Глава 17

Глава 17,
говорящая, что любовь не боится болезней, смерти, людей и преград, что только потеряв однажды, мы понимаем, что нет ничего дороже того, что у нас уже есть, что надо ценить чувства тех, кому мы дороги и ни за что не отказываться от близких людей!

Дождь лил. Под ногами разлетались брызгами лужи, вода застилала и щипала глаза. Одежда – не одежда, точно тряпки, пропиталась водой, потом, кровью. Темно, холодно. Тучи висят так низко, будто касаются земли. Башен уже не видно, как не видно и дальше нескольких шагов. Кругом слышится лязг, но никто не кричит. Только хриплое дыхание.
Финур пригнулся, пропуская саблю Хми над головой, рванулся вперед, по щиколотку влезая в лужу, нанеся колющий удар. Лязг. Девушка была лучшей после самого Рыжика, поэтому нетрудно было догадаться, что этот бой длился довольно долго. Некоторые ученики сменили по два-три партнера, а Лис и Небривиэл… ни одного.
Мышцы стонали, сводило руки, и разжимались пальцы. Но отступить? Никогда!
После того, как Исгерд исчезла, жизнь в Учебке потекла как-то иначе. Не так, как до этого. Слишком все привыкли к ее грубости, к ее урокам, недовольству… и редким улыбкам. Конечно, с одной стороны, то, что Исгерд не появлялась на глаза Финуру – это плюс. Но с другой стороны – никто не знал, куда девушка делась. Ответы Федора на вопросы чаще запутывали окончательно.
Прыжок, вольт, удар. Мимо. Рыжик почти уже не видит, куда отскакивает – глаза слепли от воды. В ботфортах хлюпала жижа, казалось, достав уже до колена. Но атаки каждый раз находили блок, а парировать было все труднее.
-Стоп! Тренировка закончилась!

Рыжик вошел в комнату, скинул на пол куртку, ботфорты, брюки. В комнате вдруг стало холодно – температура распаренного тела была гораздо выше, чем температура помещения. Но даже горячий душ не лишил парня озноба.
Лучезар вошел в комнату десятью минутами позже – Медведь зачем-то вызвал его к себе домой. «Может быть, пришло сообщение от Исгерд?» - думал по пути Финур.
Сейчас Лис стоял у кровати, закутанный в полотенце. Все его хорошо натренированное тело было покрыто шрамами – больше всего их было в районе лопаток и правого бока – это были самые старые, те, что еще остались с первого года обучения. Новые раны шли от поясницы, по позвоночнику, через живот и грудь.
Но самые страшные и неприятные – на горле и запястьях. Но эти истории Луч старался не вспоминать.
-Лис? – Тихо спросил парень, делая пару шагов к другу. – Ты в порядке?
-Да… я вдруг вспомнил… - Рыжий провел рукой по лицу, потом по волосам. – Не важно…
Файзуллин подошел к Финуру и положил руку ему на плечо. Кожу будто обожгло огнем – Лиса била лихорадка. Ноги Рыжика подкосились, Лучезар едва успел его поймать, с ужасом чувствуя, как к ледяной коже рук прикасается огонь.
-Лис!!! Лис!..
-Почему у нее такие глаза?..
Луч положил друга на кровать, наблюдая, как пелена застилает взор друга. Финура трясло – не спасала и пара одеял. Казалось, своим телом парень раскаляет атмосферу вокруг себя. Рыжие волосы слиплись от пота, глаза закатывались, дыхание становилось хриплым.

Лучезар бежал по коридору, стук каблуков разносился, дробью откалывался от стен, замирал разбитой крошкой стекла на горячих следах парня. Файзуллин оттолкнулся от стены, вылетел в боковой коридор. С первого раза дверь медкабинета не поддалась, зато ее вырвало с петлями после половины заклятия.
-Доктор Таж! У Финура лихора…
Еще не легли на плечи волосы, растрепанные быстрым бегом, еще сердце не перестало выскакивать из груди, а уже зашлось адским стокатто, еще хриплое дыхание не пришло в норму, а уже его сперло в груди.
Федор навис над женщиной, над Доктором Таж, воротник халата которой был расстегнут довольно вызывающе, – Лучезар явно поспел не к месту. Лицо редегаста исказила на миг гримаса, сочетающая в себе раздражение, ярость и смущение. Медведь, которого все привыкли видеть очень тихими и скромным, в одно мгновение сдал тысячу пунктов в глазах Файзуллина.
Молчание повисло молотом, дамокловым мечом, готовым вот-вот сорваться и разорвать ужасом, неловкостью и еще странными чувствами.
-…у Фени… лихорадка… - услышал луч голос и со страхом понял, что это говорит он сам.

Лучезар стоял на мосту, на том самом, на котором она всегда сидели с Лисом. Доктор сказала, что с Финуром ничего не случится, дала ему жаропонижающее и еще какое-то лекарство. Но Файзуллин не мог находиться долго в одном помещении с Федором и Доктором Таж, поэтому он попросил оставить рецепт на столе, а сам вышел.
«Почему я так прореагировал? Почему? Федя свободный человек, а с Исгерд, насколько я знаю, их мало что связывало. Они же были друзьями… интересно, чтобы сказала Ис, если бы узнала? Интересно, что она сейчас делает? Где она?»
Ночь стрекотала цикадами и пахла дождем. Вечерний ливень успокоился, но его запах остался. С деревьев капало, было холодновато, но точно назло миру Файзуллин не желал застегивать китель и блузу под ним. Ветер и капли с деревьев замирали на груди.
«Федя ничего не рассказывает о Ис. Сколько уже прошло? Две недели? Три? Я совсем потерялся. Мне грустно без нее». – Думал Луч, поднимая голову к небу. В руках по привычке оказались часы на золотой цепочке. – «У нее такие интересные занятия всегда были!.. Почему были? Почему мне кажется, что я ее увижу не скоро? А если я ее совсем не увижу? Что за чушь ты думаешь!»
Из-за туч выглянул серп луны, похожий на полукруг от буквы Р. И тут же вспомнился Рыжик и Исгерд, идущие к Сан-скаю, счастливые, влюбленные.
«Лисенок простыл. Сейчас его будут пичкать таблетками, а он их совсем не переносит. Почему я за него так волнуюсь? После того, что случилось… неужели я действительно ломаю себя? Будь я там, в Падях, я бы никогда не позволил себе поцеловать… парня… а тут? Что такое? Неужели я и правда становлюсь другим человеком? Они меня настолько изменили? Почему я думаю, что, потеряв кого-то из них, я стану слабее? Неужто я нашел… семью?»
-Луч?
Голос редегаста вывел парня из задумчивости, заставив вздрогнуть и покрыться мурашками.
-Знаешь, я вообще чувствую себя неловко.
-Тебе не надо оправдываться, Федь. Это же твоя жизнь. Я просто не ожидал, я… Федь… Скажи… А Ис жива?
-Жива. – Медведь встал рядом с учеником. Мужчина возвышался над Файзуллиным на головы две с половиной, эдакой горой, покрытой мхом. – От нее нет вестей, но она жива, я знаю. Это тайное задание, Зар. Почти тайное. Мы – редегасты. Наша работа – работа смертников. И когда кто-то уходит на одиночное задание, обычно не возвращается. Но Ис… другое дело. Она возвращается. Но знаешь. Как с того света. Когда-нибудь удача изменит ей и она… не придет. Каждый такой раз я жду вестей из Иедрараринада, я жду письмо о ее смерти. Каждый день.
Ветер дул сильнее, капли срывались с деревьев, река тихо несла свои воды дальше, под стену.
-Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Лучезар даже вздрогнул и поежился, начал застегивать блузку.
-Федь… скажи… кроме Исгерд ты кого-то любил?
-Ну… смотря, что ты вкладываешь в это понятие. Нет, так сильно, как Льдинку я не люблю никого, но она – это моя половина, моя душа, мое то, чего у меня нет. Астральное янь. Да, я во многих влюблялся…
-Я неправильный. Я… - Лучезар обхватил себя руками, дрожа. – Я целовался с Финуром. – Файзуллин ожидал всего – удара, криков, может даже какого-нибудь заклятия, но…
-Я консервативен. – Произнес Медведь. – Но считаю, что любовь не должна ограничиваться рамками пола, расы и возраста. Любовь – это то, чему никто не дал определения. Конечно, многие сейчас помешаны на гетеросексуальных отношениях, возводя все в абсолют. Но я не такой. Я считаю, что любовь выше предрассудков.
«…выше предрассудков…» - зазвенело в голове парня.
Эти слова Лучезар запомнит на всю жизнь.

В комнату Луч вернулся ближе к утру, все никак не мог отойти от разговора с Федором и от своих чувств. Включать свет не стал – тяжелое дыхание Финура на кровати говорило о том, что парень спит. На столике стояли препараты и лежал кусочек бумажки с рецептами. Файзуллин подошел и сел на краешек кровати, любуясь лицом друга.
-Хорошо, что ты меня не слышишь. Я буду говорить бред. – Зашептал, наклоняясь к уху друга, Лучезар. – Я говорил с Федькой. И знаешь что? А ничего. Выздоравливай, мой Лисенок. Я тебя люблю.
Забираясь на второй ярус кровати, парень не мог видеть счастливую улыбку во весь рот, растянувшуюся на лице Рыжика.

С утра Лучезар спрыгнул с кровати, пошлепал босыми ногами по ледяному полу, раздвинул шторы и упился солнцем.
Кровать заскрипела, Файзуллин резко повернул голову, улыбнулся Финуру. Рыжик был бледен, укрывался с головой одеялом, хлюпал носом, но улыбался. А в глазах жило что-то такое необъяснимо веселое, отчего душа Луча пела.
-Сегодня выходной, я посижу с тобой, Фень. – Сдержанно улыбнулся Файзуллин. – За тобой нужен уход. Хотя, если ты против, я позову Хми или Лизон. Доктор Таж написала лекарства, которые надо купить. Поэтому если хочешь, то они побудут, а я схожу в город…
-Нет… - захрипел Финур из-под одеяла. – Я хочу, чтобы ты…
Лучезар кивнул, налил в стакан какой-то синей жидкости из пузырька, разбавил водой. Как бледный жгут из недр одеяла высунулась рука, взяла стакан. Вернула уже пустым. Лис улыбался, глаза его светились каким-то потусторонним светом.
-Ты болеешь, а лыбишься, как здоровый. Что такое?
-Мне приснился хороший сон. – Донеслось сквозь пух укрытия. – Очень хороший сон.
-Может, расскажешь? – Луч сел на стул, закинул ногу на ногу, откинулся на спинку. На граненых боках бокала заиграло солнце.
-Не-а. Это хороший сон, а сегодня, по приметам, сны сбываются! – Финур высунул руку и коснулся пальцами брюк Файзуллина. – Ты правда сегодня за мной поухаживаешь?
-Конечно.
-Я есть хочу.

Лучезар протянул Финуру тарелку с манной кашей, в которую, по наставлению Федора, Файзуллин порезал кусочками яблоки. Рыжик скептически отнесся к этой идее, но кашу есть начал.
Луч сидел за уроками, попеременно сверяясь с множеством учебников, словарей и справочников. В дверь постучали.
-Федь? Открыто!
Дверь открылась, показалась голова с золотыми волосами и гораздо ниже, чем могла бы показаться голова Медведя. На лице девушки отразилась смесь удивления и разочарованности.
-Ммм… привет. – Буркнула Лизон. – Я узнала, что Феня болеет, решила зайти… но раз тут Луч, то я пойду…
-Нет-нет. Лиз! Ты нисколечко не мешаешь! – тут же воскликнул Рыжик, поднимаясь на кровати. – Места всем хватит, так что!
Файзуллин поднялся со стула. Он вдруг почувствовал себя очень, очень паршиво и не к месту. Но смог натянуть улыбочку на лицо, довольно доброжелательную. Это был первый раз, когда Лучезар делал что-то вопреки себе. Да-да. Впервые.
«Вот так я буду должен делать всегда. Ненависть вытеснять, оставлять холодную дежурную улыбку. Я теперь понимаю, что моя жизнь будет адом».
-Я как раз хотел сходить в город, купить некоторые лекарства. – Голос у Луча был отрешенный и глухой, точно и не его вовсе. – Вам что-нибудь купить?

Файзуллин, один из немногих, имел право когда угодно выходить из Крепости. И за ним тут же увязалась парочка девушек со старших курсов. Одну Луч знал – это была сестра Хми Небривиэл, такая же яркая девушка: выкрашенная в синий цвет, с большими, разными по цвету, глазами, кричащим макияжем и невероятно короткой юбкой. Почему-то из всего это запомнилось особенно.
Вторая же девушка была совсем необычна. Для Лучезара. Естественно. Спутница была Ящером с ярко-фиолетовой кожей. Что было особенно странно, очень-очень редкие гуманоиды могли себе позволить, а точнее, развить в себе способности, поступить в Школу Редегастов. Но и работа, которую они выполняли, оплачивалась в несколько раз больше, чем работа людей.
-Лучик! Здравствуй! – Жизнерадостно возвестила старшая Небривиэл. – Познакомься, это Айганша. Она выпускается в этом году, наверное, ты ее не знаешь.
-Опять у тебя спутались причина и следствие, Рийкка. – Голос у Ящера был низкий, очень хриплый и шипящий, словно скребущий по металлу. – Ты Лушессссар? Прости, мне с первого раза с трудом удается выговорить столько не моих букв подряд.
-Можешь называть меня просто Луч. Или Зар. Как тебе удобней, Айганша. – равнодушно ответил парень и прибавил шагу. Девушки не отстали, как планировалось, а даже наоборот несколько обогнали Файзуллина.
-Ты всегда такой смурной, Луч? – вдруг спросила Ящер, пристально посмотрев в глаза парню. – Мы идем уже минут десять, а ты кроме приветствия не сказал ни слова.
-Не хочу разговаривать. – Глухо ответил Файзуллин.

В городе Рийкка тут же начала бегать от одной витрины к другой, но закадычные подруги не оставляли молодого человека одного. Айганша шла рядом, довольно сдержанно и равнодушно относясь к закидонам подруги. И именно это равнодушие и бесило Файзуллина, ибо он привык, что только он и никто более не имеет права быть спокойным. Ну, еще Исгерд.
-Ты всегда такая убийственно спокойная? – Вдруг выдал Лучезар.
-О, мистер я-не-хочу-разговаривать противоречит сам себе. – И тут же продолжила, упреждая гневную обиду со стороны собеседника. – Да, спокойствие – главная черта нас, Мохес. Собственно, именно это и делает нас прирожденными убийцами, как у вас принято считать.
-Но ты стала редегастом.
-Да, на этом настояли родители. Я не очень хотела заниматься этой работой – быть магом, но мы нуждались в деньгах, а за гуманоидов очень много платят, ты же знаешь. Вот. Буквально продали меня.
-Хочешь сказать, тебе противно заниматься нашей магией?
-Не противно. Безразлично. Я не испытываю удовольствия, я не испытываю отвращения. Я просто делаю это и все. По мне нет ничего лучше, чем всевозможные колбы, эликсиры, яды, травы, реторты… это моя жизнь, как я считаю. Нет ничего лучше, чем запах озона, полыни и шипения жидкостей… - Глаза Айганши маниакально засветились.
-Со способностями редегаста тоже можно стать зельеваром. – Вдруг сказал Файзуллин и пнул небольшой камушек, тут же укатившийся в сточную канаву. Где-то в краю глаза точно пронеслась ниточка, черная точка, Лучезар так резко повернул голову, что в шее хрустнуло, а в плечевом суставе потянуло мышцы.
-Что ты такой дерганный?
-Ты ничего не видела?
-Нет.
«Кажется, я становлюсь параноиком. Подумаешь, ведь бывают мушки в глазах, ну ты придурок, Зар». – Подумал парень, почесал голову. Небривиэл уже давно куда-то исчезла, ни Ящер, ни Файзуллин этого не заметили. – «Надо все-таки зайти в аптеку, не зря же я тут».
-Показалось, наверное. Ну ладно, я тогда пойду, пожалуй.
-Я бы не советовала тебе возвращаться рано в комнату. – Отрешенно заметила Айганши. – Ты хочешь попасть в неловкую ситуацию опять?
Лучезар понял, что краснеет, пар вот-вот рванулся бы из ушей. Парень сжал кулаки и остановился.
-Не нервничай, мальчик. – Равнодушно сказала Ящер, поворачиваясь. – На самом деле, мы здесь специально для того, чтобы тебя задержать. Парень… - вдруг Айганша понизила голос до шепота-шипения. – Помимо качеств редегаста, я отличаюсь довольно интересным свойством. Я вижу ауру. И то, как она меняется. – Когтистая лапа сомкнулась на запястье Файзуллина. – Я вижу эту черную ревность, пожирающую тебя изнутри, и вижу, как она захлестывает тебя. Я давно наблюдала и теперь уверена, к кому относится она.
Лучезар поднял на девушку непроницаемые, холодные глаза, натянул паскудную улыбку и закрылся от всего внешнего. Это называлось «экраном» на жаргоне редегастов. Исгерд билась месяцами, пытаясь научить этому Файзуллина, а тут раз – и получилось.
-И к кому же?
-К Финуру, разве нет? Я не хочу говорить тебе свое мнение насчет этой связи. Кто знает? Иногда любви не важны пол и раса. Я просто хочу сказать, что у вас нет будущего. Пойми это. Ты наш будущий правитель. Ты должен уметь отказываться от чего-то своего. Финур будет твоей больной пятой. Попытайся забыть свои чувства. Они тебе мешают.
-Спасибо за совет, Айганша. – Ни голос, ни взгляд, ни движение не выдали Луча, который уже приходил в странное состояние нереальности. – Конечно, ты права. Я забуду все чувства к нему. Но сможет ли он забыть свои?

***
Лучезар вернулся в комнату поздно вечером – даже на звонки с просьбой Федора явиться на тренировки отвечал молчаливым игнором.
Файзуллина сломали за считанные часы.

Комната пахла дорогими духами и девушкой. А еще пахло клубникой и сливками. Финур сидел на кровати, накрывшись одеялом до груди, и читал книгу. Как только дверь скрипнула, Рыжик подскочил. На лице его расплылась дибильная радостная улыбка.
-Луч! Я так рад, что ты вернулся! Ты так быстро ушел, что я даже не успел ничего сказать, ты пропадал весь день, я звонил Федору, я…
-Вижу, ты чувствуешь себя лучше. Я рад.
Повисла пауза, в которой Файзуллин успел скинуть с себя грязную одежду. Лис сидел растерянный, непонимающе хлопая глазами.
-Луч?.. Что-то случилось?
-Ничего.
-Но я же вижу.
-Я написал заявление и с завтрашнего дня у тебя будет новый сосед.
Файзуллину было бы в тысячи раз лучше, если бы Финур кричал, бил его. Это было бы в сотни раз лучше, чем это болезненное молчание, в котором на пол падали, рассыпаясь бисером, слезы.
-У нас ничего не было… - хрипло сказал Рыжик. – Она… пыталась… я…
-Это твоя жизнь, Финур. Это твоя жизнь и твои действия. Я мешаю ей. Федор сказал, что любовь – это больше, чем предрассудки. И он прав. Но в этом мире у нас с тобой нет будущего. Ты – моя ахиллесова пята. Ты один из тех, за кого я брошусь на штыки. И поэтому ты должен быть от меня как можно дальше.

Финур медленно встал с кровати, поправил расстегнутую рубашку, загораживая два засоса на ключице. Рыжего и Файзуллина разделяли два шага – огромная пропасть, которую не преодолеть одному.
Но Лис это сделал. Подошел и, точно делая вид, что отворачивается, замахнулся и врезал Лучезару так, что тот отлетел к стене, ударился о нее головой и сполз на пол.
-Лиза говорила так же. Она сказала, что с ней мне будет лучше. Говорила, что я должен забыть тебя. И я ее выгнал, потому, что я знал, что меня могут разодрать алкониты, но я не предам, потому, что вы – моя семья. Моя вторая семья, за которую я сделаю что угодно. Потому, что у меня есть ты. И поэтому я силен. Но силен только тогда, когда ты рядом. Когда ты держишься тут, у моего плеча или за моей спиной. Исгерд сказала, что я – твой защитник. Я должен буду быть всегда рядом. Нас связала жизнь.
Лучезар стирал кровь с губы, ощущая, что не может выносить своего позора – то малодушие, тот быстрый отказ от счастья. Он был слаб, как котенок. Те, кто давали ему силы – те и должны быть рядом. И не важно, живые ли мертвые. Любовь так быстро не отпускает.
-Я скажу тебе честно. Мое сердце вы делите с Ис пополам. Я до сих пор думаю, что я моральный урод потому, что согласился с ней. Что спрятал чувства. Я понял только сейчас, что как только встречу ее, вправлю Ис мозги. А пока я должен вправить их тебе.

У Рыжика были поразительно теплые руки, настолько теплые, что, казалось, само солнце гладит своими лучами шею и волосы Файзуллина.
-Луч… давай сегодня мы будем спать вместе? Просто… просто хочу. Я так испугался, что ты уйдешь.
-Тогда пообещай, что кроме меня и Ис ты больше никого не полюбишь.
-Дурак… как я могу обещать?.. Эй-эй, не делай так! На мне и так полно засосов! Я пошутил! Конечно, не полюблю. А ты обещай, что больше не будешь так делать, хорошо?.. Луч… прости меня… я не хотел тебя бить, мое тело просто само…
-Я не обижаюсь, ведь ты правильно сделал, дурь выбил из меня. Хотя… ты же знаешь, что надо сделать, чтобы вымолить у меня прощение?