Так спокойно прошло два дня.
В этот день Нела опоздала на двадцать минут. Задержалась она в молочном магазине, в который зашла до работы. Магазин открывался в семь часов утра, но Нела не ожидала, что там соберется такая большая очередь. Вечером в молочном магазине ничего свежего уже не оставалось, вот и приходилось идти до работы и стоять огромную очередь.
В сестринской Нела переоделась и вышла к стойке. Сегодня дежурили Наташа, Галя и Олег Павлович. Олег Павлович – это дежурный терапевт приемного отделения, на вид довольно приятный молодой человек двадцати семи лет, со здоровым румянцем на щеках и сам имеющий вид завидно здорового человека.
- Почему это ты так опоздала? – спросила Нелу, подошедшая к стойке, сестра, котрую Нела никогда прежде не видела. На вид этой новой сестре можно было дать лет около пятидесяти, у нее было чуть красноватое, рыхлое лицо, она больше была похожа на продавщицу, чем на медсестру, но вид имела чистый и опрятный, что было трудно не заметить.
- Я задержусь потом на полчаса, - ответила Нела.
- Это что ли ты и есть легкотрудница? – громко спросила новая сестра.
- Да, меня главная сестра прислала сюда на легкий труд, истории писать.
- Главная, видно, нашей работы не знает, где она тут легкий труд нашла?
- Она сказала – истории писать, - пыталась возразить Нела.
- У нас тут рук не хватает, «истории писать». Здесь легкого труда нет, мы все одинаково пашем: кто болного записывает, тот ему и назначения делает. Ты будешь истории записывать, а я этому же болному назначения буду делать? Нет, так не будет.
- Ну хорошо, я помогу, что смогу.
- Откуда ты такая легкотрудница к нам свалилась.
- С хирургии...
- Там, значит, тяжелый труд, а здесь, значит, легкий?
- Там же суточная работа, инфекция, антибиотики, химикаты, стресс, - Нела не знала, как еще защитить себя, а главное Его, вдруг Он тоже слышит эту ругань?
- А здесь, значит, нет инфекции? Да у нас все отделение в инфекции! На дневных вся работа, потому что нам, суточным, еще всю ночь пахать. Вон больной поступил, иди оформляй , измерь температуру, давление и пригласи врача в смотровую.
- Я это и так всегда делаю.
Новая сестра отошла за стойку, повторяя: «Нашли легкий труд, пашешь, пашешь, и на тебе, легкий труд».
В смотровом кабинете Нела застала Галину, которая оформляла второго поступившего больного.
- Галина, у вас, что, новая сестра пришла? – тихо спросила Нела.
- Какая? Не знаю? – ответила Галина.
- Ругалась сейчас, в возрасте такая.
- А-а, это Гвендолина Ивановна, из отпуска сегодня вышла. Она сегодня ответственная по дежурству.
Привезли обед и сестры потянулись в сетринскую.
- А ты, что же, легкотрудница, обедать с нами не будешь? – насмешливо спросила Гвендолина Ивановна.
- Спасибо, у меня своя еда.
- Как знаешь.
Нела пожевала творожок, потом оформила одного больного и села на диванчик, а минут через пять вышла из приемного на улицу.
Летний день был теплым и солнечным, вокруг было много зелени, слышалось пение птиц, отдаленный лай собак и крики гуляющих детей. Нела мысленно говорила с Ним, иногда тихо вслух называла Ему цветы, траву, дерево. Он должен знать, что за мир Его окружает. В прошлый выходной она водила Его в музей.
Пршел час. За это время ни одной машины не подъехало к приемному покою. Затем стала подъезжать машина и Нела вернулась.
- Вот она! – воскликнула Гвендолина Ивановна, увидев Нелу. – Я думала, ты домой ушла!
- Почему – дмой? Время еще только четыре часа, - спокойно ответила Нела.
- А где же ты была?
- Да здесь, вот под окном гуляла на улице.
- Больше без моего разрешения с отделения ни шагу! У нас тут рук не хватает, а она гулять ушла!
- Машин не было.
- Другой работы полно.
- Так я же только истории пишу. Я же сверх штата.
- Другие будут вкалывать на всю катушку, а она только истории будет писать. Королевна какая нашлась.
- Мне же нужно погулять, мне тяжело без свежего воздуха, если машин нет, чего сидеть в помещении?
- Я нажалуюсь старшей!
- Жалуйтесь.
Вскоре, действительно, старшая подошла к Неле и стала говрить ей очень тихо:
- Нела, знаешь, мы все понимаем, что ты на легком труде, но у девочек много работы, помогай им, пожалуйста.
- Хорошо, - ответила Нела, в душе удивляясь, что старшая в своем уже не молодом возрасте так мало знает, что надо беречь Его.
Следующие два дня Нелу почти не замечали. Она писала истории, измеряла давление и температуру, выходила на улицу. Один раз старшая спросила у сестер, помогает ли Нела, и сестры сказали, что очень хорошо помогает, и Нела была рада, что они зоботятся о ней и переживают за нее.
Но на следующий день было очередное дежурство Гвендолины Ивановны, и она встретилась с уже опаздывавшей Нелой у стойки. Сестры разошлись по своим делам, Нела тоже отправилась в смотровой кабинет оформлять поступившего больного.
За утренней работой прошло два часа. Сестры собрались у стойки, Нела присела на диванчик. Гвендолина Ивановна закончила телефонный разговор. Тут же телефон зазвонил снова, и Гвендолина Ивановна взяв трубку громко ответила: «Морг», положила трубку и подошла к сестрам.
- Ой, - сказала она, - надоели со своими звонками, звонят и звонят, «Это приемный покой, это приемный покой?», всем буду отвечать, что морг. Ой, девки, сейчас с невесткой своей разговаривала.
- Ну, как, Гвендолина, первая неделя семейной жизни у сына прошла, как невестка восемнадцатилетняя? – спросила одна из сестер.
- Ой, не спрашивай. Соблазнились мы только на ее глаза. Девки, глазищи, просто не оторваться. Я сыну говорю, что ты вней нашел, ни рожы, ни ума? Вобщем, не знаю, девки, что он в этой дуре нашел. Встанет утром на кухню выйдет, не умытая, не чесаная. Девки, волосища, косища – во! – Гвендолина Ивановна показала свой бойцовский кулак. – Густая с кулак. Только на глаза и на косу мы с сыном и соблазнились. Так она, тварь, взяла позачера и косу отрезала, прическу в парикмахерской сделала. Во-первых, денег стоит, во-вторых, такая косища была. Ой, девки, сейчас придет, посмотрите на эту дуру. Я велела ей в ресторан зайти, два батона колбасы забрать и мне сюда принести, а то ей на учебу, не пойдет же она с колбасой учиться. А колбасу мне с черного входа выносит знакомый, в ресторане работает, так по дешевке выносит. И все мне кажется, девки, что от этой Киры какие-то не такие запахи. Вот как мужик мой, сколько ни моется, все равно прет, как от козла. Я его два раза в день в душ гоняю и все равно. Не знаю, что за человек за такой, за вонючий, уж последнее время и пьет меньше, все-таки невестка в доме появилась, стыдно первое время напиваться.
- Может, она курит, Гвендолина, не проверяла карманы?
- Не знаю, не дай бог, паразитка, курит, вытурю. А ты, легкотрудница, что сидишь? Там больного привезли, иди оформляй. Так вот, девки...
Нела ничего не сказала, отправилась в смотровой кабинет. Пока заполняла историю, тихо плакала от обиды на Гвендолину Ивановну. Потом одумалась, что наверное Ему плохо, когда она плачет и перестала.
Потом Нела разбирала истории с Олегом Павловичем. Потом Олег Павлович ушел, потом снова вернулся к стойке, и так он несколько раз уходил, возвращался, записывал, звонил по телефону и каждый раз, проходя мимо Нелы, он слегка задевал ее. Нела удивленно оборачивалась, отодвигалась, но Олег Павлович всякий раз проходил очень близко от Нелы и задевал ее.
- Олег Павлович, что вы меня все время задеваете?! – воскликнула Нела после очередного раза.
- Да вот хотел узнать, насколько нервны беременные, чтобы быть в курсе на будущее, когда женюсь.
Нела подумала о Нем, и что у Олега Павловича обманчивая внешность, потому что с виду он добрый. «Ребенка не жаль таким людям», - подумала Нела и вдруг поняла, что больше не уважает Олега Павловича, как раньше.
В два часа дня Гвендолина Ивановна подошла к Неле и сказала:
- Сейчас тихо, мы с девчонками через улицу в буфет быстренько сбегаем, там сегодня молоко и сосиски продают, а то после суток уж идти никуда по магазинам не охота, а тут закупимся и хорошо, да заодно и пообедаем там, а то сегодня от больных ничего не осталось.
- А я что, одна тут останусь?
- Так тихо, машин нет, Олег Павлович в ординаторской отдыхает. Мы мигом, тридцать минут, и мы уже здесь. В обед вряд ли кто приедет.
- Ну хорошо, - согласилась Нела, - только не задерживайтесь.
Сестры ушли, Нела села на диванчик. Машин не было, но все тридцать минут Нела была, как на иголках. Прошло еще десять минут, а сестер все не было и Нела стала ненашутку волноваться. Потом она подумала, что зачем она волнуется, даже если и привезут одного больного она справится, даже если тяжелого, пока она пишет историю, сестры уже придут.
Неожиданно дверь распахнулась и в приемный вбежал солдат, громко крича: «Помогите! Больно! Помогите!» Униформа солдата дымилась, и во многих местах была с черными прожженными пятнами. Нела вскочила. Тут же вбежали еще три солдата с теми же криками, добавляя при этом: «Куда идти?! Куда идти?! Помогите!!» Приемный сразу наполнился запахом гари и защипало в глазах.
- Прямо и направо, пожалуйста, в смотровой кабинет, - показала Нела рукой, с ужасом глядя на рослых, кричащих от боли юношей.
- Быстро врачей сюда, - спокойно скомандовал вошедший следом за юношами доктор скорой, - четыре ожога, взрыв гозового баллона в бытовке.
Нела побежала звонить Олегу Павловичу, но он уже сам быстро шел ей навстречу.
- Олег Павлович! – начала Нела.
- Слышал. Много фурациллина, новокаина, стерильного белья. Звони в операционную – наших биксов не хватит, пусть несут свои, пусть заводят автоклавную, - быстро и четко говрил Олег Павлович и совершенно спокойно, - вызывай хирургов, набирай в четыре шприца анальгин по четыре.
Нела слушала Олега Павловича, лихорадочно думая при этом, как она все это сумеет сделать одновременно.
Продолжение следует.