L, A, B, I

Марта Ларина
Умывшись лёгким весенним дождиком, Рига расплылась в солнечной улыбке. Птахи, деловито перелетая с крыш на ветви деревьев, с деревьев на газоны, радостно горланили во всю мощь своих голосовых связок. Наслаждаясь теплом и предвкушая сладость и заботы брачного периода, они пытливо всматривались в окружающий мир, игриво и заботливо расчёсывая клювиком перышки своих возлюбленных.
Всё вокруг излучало любовь, всё любовь поглощало.
-Ах, какая благодать, - вдохнув полной грудью, Наталья повернулась лицом к солнцу.
-Рига не хочет тебя отпускать – видишь, как расфуфырилась, - Лена была довольна лицом родного города.
-Мне и самой не хочется уезжать, но счётчик уже включён, - Наталья оглянулась. – Где же это мой провожатый? Сказал, что уже под домом.
-Наташенька, а это ничего, что не я посажу тебя в поезд? - чувствовать себя без вины виноватой для Лены было естественным состоянием.
Наталья усмехнулась.
-Ты хочешь, чтобы я ещё раз, затаив дыхание, призналась, что Ивар мне очень нравится, и я рада, что он вызвался меня провожать?
-Нет, но… - Лена не знала, как мягче высказать мысль, которая весь последний час портила ей настроение. – Но мы всё-таки его не знаем… - Немного помедлив, наконец, решилась, - а вдруг он какой-нибудь маньяк?
-Какой маньяк?! – Наталья остолбенела.
-Не знаю… Сексуальный, например.
-Ты что?!

Жуть. Нет, такая мысль не забредала ей в голову. Маньяк…
Маньяк? Бред. Видно же невооруженным глазом, что он чудный, чуткий, милый, мягкий, добрый, светлый…
Разве маньяки такими бывают?

-Лена, не пугай меня! Разве маньяки такими бывают? – озвучила Наталья свою мысль.
-Да кто знает, какими они бывают… Известно же, что они могут перевоплощаться, и это у них отлично получается, - Лене и самой не нравился такой поворот.
-Но… мы знаем номер его мобильного…
-И всё.
-У нас есть ещё визитная карточка… - робко добавила Наталья.
-Да я могу дать тебе визитку, где будет написано, что я пресс-секретарь президента Зимбабве.
-Почему Зимбабве?
-Потому что всё равно поверят. Но только такие дурочки, как мы.
-С чего это мы дурочки?
-Потому что верим всяким проходимцам, – от обиды на себя такую глупую Лена поджала губы.
Наталья расстроилась.
-Каким же это проходимцам мы верим?!
-Таким, как наш новый знакомый.
Подумав мгновенье, Наталья вдруг хмыкнула:
-Так он маньяк или проходимец?
-Да, это не одно и то же, - согласилась Лена и, взглянув на уже улыбающуюся подругу, внезапно рассмеялась легко и заразительно.


Ивар, словно кот, подошёл бесшумно и незаметно.
-Как приятно смотреть на смеющихся женщин: от этого они становятся ещё красивее, - он явно любовался ими.
-Ой! – в один голос, испуганно воскликнули подруги.
-Что с вами?! – Ивар не понял такой странной реакции.
-Что с нами… - недовольно пробормотала Лена, - мы испугались: вы появились перед нами так внезапно, словно… маньяк, - выпалила она и вытаращила глаза.
-Какой маньяк? – он удивлённо поднял брови. – Почему, маньяк?
-Потому что проходимец – это нечто иное… - странно пояснила Наталья.
-Да? – стараясь понять подруг, Ивар сосредоточился.
-Да, - совершенно серьёзно подтвердила Лена.
-Ах, вот в чём дело… - он сощурил глаза. – Так вот почему вы так заразительно смеялись: решали непростой и страшный вопрос – маньяк я или проходимец? Да?
У женщин синхронно отвисли челюсти: шесть баллов им за это! За синхронность.


Да, вот это класс! Вот это мужчина: такому и объяснять ничего не надо – всё видит насквозь. Здорово!
А с другой стороны – это не так уж и хорошо. Если он будет угадывать желания – это одно, а если… Надо же, какой всё-таки проницательный. И, судя по всему, совсем даже не глупый. Ну, вот разве может такой потрясающий мужчина быть маньяком? Тем более, проходимцем. И как это только Ленке такое в голову взбрело?! Нет, он замечательный!
Он… он… он…

Он взял чемодан, пакеты и, иронично усмехнувшись, пошёл к машине.
-Лен, а мы, точно, дурочки, - радостно сообщила Наталья.
-Да, – смеясь, подтвердила подруга и, подумав, подкорректировала: - Дуры!
-Знаешь, – немного смущаясь, прошептала Наталья, - мне ведь уже так давно никто не нравился, а тут вдруг… Я даже думала, что – уже всё, конец, что ушло моё время…
-А тут…
-Да, а тут… - закрыв глаза, Наталья покачала головой. - Не могу забыть, как в поезде я уткнулась в его обнажённую грудь и обомлела… Я сразу поняла: вот он - мой мужчина! С первого вдоха.
-Ой, Наташка, как в жизни всё странно, непонятно, случайно… Вот не зазвонил бы твой телефон, который ты так легкомысленно оставила в купе, где переодевались твои попутчики мужского пола, готовясь к тому, чтобы сразу залечь спать… не рванула бы ты на этот звонок, не ворвалась бы в купе как вихрь, не уткнулась бы в грудь мужчины, который в это же самое время закидывал свою сумку наверх… не вдохнула бы его запах – и не была бы сейчас такой счастливой?
-Ужас! Знаешь, вот если мне сейчас и страшно от чего-то, так только от этой мысли. Господи, как же не хочется уезжать… – робкая грусть легла на её лицо. – Ещё бы хоть денёк!
-Ну, так сдай билет! Какие проблемы?
-Нет, - покачав головой, Наталья задумалась. – Нет. Зачем?! – скорее подтвердила, чем спросила. – Если бы он что-то такое мне сказал. Или… хотя бы намекнул. Или… - Опустила глаза. - Нет.
-А при чём тут он? У тебя могли измениться обстоятельства, - Лена внимательно посмотрела на подругу и, вдруг что-то вспомнив, воскликнула: - Слушай, а ведь вчера в ресторане он же предлагал тебе остаться! Забыла?
-Это ты забыла, как всё было! Когда я поделилась со всеми своей мечтой побродить дня три по берегу моря и подышать весенним морским воздухом, он сказал, что всё настолько осуществимо, что даже грех называть это мечтой. Вот и всё. И никто ничего не предлагал. Более того, он ведь сразу после этого исчез и вернулся лишь тогда, когда мы уже уходили.
  -Но ведь вернулся. И провожал. Мало ли, у него могли быть неотложные дела – его телефон беспрерывно трезвонил! Забыла?
-Не забыла.
-А из-за кого, собственно, он вообще явился в ресторан? Я думаю, он мечтал увезти тебя с собой – это ведь была твоя последняя ночь в Риге.
Наталья усмехнулась.
  -Смешно сейчас об этом вспоминать, но тогда мне и самой так показалось.
-Потому что всё так и было… Интересно, а почему же он передумал? И передумал-то уже после своего возвращения. Наверное, не нашёл подходящего помещения для ночи любви, а? Как думаешь?
-Ой, не говори глупостей. К тому же, я бы всё равно никуда не поехала! Ни с ним, ни с другим. «Ни с кем, ни за что, никуда и никогда!» - вот мой девиз. Забыла? Всё, давай прощаться, а то маньяк уже идёт за мной.
-Фу, как жутко звучит! Прекрати! – фыркнула Лена.
-Ты сама это придумала.
Виновато кивнув, Лена обняла подругу, чмокнула.
- Когда снова к нам?
-Учитывая новые обстоятельства, скажу без ложной застенчивости: хотелось бы поскорей, но получится только летом. Примите?
-Мы тебе всегда рады. – Лена всмотрелась в глаза подруги. – Как давно я уже не видела у тебя такого мягкого и пушистого взгляда.
Наталья рассмеялась.
-Неужели это так заметно?! – оглянулась. - О, а вот и Ивар.
-Ивар, - Лена пристально оглядела его и строго спросила, - а вы точно посадите её в поезд?!
-Вам бы в полиции работать, Елена Премудрая, - ухмыльнувшись, ответил Ивар, и как-то странно на неё посмотрел.
Лена, по-своему истолковав его ответ, кокетливо заулыбалась.
-Да? Надо об этом подумать. Кстати, дорогие мои, до отправления поезда уйма времени - вы куда-то ещё заедете?
-Конечно. Но это секрет. Сюрприз для Натальи.
-Ух, как романтично! Завидую. Только не отпускайте её от себя никуда, а то мало ли… Может потеряться.
-Labi, - как-то очень уж серьёзно кивнул Ивар и, повернувшись к Наталье, спросил: - Ну, что, пойдём?
- Лаби. Правильно говорю? - спросила она и повторила услышанное слово ещё раз: – Labi. Так? – взглянув на удовлетворённо кивнувшего Ивара, добавила: - Надо же, какое красивое слово.


Ивар был неразговорчив, но мил. Машину вёл грамотно, уверенно, но как-то очень уж нетерпеливо.
-Разве мы спешим? – спросила Наталья при очередном довольно-таки рискованном, но, практически, бессмысленном обгоне.
-Спешим? – думая о чём-то своём, автоматически переспросил он. – А-а-а, - сообразив, о чём речь, тут же безмятежно улыбнулся. – Нет. До поезда ещё целых три часа. За это время можно всю Латвию поперёк пересечь.
-Значит, ты всегда так водишь?
-Как? – не понял он.
-Превышаешь скорость.
-Разве я превысил? – он был искренне удивлён. – Прости. Это не в моих правилах.
-Что это ты у меня просишь прощения? Я не автоинспектор, - Наталья внимательно посмотрела в окно. – Так куда мы всё-таки едем?
-А едем мы… на взморье.
-На взморье? – она едва не подпрыгнула. – Ты с ума сошел! Какое взморье, когда у меня поезд?!
-Сейчас всё объясню, - притормозив, он ловко припарковал машину на только что освободившееся место и, закурив, повернулся к приросшей к сиденью Наталье.
-Понимаешь, у меня сегодня в шесть очень важное совещание, а все нужные для этого документы находятся на даче…
-Ты хранишь секретные документы на даче, где бываешь, от силы, раз в месяц? – нервно перебила она его.
-Кто тебе сказал, что они секретные? И на даче я бываю значительно чаще - мне там очень хорошо думается.
-В одиночестве? – спросила она, и сама испугалась своего вопроса.
-В одиночестве, - серьёзно ответил он. – Поэтому, - продолжил объяснение, - хочу - не хочу, а ехать туда мне всё равно придётся… - Положил руку ей на плечо. - Ты нервничаешь.
-Конечно. У меня же поезд.
-Да мы ещё десять раз успеем на него! Ты же хотела увидеть весеннее Балтийское море. Сама об этом вчера говорила. Вот я и решил совместить приятное с полезным.
-Да, это было бы приятно, но вчера, а сегодня я не поеду!
-Ты напрасно так тревожишься: у нас на всё про всё уйдет максимум два часа, так что ещё целый час останется про запас, - он вдруг умоляюще посмотрел на неё.
-Ух, как всё же ты лихо владеешь русским языком!
-Я очень долго его учил.
-Я восхищена.
Ивар улыбнулся.
-Только моим русским?
-Не только, - ответила она серьёзно.
Он промолчал.


Море выглядело игривым и робким одновременно. Ласкающимся пушистым щенком оно подкатывалось к ногам, но тут же, словно испугавшись, отбегало назад и уже через мгновенье, осмелев, снова возвращалось. Солнышко, как ласковая мама, умиротворённо наблюдало за игрой расшалившегося пушистого чада, нежно поглаживая его своими тёплыми лучами.
И только птицам, жучкам, червячкам, паучкам было не до этой идиллии: они работали.
Наталья улыбнулась.

Как хорошо, всё же, что он решил её привезти сюда. И как хорошо, что она, перестав упрямиться, здраво оценила ситуацию и сделала правильный выбор, потому что море – чудо!
Как красиво. И как легко дышится. Как хорошо! Лаби. Нет, labi – так будет правильней.

Ивар вырос как из-под земли, но на этот раз она не испугалась, а восхитилась.
-Ты просто иллюзионист: и появляешься внезапно, и мечты исполняешь, и мысли читаешь. Может, у тебя и волшебная палочка есть?
-Палочка? – закусив губу, он задумался. - Ну… да, - озорно посмотрев на неё, кивнул. – Вот только не знаю, насколько она волшебная … - Он вдруг громко рассмеялся.
Наталья вспыхнула.

Это ещё что за параллели?! Что он имеет в виду? На что намекает?! Безобразник! Надо бы поскорее сменить тему. Ах, каков всё же озорник!

-Нашёл свои документы? – спросила она, сделав вид, что ничего такого не услышала.
-Конечно, - всё ещё улыбаясь, ответил он. - И до поезда у нас уйма времени – может, выпьем кофейку?
-Ну, не знаю… Если успеваем…
-Успеваем, успеваем. К тому же, ты не можешь уехать, не посмотрев мой дом.
-Ну… Labi.
-О! – Ивар пришёл в восторг. – У тебя классно получается – стопроцентно по-латышски!
-Спасибо, - скромно ответила она.


Дом был мил, как и его хозяин. Наталье вдруг привиделось, что она когда-то здесь уже была – настолько всё казалось знакомым. После удивительно ароматного и вкусного кофе ей вдруг нестерпимо захотелось остаться в этом доме. Или хотя бы ещё посидеть хоть самую малость, но… Время мчалось вперёд со скоростью света.
-Да, у тебя очень уютно, - сказала она и, оглядев напоследок этот завораживающий дивный дом, направилась к машине.
Ивар, довольно кивнув, распахнул перед ней дверцу, помог сесть.
Посмотрев на часы, он быстренько уселся за руль и повернул ключ зажигания. Машина не реагировала. Он спокойно попробовал ещё раз – никакого результата. Ещё раз – ничего.
-Что?! - замерла Наталья.
-Не надо так переживать – сейчас посмотрим.
Он открыл капот, вышел.


Нет, ничего серьёзного там быть не может – машина ведь совершенно новая, он сам говорил. Да и времени ещё навалом – Ивар всё успеет починить.
Господи, что же он там так долго? Почему не появляется? Чего копается? Может, ему помочь?
Помочь… Интересно, чем? Смешно. Ладно, нервничать нечего – машина новая, водитель грамотный, времени навалом…
Боже, да что же он там так долго-то?!

-Наташа, - Ивар тяжело опустился на сиденье и, вздохнув, растерянно развёл руками, - я не знаю, что с машиной.
-Что?! Не может быть! Да ты шутишь! – она обомлела.
-Нет, не шучу. Ехать мы не можем.
-Но… что-то же тогда надо делать?! Обратиться за помощью, например.
Ивар на мгновение задумался.
-Да, можно позвонить в аварийную службу, но пока помощь прибудет…
-Ивар! – Наталья с силой сжала кулаки.
-Наташа, ну, поедешь завтра. Что же делать? Это техника…
-Техника? Это водитель такой хреновый, а не техника! – стукнула кулаком по его колену.
-Пусть водитель…
-Да, водитель! – она готова была расплакаться.
-Ну, успокойся, пожалуйста, - он выглядел искренне обескураженным, - в конце концов, это же не смертельно. Успокойся, а? - ласково провёл ладонью по её волосам.
-Сгинь. Видеть тебя не хочу! – Наталья закрыла лицо руками.
-Наташ, ну… Прости… - он чувствовал себя безмерно виноватым. – Может, пойдём, выпьем коньячку? Успокоим нервы…
-Какого коньячку? Ты звони, давай!
-Куда? – не понял он. - А, конечно, - изогнувшись, достал с заднего сиденья портфель, покопался в нём и озадаченно почесал затылок. – А где мой телефон?
-Ты меня спрашиваешь?! – возмутилась она.
-Где же я его мог забыть… - он задумался. - Не помнишь, я не вытаскивал его на кухне?
-Да ты издеваешься надо мной, что ли?! – она почти задохнулась от возмущения.
-Где-то оставил… Ладно, пойду в дом, позвоню оттуда… - он открыл дверцу, чтобы выйти, но тут же с силой захлопнул её. – Фу ты, как я забыл?! Кабель же поврежден! – он прикусил губу. - Что будем делать?
-Да ты что?! – прошипела она. – Ты что! – её глаза лихорадочно заблестели. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?!
-Говорю, что есть…
-И… как же теперь быть?! Может, хоть где-то поблизости есть почта? – оглянулась. - Или хотя бы телефонная будка… Ну, что ты сидишь?! Думай!
  Ивар вдруг резко повернулся к Наталье и недовольно бросил:
– А ты чего так развозмущалась?! Давно уже сама могла бы позвонить! Доставай свой мобильник, чего прячешь?!
-Ой, - от радости Наталья подпрыгнула, - как же это я… - Расстегнув сумочку, вмиг распотрошила её. Телефона не было. Сердце тут же оборвалось.
-Что происходит? – она медленно подняла голову. - И моего телефона нет. А ведь я прекрасно помню, как перед выходом из Лениной квартиры засунула его в кармашек, - пристально посмотрела на Ивара. – А ты почему это отвёл взгляд? Ивар! – Наталья задохнулась от гнева. - Отвечай немедленно!
-Да не знаю я, где твой телефон, - возмутился он. – Но даже если бы он и был, и мы бы сейчас дозвонились в сервис, нам всё равно не успели бы помочь! Думаю, надо, всё же, смириться, наконец, и признать, что на поезд уже опоздали. – Досадливо вздохнув, попросил: - Ну, прими это как неизбежность. И пошли уже отсюда – чего бесполезно сидеть в машине? В доме что-нибудь и придумаем.

В доме Ивар смог придумать только одно: достал коньяк.
-Но зато теперь мы можем выпить, - довольно заискрил глазами, - всё равно уже до утра ехать не получится.
-«Ехать не получится»! – передразнила Наталья. – Думай, давай, откуда можно позвонить?!
-Ни о чём думать не буду: утром ко мне приедет друг – мы договорились с ним здесь немного поработать – он и поможет… Так что, расслабься уже, наконец!
Наталья, бросив возмущённый взгляд на хозяина дома, заметалась по комнате, но вдруг резко остановилась, подошла к столу, решительно подняла бокал и залпом выпила.
-Кто же так пьёт коньяк, леди? – упрекнул её Ивар. - Коньяком надо лишь нёбо смазывать – только так почувствуешь удовольствие от этого напитка. Возьми лимончик, – он протянул ей блюдце.
Странно, но его замечание ничуть её не обидело, она только вдруг почувствовала, что жутко устала. Взяв лимон, плюхнулась в кресло и приказала:
-Наливай ещё!
Ивар, удивлённо поднял брови, но возражать не стал и тут же выполнил её просьбу. Подавая бокал, поспешил предложить тост.
-Давай-ка, выпьем за то, чтобы мы научились, наконец-то, видеть и ценить подарки судьбы.
-Ничего не понимаю, - пробормотала она и снова выпила залпом.
На этот раз он промолчал и с вежливой услужливостью официанта тут же наполнил её бокал снова.
После третьего раза Наталья почувствовала, что напряжение спало, и, натужно улыбнувшись, она выдохнула:
-Фу, как же я расстроилась! Сейчас хоть немножко отпустило… - Встала. – А у тебя очень мило. – Покачнувшись, рассмеялась и пошла к книжным полкам. – О, сколько современной литературы – похвально. Ты смотри: Борхес, Маркес, Фаулз, Кундера… Ого, даже наш Пелевин! Ты меня удивляешь. - Посмотрела на часы. – Так… Ровно через десять минут отправится мой поезд… - Вздохнув, печально добавила: - Но, увы, уже без меня.
Ивар встал, подошёл к музыкальному центру, включил нежную мелодию и пропел:
-Ушёл поезд, но, слава богу, не наш… - Пряча довольную улыбку, подошёл к Наталье. - По этому случаю мы и будем пировать, да? - протянул ей руку. - Потанцуем?
-Тебе не кажется, что это смешно?
-Что? – спросил он, притягивая её к себе.
-Танцы, – она отстранила его.
-Не кажется. Почему? – он не собирался ей уступать.
-Ивар, - увернувшись, она направилась к креслу. – Как я могу сейчас не думать о случившемся?! Меня ведь ждут, завтра утром будут встречать!
-Успокойся, никто тебя не ждёт и встречать не будет.
Она замерла.
-То есть, как?! Сын знает, что мой поезд приходит завтра в девять…
-Правильно, в девять, но не завтра.
-Что?! – не поняла она.
-Я уже сказал тебе, что поезд, который только что ушёл, не твой, - он оглянулся. - А где ключи? - похлопал по груди. - Я же забыл запереть входную дверь, - нащупав ключи в кармане куртки, вышел.
Мгновение Наталья сидела, не двигаясь, но, очнувшись, тут же схватила сумку, достала билет. Дата, проставленная на бланке, извещала, что она уезжает двадцатого апреля, а сегодня было только шестнадцатое. От увиденного она на несколько мгновений погрузилась в прострацию, но вскоре всё же взяла себя в руки и принялась внимательно изучать билет.

Билет продан пятнадцатого апреля, то есть вчера! И бланк не московский!
Что это?! Почему?! Откуда?! Это Ивар! Но как?! Когда? Вчера.
Вчера вечером у неё с друзьями был прощальный ужин в ресторане, куда пришёл и Ивар. Расчувствовавшись, она всем призналась, что ей безумно не хочется уезжать, потому что она давно мечтала побродить по весеннему берегу Балтийского моря… Сразу же после этого он ушёл.
Вот когда он украл билет! Но как ему это удалось, ведь её сумочка всё
время… висела на спинке стула. Ха-ха. Ловкость рук – и ничего более.
 Но как ему оформили новый билет без её документов?
 А без документов ли?! Он вполне мог прихватить и её паспорт.
Он вор?! Или… здесь всё гораздо страшнее?!


Ивар медленно подошёл и, как показалось Наталье, демонстративно положив ключи от входной двери в карман брюк, наклонился над ней и завис, словно туча. Холодок пробежал по её спине.
-Ну, что, убедилась? – наклонился ещё ниже.
Она вдруг испугалась, оглянулась. На окнах - решётки. Красивые, узорчатые, но решётки. Ключи из его брюк тоже не достать, а значит, убежать возможности нет. Оставалось только одно: напиться до смерти, чтобы уже ничего не видеть, не слышать, не чувствовать!..

Ах, Лена, Лена, милая моя подружка, как же ты была права!


-Наливай! - сказала она решительно и начала вызывающе расстегивать блузу.
-Эй, леди, - резко выпрямившись, он рассмеялся, - вы неправильно меня поняли! – достал ключи, положил их на стол. – Как сказали бы одесситы: «Вы не за того меня держите»! – он вдруг стал серьёзен. – Я закрыл дверь в целях элементарной безопасности, а ты что подумала?! Мне совсем даже не нужно твоё тело…
 Увидев, что она не на шутку напугана, растерянно добавил:
- Наташа, я так напугал тебя? Прости, пожалуйста! Думал устроить сюрприз, исполнить твою мечту…
-Я тебе не верю, - она дрожала.
-Я правду говорю! – протянул ей коньяк. – Ну, если бы я сказал тебе об этом прямо, разве бы ты согласилась остаться?.. А твой сын уже в курсе. Более того, вчера, прежде чем менять билет, я с ним посоветовался.
Наталья готова была разрыдаться. Увидев это, Ивар вдруг растерялся.
-Наташа, я как-то всё это неудачно, да? Думал, начнём танцевать, я всё и скажу. На ушко.
Едва сдерживая рыдания, Наталья схватила со стола ключи и выбежала на улицу.


Она бродила по берегу четыре часа. Четыре! Он не вышел её искать. Она замёрзла. Да вдруг и страшно как-то стало: воткнутые прибоем в песчаный берег коряги в темноте уже начали казаться притаившимися монстрами, в любую минуту готовыми напасть на неё сзади. Сначала она старалась не оглядываться, и, посмеиваясь над наивными ассоциациями, ругала себя за эти детские фантазии на чём свет стоит, но вскоре уже готова была бегом бежать с пляжа. А когда вдруг чётко услышала шорох у себя за спиной, то размышлять не стала.
Свет горел только в его комнате. Было как-то дико: огромный дом - и всего только одно светящееся окно. Более того, вокруг было много домов и много окон, но светящееся - только одно. Ужасная мысль вдруг пришла ей в голову: а если бы и это окно было тёмным?! Что бы тогда она делала? Куда бы бежала?! Она обомлела, и ей нестерпимо захотелось в этот свет, в это тепло. К нему. В его тепло.
Ивар сидел за компьютером. Конечно, он слышал, как она вошла, как поднималась по лестнице, как открыла дверь в его комнату, но даже не пошевелился.
-Я хочу есть, - без всяких предисловий сказала она.
-Есть? – взглянув на часы, он повернулся к ней. – Что ж, пойдём на кухню. Я, правда, уже поужинал.
-Без меня? – удивившись, она обиделась.
Он медленно повернулся к ней всем корпусом, внимательно заглянул в глаза.
-Без тебя, - проговорил спокойно и чётко и тут же едва заметно усмехнулся, – откуда же мне было знать, что ты вернёшься?
Усмехнулся едва заметно, но она заметила и разозлилась.


Конечно, она ждала другой реакции. Конечно, ей хотелось, чтобы он её искал, волновался. Ну, или хотя бы просто волновался. И уж, конечно же, ничего бы не ел.


Увидев, как она вспыхнула, он добавил уже вполне дружелюбно.
-Не переживай, голодной не останешься, - и пошёл к холодильнику.


«Голодной не останешься»! Да при чём тут это?! Разве в ужине дело? Интересно, прикидывается он или, и правда, думает, что она волнуется из-за ужина?
Наверняка прикидывается. Ну, что ж, раз ему так хочется…


Иронично рассматривая выставленные на стол йогурт, сыр, тонкий лаваш, зелень, она вдруг по-настоящему разозлилась.
-Я хочу колбасы. Или мяса. Любого. Лучше жареного.
-Мяса? – он захлопнул холодильник. – Мяса нет. Ешь то, что тебе предлагают.
-А я люблю мясо! Ты собирался держать меня здесь взаперти четыре дня и не припас даже кусочка?!
-Слушай, я не собирался держать тебя взаперти. И ты не пленница. Не понравился мой сюрприз – можешь быть свободна.
-Свободна? И в ночь одной топать пешком двадцать километров до города?!
-Зачем же, в ночь? Могла бы это сделать днём. Хотя и сейчас ещё не поздно. И топать пешком до города вовсе не надо: тут до трассы километр. А там какой-нибудь добряк тебя сразу и подберёт.
-Ах, вот как! – она взорвалась. – Подберёт! А ты не думал о том, что с таким же успехом меня может подобрать и какой-нибудь бандит? Или маньяк…
-Эк, тебя на маньяках-то заклинило, - он с сочувствием покачал головой.
-Ничего не заклинило, - она вдруг успокоилась и, взглянув ещё раз на стол, попросила уже вполне миролюбиво, – а у тебя на самом деле нет ничего мясного? Умираю, как хочу… Я ведь четыре часа гуляла на свежем воздухе. Четыре часа!
-Завидую тебе, - он сделал вид, что не понял, почему она так тщательно подчеркнула время, проведённое в одиночестве на берегу, - я пока об этом могу только мечтать – совершенно нет возможности так бездельничать. Может, завтра получится составить тебе компанию хотя бы на часок.
-Завтра?! Завтра я отсюда уезжаю.
-Да? – сжав губы, он снова полез в холодильник. – Где же тебе мяса-то взять? - пробормотал задумчиво. – Слушай, у меня, кажется, есть пельмени… Будешь?
-Буду. Только пельмени я люблю с бульоном.
-С бульоном? С каким бульоном - уже почти двенадцать ночи! – он был потрясён.
-С обыкновенным бульоном. И при чём тут время, если я хочу есть?!
-А где я тебе сейчас возьму бульон?!
-Можно из кубиков. Надеюсь, хоть кубики бульонные у тебя есть?
-Кубики? - он напрягся. - По-моему, мама на Рождество привозила… Лига любит…
Сейчас посмотрю.
-Лига? Какая Лига? Я праздник такой знаю.
-Да, есть такой праздник. А ещё есть моя дочь.
-Дочь? – она вдруг с удивлением подумала, что ведь, собственно, совершенно
ничего не знает об этом человеке.


А у него есть дочь. И мама есть. Значит, и жена? Интересно, а где же тогда она сейчас? И почему он здесь?! Хотя, кажется, он ведь что-то говорил про одиночество. Может, образно? Спросить? А зачем? Нет, лучше его сейчас не нервировать, дотерпеть как-нибудь до утра, а потом просто-напросто сбежать. Пусть даже без вещей, но обязательно сбежать, потому что он всё-таки странный человек… Мало ли что такому взбредёт в голову?!


Он поставил на плиту кастрюлю с водой, развернул найдённые бульонные кубики, поморщился.
-Ты не будешь возражать, если я тебя сейчас оставлю? Думаю, ты теперь сама со всем этим прекрасно справишься.
-Ах, вот как. Весьма гостеприимно.
-Нет, понимаешь, тут… дело в том, что я просто не выношу запаха этих искусственных бульонов. Однажды переел…
-Что ж так?
-Да так… - он вдруг помрачнел, - пришлось… Готовить ничего не хотелось. Просто не мог. Вообще ничего делать не мог, а дочь надо было чем-то кормить, пока не приехали дедушка с бабушкой. Она с тех пор полюбила эту гадость, а я вот, наоборот…
 Он замолчал, потом подошёл к столу, сел и, закусив губу, вдруг посмотрел на неё как-то растерянно-беззащитно, и она увидела глаза человека, которому внезапно неосторожно разбередили страшную рану. У неё мурашки побежали по коже.
-А… жена? – уже по инерции спросила она и вдруг поперхнулась.
-Жена? – он помедлил. – Умерла, – добавил как-то спешно, словно извиняясь.
-Боже мой! Прости.
Он кивнул и, посидев ещё какое-то мгновение, встал.
-Давно это было. Я пойду?
-Да. Конечно… Прости?
-Ничего, ничего… Это давно…


С каким отвращением она ела эти несчастные пельмени. Её тошнило, но она продолжала их есть, словно в наказание.


Зачем она так вела себя с ним? Откуда такие капризы? Разве ей на самом деле безумно хотелось мяса? Нет, ей просто хотелось капризничать. А ведь, положа руку на сердце, ей нравилось, как он всё придумал, как вёл себя с ней. Нравилось, как говорил. Голос нравился. Ей очень редко нравятся мужские голоса.
Боже, это ещё что за сантименты?! Он обманул её, увёз… Украл! А она уже начала подтаивать? Взял и украл! Ни с того, ни с сего! Хотя…
Хотя, если честно, с ним так приятно. И ведь она знает его уже не первый день, а целую неделю. И с каждым днём он нравится ей всё больше и больше.
И понравился вообще сразу. С первого взгляда. С первого вздоха. Вернее, вдоха. И разве ей самой не хотелось побыть с ним наедине? Хотелось.
Но не так! А как? Фу-у-у, какая же всё-таки каша в голове…

Когда его шаги отвлекли её от рассуждений, она увидела, что съела всё.
-Ты съела всё? – он вдруг рассмеялся. – Зачем? Ты всегда так издеваешься над собой?
Морщась от дикого дискомфорта в связи с отяжелевшим желудком, она упрямо отчеканила:
-Я люблю пельмени! – борясь с тошнотой, встала из-за стола. – Ты дашь мне полотенце?
-Полотенце и халат в ванной. Постель я уже расстелил, пойдём….
Она резко перебила его:
-Что?! Уже расстелил? Уже пойдём?!
-Наташа, тебе сколько лет? – спросил он с досадой.
-Я старше тебя.
-Да? Но я не об этом.
-А-а-а, так ты, наверное, о том, что в моём возрасте не стоит ломаться?
-Ой, как я уже от тебя устал. Вот дурак - устроил сюрприз, – он постучал пальцем по виску.
-А ты думал, что я сразу брошусь тебе на шею? – она снова готова была разреветься.
-Да, глупо. Всё глупо. Прости. Завтра я тебя отвезу, а сейчас пойдём, я покажу тебе твою комнату.
-Что, моя комната тоже наверху?
-Нет. Твоя комната здесь. Рядом с кухней и ванной. Я решил, что так тебе будет удобней.
-Тогда ничего показывать не надо – я знаю, где она.
-Как хочешь… - немного помолчав, добавил, - все двери в этом доме можно запереть изнутри.
-Господи, можно подумать…
-И ещё: твой мобильный - на прикроватной тумбочке. Ты не забыла его – это я украл. Стационарный телефон тоже работает. И тоже на тумбочке. Можешь звонить. И – прости?
Она рванулась.
-Что же ты молчал?! Мне же сына предупредить надо!
Виновато улыбнувшись, Ивар мягко остановил её.
-Он всё знает, я тебе говорил правду. Я и Лене позвонил…
-Лене?! Как?! Зачем?!
  -Чтобы предупредить. Сказал, что ты решила ещё четыре дня отдохнуть, подышать весенним морским воздухом. Она тоже тебя поддержала.
-И никто не удивился, что не я сама им об этом сообщила?
-Макс – нет, а Лена удивилась. Но я сказал, что ты ошалела от счастья и бегаешь по берегу, потеряв счёт времени. Придёшь – позвонишь.
-О-ша-ле-ла… Подумать только, как всё же хорошо ты владеешь русским…
-Я уже говорил, что очень долго его учил, – помялся. - Ну, что… приятных снов? – повернувшись, чтобы уйти, он добавил, - спи спокойно. Завтра, как только проснёшься, я отвезу тебя туда, куда прикажешь… потому что… машина исправна. Тогда я просто отсоединил аккумулятор. Прости. Факир был пьян…
Он ушёл. Она вдруг улыбнулась.


Он сделал всё так, как каждая женщина могла бы только мечтать.
 А как постарался: всё продумал, рассчитал. Даже билет таким сказочным образом поменял! И эти стоящие во всех комнатах цветы… Конечно, готовился. Он на самом деле хотел сделать ей приятное, а она так развредничалась! Завтра он вернёт её в обыденность, скуку, тоску.
Боже, как не хочется…
Не хочется?! А зачем же тогда изображала праведный гнев?!
Зачем-зачем… Ничего не изображала. Он сам виноват: мог бы прямо сказать, что хочет быть с ней, что все эти дни только о ней и думает, что...
Дурак он. Неужели не чувствует, что ей приятно быть с ним рядом? Тюфяк. Взял и сдался сразу. Ну, и нечего тогда о таком жалеть. Это не её герой.
Но с ним так тепло…


Она не успела набрать номер, как Лена тут же подняла трубку.
-Наталик, я уже устала ждать твоего звонка, хотя… я понимаю…
-Что ты понимаешь?
-Ну, - почувствовав в голосе подруги досаду, Лена тут же сменила тон, - я имела в виду… - Замолчала.
-Что?
-Ах, перестань, мы же взрослые люди, – вздохнула. – Я, например, жутко тебе завидую: если бы меня вот так увёз любимый…
-Какой любимый, Лена?! – Наталья искренне возмутилась.
-Ты же сама сегодня чуть ли не слезу роняла! Сама говорила, что уже мечтаешь, как вернёшься! Разве нет? – помолчав, робко спросила: – Разве, роман не в разгаре?
-Нет. И вообще, всё это - совсем не то. У нас - ничего…
-Да? А зачем же ты тогда отключала мобильник? Я пыталась дозвониться к тебе.
-Да ничего я не отключала!
-Да?
-Да. - Наталья вдруг поняла, что сейчас ничего не сможет объяснить подруге: слишком долго объяснять. Да и зачем? Всё равно ведь не поверит. Подумав ещё мгновение, добавила: - Случайно получилось.
-Да?.. Завтра сама позвонишь или это лучше сделать мне?
-Сама.
-Хорошо. Ивару привет… Ой, Наталья, если бы ты не была моей подругой, я бы такого мужика не упустила.
-Да ладно тебе. Спокойной ночи.
-А тебе приятной. Да?
-У нас ничего нет.
-Ты имеешь в виду, в данный момент? Но ночь ведь только начинается. И мне почему-то кажется, что он такой… нежный и… настойчивый. Разве нет?
-Нет.
-Нет?!
-Да.
-Да? Ну… - судя по всему, Лена была озадачена. - Ну, ладно. Целую.
-Целую.

Макс уже спал.
-Ой, мам, это ты? Я уже сплю.
-А я думала, ты волнуешься.
-Зачем?
-Что за вопрос такой, зачем? По-русски строй предложение.
-А я как? Ну, хорошо, ладно…
-Ни с того, ни с сего незнакомый человек хочет оставить меня в Риге ещё на несколько дней...
Макс перебил:
-На четыре.
-На четыре.
-Класс! Ты правильно сделала, что согласилась, - сказал он, зевая.
-И ты не волновался, что не я сама тебе сообщила об этом решении? – она вдруг обиделась.
-А чего волноваться? Какая разница…
-То есть, как, какая разница?! Ивар же совершенно незнакомый тебе человек!
-Теперь уже знакомый. К тому же, он мне сразу понравился. Ещё в поезде.
-Это когда же он успел тебе понравиться? Ты видел-то его каких-то пять минут.
-А мне достаточно и минуты – у меня чутьё.
-Господи, да откуда там у тебя чутьё?
-От тебя. Интуиция ведь передаётся по наследству, разве нет? Мам, я устал сегодня – не рассказать… Может, завтра поговорим? Спокойной, - он вдруг запнулся, - то есть… приятной ночи.
Сын добродушно усмехнулся, Наталья растерялась.
-Ивару привет, - торопливо добавил Макс. - Мне кажется, он настоящий мужик.
-С чего бы тебе так думать? – спросила она металлическим от негодования голосом.
-Мать, вот что ты такая вредная, а? Расслабься! Тебя все так любят. Заботятся. Чего тебе ещё?! Ты ж отличная тётка! Ну?!
-Спасибо за тётку. Ладно. Завтра позвоню. Целую.
-Целую, родная, целую. Наслаждайся жизнью, пока ещё есть возможность.


Положив телефон на тумбочку и умиротворённо вытянувшись, она вдруг замерла: ей послышались осторожные шаги. Кровь ударила в лицо, и, взметнувшись, она тут же оказалась у двери.

Если сейчас он войдёт, то она останется за дверью и сумеет быстро выскочить наружу. Сумеет. А дальше? Что дальше? Надо было бы хоть телефон прихватить! Господи, как же она об этом не подумала? А почему не закрылась?! Какое легкомыслие: расслабилась, поверила – вот глупая! Да, да, глупая, но теперь разбираться с замком и выяснять, как он запирается, поздно. А что делать?
Господи, что же делать?!

От страха она прижалась спиной к стенке и тут же, обмякнув, опустилась на корточки и почувствовала, как её сердце, пробив грудную клетку, стучится о голые коленки.


Что делать? Кричать? А кто услышит? Да, кто услышит? Никто. И никто не поможет. А кто, собственно, в этом виноват?! И кто тебя здесь держал? Ушла бы сразу - давно бы уже была в Риге. Конечно. Никто и не держал. И он ведь сам ясно сказал, что свободна. Почему не ушла? Почему хотя бы не закрылась? Он ведь сказал, что все комнаты запираются изнутри. И телефоны все отдал…
И свободна, и телефоны… А он собирается ломиться к ней? Нелогично.
А кто, собственно, ломится?


 Она прислушалась.
       Тихо.
       Усмехнулась.


Ой, какая дура! Господи, и, правда, дура. Свет не видел таких! Он, небось, уже седьмой сон видит, а она всё мечтает, что он придёт.
Стоп, стоп, стоп! Мечтает? Кто мечтает? Это она мечтает? Неправда…

Наталья поднялась, быстро заперла дверь, и, оглядываясь, на носочках подошла к кровати, осторожно села, ещё раз прислушалась. Тихо. Она вздохнула.


Конечно, он и не думает даже спускаться… Смешно. Он просто хотел ей сделать приятное, потому что добрый человек – это же видно и невооруженным глазом, а она уж расфантазировалась. И ещё как расфантазировалась! Конечно, смешно. И странно.
А ведь и на самом деле странно: почему все так спокойны? Даже Лена, которой достаточно вздоха, чтобы уже всполошиться. Ещё сегодня днём она волновалась, не маньяк ли он, а теперь вон как запела. Хотя… в нём есть что-то такое, что покупает тебя сразу со всеми потрохами. Вот Лена и купилась. И Макс купился. И она сама тоже.
Да, он необычный. Он классный.
Не пришёл…
Ну, и хорошо, что не пришёл: завтра уехать – и забыть. И всё.

Наталья проснулась оттого, что почуяла запах жареного мяса.

Боже, не забыла ли она вчера выключить бульон?


Вскочив, молнией метнулась на кухню.
Все конфорки были выключены, но светящиеся индикаторные лампочки говорили о том, что совсем ещё недавно плита работала на всю мощь.
Наталья подошла ближе, заглянула в кастрюлю. Там, где вчера мутился химический раствор из кубиков, сегодня благоухал бульон с чудным куском свинины, а в духовке, распластавшись, дорумянивался кролик.


Когда же Ивар всё это успел приготовить?


Она взглянула на часы. Двенадцать.


Двенадцать?! Не может быть! Она не могла так долго и так крепко спать! Через
четыре часа уже поезд, а она ведь ещё хотела заехать к Лене… А, собственно, зачем ей заезжать к ней? И, правда, зачем? Можно ведь просто позвонить.
Но всё равно надо поторопиться.
А где же Ивар? И почему он не разбудил её?


Наталья, оглянувшись, увидела на столе записку.
«Мне необходимо уехать: неотложные дела. Не переживай – в два буду. Когда поешь, обязательно прогуляйся. Ключи от дома во входной двери».

Боже, какой невоспитанный: без обращения, без подписи.

Она открыла холодильник, морщась, достала йогурт, но есть не хотелось. С неохотой сварила кофе, выпила, закурила.

Итак, что мы имеем? Неудачно закончившееся приключение. Даже вспомнить будет нечего – одна досада. А почему? Кто виноват? Сама. Конечно, сама, он ведь старался. И чего это её заклинило?! Чего развыперндривалась?! Он ведь… хороший. И зачем тогда надо было так вести себя с ним?!


Она вздохнула и, постояв ещё мгновение, непонятно почему, решила подняться к нему в комнату.
Постель была не заправлена. В висках застучало.

Как красиво! Боже, как это оказывается красиво: незаправленная постель, в которой совсем ещё недавно спал мужчина…

Почувствовав, как ноги её стали ватными, она плавно и мягко опустилась на кровать. Подушка ещё хранила его запах, и у неё закружилась голова.
Телефонный звонок привел её в чувство, и, сбегая по лестнице вниз, она вдруг разозлилась на себя.


Надо же, расслабилась! Вместо того, чтобы собираться, она уплыла неизвестно куда. Господи, до чего же глупая!


Едва она протянула руку к телефону, как он, словно успокоившись, тут же умолк. Подождав немного, она решила позвонить подруге. Лена откликнулась после первого же гудка:
-Слушаю.
-Привет.
-Ой, Наталик, привет! Как там у тебя? Говори скорей, потому что через пять минут у меня важное совещание.
-Всё нормально, - сказала Наталья и тут же разозлилась.


Это у кого же всё нормально?!


-Как Ивар? – без всякого подтекста спросила подруга, но Наталью словно током пронзило.
-Никак! Дела у него. Вот сижу, жду. В два часа заедет за мной.
-Заедет? – не поняла Лена, но вдруг вспомнила: - А-а-а! У него же прямой эфир в четыре! Как же это я забыла?! Так он и тебя берёт на телевиденье? Класс!
-Какой прямой эфир? Как это? А поезд?
-Наталик, подожди минутку, - Лену кто-то отвлёк. Быстро ответив «да… да… да… нет», она вернулась к прерванному разговору. – Телевиденье - это здорово: посмотришь, какие там студии, ведущие, как выглядит наша деловая верхушка... Потом непременно всё расскажешь.
-Да ни на какое телевиденье я не еду. С чего ты взяла?
-Не едешь? Глупо. Ну, если не хочешь, то тогда смотри его по телевизору. Кстати, запиши для меня эту передачу, а то я чувствую, что протянется наше заседание до самого вечера, а мне бы так хотелось посмотреть, как там Ивар будет сражаться со своими оппонентами. Labi?
-Labi… - Неожиданно для себя согласилась Наталья, - если у него здесь есть чистая кассета, - добавила, и вдруг удивлённо почувствовала, как тихая радость, словно пролитые из сосуда густые теплые сливки, медленно расплылась по её душе. – А откуда ты знаешь про эфир?
-Здрасте, он же сам позавчера нам рассказывал. Забыла, как ему беспрестанно звонили, согласовывая это мероприятие?
-Я-то помню, а вот как ты не забыла? - выкрутилась Наталья.
-Милая, разве я тебе не призналась, что этот человек понравился мне? А это значит, что и дела его меня тоже заинтересовали. – Помолчав мгновение, она вдруг расхохоталась. – Только не ревнуй – ты мне всё-таки дороже. Больше говорить не могу. Вечером созвонимся. Целую.
-Целую.

Так у него прямой эфир. А как же она? Придётся уезжать самой. Ну и что? В первый раз, что ли? До вокзала-то довезёт, наверное. И как же это она забыла про передачу? Он ведь тогда подробно рассказывал о своих оппонентах, о решаемых проблемах, о дебатах, ведущихся уже не первый год. Лена помнит, а она забыла. Нехорошо. К тому же, вместо того, чтобы как-то поддержать человека, вдохновить, она, наоборот, вывела его из равновесия. Ой, как всё же нехорошо! Скорее бы он приехал, чтобы извиниться, чтобы как-то загладить… Да, и про кассету надо бы не забыть спросить, раз уж подруга просила. Как бы и на самом деле не забыть? О, надо часы переодеть на другую руку.

Он приехал ровно в два. Увидев в гостиной красиво сервированный стол, украдкой улыбнулся, и, показав на коньяк, с сожалением развёл руками.
-Жаль, но сейчас мне нельзя: я за рулём.
-Ничего, - она опустила глаза, - когда вернёшься… С телевиденья…
-Да? – он замер. – Хорошо… Конечно! – вдруг засиял. – Вечером и напьёмся. Так?
-Labi, - она кивнула и, взглянув на свои часы, спросила. - А у тебя есть пустая кассета? Лена просила записать передачу.
-Есть. Ей это так интересно?
-Да. И мне тоже. Возьму с собой.
-Я думал, ты и не помнишь вовсе…
-Помню… Ты, - она подняла глаза, - не обижайся на меня вчерашнюю… Просто, я не привыкла, чтобы кто-то что-то за меня решал...
-А ты - на меня вчерашнего… Да, я был не на высоте. К тому же, пока ты гуляла, я, трусливо прячась в кустах, следил за тобой…
Он рассмеялся и, явно смущаясь, добавил:
-А когда ты вдруг резко повернула домой, я думал, что уже не успею заскочить в дом первым.
-Так ты был рядом?! Почему же не вышел?! А я ведь решила, что… - она замолчала.
-Почему не вышел? Да ты вчера была такая злющая, что я прямо-таки дрожал от страха! Волновался так, что дыхание перехватывало. Даже ужинать не смог.
-Брось! – она удивлённо вытаращила глаза.
-Правда, правда, - хохоча, он дружески обнял её за плечи.


Это были дружеские объятья. Она сразу это почувствовала и тут же расстроилась, и в этот же самый миг у неё тоскливо засосало под ложечкой.


Нет, ничего не надо было бы уже менять! Вот зачем она решила остаться? Чтобы ещё раз убедиться, что он чуткий и отзывчивый человек? Просто чуткий и просто отзывчивый. И что своим поступком он просто хотел сделать ей приятное. Так?
Да. Так. Женщина мечтала побродить по песчаному берегу весеннего моря? Так почему бы не осуществить её мечту и не подарить ей сказку?
 Осуществил. Подарил. И сам развлёкся. И лишний раз убедился, какой он всё-таки чуткий и отзывчивый.
Как всё просто.
Нет, не просто. Пусть ему приятно быть отзывчивым, но мечтающих женщин, наверняка, тьма, а увёз-то он её. Её одну. И сейчас безумно рад, что она решила остаться. Конечно, рад – это же видно. Ладно, вечером всё прояснится. В конце концов, уедет завтра. К тому же, у него сегодня такое важное мероприятие, пусть спокойно займётся делами.

Она смотрела передачу и непрерывно вздыхала, так как из всего сказанного понимала только «добрый день, пожалуйста, спасибо, да, нет, хорошо».


Хорошо. Labi. Какое всё-таки красивое слово. Самое красивое. А Ивар – самое красивое имя. А он – самый красивый мужчина. И самый умный. Во всяком случае, из тех, кто находится в студии.


Конечно, Ивар лучше всех – это было понятно и без слов: он говорил доброжелательно, спокойно, уверенно, в отличие от других участников передачи, которые нервно выкрикивали какие-то фразы, непрерывно вскакивали, размахивали руками. Наталья любовалась им.
Иногда он поворачивался к камере лицом и внимательно всматривался в объектив, и ей казалось, что так он пытается увидеть её. Или хотя бы представить. Хотя, конечно, это лишь её фантазии - ему сейчас вовсе даже не до неё. Но думать так было приятно.
Он был на высоте, и ему бурно аплодировала вся студия. Передача удалась, все были довольны. Но что это?! Уже уплывающая камера, провожая уходящих участников, успела ухватить мгновение, когда к Ивару быстро подошла красивая женщина и, нежно улыбаясь, взяла его под руку.
Вот так! И сердце предательски оборвалось.


Он вернулся так быстро, что она не поверила своим глазам.
-Это ты? – замерла с бокалом коньяка в руке.
-Ты пьёшь? Без меня? – он был потрясён. - А я так спешил…
-Нет, нет, я только пригубила. За твой успех, – она растерялась. – Я и не думала даже, что ты так быстро… Совсем не думала. Тем более, что ты…
-Что?
-Ну…
-Что?!
-Поздравляю! – подошла, чмокнула в щёку.
-С чем?
-С успехом.
-С каким?
-С каким, с каким… Ты где только что был? – спросила она с досадой.
-В телестудии.
-Вот именно… - Вздохнула. – Вот и поздравляю… - Вздохнула ещё глубже. - А она… твоя поклонница?
-Ах, вот в чём дело… - Он подошёл к столу, плеснул в бокал коньяку, задумался. – Так, что же, выпьем или нет? За мой успех…
-Я… не буду. Я уже выпила.
-Это было без меня, а со мной? – подошёл вплотную.
-Я не думала, что ты так быстро вернёшься. Мне одной было грустно. И страшно. И обидно. А тут ещё эта женщина…
-Да хватит уже об этом, - перебил он её. – Я понял.
-Да? – она пошатнулась.
-Эй, леди, вы, по-моему, не просто пригубили… Слушай, а ты случайно не алкоголичка? Сколько уже выпила?
-Немного, - растерянно прошептала она. – Просто я ничего ещё сегодня не ела.
-Почему?! Еды же полно! – возмутился он.
-Не могла. После вчерашних пельменей. Мне даже сейчас плохо.
-Теперь тебе плохо уже от выпитого. Надо поесть, – взяв её под локоть, повёл к столу. - Садись, а я за тобой поухаживаю. Labi?
-Не говори мне больше этого слова! – она вспыхнула.
-Почему? – не понял он.
-Потому что оно… очень красивое. И нежное. И… - она закрыла глаза. – Не говори.
-Ну, la… Ой, прости, прости! – он засмеялся. – Хорошо, хорошо. Так лучше?
-Лучше, - согласилась она с явным сожалением и опять вздохнула. – Сегодня на берегу я нашла крошечный янтарик.
-Тебе повезло – откликнулся он, наполняя её тарелку всякой всячиной. – А теперь ты должна поесть.
-Да? – спросила она, рассматривая содержимое тарелки. – Тогда наливай, – лихо махнула рукой.
-А, может, тебе, и правда, достаточно? Я боюсь, что потом могу не справиться с тобой.
-Справишься: я, когда выпью, становлюсь такой доброй, что готова обнять весь мир.
-Ах, как жаль! – добродушно улыбнулся он.
-Чего жаль?
-Что я не могу сейчас съездить домой и взять майку, на которой почти на всех известных нам языках написано слово «мир».
-Да? – она задумалась, улыбнулась, но тут же театрально-негодующе добавила: - И слава богу!
-Ну, раз так, значит, так…
Он подвинул к себе тарелку и, взглянув на неё почти равнодушно, с демонстративным наслаждением приступил к ужину.
-Да, так! А ты подумал, что, если я напилась, то тут же полезу к тебе обниматься?
-Ничего я не думал – ты сама это сказала.
-Во-первых, я совсем не так сказала, а во-вторых, мало ли что я говорю.
-А вот это верно!
-Я пойду.
-Пожалуйста. Тебя проводить? – он с готовностью поднялся, чтобы помочь.
-Нет! Ещё чего! – она резко отстранила его руку.
-Как хочешь.
-Я сначала в ванную.
-Ложись немытая, а то ещё, не дай бог, поскользнёшься, упадёшь и разобьёшься. Я такие случаи знаю.
-Из своего жизненного опыта? – тут же съязвила она.
-К счастью, из чужого. В свою ванную я подвыпивших женщин одних не пускаю – только вместе со мной… Если уж им очень хочется лечь в постель чистенькими.
-В чью постель? – почему-то спросила она.
-В чью хотят.
-А если… в твою?
-В мою? – он пристально посмотрел на неё. – Очень хорошо...
-И ты не будешь возражать, если в твою постель ляжет неприятная тебе женщина?!
-Если уж речь идёт о моей постели, то, значит, и о моём доме. А в свой дом я не приглашаю женщин, которые мне неприятны. Прошу это учесть.
-Надо же, как всё же хорошо ты владеешь русским языком…
-Такой уж я: если чем-то владею, то хорошо…
-И скромный.
-Да.
-Я пошла в ванную.
-Я помогу, - Ивар вдруг резко встал и крепко, но нежно обнял её.
-Уйди! – замахала она руками.
Он отпустил, и она удивилась.
 -Лучше… - проговорила неуверенно, - я сразу пойду спать. – Подумав, добавила: – И учти: я закроюсь изнутри.
Он расхохотался.
 -Да что ты?! Спите спокойно, леди, вас некому будет тревожить.
-А ты, что, уедешь? – испуганно спросила она.
-Как же я могу уехать? – он укоризненно покачал головой. – Разве я могу тебя бросить? – наклонился, прижался щекой к её волосам.
-Не надо, - она скорее спросила, чем ответила.
-Labi, - согласился он покорно и скоро.
Услышав любимое слово, она вздрогнула и, скрывая охватившее её смятение, быстро ушла к себе в комнату.

Он не пришел.


Да его никто и не ждал. Конечно, не ждал… Да и вообще, посмел бы он сделать хоть шаг – тут же получил бы! А что получил бы? Ладно, что о нём думать: тюфяк – он и есть тюфяк.


Она уснула только под утро, и, даже засыпая, все ещё прислушивалась. А когда проснулась, дом был уже прибран, но, как и вчера, пуст. На этот раз он даже записки не оставил.


Вот зачем ей всё это нужно? Что хорошего сидеть в одиночестве да ещё в чужом доме?! Хотя… зачем же сидеть в доме, когда можно пойти погулять по берегу? Разве не об этом она мечтала? Пожалуй, так и надо сделать: шум волн успокаивает. И погода сегодня, как по заказу.
Вот прямо сейчас и надо пойти…
Вот прямо сейчас и пойду.

Наталья утвердительно кивнула, и ноги тут же понесли её по лестнице вверх. Уже перед дверью в его комнату она вдруг опомнилась, и, удивившись своим действиям, всё же решительно толкнула дверь.
Раскинувшись в своей постели, он безмятежно спал. Она обомлела.
Солнце золотило его волосы, гоняло зайчиков по обнаженной груди. По обнаженной мужской груди. По красивой обнаженной мужской груди. По груди, от запаха которой однажды совсем недавно она сошла с ума.
Он на самом деле был красив. Необыкновенно красив. Мужественно красив.
Нет, нет, он самый обыкновенный, но притягателен – просто нет сил…
Её глаза тут же превратились в губку, которой она стала быстро собирать для себя его тепло, его спокойствие, его мужественность и обаяние… Когда её взгляд уже не просто касался его, а распластавшись на его животе, готов был беззастенчиво юркнуть под одеяло, он открыл глаза и, увидев её, улыбнулся.
-Ты пришла ко мне…
-Нет! – вдруг закричала она испуганно. - Нет!
-А что же тогда я вижу? – он приподнялся. – Сон?
-Я случайно! Я думала, тебя нет, - пробормотала, оправдываясь. – Я и не подозревала даже, что ты дома.
-Тебе захотелось посмотреть мою комнату? Или постель? - он как-то странно посмотрел на неё.
-О, господи! – она метнулась к лестнице.
-Куда же ты? Стой! – он вскочил и помчался за ней. – Ну, что ты, как ребёнок, ей-богу! Подожди. – Догнав её, преградил путь. – Ну, подожди же!
Её лицо почти касалось его груди.
-Пропусти, - прошептала она, с ужасом ощущая, как силы покидают её. – Пожалуйста.
-Да кто тебя держит? Иди, - он с досадой шагнул в сторону. – Детский сад прямо-таки… - Глубоко и шумно вздохнув, спросил: - Ты завтракала?
-Кофе пила.
-Голодовку объявила, что ли?
-Нет. Просто одной ничего не хочется…
-А со мной будешь?
-Буду, – она уже успокоилась и, улыбнувшись, спросила: - Я пойду накрывать на стол?
-Мне это было бы очень приятно, - глаза его снова потеплели.


Погода действительно была, как на заказ: солнце сияло изо всех сил, а тёплый нежный ветерок, разомлев, лениво обвевал побережье.
Они бродили уже больше часа. Это было блаженством – по-другому об этом и не скажешь.
-Ты поедешь куда-нибудь летом? – Ивар присел на отшлифованное волнами бревно.
-Да. В Кисловодск.
-Красивый город?
-Красивый. Своеобразный, – она села рядом. – Я вообще люблю Северный Кавказ.
-А Кисловодск на Северном Кавказе?
-Здравствуй, - лицо её вытянулось, - ты, что, не знаешь, где находится этот город?!
-Не знаю.
-Он же рядом с Пятигорском и Железноводском.
-Ты считаешь, я должен знать, где это?
-Да ты что?! – она была потрясена. – Эти города так тесно связаны с именами Пушкина и Лермонтова, что не слышать о них просто невозможно!
Он пожал плечами.
-Ивар, ты это серьезно?! – она вытаращила глаза. – Ты забыл, о чём так много писали наши классики?
-Ваши.
-Ивар, не пугай меня! – она ему не поверила.
-А ты читала латышских писателей? – спросил он иронично.
-А как же?! - с жаром ответила она. – Конечно.
-Латышских?
-Боже, Ивар, литература, как и вообще искусство, принадлежит всему миру!
-Райниса, например? – он недоверчиво покосился.
-И Райниса, и Лациса, – она всё ещё не могла поверить, что он не лукавит. – Например, роман «Сын рыбака» я прочитала, когда мне было ещё где-то лет двенадцать. Сразу очень понравилось. С того самого момента мне и захотелось побывать в Прибалтике, которую уже потом я так нежно полюбила. А что касается Райниса… - На мгновенье задумалась. – Пожалуйста: «Целуй меня, как я тебя целую –
Сейчас, в последний раз.
Пусть гибнет сердце, о тебе тоскуя.
Целуй меня, как я тебя целую –
Спасенья не ищу,
       В твою страну не вторгнусь голубую.
Целуй меня, как я тебя целую –
Расходятся пути,
Тебе в рассвет, мне в ночь идти глухую».
Красивые стихи, правда? – она взгрустнула.
-Правда, - он посмотрел на неё с такой благодарностью, с какой, наверное, смотрят только на врача, спасшего от тяжёлой болезни близкого человека. – Что ж, тогда, пожалуй, и я прочту:
«Прощай, письмо любви, прощай! Она велела…
Как долго медлил я, как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал: гори, письмо любви»…
-Это же Пушкин! – подпрыгнула она. – А зачем же ты говорил, что…
-Ну… сейчас все так говорят. Во всяком случае, очень многие. Хотя всё равно продолжают читать русских писателей, и так же, как и прежде, продолжают восхищаться ими. Но про Пятигорск я действительно тогда забыл.
-А теперь вспомнил?
-Теперь вспомнил, - он осторожно обнял её за плечи и, наклонившись, заглянул в глаза, резко сменил тему. – У тебя есть взрослый сын…
-Да, - она сразу поняла, о чём он хочет спросить. – Сын есть, но мужа нет. Официально мы расстались два года назад, а фактически - уже несколько лет. Он полюбил другую.
-Я представляю, что ты пережила. Когда тебя предают – это очень больно…
-Даже больнее, чем ты думаешь. Понимаешь, он как бы… не сразу убил меня, а лишь приговорил к смерти. Чувствуешь разницу? Убить – это покончить одним махом раз – и навсегда, а вот приговорить, значит, обречь человека на страшные муки ожидания неизбежного уже конца. Понимаешь? Это как лететь в бездонную пропасть и ждать, что уже скоро, что уже сейчас, что ещё мгновенье…
-Зато есть возможность спастись: зацепиться за уступ, за корягу… Или кто-то протянет руку, успеет ухватить тебя, выдернуть, не даст разбиться... такой замечательной женщине.
-Знаешь, это страшно, но никто не поможет стремительно падающему человеку, даже если он само совершенство, потому что он летит так быстро, что другим уже не успеть различить среди миллиона стремительно падающих, кто же там на самом деле хорош, а кто заслуживает падения.
-Но ты не разбилась…
-Не разбилась. Не знаю, почему. То ли я ещё просто не долетела, то ли уже за что-то зацепилась...
-Ты дрожишь. Замёрзла? – он распахнул куртку и, осторожно повернув Наталью к себе, прижал к своей груди. Она закрыла глаза.


Вечером они пили пиво с креветками, смотрели телевизор, болтали о пустяках, а потом долго и беспричинно хохотали. Неожиданно зазвучавший звонок мобильного телефона её испугал.
-Аллё? – она спешно схватила аппарат.
-Ма, ты куда исчезла? Почему не звонишь? – голос сына звучал натурально тревожно.
-А-а-а… я вот как раз и собиралась…
-Как раз собиралась! Уже двенадцать!
-Двенадцать? – Наталья посмотрела на часы. – Одиннадцать только.
-Это в Риге одиннадцать, а в Москве уже двенадцать. Забыла?
-Ой, мальчик мой, прости, - она виновато вздохнула. – У меня всё хорошо. Отдыхаю. Набираюсь положительных эмоций… А как ты?
-Нормально. Я чувствую, что ты звонишь мне только тогда, когда у тебя появляются перерывы в мероприятиях, а так ты обо мне и не вспоминаешь даже, я прав?
-Господи, ну, почему ты так? – она виновато улыбнулась.
-Да ладно, ладно… Я, наоборот, рад. Маринка тебе вот привет передаёт.
-Да? – Наталья удивилась. – Так она, что, рядом с тобой?
-Рядом. Поздравь меня: я, наконец, уговорил её остаться у меня.
-Поздравляю, – Наталья вдруг смутилась.
-Спасибо. А как Ивар? Не разругались ещё?
-Ну, почему ты так?
-Потому что знаю, какая ты вредная и упрямая.
-Неправда.
-Ладно, я пошутил, - он засмеялся. – Это я чтобы немножко встряхнуть тебя. Не обижаешься?
-Не обижаюсь, но встряхивать меня не надо. Хорошо?
-Хорошо. Передавай гостеприимному хозяину привет. И завтра не забудь, пожалуйста, сама мне позвонить.
-Labi, - ответила она улыбнувшись.

Пока Наталья разговаривала, Ивар смотрел телевизор и старательно делал вид, что полностью поглощён экранным зрелищем, а потому совсем даже не слышит, о чём говорит его гостья. И даже когда она уже закончила разговор, он всё ещё усердно продолжал рассматривать героев очередной мыльной оперы. Это её развеселило, и она, без всякой задней мысли, стремительно подбежала к нему и озорно обняла за плечи. Вздрогнув, он замер, как леопард перед прыжком.
-Я тебя напугала? – рассмеявшись, Наталья села рядом. – Так забавно было видеть, как ты серьёзно смотришь на все эти срасти-мордасти.
Ивар резко отстранился, и, застыв, посмотрел на неё каким-то странно-цепким, двусмысленным взглядом.
-Что? – она вдруг сжалась.
Он ничего не ответил, но взгляда не отвёл.
-Что?! – заглянув в его глаза и увидев там чёрную бездонную пропасть, в которую почему-то тут же захотелось прыгнуть, она испугалась. – Не смотри на меня так.
Он молчал. Она спешно поднялась, взяла телефон.
-Мне надо ещё позвонить Лене…
-Тебе надо ещё позвонить Лене?! – он чарующе улыбнулся и тут же холодно кивнул. – Звони. Я не буду тебе мешать. – Порывисто поднявшись с дивана, решительно пошёл к лестнице. – До завтра. И… спокойной ночи.
-Ты уже пошёл спать?
-Верно: я уже пошёл спать, - кинул он на ходу.
-Но ведь ещё не так поздно… Разве нельзя ещё часок посидеть?
-Посиди, я не возражаю, - ответил он благосклонно.
-Но… мне же одной будет скучно…
-Будет скучно, - он остановился и, пристально взглянув на гостью, добавил: - Приходи ко мне.
-К тебе? - она почувствовала, как вдруг непонятно откуда взявшаяся обида медленно обволокла её, сдавила горло. – Нет, - прошептала едва слышно, - нет.
Он не пошевелился.
-Я не хожу к мужчинам.
-Я приглашаю тебя к мужчинам? – вскинул брови.
-Никогда, - она сжала губы.
-Никогда не говори «никогда», - и тень улыбки мудреца промелькнула на его лице.
-Значит, к тебе женщины сами прыгают в постель? – вконец разозлилась Наталья.
Ивар широко улыбнулся.
-Я пригласил тебя в постель?
Она вспыхнула.


Боже, какой циник! Как он может так с ней?.. Как смеет?! Играет как с какой-то девочкой-дурочкой. Да он просто издевается! Ну, нет, не на ту нарвался! Спокойной ночи вам, мужчина.


-Между прочим, страсть – это коварная штука, - вклинился Ивар в её размышления, – ты об этом разве не знаешь?
-Не знаю и знать не хочу!
-Напрасно…
-Да меня озноб будет бить от желания, умирать буду, но сама не приду! Хорошо слышишь? Вот и запомни это.
-Значит, сама не придёшь?
-Никогда!
-У тебя есть друг, - высказал он догадку.
-Друг? Нет, ты ошибаешься. Не было и нет.
-Это у такой-то женщины?!
  Наталья подозрительно прищурилась.


У какой – такой? Он серьёзно говорит или с иронией? И чего он, наконец, хочет от неё?! Просто постели или, всё же, любви? А может, ни того и ни другого? Может, это она сама тут всё перевернула с ног на голову? Может, он и на самом деле просто решил сделать ей приятное, предоставив для этого свой дом, но как другу…
 Почему бы и нет?
А почему, да? Кто она ему? Уж совсем никакой не друг! Обыкновенная попутчица, каких пруд пруди. А может…


-Хотя и правда, кому захочется связываться с Мегерой? – прервал он её мысли.
-Так я Мегера?! – до неё наконец дошло услышанное.
-Ну, если не Мегера, то одна из эринний - это уж точно.
Наталья, удивлённо распахнув глаза, тут же с нескрываемым
наслаждением улыбнулась.


О-о-о, а он эрудит: технарь, а знаком с древнегреческой мифологией – про эринний
знает. Это приятно. Это подкупает. Это вообще настраивает на возвышенный лад.
А вот если сейчас взять и проверить, насколько глубоки его познания! Почему нет?

-Что ж, пусть так, пусть я Мегера, но тогда ты знаешь, как много зависит от обстоятельств, - хитро прищурившись, бросила ему вызов, - и есть надежда, что при благоприятных условиях я, как одна из ярких представительниц эринний, смогу превратиться в… - замолчав, она взглядом предложила ему закончить фразу, на что он, нисколько не задумываясь, тут же ответил:
-В одну из эвменид. Очень на это надеюсь.


Без комментарий.
А что же он тогда так примитивно говорил о постели?
Боже, полноте, да он ли об этом говорил? Не она ли сама?! Господи, какой стыд: конечно, сама! Выходит, это не он сексуально озабочен, а она. С ума сойти – вот дура!
Да, мечтать не вредно. Но не мешает хоть иногда смотреть на себя со стороны.


-Спокойной ночи, – сказал он так, словно сообщил о чём-то очень сокровенном.
И ушёл.
Он ушёл. Она курила, пила кофе с коньяком, кипела, сходила с ума – это же последняя ночь! Он не спускался. Она почти на всю мощь включила телевизор. Он не реагировал. Она вышла на улицу, громко хлопнув входной дверью. Он даже не подошёл к окну. Она вернулась и разревелась.

А может, у него, туго с «этим» делом? Может, проблемы? Нет, не похоже... А если у него всё в порядке, и он хочет её, то почему же тогда ни разу не попытался взять? Есть ведь много всяческих приёмов, как очаровать женщину и погрузить её в вязкий серебристый туман страсти. Неужели не умеет?
 И почему он всегда так покорно, даже просто с уже ожидаемой готовностью соглашается с её несогласием? А может, он действительно не может?! Господи, какая жуткая мысль – на вид он такой здоровый, такой мужественный, такой умный и успешный…
Так, а при чём тут умный и успешный?
 О, господи, как всё не просто.

От этих мыслей ей, с одной стороны, стало легче, а с другой – ещё тяжелее. Наконец, она совсем расстроилась, и рука её потянулась к телефону.
Его мобильный был отключен.
Она, по-детски всхлипнув, в отчаянье набрала номер подруги.

-Ой, Наталик, привет. Ты чего так поздно звонишь?
-А ты уже спишь? – тихонечко проскулила Наталья.
-Ещё нет, - соврала Лена, - а ты?
-А я смотрю телевизор, - на этот раз постаралась ответить, как можно спокойней.
-Что-то интересное?
-Нет, по всем каналам одна скукотища.
-Зачем же тогда смотришь?
-Чем-то же надо заняться, раз спать не хочется, – не сдержала досаду Наталья.
-А… ты, что, одна? – стала просыпаться подруга.
-Одна.
-А где же Ивар?
-Спит.
-Спит?! – Лена, наконец, проснулась.
-Представь себе! Хороший кавалер меня пригласил в гости, да? Все ночи спит, как сурок. Словно я и не женщина вовсе.
-А… ты сама-то как?.. Может, ведёшь себя соответственно – так он и не смеет. Ты ведь можешь поставить человека в затруднительное положение…
-Я? Ну… Но… - Шумно выдохнула. - В конце концов, он же не может не видеть, что я… что мне… что…
-Я поняла, - поспешила успокоить её подруга.
-Раз ты поняла, то он, тем более, должен это понять. Или нет?
-А он… хоть что-то… пытался?
-Можно сказать, что нет. Хотя… Нет, всё же - нет.
-И даже ничего такого не говорил?!
-Нет, - Наталья сморщилась. - Кое-какие телодвижения были, но… Едва я только отстраню его слегка, как он тут же с радостью вскакивает и убегает. Представляешь? Тут же! А ведь он мужчина, он же должен как-то настаивать на своём… Мягко, красиво, нежно, конечно, но настаивать!
-Опусти немного планку…
-И не подумаю.
-Сама ведь уже мучаешься!
-Пусть добивается. Если он на самом деле этого хочет. А если нет, если лишь слегка и… про между прочим, то мне такой мужчина не нужен!
-Ну, барин, ты и задачи ставишь! А как вот тогда тебя покорить?! Ты же стерва! Ты же всё равно выскользнешь! Не силой же тебя брать?!
- Ну… в конце концов, пусть хотя бы настаивает на своём! А если уже увидит, что готова, но из-за какого-то пунктика не могу придти сама, так пусть тогда берёт инициативу в свои руки! Пусть скрутит, наконец, стиснет, покорит! Мужчина он, в конце концов, или не мужчина?! Зачем ему тогда природа дала силу?! – в негодовании Наталья вскочила, повернулась и обомлела: перед ней стоял Ивар.
-Я мужчина, - холодно усмехнулся он, - но силой женщин не беру, - его слова раздались, как гром среди ясного неба. – Не для этого мужчинам сила…


Боже, какой ужас - он всё слышал! Когда же он успел спуститься? Не могла же она этого не заметить, не услышать! Что же теперь делать? Ужас! Ужас! Ужас!


Наталья, что-то промычав в трубку, тут же отключила телефон и неожиданно для себя закричала:
-Ты зачем меня сюда привёз?! Зачем украл?! Скучно жилось?! Захотелось развлечься?
-Да, не было печали, так дёрнула меня нелёгкая! Упаси бог меня ещё когда-нибудь что-нибудь такое придумать! Вот дурак! Я уже перед ней и так, и этак, а она всё - в бутылку!..
-Хватит демонстрировать мне превосходное знание русского языка! Надо же,
так и сыплет фразеологизмами! Оценила уже, давно оценила! А что же ты не скажешь мне на обыкновенном разговорном, чего ты от меня-то хочешь?! Зачем привёз сюда?!
-А ты не понимаешь? Не видишь ничего?
-Что я должна видеть? Что? Разве ты мне что-то говорил?
-А ты что, слепая, тебе нужно ещё и говорить что-то?!
Она закрыла лицо руками. Он молчал. Она достала сигареты. Он стоял как изваяние. Покурив, она не нашла ничего лучшего, как пойти в ванную. Он так и не двинулся с места.

Выйдя из ванной, она огляделась. Его нигде не было. Осторожно заглянула на кухню. Его не было и там. Она прислушалась. Тихо. И не мудрено – час ночи.
На носочках она подошла к лестнице и, затаив дыхание, вся превратилась в слух. Тихо. Сердце её бешено забилось, и она, уже не понимая, что делает, быстро взбежала по ступенькам и, не раздумывая, толкнула дверь. Дверь была заперта! Она осторожно постучала. Тихо.
-Ивар, - вдруг не выдержала она, - прости меня. Слышишь? Можешь не открывать, только ответь, что прощаешь. Слышишь?
Он не отвечал.
-Ну, прости же меня! Слышишь? – она снова постучала и, подумав, решительно добавила: – Открой.
Он молчал.
-Открой же, ну? Я же сама пришла! Открой.
Он молчал.
-Да, я дура. Конечно, я видела, что ты… Но для меня этого так недостаточно! Понимаешь? Может, я тугодумка, а может, просто строптивая… Может, зажатая, – она вздохнула. - Да и не верю я никому…
Он молчал.
-Ивар, я не хочу быть женщиной на одну ночь - вот это и есть главное.
Он молчал.
-Что ж… – обмякнув, она опустилась на пол. – Спи. Ты победил, – у неё потемнело в глазах.
Просить его о чём-то ещё было бессмысленно. Она с трудом поднялась и, ничего не видя из-за слёз, бессильно поковыляла к себе в комнату.

Что ж, хороший урок он ей преподал, ничего не скажешь. Она это запомнит на всю жизнь. Конечно, запомнит, но… как же ей хочется прижаться к нему сейчас! Как хочется обнять, поцеловать…
Нет, нельзя распускаться! Надо взять себя в руки. Да, надо, но как это сделать, когда нет на её теле ни одного сосудика, который бы не пульсировал сейчас на всю мощь?! И сердце клокочет так, что готово буквально вырваться из груди.
Ну, вот почему она такая? И почему ей так не везёт? И что теперь делать? Что делать?


-Что делать? Ну, что делать, Ивар? – упав лицом в подушку и борясь с вдруг охватившим её ознобом, зашептала она. – Господи, зачем же это я так влюбилась в тебя?! Вот что теперь делать, Ивар?!
Вдруг непонятно откуда взявшаяся тёплая волна накрыла её, и она явно услышала шёпот:
-Иди ко мне…
Она подумала, что это галлюцинации, и она сходит с ума, но вдруг почувствовала,
как сильная и нежная рука, обхватив её за талию, осторожно, но настойчиво притянула к себе.
Он лежал в её постели!
-Ты здесь?! – задохнулась она. – Так ты здесь!
-Конечно. Сама же ты ко мне бы не пришла, ведь так? Я это хорошо запомнил, – его рука скользнула под халат. - Как ты дрожишь. Замёрзла? Я согрею тебя сейчас, labi? - прошептал он и прикоснулся губами к её груди.
-Labi, - эхом отозвалась она и рванулась к нему навстречу.

Потеряв ощущение времени, пространства, себя и своего тела, она очнулась только однажды, когда почувствовала, как к её замирающему сердцу нетерпеливо и нежно, трепетно и властно прикоснулись изнутри, и сразу же она услышала его сердце, от бешеных ударов которого перехватило дыхание…
И тут же L, A, B, I взорвавшись, фейерверком взметнулись в небо и, мелкими искорками рассыпавшись по небосводу, застыли в своём неземном сиянии.

                2003г.