"Remember".
Первое английское слово в моей жизни. Из детства. Из трофейного фильма - «Багдадский вор» с субтитрами на русском.
Завораживающая сказка с жутко страшным многоруким Шивой, ковром-самолетом и этим безумно-красивым волнующим словом – «REMEMBER!», которое произносит красавица – героиня своему возлюбленному ( этому самому багдадскому вору), прощаясь, как кажется, навсегда...
Я была ошарашена этим словом - его значением, его звучанием, его потрясающе-недоступным мне переливчатым «Р» - оно потрясло мою детскую, еще не девичью душу волшебством любви, оно околдовало меня на всю жизнь, это слово...
И теперь мне совершенно понятно, что так оно и было. "Помни!"-
осталось заклинанием и для меня, как оказалось много-много лет спустя...
И второй раз оно напомнит о себе, узнается, ударит в сердце так же сильно, - не произнесенное, но прочтенное.
В «Трех мушкетерах» - когда Атос слышит это «remember!» - последнее слово Карла 1-го перед казнью, сидя под эшафотом, и кровь Карла после этого его слова капает на рубашку Атоса сквозь дощатый помост...
Кино и книги...
Самые лучшие фильмы своего детства я видела в летнем открытом кинотеатре Ленинского сада моего маленького города в Крыму.
И в каком городе СССР не было своего Ленинского сада или садика?
Кинотеатр был прост и незатейлив. Деревянные скамьи без спинок; белые известковые высокие стены, довольно толстые,- во время сеансов они были усеяны безбилетной пацанвой, забирающейся на них по стволам и ветвям раскидистых акаций.
Так что сверху постоянно раздавались свист и улюлюканье во время любовных сцен, радостные вопли во время баталий, - до тех пор, пока строгая билетерша, обходя внутренний периметр, не грозилась вызвать милицию. На время восстанавливалась тишина, и все самозабвенно погружались в упоительное действо...
Но если фильм вызывал неудержимую бурю эмоций, милиция вызывалась на самом деле, мальчишек сдергивали снаружи, они исчезали, и мне было их жаль, обидно, что им не удалось досмотреть фильм...
Каждый вечерний выход в кино – праздник! Папа , мама и я.
Иногда с нами дополнительный ребенок, у родителей которого более важные дела( не представляю!...). Итак, «Багдадский вор», несколько серий «Тарзана», после которого на многие годы – незабвенная обезьяна Чита - самый верный и любящий друг Тарзана и менее значительная невинная девушка Джейн, попавшая в джунгли при крушении аэроплана..., - ролевые игры во дворе;
и « Робин Гуд», конечно, где самые любимые сцены -
нападения разбойников на проезжающие под густыми кронами деревьев дикого леса богатые кареты – ух, как они сыпались из этих крон во своими стрелами-луками и арбалетами!
Мы еще года три после фильма мастерили себе из гнущихся ветвей луки, обстругивали - затачивали стрелы, не помню уж, из чего делалась тетива... С этим упоительным оружием мы носились с гиканьем по окрестностям, тщетно разыскивая неведомо куда улетевшие стрелы.
А еще остались в памяти раблезианские сцены поджаривания на вертеле кабана с последующим разрыванием и пожиранием огромными кусищами – у этих разбойников был зверский аппетит, они так вкусно жрали, что я до сих пор «чувствую запах». И все это с шуточками, хохотом, под струями вина из бурдюков в разинутые пасти, на одежду..., потом кто-то сваливался в изнеможении, оглашая дебри сытым храпом.
Удивительно, - отчего мне нравились эти сцены? Я была тщедушным малоежным ребенком, накормить которого можно было только силой. Никогда не забуду зеленые щи из щавеля с плавающей половинкой крутого яйца. Мне строго сказали, что покуда я это не съем, из-за стола не встану. Встать пришлось, но вместе с тарелкой, – меня отправили доедать к себе в комнату, чтобы освободить общий стол в гостиной. Уже темнело, а я так и сидела над полной тарелкой, разбавляя щи слезами.
Летний день прошел мимо навсегда. Вечером тарелку у меня забрали, но ничем съедобным не заменили. Воспитывали. До сих пор видеть не могу зеленые эти очень полезные щи. Иногда высохшую котлету находили в недрах дивана, но за давностью преступления возмездия уже не было...
Помню, что больше всего любила кусок черного хлеба с маслом и на нем кружки перченого и подсоленного помидора.
Наконец, мама решила взяться за меня всерьез. Непосредственным поводом послужили докатившиеся до нее пересуды: мол, сами богатые, а ребенка не кормят! Уговорив нашу домоправительницу Петровну, мама приступила к активным действиям – вдвоем они ловили меня и, как французского гуся (на фуа гра), пичкали насильно, - одна держала, другая – чего-то заталкивала в рот. Все эти экзекуции происходили в папино отсутствие, может быть и не каждый день, но – что было, то было. И к 8 годам я заметно округлилась. Им удалось растянуть мне желудок, и больше отсутствием аппетита я не страдала. О моральном ущербе и унижении и говорить нечего. Ведь пишу сейчас об этом, значит сидят они во мне.
Эх, знала бы моя мама, что уже через 2 года мой хороший аппетит будет совсем некстати, а самым праздничным воскресным блюдом у нас с ней станет картошка с селедкой, не комплексовала бы перед лицом общественности и меня не мучила бы...
Но бывали и счастливые исключения. Иногда в холодные штормовые ноябрьские темные вечера раздавался стук в дверь:- «Хозяйка! Белуги не надо?», -
- «Да надо, конечно, надо!» - радостно восклицала мама.
И в кухню вваливался дядька в брезентовом плаще с мешком, и на стол вываливался огромный кусок белой рыбины. –«Сколько?»,- спрашивал рыбак, и мама показывала пальцами см 8 -10.
Он с жалостью смотрел на нее и рубил. Это был совсем не маленький кусок для нас, если в диаметре рыбина была больше 30см. Конечно, браконьерство, что же еще? А в магазинах то – тю-тю, одни консервы, а на базаре дорого, да и белуга туда не добиралась. Всю ее свежую в ночи и разносили – кому повезет, кто живет ближе к морю...
Но была и другая рыба – базарная и доступная народу, но только в сезон – весной или осенью – кефаль и огромная камбала. Но для нас с мамой тоже редкая, потому что эта рыба продавалась целиком, на двоих ее было много( морозилок не было тогда). Если кефаль готовили по-разному, то для камбалы был один классический рецепт: жарить в подсолнечном масле большими кусками, а потом заливать разведенной уксусом томатной пастой с жареным луком. Ох, какие у нее были вкусные хрящики и длиннющие прозрачные кости, наполненные вкуснейшим соком-желе. Все это громогласно обсасывалось, облизывалось, ух...
Бычки в томате, хамса – это тоже все замечательно, но не мой размер. Мне нравилась большая рыба. И вот иногда, чтоб не соврать, но 3-4 раза в год бывало, - потому что осталось в памяти событием, - в центральный, обычно пустой гастроном на ул. Революции( она и сейчас так называется) завозили ставриду горячего копчения и скумбрию – холодного, именно так ( потому как сейчас всегда наоборот), и очень большого размера. Слух по городу проносился мгновенно, и всех вменяемых детей и подростков тут же гнали из дому в авангард – занимать очередь. Очередь обычно была уже на улице, когда я добегала, расстояние было не маленьким, да и я быстроножкой не была, хоть и неслась, как малахольная. Это было страшным переживанием – могло не хватить.
И что тогда скажет мама? Не говоря уже о собственном разочаровании...
Только оказавшись у прилавка, заглядывая за него и видя ящики с рыбой, можно было вздохнуть с облегчением.
Боже мой, что это была за рыба! Сейчас эти названия можно увидеть в каждом рыбном отделе, но вам и в голову не придет купить эту, если вы когда-нибудь ели «ту».. Никогда она не была соленой или сухой, - только с пылу – жару или с «холоду», но не из морозильников.
И вот, долгие годы храня запах и вкус той рыбы в своей памяти, отворачиваюсь от рыбных прилавков с прежними названиями рыб, которых давно уж не только коптят наоборот, но и научились выжимать из них соки и мумифицировать ...
Впрочем, как и многих людей, так наполненных консервантами, сохраняющими их товарный вид при отсутствии свежих соков и естества, что приходится обходиться и без них ...