РАССКАЗ
Рыбу неплохо ловить весной, есть свои дни и у лета, но настоящая пора для этого - осень. В сентябре дни ясные, сильных дождей как правило, не бывает. Ночи прохладные, и утренние туманы проносятся над Обью и её долинами словно снежные бури. Обильная роса поит пересохшую землю. С понижением температуры воздуха озёра начинают перестараиваться на осенний лад. Из озёр в реки поступает более холодный поверхностный слой воды, и форель становится резвой и свежей. Её пробежки и прыжки мощнее и чаще, а окраска кажется особенно яркой, когда по реке плывут осенние листья. Весной форель - либо нерестовая, либо сразу после нереста, к тому же вода в реке часто поднимается в ровень с берегами, и ко многим заводям не подберёшься. Правда, на озёрах, особенно горных лучше всего ловить сразу как вскроется лёд.
Чем короче становится осенний день, тем заметнеее аврал у зверюшек, делающих заготовки на зиму. ночные заморозки трогают кистью холмы. Снег выбеливает вершины. Водопад уже не так слышен. На подступах глухая тишина, разноцветные силуэты хребтов поднимаются ступенями к пурпурной кайме плоскогорья. Необоримая тяга манит меня тогда на горные луга, толкает выслеживать рогатого оленя или просто рыскать по тропам. Приготовления к зиме в это время почти окончены, сурки удобно расположились по зимним квартирам. Беркут прочерчивает склон горы, порой проскользнёт росомаха, мелькнёт куропатка. В районе Обской губы такие дни могут простоять до середины октября. Именно тогда можно проверить, заядлый ты рыболов или нет. Что касается меня, то часто в конце сентября я убеждаюсь, чтто опять прошатался невесть где и упустил лучшие дни рыбалки.
И ещё гуси. Гуси кличут, и их зов разжигает и без того взбудораженную кровь. Свобода и смелость, стойкость и верность в беде звучат в их перекличке на лету. Гуси - сама ромнтика. Их полёт - прикосновение к дальним странам. Они открывают и закрывают времена года - возвещают День Благодарения северной осени и ледостав, бьют благовест весенних надежд в пору ледохода. Всмотритесь и вслушайтесь, проникнитесь на миг тем подвижническим терпением, с которым от рассвета до вечера они нижут бисером пастельное небо. Почувствуй чудо этой благородной птицы.
Я охотился на гусей повсюду - от тундры до сорок девятой параллели и, бывало, снимал свои трофеи из тысячных стай, но почти ни разу не выбил разрешённую к острелу норму. На Обской губе гуси не хуже других. По вкусу они слегка напоминают один вид уток - астраханских нырков. Мне нравится все породы, но убиваю я не больше, чем смогу съесть. Гуси кормятся ряской, разнообразными семенами, нежными побегами, корешками и клубневыми водяными растениями, множество разновидностей которых встречается в бобровыхььзапрудах и на болотах, в озёрах и в реках. На реках они питаются валлиснерией, которую аккуратно складывают, чтобы пропихнуть в зоб. Гнездятся они на небольших укрытых островках посреди уединённых озёр и там же выкармливают птенцов.
Большинство обьских гусей на пути вдоль Карского моря летит не над сушей, а через бухты на побережье. Вообще же русской казарке, выросшей на Обской губе, почти незачемсовршать сезонные перелёты. (Многие и не уходят дальше побережья, где в дельтах главных рек, у галечных валов и прибрежных болот пересиживают самые сильные январские и февральские морозы.) Казарка улетает отсюда на Юг не дальше чем на четыреста километров, и её путь лежит через безлюдные места. На беду, люди начинают осваивать её прибрежные зимовья.
Они не признают её права на неприкосновенность жилища, и их деятельность уже ставит под угрозу существование этой популяции гусей.
Ещё несколько лет назад все охотники соблюдали неписаный закон: стреляй гуся в поле и на болоте, но не трогай на большой реке.Они понимали, что птревожить гусей на реке - верный способ погнать их дальше. Когда стае некуда приземлиться, чтобы отдохнуть и поглотать камешки, когда по ней палят из дальнобойных винтовок на каждом повороте реки, гуси стараются улететь подальше и потом обходят стороной негостеприимный край. при подобной пальбе убить птицу нелегко, а покалечить ничего не стоит. Раненный в живот гусь упорно на расставленных крыльях продолжает тащиться за стаей ещё много километров. Зрелище тем более душераздерающее, что пристрелить его уже невозможно даже из дальнобойной винтовки. Гуси достойны снайперской стрельбы, но, необходимо запретить охоту на водоплавающию птицу по всем главным речным артеиям и поймах и дельтах некоторых рек, чтобы у птиц было место привала, а у любителей природы возможность наблюдать их жизнь.
Охотиться на гусей мне больше всего нравилось на террасах вдоль Обской губы, где высоко над рекой расположены высокие берега. Как-то под вечер, обшаривая биноклем местность близ Оби, я взял на заметку один из островков: с утра можно будет пострелять. На остров село порядка ста пятидесяти северных казарок и гусей поменьше, всего шесть стай. Если за вечерний набег никто их не спугнёт, то можно надеяться и на утреннее свидание где-то около семи. Так и случилось: не потревоженные ни единым выстрелом, птицы в сумерки остались на речных островах, где и камешки есть и безопаснее.
Позже я зашёл к местному доктору Андрею. Стоило ему услышать об этих стаях - глаза у него загорелись, как у мальчишки.
- В котором часу выйдем? - спросил он.
- В пять не рано?
- Жду!
В четверть седьмого, поёживаясь, мы уже разглядывали остров, на котором накануне паслись гуси. Берёзы и осины казались голыми, но всё ещё, как трещотки, болтали между собой последними упрямыми листьями. Крупная олениха с телком, расчёсывая мордой хрусткую желтизну стерни и наставив подрагивающие уши, пробиралась к краю пажити. Пока мы с доктором сооружали для нас шалаш, распихивали самодельные приманки, в просыпающимся посёлке уже залаяли собаки. Их лай слегка напоминал далёкий гомон гусей. Со стрени взмыл острохвостовый тетерев и с кудахтаньем пролетел мимо. Доктор прицелился по-снйперски и выстрелил в него из вооброжаемого ружья.
Вот уже семь. Гоготанье голодных гусей доноситься с речных наносов за два километра от нас. Парной туман наполнил русло реки, и мы поняли, что на свидание гуси опоздают. Мы налили себе кофе из термоса и принялись за завтрак.
- Приманки смотрятся неплохо, - сказал Андрей.
Я тоже так думал, но всё же пошёл и поправил одну, которую, по его мнению, надо было подвинуть "самую малость в ту сторону". Семь тридцать. Гуси кричат уже с воздуха, изучают погоду.
- Ну, теперь уже не долго, Андрей. Ты какую сторону берёшь - левую или правую?
- Хорошо бы с этой стороны.
- Сам даш команду стрелять?
- Нет, лучше ты.
Стая набирает высоту, крик приближается по реке. Мы увидели их над туманом, который уже распался на клочья. Повернут ли они в нашу сторону? Да, повернули! Тридцать птиц поднялись над нижними полями, пересекли кменистые расселены и лесистые склоны и вылетели на солнышко. Но они не вышли сразу к нашей засаде, в сорока метрах от разбросанных приманок. Они сделали круг над островом на стометровой высоте, потом второй на семидесятиметровой, перекликаясь, обмениваясь впечатлениями, вытягивая шеи, поворачивая головы. Когда они залетели нам в тыл, я с трудом удержался, чтобы не повернуть голову им вслед.
- На южном конце... поворачивают сюда... тридцать метров над забором... помаленьку снижаются... Огонь!
Доктор сразу убил одного, я тоже. Когда в панике и суматохе гуси взметнулись со всей стоянки, каждый из нас подстрелил ещё по птице. Мы вышли подобрать трофеи. Это был бы удачный день, даже если бы мы не убили больше ни одного гуся, но уже приближалась следующая стая. Пятьдесят птиц с крупным старым гусаком во главе. Они сделали над островом три круга, но опасались сесть. Я сказал Андрею, чтобы он стрелял в вожака, так как понял, что гуси вряд ли попадутся на приманку. Андрей выстрелил точно, и вожак, кувыркаясь, полетел вниз. Я убил его напарника, но при этом перебил крылья другому. Покаалеченный гусь упал на одну из террас и сразу же бросился к деревьям. Я догнал его, хотя он бежал чуть ли не быстрее меня.
Доктор любовался своим гусаком. Мы прикинули его вес, рассмотрели оперение, крупные лапы, клюв. На сегодня отохотились. Восемь птиц. По закону разрешалось десять. Мы допили кофе и, наблюдая за стаями, летевшими над рекой, гадали где они сядут. Семёрка белолобых гусей вымахнула прямо из-за деревьев и приземлилась среди наших приманок, вытягивая шеи, пытаясь завязать разговор. Но наша охота была закончена.