(писатель, автор "Путешествий Гулливера", 1667-1745).
Обещания даются только затем, чтобы их нарушать.
Люблю добропорядочных, высокочтимых знакомых; люблю быть худшим в компании.
Если бы на небесах богатство почиталось ценностью, его бы не давали таким негодяям.
Настоящую сатиру никто не принимает на свой счет.
В мире нет ничего более постоянного, чем непостоянство.
Самую большую и самую искреннюю часть наших молитв составляют жалобы.
Слепец - не тот, кто не видит, а тот, кто не хочет видеть.
Менее всего мудрец одинок тогда, когда находится в одиночестве.
Мы религиозны ровно настолько, чтобы уметь друг друга ненавидеть.
В спорах, как на войне, слабая сторона разжигает костры и устраивает сильный шум, чтобы противник решил, будто она сильней, чем есть на самом деле.
Порой довольно самых ничтожных причин, чтобы вывести нас из себя; зачем человеку камень - он споткнется и об охапку соломы.
Все хотят долго жить, но никто не желает становиться стариком.
Любимым развлечением мужчин, детей и прочих зверей является потасовка.
Прекрасно сказано, говорю я, когда читаю отрывок, в котором суждения автора совпадают с моими собственными, но когда мы расходимся, не прав автор, а никак не я.
Мы довольны, когда смеются нашему остроумию, но не нашей глупости.
Бывает, что я читаю книгу с удовольствием и при этом ненавижу ее автора.
То, что люди зловредны, меня никогда не удивляло, но вот то, что им не стыдно, мне кажется странным.
Когда я читаю книгу, все равно, умную или глупую, мне кажется, что она оживает и беседует со мной.
Гения сразу видно хотя бы потому, что против него объединяются все тупицы и бездари.
Я сетую на то, что колода плохо перемешана только до тех пор, пока мне не придет хорошая карта.