Солнце клонилось к закату. Вечер тёплый. Веет весенней прохладой.
После бешенного трудового ритма захотелось остановиться и насладиться удивительным вечером. Дома никого нет, а коротать время сидя перед телевизором или компьютером никакого желания. Строительная коробка в офисе надоела, да и домашняя зимой поднасточертела.
Перед домом возле всех подъездов на лавочках разговаривают пожилые люди и наблюдают за играющими внучатами.
Я забежал в мини-супер-маркет. Отоварился пивком и зашёл с тыльной стороны дома. Здесь на уже пробивающейся травке, под голыми ветками, распускающих почки деревьев, я присел на импровизированную из доски и кирпичей лавочку. Выставив на неё из пакета поллитрашку пива и нарезку красной рыбы, я наслаждаюсь закатом.
Кажется, сижу совсем не долго, а время уже одиннадцать вечера. Моё внимание привлекает шум, идущий из окон дома. Мужской и женский голоса звучат с возбуждением и нарастанием. Оборачиваюсь, осматриваю окна. На втором этаже приоткрыто окно. Шторы раздвинуты. В освещённой комнате громко кричат друг на друга молодые мужчина и женщина.
«Вот тебе и бесплатное шоу, - ухмыляюсь и разворачиваюсь лицом к дому, - милые бранятся, только соседей потешают».
- Варлаам, что там за шум? – из окна третьего этажа в открытом окне появляется фигура моей пожилой соседки.
- Не знаю, Афродита Усеевна. То ли ругаются на втором этаже, то ли роль какую учат, - пытаюсь отшутиться.
- Да какую роль. Витька с командировки вернулся. Ревностью исходит. Теперь опять на всю ночь.
Открывается ещё несколько окон, в которые начинают выглядывать соседи. Кто-то из них здоровается со мной и интересуется происходящим. Кто-то начинает ругаться и грозится вызвать милицию.
Тем временем, словно на экране телевизора, в квартире в бешеном ритме развиваются события семейной драмы.
Супруги бегают друг за другом по квартире. Их фигуры появляются то в окне комнаты, то в окне кухни. Девушка кидает в мужчину посуду. Слышен звон разбившихся тарелок и кружек. В какой-то момент всё стихает.
- Угомонились! Постель всех помирит! – лаконично замечает сосед с первого этажа.
И только он договорил, как к окну подбегает молодая женщина в одном нижнем белье, распахивает раму, взбирается на подоконник,
- Ублюдок, ты доведёшь меня до самоубийства, сволочь. Я сейчас выброшусь.
- Да куда же ты выбросишься, милая, - замечает Афродита Усеевна, - этаж то второй. Успокоились бы вы уже.
За девушкой маячит фигура мужчины, который сложил руки на груди и застыл в умиляющей позе.
- Ты в своих командировках отрываешься, приезжаешь домой и меня изводишь. Что никто не дал в этот раз?
- Кто ж ему даст. От горшка, два вершка. Ни рожи, ни кожи, - включается в роль сосед, выгуливающий собачку на углу дома. – И что вам не живётся мирно, молодые. Эх-хе-хе.
Девушка отталкивается от подоконника и прыгает вниз,
- Ой! Ай!
Я и сосед с собачкой бросаемся к месту падения девушки. Помогаем ей встать. Осматриваем руки и ноги. Я провожу рукой по лицу девушки, убирая растрёпанные волосы.
- Эй, сволочи, я сейчас выйду всех поубиваю. А ну, перестаньте щупать мою жену, - на мгновение мужчина пропадает в глубине комнаты. – На. Укройся одеялом, я сейчас выйду.
Мы с соседом молча помогаем женщине укрыться одеялом, и провожаем к подъезду, из которого уже вышел её муж. Он грубо оттолкнул нас, нежно обнял свою жену, и они вместе вошли в подъезд.
- И ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Вот молодёжь, - ворчит сосед. – Апполон, Апполон, ко мне. Пошли домой.
Я вернулся на свою лавочку. Допил пиво. Аккуратно свернул остатки нарезки и сложил всё в пакет. Из окна второго этажа послышались крики молодой женщины.
- Опять начинается? – Афродита Усеевна смотрит в темноту улицы со своего окна.
- Уже мирятся, - смеюсь я, - ещё минуточек двадцать. И любовь победит обоих.