Я ревную тебя ко всему. К твоей долбанной работе, от которой ты загибаешься. Ты целуешь меня и идешь в свой дурацкий кабинет, сидишь над кучей бумаг. Сама тебе оформляла его, а теперь? Я его ненавижу. Ревную, когда ты ешь и хвалишь не меня, а блюдо, которое приготовила я. Ревную, когда ты дышишь не тем воздухом. В этом воздухе может витать запах другой женщины, и ты собьешься с цели. Ненавижу твою мамашу, которая, вплывая сначала грудью в нашу квартиру, лишь потом показывает свое лицо. Я опять плоха для нее. Ревную к твоей машине. Сними с зеркала эту вонючку хвойную. Твоя Toyota для тебя все. Выключи футбол. Мне надоели эти мужики в трусах. И ревную к твоим друзьям. Они однобоки и не развиты. Присмотрись внимательнее. Не спи! Я приревную к твоему сну…
Я так тебя люблю… Делай, что хочешь!
Ревность
Игру нашли смешную,
и не проходит
дня -
ревнуешь,
ревнуешь,
ревнуешь ты меня.
К едва знакомым девушкам,
к танцам под баян,
к аллеям опустевшим,
к морю,
к друзьям.
Ревнуешь к любому,
к серьёзу,
к пустякам.
Ревнуешь к волейболу,
ревнуешь к стихам.
Я устаю от ревности,
я сам себе
смешон.
Я ревностью,
как крепостью,
снова окружён...
Глаза твои
колются.
В словах моих
злость...
"Когда же это кончится?!
Надоело!
Брось!"
Я начинаю фразу
в зыбкой тишине.
Но почему-то страшно
не тебе,
а мне.
Смолкаю запутанно
и молча курю.
Тревожно, испуганно
на тебя смотрю.
А вдруг ты перестанешь
совсем ревновать!
Оставишь,
отстанешь,
скажешь:
наплевать!
Рухнут стены крепости, -
зови
не зови, -
станет меньше
ревности
и меньше
любви...
Этим всем замотан,
у страха в плену, -
я говорю:
"Чего там...
Ладно уж...
Ревнуй..."
Роберт Рождественский