Прохладный утренний бриз непринуждённо путался в волосах молодого человека, теребя длинные густые локоны. Стоя на корме отплывающего от берега парусника, он рассеяно смотрел вдаль, с лёгкой улыбкой, застывшей в уголках губ. Чайки, зависнув в воздухе, парили вслед за кораблём. Ни отчаянные крики птиц, ни их, казавшиеся бесстрашными, броски во вспенившуюся воду за слегка оглушёнными и запутавшимися в многочисленных водоворотах рыбёшками, не могли отвлечь молодого человека от нахлынувших воспоминаний.
Его взгляд, исполненный тоски, смешанной с нотками неизведанной радости, замер на полоске постепенно удаляющегося берега. Там оставалась вся его, пока столь непродолжительная, жизнь. И лишь след, оставляемый кораблём, создавал иллюзию дороги, по которой ещё можно было вернуться назад. Но безжалостные волны неумолимо разбивали образовавшийся путь, окончательно разрывая связь с родным краем.
- Ваше с…, - резко поднятый взгляд молодого человека, оборвал на полуслове, обращавшегося к нему оруженосца.
- Жан! Ну, сколько же ещё можно тебе повторять?.. - в голосе юноши, читалась досада.
- Простите, но до сих пор никак не могу привыкнуть к этому, - опустив глаза, как бы извиняясь, ответил его спутник.
- Забудь же ты, наконец, о моём титуле. Тем более там, куда мы держим путь, с ним крайне опасно находиться… К тому же не только нам.
- Так чего ради, мы плывём неизвестно куда, тем более тогда, когда Франция наконец-то перехватила инициативу в свои руки в этой бесконечной войне с англичанами?
- Я прекрасно понимаю твою неуёмную жажду славного воина, - дружески похлопав Жана по плечу, - но обе стороны вконец измотаны в беспрестанных схватках на поле боя. Поэтому Шарль заключил с Эдуардом, заметь на выгодных для себя условиях, договор о перемирии и в ближайшие два-три года никаких активных действий происходить не будет. Любителем же турнирных баталий, - на лице молодого рыцаря появилась едва заметная улыбка, - я не являюсь... Ну, а самую главную причину, - продолжил после небольшой паузы Александр, - ты и без меня прекрасно знаешь, - но, быстро опомнившись, улыбнулся во весь рот, закончив разговор разухабистой фразой. – Так что на наш век славы хватит!
Жан тяжело вздохнул, обречённо махнув рукой, развернулся и что-то, недовольно бормоча себе под нос, отправился в трюм корабля проверить, как там разместились слуги и вся живность.
Александр, глядя вслед уходящему спутнику, вновь натолкнулся на мысли, которые вот уже достаточно продолжительное время мучили его. Ведь до сих пор он не мог определиться, куда и зачем он направляется. То ли предпринять паломничество в Иерусалим, то ли поступить наёмником на службу в Константинополь или направиться в какое-нибудь неизвестное пока ему место, туда, где он мог применить свои воинские навыки во благо христиан. Одно он знал точно, что нахождение на родной земле не позволит ему избавиться от душевных переживаний. А посему путь его пока лежал на Родос. Возможно там, в кругу рыцарей-монахов, он найдёт ответы на свои вопросы. К тому же остров находится достаточно близко к любому предполагаемому маршруту.
Погружённый в раздумья, Александр вновь направил свой взгляд в ту сторону, где был родной берег. Но полоска земли уже скрылась за горизонтом, и вокруг были лишь бескрайние морские просторы, а бесконечные небольшие волны, вяло накатываясь на корабль, разбивались о его массивный борт. Солнце, поднявшись в зенит, безжалостными лучами стало припекать голову. Смысла оставаться не палубе уже не было, и Александр отправился в каюту.
Здесь, после суеты, связанной с погрузкой на корабль доспехов, оружия, лошадей, мулов, и прочей, более мелкой живности, а также необходимого скарба и провианта, после напряжённых минут ожидания отплытия и тревожных ощущений от вида удаляющегося берега, он почувствовал себя совершенно уставшим, и едва голова коснулась подушки, он провалился в глубокий сон.
Александр спал не более часа, но за этого промежутка времени вполне хватило для того, чтобы, после пробуждения, почувствовать себя полным сил. Не сразу осознав спросонья, где находится, он некоторое время внимательно вслушивался в слегка приглушённые звуки ветра и перекатывающихся волн. Лишь нечастые громкие крики членов корабельной команды разрушали монотонность шума природы. Поняв, что спешить ему совершенно некуда, и подобный ритм жизни займёт ещё не один день, Александр погрузился в воспоминания.