро, что друг Васька мало что понял. Но догадался о чем, вернее о ком, шла речь. Целый год Петька, не умолкая, трещал про своего старшего брата, который служил в горячей точке. Хвастался его фотографиями, пересказывал письма «с фронта». И два десятилетних друга припустили к Петькиному дому.
- … полезли ночью, этот салага - чмо их проспал. А я как раз смену вел. Боевик ножом замахнулся на часового, хотел его втихую снять. Да тут я. Первого срубил голыми руками, правда, он все-таки успел меня чиркнуть. Схватил автомат и срезал еще двух. Ну, тут уже все поднялись, и понеслось. Ночь рубились. Двадцать «двухсотых»*, «трехсотых»* не меряно. Я весь бой своими солдатами руководил. Бой такой, что БК* забирать приходилось у раненых да убитых . Командир подмогу вызвал, да она только под утро прибыла. Хотя и не нужна была, без нее отбились. Стали преследовать, тут меня в ногу и ранило. Попытался, было бежать, тут взрыв, меня и контузило. В сознание пришел в госпитале. Вот за этот бой мне командующий в госпитале орден и вручил, говорит, мол, если бы не я, то роту бы потеряли. – И обращаясь к восхищенно затихшим брату и его другу. - Вот так-то вот, шкеты, это вам не в «стрелялки» на компьютере гонять. Лучше рукопашкой займитесь. Хотите в секцию ходите. А хотите, сам вами займусь. Только вот оклемаюсь немного, – и сказал отцу, с любовью поглаживая орден: – Давай, отец, наливай по крайней*, да пойду по микрашу прогуляюсь, соскучился…
2
- Ванечка! Миленький! Да что ж ты телеграмму не дал! Мы бы дядю Сережу, соседа, попросили, на машине бы встретили, – обливаясь слезами, причитала мама. – Да что ж ты после госпиталя пешком, автобус-то с полгода как не заходит к нам. Мы ж тебе писали!
- Мам! Не плач! Подумаешь пешком! Грыжа-то не на ногах была. Вырезали, зашили. Да по местам родным пройтись. Вот смотри, какой букет тебе нарвал, твои любимые!
- Ну, здорово, воин! - с крыльца степенно спускался отец, хотя видно было, что сдерживался с трудом, чтобы не подбежать. Подошел, крепко обнял и, не сдержавшись, ткнулся лицом в шею сына, вздрогнул плечами.
- Привет, батя! – Иван крепко держал в своих объятьях отца, давая время ему успокоиться.
- Так, сын, сейчас в баню пойдем. С утра зудило, посреди недели истопил. Мать, а ты стол накрывай, - командовал отец, не поднимая покрасневших глаз.
- Да, что ты, баня! Баня! Вишь, копытом бьет, к Таньке рвется, - ласково глядя на сына, пожурила отца мать.
- Негоже любимую грязному тискать. Зови ее, да она тебе и поможет, – обратившись к сыну проворчал: - А ты, чтоб за столом в форме сидел. А то ишь, с армии и по «гражданке» приперся, воин!…
Они сидели в предбаннике, остужая разгоряченную кровь квасом. Отец, коротко глянув на шрам в полживота сына, серьезно сказал:
- В парилку больше не пойдем, хватит с тебя и два захода. Про грыжу написал – молодец, мать не стал беспокоить. Рассказывай, что на самом деле было. Только не юли, при грыже пузо так не полосуют!… Твой комбат письмо прислал, да я от матери спрятал и Таньке твоей ничего не говорил. Маялся очень, как от матери скрывать-то, голову ломал, не знал, как ее подготовить. И так она ни одних новостей не пропускала, как про вашу войну передают, так за сердце хватается, валерьянку пьет. А тут, слава Богу, твое письмо с «грыжей».
- Да бой был, батя. Часовой чуть было не проспал. Под утро, когда подмога пришла, мы стали их теснить. Вижу, командир упал, я к нему, тут и накрыло.
- Орден за этот бой дали?
- Да. Тогда всем тяжелым по ранению дали… В госпитале…
- Ты награду-то к столу надень, не прячь. А спрашивать будут за что, так чего-нибудь придумай полегче.
- Придумаю…
3
…
- Рукопашка, говоришь, мышцы. Сила у человека - вот где, - горячился капитан, стукнув себя кулаком в грудь: - а приемы… все это вторично. Им научиться не сложно. Проку от этих мышц, если вместо духа – пук.
Дверь купе отъехала в сторону, на пороге предстала молоденькая проводница и, напустив на себя строгость, потребовала:
- Потише, граждане, люди отдыхают.
- Прости, сестренка, душно мне. Вот сосед душу разбередил. Посиди с нами. В присутствии такой красавицы, да еще и в форме, мы будем поспокойнее. Если хочешь, тебе вина нальем, мы-то водочку злоупотребляем, - и не обращая внимания на проводницу, осторожно присевшую возле двери, продолжил, - прислали в полк молодняк из учебки. У нас, разведки, право первого выбора. Взводные подбирают, а я только утверждаю. Конечно, сначала единоборцев. Один такой рослый красавец, вызванный первым, оглянувшись на товарищей, с каким-то превосходством, спрашивает, мол, куда это их хотят зачислить. Я говорю, что хотеть зачислять мы будем потом. А пока отбираем кандидатов в разведку. Смотрю у одного из не отобранных, глаза загорелись. Долговязый такой парнишка, неказистый, форма на нем как-то нескладно сидела, за учебку так и не научился носить. Кулаки сжал, желваки гоняет, глазами меня дырявит, но молчит. Говорю взводному, чтоб его взял сверх лимита, избавиться всегда успеем… Вот так свою судьбу и выбрал.
Капитан разлил остатки водки, чокнулся с соседом и выпил. Долго крутил пустой стакан, думая о чем-то своем.
- А что дальше было? - тихонько подала голос проводница.
- Дальше?! – очнулся капитан. - дальше была помывка. В бане я понял, что этот последний паренек, очень даже «казистый», просто на фоне первого красавца так выглядел. Конечно не гора мускулов, да, видно, не слабак. Мышцы не спортсмена, но рабочие. Потом у них настоящая учеба началась. Гоняли их по черному. «Первый"-то всегда был первый. И на кроссе, и на полосе, и на турнике. Особенно красив был в рукопашке. На «гражданке» несколько лет ею занимался, говорил, специально готовился к армии. А «последний» – ничего втянулся, до первых не дотягивал, но в первой половине потом всегда был. Ох, и здорово ему на спаррингах доставалась от «первого», но стиснет зубы и прет, как танк. Вот и сошлись они - «первый» и «последний». Потом долго вместе были. Один покровительствовал другому. Правда, за одно и тоже «последнему» от сержантов доставалось больше, на себя вину брал. Через полгода оперились, заматерели. «Первый» сержанта получил. «Последний» так стрелком и остался, ну не командир он, но боец отменный. А этот, который сержанта получил, свое отделение в лучшие вывел. Как он пацанов своих гонял, это надо видеть! Не только по физухе и тактике. Его отделение всегда выглядело, словно кремлевские, любил он лоск. Толковый, в общем, сержант. Старшина его к себе замом хотел забрать, да тот ни в какую. Кричит, что с «губы»* не слезу, не пойду в каптерку. Тут ШТ*, приходит через два месяца командировка на юг. Подготовить личный состав. И знаешь, как-то вдруг, он согласился на замстаршину. Боевой подготовкой почти перестал заниматься. Но у них со старшиной и без того - хлопот – полон рот. Старшина нарадоваться не мог. И правда. Когда прибыли на место, не было такой мелочи, о которой бы не подумали. Я хотел забрать его опять на отделение. Мне такой сержант на выходы нужен был, но старшина в штыки. То ноет, то ругается, не дам, хоть режь. А тот как-то и не рвется в боевое подразделение. Оставил я его старшине. Понадобится, вместе со старшиной пойдут.
- А который неказистый. Он что? – подал голос сосед.
- Работяга! Двужильный какой-то. На первом выходе у молодого пулемет забрал. Да так я потом за ним его и закрепил. Дулся на взводного, если он в наряде, а группа на выход, пусть даже водовозы сопроводить. А «первый» такую деятельность развил, что я как-то пошутил. Мол, собирайся старшина, домой в часть мне одного твоего зама хватит. Вот, думаю, его на зампотыла рекомендовать. Так он и просидел бы в тылу. Да нашей роте приказ: Занять ключевую точку, окопаться и через двое суток ждать колонну. Возможно, далее точка станет нашим ПВД*. Отправил я вперед два взвода, они закрепились. Потом и остальная рота с тылами да приданной минометной батареей. Тут-то у меня все сужбы наелись. Больные, хромые – всем досталось. Зарываться, в секреты, аванпосты. И вот в ночь перед колонной они и полезли. Мне потом боец рассказал, который чудом остался жив. Ведет их зам старшины на смену, приказал даже разуться, сейчас, будем спящего часового "снимать", проучить хотел. А тот действительно прикимарил. Подползаем, говорит, к нему в плотную, а из-за бруствера «дух» с ножом к часовому. Ничего такого не ожидал, впал в ступор, шел на одного спящего, а тут еще трое. Замстаршины мог его голыми руками взять, да обделался натурально. А боец не растерялся, срезал очередью. Они и поперли. Не получилось у них втихую. Боец этот первым пал. Мы когда окоп отбили, только замстаршины целым и остался. Два «двухсотых» и один «трехсотый», тяжелый. Он-то мне в госпитале потом и рассказал... Гады! Перед самым рассветом полезли, в самый сон. Полчаса и светло. А через эти полчаса колонна должна выйти. Специально подгадывали. «Вертушки»* сопровождения колонны уже в небе были, к нам пошли. Боевики отходить стали. Мы за ними. Метров двадцать прошел. Упал, хочу встать – ноги перебиты. Двужильный меня за камень утащил. Своим «броником»* накрыл, хотел дальше бежать. Только он выпрямился - темнота. Что дальше было, не знаю. Мой взводный, когда навестил меня, рассказал, что граната взорвалась на том месте, где я упал. Так что двужильный меня спас. Самого тоже тяжело ранило. Когда, говорит, мы пошли, то сзади в окопе выстрел раздался. Мысль мелькнула, там же только раненые. Когда возвращались, из окопа замстаршины пытается вылезти, бедро в крови. Плачет, как же так без него пошли. Мне, когда обрисовали, про «духа» с ножом, про выстрел. Сам кое-что сопоставил, времени-то было вагон . Думаю, он сам себе бедро прострелил, чтобы с нами не идти, до дембеля три месяца оставалось. Показушник он…
- А как ребят звали? – робко спросила проводница.
- Замстаршину - Кириллом. А спасителя моего - Иваном.
* по крайней - ветераны боевых действий суеверно избегают слова "последний"
* «двухсотый» - груз – 200 – убитый.
* «трехсотый» - груз – 300 – раненый
* БК - боекомплект
* ШТ – шифротелеграмма
* «губа» - гауптвахта
*ПВД - Пункт Временной Дислокации
* «вертушка» - вертолет
* «броник» - бронежилет.