Во вторник, 27 ноября 1928 года в Москве по адресу Звонарский переулок, дом 6 в возрасте семидесяти семи лет умерла от водянки Елена Францевна Габю.
"Царствие ей Небесное. Отмучилась бедная", - по христиански помолились одни, а другие с большевистским энтузиазмом приступили к дележу имущества умершей старушки и ее апартаментов. Через день бывшую швейцарскую подданную похоронили на Введенском, или, как его еще называют, немецком кладбище.
Этим скорбным актом была завершена история одного из известнейших московских торговых домов - Торгового Дома " В.ГАБЮ ".
… Доподлинно неизвестно каким образом сын швейцарского часового мастера Луи Габю и его жены Элоизы Жаннер-Гри из маленькой деревни Ле Локль оказался в России. Однако факт остается фактом: 20-летний Луи Вильям Габю в 1868 году становится купцом второй гильдии, и, чтобы как-то адаптировать себя к среде местных торговых людей, приводит свое импозантное имя к более привычному для русского уха имени Виктор.
Так в Москве появился Торговый Дом, вошедший затем в тройку наиболее крупнейших в России, среди Домов Павла Буре и Генри Мозера, производителей и продавцов часов и ювелирных украшений.
Очевидно, для юного швейцарца не существовало вопроса, чем заниматься в России. Успехи его соотечественников, и прежде всего Павла Буре, основавшего свое дело в России еще в 1815 году и ставшего поставщиком высочайшего двора, оценщиком при кабинете "Его Императорскаго Величества", вполне могли повлиять на выбор Луи Вильяма. Иначе, зачем он приехал из мест, где почти каждый считает себя если не мастером, то знатоком часового или ювелирного ремесла, где в каждой семье найдется хоть один человек, имеющий отношение к этим профессиям?
Ни отсутствие рядом близких друзей и родственников, ни языковые трудности, ни специфика России не помешали молодому, но весьма предприимчивому швейцарцу, развернуть торговлю таким образом, что о нем очень скоро узнали в белокаменной.
На одной из фотографий старой Москвы конца XIX века, опубликованной в книге П.В. Сытина "Из истории московских улиц", изданной в 1958 году, можно увидеть рекламный щит: надпись В.ГАБЮ, заключенная по бокам двумя циферблатами. Фото сделано со стороны Никольского тупика, которого сейчас нет на картах города, но который выходил на Никольскую улицу в районе 15 дома, где и располагался Торговый Дом В.ГАБЮ. В газетах и журналах начала века можно было часто встретить рекламное объявление: "ЧАСЫ собственной фабрики. Золот. и сереб. изд. В,ГАБЮ, Москва, Никольская. СУЩ. съ 1868 года.".
Но все это было потом. Семидесятые и восьмидесятые годы были посвящены упорному, изнуряющему труду. Луи Вильям Габю себя явно не жалел, выводя семейный бизнес на новый уровень, спешил. Очевидно, он чувствовал, что Господь отвел ему не много времени на подъем собственного дела.
К тридцати годам Луи Вильям Габю становится весьма состоятельным предпринимателем с постоянно растущими оборотами. Это позволяет ему приступить к новому этапу в своей деятельности - созданию собственного часового производства. Для этого он часто выезжает в Швейцарию, где вместе со своим братом Анри объединяет разрозненные мастерские и основывает собственную часовую фабрику. В конце девятнадцатого - начале двадцатого веков их детище "Берна вотч компани" станет незаурядным предприятием, чьи изделия на международных выставках в 1893 году в Чикаго, а 1900 и 1906 годах в Париже и Милане завоевывают золотые медали.
Создавать собственное производство нужно было еще и потому, что к тому времени, в самой России начался часовой бум. В селе Шарапове Звенигородского уезда, где наиболее развито было кустарное производство часов, с 1875 года мастера Г.И. Афанасьев, а затем и В.И. Платов создавали свою часовую индустрию. Только на фабрике Платова уже к концу 1890-х ежегодно производилось 50 тысяч "ходиков". В Москве в Даевом переулке в это время работала одна из самых крупных фабрик. Ее владелец П.А. Дмитриев выпускал в месяц 1250 ходиков и 500 стенных часов с боем.
Нависла угроза и над швейцарской монополией по производству карманных часов. В 1900 году в Петербурге было открыто механико-оптическое и часовое учебное заведение, чьи выпускники могли серьезно подпортить репутацию швейцарских часовых дел мастеров. За свою короткую историю школа, руководимая профессором Н.Б.Завадским, удивила мир уникальными, в то время, изобретениями и на ее базе планировалось создать образцовую фабрику карманных часов.
Возможно Луи Вильям Габю предвидел то, как будут в дальнейшем развиваться события, и поэтому старался быть в недосягаемости для конкурентов, делал все, чтобы его продукция не вызывала у клиентов никаких нареканий. В начале 90-х годов на его ювелирных изделиях и часах стал проставляться номер 2291, присвоенный московским Пробирным управлением, а также появилось клеймо " В.ГАБЮ ".
Был ли он провидцем, любящим мужем, добрым и заботливым отцом, человеком до конца посвятившим себя, вероятно, любимому делу? Все это имеет значение только с точки зрения человеческого любопытства, Но более всего странно то, что ничего неизвестно о том, как Виктор (Луи-Вильям) Габю завершил свой жизненный путь. В возрасте 47 лет он исчезает из поля зрения. Уезжает? Умирает? На эти вопросы сейчас ответить так же трудно, как и выяснить обстоятельства его появления в России.
Единственное, что нам сегодня напоминает о Викторе Габю, так это часы, изредка всплывающие неизвестно из каких кладовых и попадающие на витрины антикварных магазинов и развалы московских рынков, где зубоскалят торговцы стариной, краем уха слышавшие о существовании этого удивительного человека.
Декабрь 2000 г.