Маленькое предисловие:
Переезжая на новую квартиру, укладывая книги в коробки, нашла свой старый дневник. Студенческая пора, первый курс. Перечитала – в прошлое окунулась с головой. Первая влюбленность прошла и не оставила другого следа, кроме как этой вот потертой тетрадки…
Когда я встретилась с тем человеком, о ком так много здесь сказано, оказалось, что ему тоже есть чем поделиться. И, объединив наши воспоминания, получился этот текст. Наивно, может быть даже глупо, но девочка которая писала неровным быстрым почерком выходя за поля тетрадки даже представить себе не могла, что когда-нибудь кто-то кроме неё прочтет эти сокровенные строчки.
А потому не судите строго!
пятница, 9 декабря 1999 г.
С.: Был тихий зимний вечер. Я полулежала на диване, держа в руках книгу. Но мысли мои сейчас были далеко от анатомии. А думала я, конечно, о парне. Данила… - сердцу становилась так сладко. Он учится в моей группе и является самым симпатичным парнем на всём первом курсе. Ну, кроме Серёжи. Серёжа тоже учится вместе со мной. То есть он правда учится, познаёт непростые истины медицины, а не прогуливает лекции, как некоторые. И этим он мне совсем не нравится. Умный и красивый – ну кого этим удивишь? Хотя наших девочек он сразил наповал. Ну и ладно, а мне-то что? Разве только я ревную его немного к Марине. Даже не ревную, просто меня возмущает то, как она ласково его обнимает, а он… Он (и слава Богу!) не показывает своих чувств (если таковые, конечно, имеются!). Но я всё равно не понимаю таких отношений. А Марину – терпеть не могу. Такие как она возносят мужчин до небес, а такие как я не могут их потом забрать на грешную землю. Нельзя так с мальчиками, нельзя. Хотя Серёжа для меня что-то вроде домашнего компьютера – не имеет никаких собственных чувств, загружается долго, но привыкаешь к этому быстро. Серёжа. Хм…
Другое дело Данила. Он может не такой умный (да, ладно, скажем прямо, умом он не блещет!), но видно, что человек старается. Да, и ещё он очень любит анатомию.
Так, стоп! Я кажется отвлеклась. Пора учить ЖКТ (желудочно-кишечный тракт) или попросту, пищеварилку. Должна же я его покорить? Или вы думаете, что у меня ничего не выйдет? Ну уж нет! Учись, моё солнышко! А ты, Данила, держись! Я перехожу к решительным действиям – хватит строить глазки. А то я, кажется, для тебя что-то вроде девочки на побегушках: можно посмеяться, подурачиться, а когда-то и сказать «Отстань!».
Например, сегодня. Парни показывали всякие карточные фокусы, а Данила сказал, что может определить любое число, которое ты загадал, просто глядя в твои глаза. Но обязательное условие – глаза должны быть светлые… Гм. Как у меня. Ну, я и вызвалась в добровольцы. А у него глаза, как у удава, смотрящего на свою жертву. И смотреть не возможно – обожжёшься, и оторваться нельзя. Гипноз, да и только! Они, как спелые вишни – глаза моего любимого. А мне страшно!
- У тебя зрачки сужены, - констатировал он при всей группе, - нервничаешь! Расслабься.
А я ещё больше перепугалась.
- Один или миллион?
- Один! – выпалила я, и все засмеялись – надо было про себя загадать, а я вот так вот – вслух. Он «отпустил» меня своими глазищами, и только тогда я поняла, что у меня внутри всё дрожит. Уф...! Какой парень.
Боюсь, что эти глаза теперь будут везде меня преследовать…
Д.: Смотрела на меня она сегодня что-то подозрительно! Не так всё просто – я что-то сказал, а она засмеялась. Чудная она какая-то. Смеётся, когда не знает, что сказать. А глаза у неё и в правду красивые. Спросил: голубые? – Серые, - и это с таким достоинством! И вся она такая мягкая, плавная, застенчивая. А когда улыбается – на щеках две ямочки, это musculus risorius – мышца смеха. У меня она тоже есть. Надо же, нашёл сходство!
А сегодня она вся подобралась, ощетинилась и как глянула на меня. Кажется, боится. Никогда на таких внимая не обращал – мелочь гороховидная! Она у нас самая маленькая в группе, а поди ж ты, что из себя строит! Не думай о ней, Данил, не стоит того.
понедельник, 12 декабря 1999 г.
С.: Анька сегодня нарядилась. Выбражуля! Терпеть этого не могу. Ой, я такая красивая, такая умная. Умереть не встать. И он на неё пялился. Во все глаза. А я после бессонной ночи, зазубренной анатомии, выглядела, прямо скажем, не очень-то. Козёл ты, Данила, бабник! И смеялся он сегодня тоже вместе с ней. Глядя на неё. Хотя это я, я сижу прямо напротив. Подними глаза да посмотри! Но нет, он упорно косится в сторону!
Серёжа тоже хорош! Учили с Олей мышцы по плакату, а потом я кинулась, пропал мой учебник. А он у меня не какой-нибудь, а раритетная книга. Везде посмотрела – нет. Раз пять спросила, никто не признался. Села, думаю сейчас разревусь. А потом глядь – у Серёжи такая же.
- Серёжа, у тебя случайно не мой учебник?
- Случайно твой, - отвечает он, как всегда с хитрой улыбочкой.
Ну, я конечно, возмутилась. Он сказал, что отдаст через 5 минут. И ведь нельзя сказать, что хам. Просто человек, который считает, что ему всё позволено. Он пошёл отвечать, и я сама вернула себе свой же учебник. Потом пошла искать очередной плакат, когда вернулась, смотрю – на моём месте сидит Данила и листает мой (!) учебник. Они что, у всех сдвиг по учебе?
- Ээ, а ты не ошибся местом? – спросила.
- Кто-то другой ошибся, - проворчал он, глядя на Аньку. А та тоже хороша, уселась рядом с Серёжей и давай задавать ему умные вопросы. Ещё одна Марина. Это уже не личность, а тип поведения. Ой, кажется, я опять злостничаю!
Решила провести опыт. Придвинулась к Даниле вместе со стулом, думаю, проверю. Нравлюсь ему или нет. Подобрался, отодвинулся. Ну, и не надо! Не больно уж и хотелось!
Д.: Не смотрел на неё сегодня. Ещё подумает чего-нибудь не то. Нам проблемы не нужны. Серёге нравится её подруга Аня. Ну красивая, ну умная, может быть. Такая же зануда, как и он. Пришлось отсесть к Саше. Только не смотри на неё, - сижу и повторяю сам себе. Отодвинулся от неё подальше. Сконцентрировался на анатомии. Не ужели боюсь? Сам себя не узнаю!
вторник, 13 декабря 1999 г., утро
С.: Ух, классный день! Благословляю того, кто придумал вторники. Контрольная по матешке – жуть, конечно, кто бы спорил! Зато информатика – блеск! Стояли около кабинета с Данилой. Ну, и со всеми остальными. Только на какой фиг они мне сдались, все эти остальные? А он, оказывается, тоже один ребёнок в семье. И его тоже уже достали своей родительской опекой. Ещё одно сходство. А вообще, он милый. И очень смешной. Преподавательница пригласила в кабинет, делать лабораторку. Протиснулся вне очереди, а я за ним. Оттолкнула ловко. Говорю: девушек вперёд нужно пропускать. Усмехнулся. Пока он там препирался с училкой, я стибрила у неё стул и села за освободившийся компьютер. Оказывается, садимся по двоё, он, конечно, рядом. Стали делать работу. Много смеялись – коврик для мышки, тапочки для тараканов. Вспоминали Есенина и Достоевского – от чего, не знаю даже. Когда сделали работу, помолчали. Пауза – говорить не о чем. Он просто не умеет с девушками общаться и за всей этой крутизной скрывается неуверенность в себе, это я точно знаю. Как-никак психологом собиралась быть.
А ещё он мне сказал, что я быстро печатаю. Ещё бы, учил-то меня Антон (это мой бывший). А я во имя любви готова сделать всё, что угодно. За Антошей, конечно, мне не угнаться – он даже на английском печатает вслепую. Программист, одним словом.
А руки у меня холодные и все покрылись синими пятнами. Ну, свойство у них такое. А ещё забыла намазать их вчера кремом – правая совсем потрескалась. А тут он, возьми да и обрати внимание. Хорошо печатаю, да… Лучше б хуже. Эх, знал бы он, что я ловлю каждый его взгляд, каждое слово… Уже давно бы сбежал, а я бы оказалась в психбольнице, у коллег будущих.
Но настроение весь день просто отличное. Кажется, влюбилась.
Д.: Печатали лабораторку вместе. Не хотел, так получилось случайно. Она такая маленькая, юркая, всегда меня опережает. Вот и сегодня – вне очереди. Начала руководить: тут нажми, там запятую. Печатала сама. Быстро же она это делает – пальчики так и порхают по клавишам… Не сдержался от замечания, думал ей приятно будет. А она как услышала, отдёрнула руки с клавиатуры, как ошпаренные. Что я ещё не так сделал?! Улыбнулась, мол, не отвлекайся. С такой аппаратурой не будешь отвлекаться, как же. Когда мышку заело в очередной раз, у меня вырвалось «Вот бл…», ну не удержался! Посмотрела так осуждающе. Сразу видно, внучка академика. «Вот блин!». Молодец, вовремя исправился! Поставили «пятаки». Выходил из-за парты, хотел ей место уступить. Потом решил, что не стоит баловать. А она и не заметила. По дороге в кабинет обогнала, схватила дублёнку и сумку, свою несравненную Аньку под ручку и устремилась вниз. Я услышал только «Пока, Серёжа!». Это она Серёге. Удивительно, с ним она всегда здоровается и прощается. Влюбилась что ли? Да же обидно, как-то. Только и слышишь везде: Серёжа такой умный, Серёжа такой красивый! И такой медленный! Правда, Саша иногда позволяет шуточки в его адрес: «В тесте 50 вопросов на 20 минут. Бедненький Серёжа, он и на половину не успеет ответить!» Услышал сегодня, посмеялся. Прямо в точку. Умница!
вторник, 13 декабря 1999 г., вечер
С.: Сдавала анатомию. Пришла пораньше. Отвечала самой последней – это моя теория. Если не знаешь, то лучше не высовываться. Стой себе спокойно, учись на чужих ошибках. Анатом спрашивал исключительно фасции и треугольники, а я в этой ерунде ни в зуб ногой. Улыбаюсь ему так мило, делаю умное лицо. Когда он отвлекается или видно, что меня не слушает, несу всякую околесицу, а потом: я уже всё рассказала. Повторить? – и это так проникновенно. Задал 5 вопросов. Правильно не ответила не один, но говорила много. Стёпа сразу признался, что учил только мышцы. Отмучился и получил «четыре». Я уже начинаю волноваться. Тут пришёл Данила, я заулыбалась, замахала ему рукой. Подошёл.
- Вы, что тоже сдавать? – анатом.
- Да. Мышцы.
- Треугольники шеи рассказывайте.
Рассказал! Конечно, не так как Серёжа, но ответил. И ещё долго мучился. Потом ко мне:
- А вы кто такая?
- Саша Викторова, - отвечаю, смущаясь.
- Ах, всё ещё Саша! Ну, какой у вас там вопрос был?
- А я уже и не помню, - это я вру, конечно. Всё я помню, просто не читала. И не учила, соответственно.
Сдала! Поставил «пять». А я даже на «три» была согласна. А Данила отвечает и смотрит на меня. Как будто я это знаю! Показала на пальцах – анатомия не моя стихия, а уж миология и подавно. Не знаю, понял, нет ли. Сдал и быстро смылся на пару со Степкой. Нет бы подождать! Серёжа бы подождал. Чёрт! - Злюсь.
Д.: Анатомия прошла не плохо. Отстрелялся. Зашёл, а она мне замахала рукой, заулыбалась, раскраснелась. Отвёл глаза. Нельзя так, заметить кто-нибудь может! Начнутся потом всякие подколки. Знаем, уже проходили.
Когда отвечал, всё смотрел на неё, думал, подскажет. Что-то показывала. Да, язык жестов явно не для меня! Когда ответил, ушёл сразу. Без всяких там нежностей.
А у неё так сегодня горели глаза…
среда, 14 декабря 1999 г.
С.: На химия сегодня я дежурная. Умереть не встать. Это же таскать ящики с пробирками и препаратами, мыть всё. Свихнуться можно. Ненавижу дежурить, а на химии особенно. Попрепиравшись с нашей старостой, уговорила Аньку мне помочь. Встали и направились к выходу. Тут наш красавец (Данила, то есть) соскочил со стула со словами: «Что-то я давненько не дежурил!» и пошёл в лаборантскую. Мы с Аннет переглянулись. Весь день мучаюсь вопросом: из-за кого он это сделал. Из-за меня или Аньки? Очень хочется верить, что ради меня. Но здравый смысл подсказывает второе. Бедная, бедная девочка! Совсем ты запуталась. Да…
Д.: На химии у неё был такой жалкий вид, и я вдруг встал. Ей-Богу, сам от себя такого не ожидал. Дон-Жуан нашёлся! Блин. Хотя на самом деле, всё было не так. Когда Сашка зашла, свободных стульев не было, и Серёга уступил ей свой. Зачем?! Она же ему совершенно не нравится. Нет, везде надо проявить себя! Она засмущалась, улыбнулась. Она всегда улыбается, когда не знает, что сказать.
- Спасибо!
- Не за что! – такой галантный Серёжа.
А я разозлился. И пошёл за пробирками. Потом вместе с ней стояли, опыты делали. Думал, что-то сказать. А что? Что тут скажешь, когда она так проникновенно смотрит?!
четверг, 15 декабря 1999 г., утро
С.: Всю ночь думала, не могла заснуть. Я или Аня? Он или Серёжа? Конечно, Серёжа меня не интересует. У них, по-моему, что-то складывается с Аней. А если нет? Если Аня с Данилой? Боже, боже, мне страшно себе это представить. Данила и Аня… Что это, неужели плачу? О чём? Ведь он даже и не подозревает, что небезразличен мне.
А если вдруг всё получится? Если мы будем вместе?..
А ещё я боюсь, что он сегодня в институт не придёт, и я увижу его теперь только в следующий вторник. Впереди ведь 4 дня выходных! Я умру без него…
Сегодня идёт снег. Это для меня хорошая примета – значит, всё получится! Люблю его, люблю! Уже точно это знаю. Я сойду с ума. По четвергам нам к 2м часам в институт. Сейчас только 8 утра. Не могу спать, не могу есть. Люблю…
Д.: Снилась она, Саша. Это не вероятно! От таких снов становится так сладко, и не хочется вставать. Она была такой нежной, такой страстной… О чём я думаю?! Да, кто она такая? Я же ничего о ней не знаю! Ничего!
Хожу весёлый весь день. Чудеса да и только!
четверг, 15 декабря 1999 г., вечер
С.: Шла в институт и упивалась своей никчёмностью. Случайно опрокинула тени и помаду на пол. Итог плачевен – помада разломалась, тени все перемешались. Пришлось всё выбросить. А ведь это была совершенно новая, недельной давности помада, а тени наоборот – старые, им уже год. Мои любимые. Оплакивала, как близких родственников. Потерялись перчатки. А я ведь всё ещё помню, как стеснялась перед Данилой за свои некрасивые руки. И вот, пожалуйста!
Но на улице оказалось тепло. Снег тихо опускался на землю. Села на автобус, проехала бесплатно. Сразу стало легче. Подумала, чего мне ещё не хватает до счастья? Ответ прост: Данилы. И он сразу же появился. Просто стоял рядом со мною на перекрёстке. И мы одновременно сказали: Привет! И замолкли. Я – от счастья. Пауза затянулась. Ну почему, почему мне не о чем с ним говорить?! Почему, когда я думала о нём сегодня ночью, не придумала, что ему сказать, о чём спросить?! Чёрт!!!
Перед входом остановилась, посмотрела на дверь и на него – это так выразительно. Я-то уже давно заметила, что он наших девчонок никогда вперёд не пропускает, и уж тем более дверь не открывает… Открыл, пропустил. Улыбнулась: спасибо!
А в холле ждала Аня. И на этом волшебство закончилось. Отныне и на 3 часа мы втроём. Ну, зато я сразу сообразила, о чём с ней можно пошушукаться. Посмеялись, как всегда. Английского не было, но Аня нас потащила на казахский. Получила свою «пятёрку». А я смотрела только на него. Какой он милый!
Наконец она скрылась в туалете. Мы стоим перед дверью. Опять тишина.
- Целых 4 дня выходных… - роняю я без задней мысли.
- Что делать будешь?
- Уйду к бабушке.
- И дома – всё время?! – удивляется он.
- Пока не знаю. А ты?
- Я тоже, наверное, побездельничаю, - вздохнул он.
И тут вышла Анька. И только дома я сообразила: какие же мы тупицы, он и я. Надо было куда-нибудь сходить вместе…
Вот теперь сижу и мучаюсь: если бы да кабы! Но время уже не вернуть.
И теперь - прощай до вторника!
Д.: Вышел из автобуса. Такая погода слякотная. А впереди такая маленькая тонкая фигурка ковыляет. Поскальзывается, но держится на ногах, смешно расставляя руки в разные стороны. До перекрёстка догнал. Постояли, помолчали. Это впервые, чтобы мне было не о чем говорить с девушкой.
Перед дверью остановилась, схватилась за ручку своими тонкими пальчиками… Я не выдержал, открыл ей дверь. Улыбнулась. Только придумал, что сказать, а тут Анетт подбежала и встала между нами. Разговор направился совсем в другое русло. Не до меня. Подружки, блин! И так получилось, что было нас сегодня только трое. А Саша, такая робкая, оказывается! И отвечать она немного боится. А ещё она такая красивая – румяные щёки, горящие глаза…
И вот, стоим мы с ней вдвоём. Куда Аня делась, не помню. А она смотрит ещё на меня так проникновенно. И молчит. И я молчу. Соображаю, что сказать. Мозг отключился, и я стал похож на Серёжу. Спросила про выходные. Это же 4 дня безделья. И ей тоже заняться не чем. Подумал, пригласить, что ли в кино. А вдруг откажется? А какие фильмы она любит? Я же ничего, ничего не знаю. И говорить тут не о чем. Пока мозговал, появилась Аня. Разрядила ситуацию. Но какой-то неприятный осадок остался. Надо было позвать погулять… Идиот! Главное, у меня нет даже её телефона – ни мобильного, ни домашнего. Что же это получается, мы оторваны друг от друга на 4 дня?!
А с другой стороны, нет девушки, нет и проблем.
пятница, 16 декабря 1999 г.
С.: Приснился странный сон. Как будто я работаю учительницей, организовываю детский отдых. А времена советские, тяжёлые. И такая большая клетка с попугайчиками и надо взять одного. И в руках у меня такой стаканчик. Я сажу туда птичку. И бегу, бегу подальше от всего, спасаю этого милого птенцика. А вокруг луг, зелёная-зелёная трава и несколько деревьев. Прячусь за ними, меня со всех сторон окружают солдаты, и приходится возвращаться. Опускаю птицу обратно в общую клетку. А на душе так тоскливо.
Если разбираться по соннику, то попугай – это счастье, солдаты – приносят горе, я отпускаю птицу – отпускаю своё счастье. А счастье моё – Данила, и я его упустила…
Расстроилась. Чтобы хоть как-то наладить настроение позвонила Антону. Поболтали, сказал, что обязательно приедет на новый год. - Надо собраться, - я.
- Обязательно все соберёмся! – Он.
А зачем мне все?! Мне только он нужен. Да уже и не нужен вовсе.
Данила, где ты сейчас?!
Д.: Лежу на диване, смотрю телевизор. Ничего хорошего. По идее надо бы поучить латынь – на этой неделе зачёт. Но это только по идее. То и дело вспоминаю Сашку. Её шутки, её глаза. Позвонить Серёге – ну, должен же у кого-нибудь быть её телефон?! Не охота. Вот лежу и думаю. И даже не о ней. Просто ленюсь.
Надо бы выучить всё-таки хоть что-нибудь, а то ведь потом хуже будет. Сдать зачёты практически по всем предметам за две недели? Почти не реально!
Чем больше думаю, тем больше понимаю, что в будущем ничего интересного не предвидится… по крайней мере в ближайшие недели…
P.S. Вот так мы провели выходные. А на следующей неделе началась новая пора – первая в нашей жизни сессия, которая закрутила, завертела в бесконечном омуте мелких забот так, что мы и думать забыли о существовании друг друга…
Что нас ждало дальше – никто не знал, а знал – не поверил бы!