Дым... Кажется, что весь воздух атмосферы пропитан им. Горьковатый привкус гари на языке заставляет чаще сглатывать слюну. Мерзкое ощущение. Только что пришедшей весне придётся много потрудиться, чтобы избавиться от зимней грязи и превратить этот уголок земли в зелёный рай. Я иду по мягкой и сырой тропинке, минуя серый и скучный асфальт. В этот весенний день хочется быть ближе к природе, слиться с ней. Улететь птицей, растворяясь в мутном небе и не замечая острого запаха, или обратиться распускающимся деревом, любуясь своими крохотными листочками. Ощущение того, что я стою на пороге чего-то нового, вновь окрасило мою жизнь очередной надеждой. Наверняка это только временная награда моему постоянному ожиданию, но всё равно приятно... Город погружён в свой обычный гул машин, сирен и человеческой беготни. Пока он не замечает, как весна делает невесомые шаги в его сторону, как своими тонкими руками пытается заключить его в объятия свежести и зелени. Пока только привычные поцелуи дыма готов принять город.
Ну и вонь! – подумал я, отстраняясь от чугунного чана, в котором бурлила невкусная красноватая жижа. Едкий запах, казалось, выжег мне глаза. Я ничего не видел, лишь представлял, как безобразно это смотрится со стороны - слезы непрекращающимся потоком вытекали из пустых глазниц... Пытаясь вытереть лицо, я почувствовал своими загрубевшими пальцами, что глаза не изменили местоположение, однако радость моя была недолгой... Изящным движением носочка я поддел неустойчивую конструкцию, составленную сплошь из отлично бьющихся предметов, и... Неудачник. И почему в любом месте я чувствую себя инородным телом. Сегодня уже второй день как я работаю у мистера Бастерда, и уже третий раз я привлекаю внимание других рабочих совершенно глупой выходкой. Истерика у меня внутри, связанная с новым местом, тем более таким вонючим, с новыми людьми, так давно работающими в дубильне, что находят здешний запах приятным, выходит порциями наружу таким вот образом... Я не помню, где лежат растворы, как отличить банку с серной кислотой от банки со спиртом. Кто такой, черт побери, Уильямс, и что мне у него надо спросить? Позавчера у меня было одинаковое начало предложений: «Извините, я сегодня первый день, где...» Но как быть сегодня? Единственное, что я понял – это все время что-либо делать, если выполнил задание, нужно скорее искать себе следующее, а то сослуживцы заколют тебя вилами. Ковыляя с огромным тюком по лестнице, я подумал о том, как сегодня должно быть приятно на улице – весеннее небо, озорные лучики, ветерок, насыщенный ароматами молодой травы... Сердитый все-таки папа у Джун. Мог бы мне и полегче занятие найти. Один поцелуй и voila я дубильщик кожи...
Весна 2008 года выдалась какая-то «неправильная». Меня не покидало смутное ощущение осени. Запах прелых опавших листьев и мокрого асфальта преследовал, стоило выйти на улицу. В общаге царила страшная духота, мое тело безжизненной массой распласталось по кровати. Моего лица коснулись легкие пальцы осенне-весеннего ветерка. Запах свободы. Тело приняло вертикальное положение, морда высунулась в окошко. Совершенно новый мир, яркий свежий прекрасный манящий: откуда-то с крыльца общаги послышался забористый мат, сигналили машины, смеялись дети. Стало как-то грустно. Вздохнув, тело снова опустилось на кровать. Резкий сквозняк распахнул дверь в коридор, форточка захлопнулась, из кухни потянуло куриным супом и горелым растительным маслом.