Русские в Неаполе. Часть3. Поццано.
Находиться в Неаполе летом и не искупаться, то же самое что быть в Финляндии и не сходить в сауну. Но если у финнов любая сауна образец чистоты, то у неаполитанцев море такое же грязное, как и сам Неаполь. Еще находясь в самом городе, я попробовал заглянуть на местный пляж, но был просто поражен обилием плавающей в воде грязи. Это были бутылки, всевозможный мусор, женские прокладки, и все, что скапливалось на кораблях за период плавания. Весь мусор просто выбрасывался в море. В дополнение к жуткому запаху гниения, которым пропах весь Неаполь, картина загаженного моря могла навсегда лишить желания морского отдыха. Местные жители отъезжают как можно дальше от Неаполя, чтобы попасть на чистый пляж . Имея хорошо отлаженное железнодорожное и автобусное сообщение ( кроме периода забастовок) можно добраться даже в Сорренто,- Мекку туристов и образец туристического рая. Идеально чистые пляжи, дорогие отели, конные прогулки по городу, шикарные магазины- все это очень заманчиво, но довольно дорого. Пляжи преимущественно частные или платные, гостиницы в большинстве случаев оградили береговую полосу для себя, поэтому, если вы остановились в «Амбассадоре», забудьте обо всех проблемах и отдыхайте. Для людей попроще надо искать что-нибудь другое.
Мне объяснили, что в десяти минутах от Помпей есть станция Поццано, где есть пляжи, причем можно выбрать между платными и бесплатными. Садясь на электричку, я заметил парочку, очень похожую на русских. Я угадал. Дима и Ольга были из Владивостока, и они тоже направлялись в Поццано.
- Давно здесь живете?- спросил я у Димы.
- Два года калымим,- улыбнулся мой собеседник.- Его открытое лицо располагало к общению, и я стал расспрашивать.
Они оказались молодой семьей, работающей в Неаполе нелегально. Дима был строителем, а Ольга маляром. В России оба имели другие профессии, здесь же пришлось переквалифицироваться.
- Во Владике делать нечего, все в руках бандитов, денег не платят, по улицам ходить опасно,- надоело.
- А как здесь?- поинтересовался я.
- Платят исправно по тысяче евро в месяц, иногда меньше. Квартиру снимаем, где-то за 350 плюс коммунальные услуги. Где-то 400-450 выходит. Так что нам на двоих хватает, даже остается.
Мы даже не успели поговорить, как объявили станцию Поццано. Поезд въехал в туннель и остановился. Выйдя из вагона, мы увидели пешеходный туннель, пробитый сквозь скалу. Конца ему не было видно, но молодежь, одетая по пляжному, радостно галдя, двинулась именно туда. Мы тоже вошли в холодный туннель, и наши голоса подхватило эхо.
- А как в России?- спросил Дима.
- Как…» - отозвалось многократное эхо.
Я пожал плечами, а эхо продолжало повторять подхваченное слово. Дима замолчал и насупился.
- Говорят у вас реформы. – продолжил он разговор, когда мы вышли из туннеля. – По телевизору показывают, что многое меняется.
Я не хотел разочаровывать соотечественников, и задал встречный вопрос
- А вы надолго здесь?
- Пока назад не собираемся. Поживем немного, здесь тепло. А потом, если будем уезжать, нам как нелегалам въезд будет закрыт. Поэтому и не спешим.
Мы направились на бесплатный пляж, на котором еще были видны проплешины незанятых мест. Берег был каменистый, но вполне чистый, ветер нес ностальгию Сочи и Анапы. Аналогия усиливалась обилием русских, располагающихся на пляже несколькими группами. Это были сильные накаченные мужчины, загоревшие на южном солнце, крупные украинки с мощными бедрами и не менее мощной грудью. Итальянцы сидели преимущественно семьями, окруженные детьми и сумками с домашней снедью.
Я попрощался с русскими, которые присоединились к своим, и приземлился рядом с итальянцами.
- Будете пирожное? – спросила меня дородная итальянка, протягивая деликатес, который незадолго до этого предлагала детям. У нее была полная сумка пирожных, и она готова была делиться с первым встречным.Позже мне объяснили, что в Неаполе принято угощать соседей. Я вежливо отказался, и пошел купаться. Море было теплое и чистое, ласковая волна заботливо подняла меня. Я заплыл подальше от детворы и лег на спину. Сквозь закрытые глаза солнце казалось красным пятном. Рядом кто-то шумно проплыл и обдал меня водой. Пловец оказался Димой.
- Итальянцы почти не плавают, - поделился он.- Просто поплещутся около берега и загорают. Бог дал такую возможность, а они не пользуются.
Мы перекинулись парой фраз и поплыли к берегу. Выходя на берег, я заметил взгляд женщины с пучком волос на голове. Женщина была похоже на украинку. Она кивнула Диме и отвернулась к малышам, игравшим рядом с ней.
- Тоже из наших?- спросил я.
- Да, Черкассы, - кинул Дима. – Она тут нянькой работает, детей вывела на пляж. Дети здесь просто наглые, за ними глаз да глаз нужен.
Я направился на свое место, и итальянка предложила мне огромную сливу. Не желая огорчать хлебосольную женщину, я взял сливу и поблагодарил за угощение. Слива была сладкая как мед. Позже я купил целый пакет таких слив у уличного торговца, поставившего прилавок около входа на пляж. Обратно я ехал без своих новых знакомых. В вагоне мужчина угощал всех конфетами. Он подошел ко мне и улыбнулся. Я протянул ему сливы. Мы обменялись дарами и он сел напротив меня.
Он ел сливу и что-то то говорил, я же кивал, понимая только малую толику сказанного. И тут итальянец на ломаном русском сказал:
- Россия - великая страна.
Мой шок был так велик, что итальянец поспешил меня успокоить.
- Я мало говорю по-русски. Раньше я писал детские книги, и даже был у вас в Москве. Там издали мою книгу. Теперь я на пенсии.
Пенсионер выглядел не старше пятидесяти.
- Вы наверное любите свою страну,- сказал он, и замолчал.
Мне надо было выходить на следующей станции, и я попрощался с ним по-русски. А на следующий день Италия скрылась за бортом самолета, но, чем дальше я улетал, тем больше мне хотелось обратно