Ислам. Философские проблемы военного аспекта

   
       От автора.
В предлагаемом эссе выражаю исключительно моё личное видение проблемы. Прошу прощения за некоторую тенденциозность как в определении жанра ("эссе"), так и в заголовке.
Работа написана в 2007 году. Многое в мире с тех пор изменилось, но я не стал ничего изменять: так лучше видно, в чём я был неправ, а где проявилось предвидение...

*    *     *     *     *     *

       Ислам. Философские проблемы военного аспекта

Содержание:
    1 Ислам. Философские проблемы военного аспекта. (Введение).
    2. Становление военного ислама. http://proza.ru/2011/03/18/2020 
    3. Ислам как система. http://proza.ru/2008/04/02/425
    4. Современность: ислам политический - ислам военный.
http://proza.ru/2008/04/05/4
    5. Военные составляющие в Исламском поясе.
http://proza.ru/2008/04/05/351
    6. Теоретическая база. http://proza.ru/2008/04/07/554
    7. Перспективы панисламизма. http://proza.ru/2011/03/18/2010
    8. Иран - эпицентр военного ислама? http://proza.ru/2011/03/19/126
    8. 2, Исламская революция. http://proza.ru/2011/03/19/137
    8. 3 Недооценка исламского фактора. http://proza.ru/2011/03/19/146
    8. 4 Этапы иранской революции. http://proza.ru/2011/03/19/154
    9. Военные традиции и система подготовки кадров.
http://proza.ru/2011/03/19/166
    9. 2. Военный Ислам и политика России. http://proza.ru/2011/03/19/177
    9. 3. "Тайное оружие" военного Ислама.
http://www.proza.ru/2008/04/20/295 

      
1. Предисловие

1.1. Стыдливость атеистов.


На постсоветском пространстве идет активная реставрация церковных институтов, - более чем достаточная. Прокламируется тезис, что религия – панацея нравственного воспитания. Хотя в истории человечества средневековье показало, что это далеко не факт. Используется гротеск: если высший руководитель играет в теннис – корты строятся по всей стране; если высший руководитель - вчерашний коммунист (читай - воинствующий атеист) сегодня крестится в церкви или начинает свою речь словами «Во имя Аллаха» - то же проделывают и руководители рангом пониже.
Исследовать агрессивные тенденции в одной из мировых религий – значит ворошить отрицательные с точки зрения человечности черты этой религии. Но если исследователь хочет беспристрастно исследовать отрицательные моменты в какой-либо религии – он не может это делать с позиций иной конфессии – как правило, потенциально-враждебной. Он должен стоять при таком исследовании на позициях атеизма.

В статьях, и докладах на симпозиумах, в книгах и учебниках постсоветского периода мы находим глубокие исследования теории и практики воинствующего ислама. Но они не заканчиваются логическими выводами, и для оправдания такого фокуса придуман стыдливый термин – «политкорректность».
А ведь если исследование действительно беспристрастно – оно не заденет религиозных чувств верующих, но может вызвать бурную реакцию духовенства и заинтересованных кланов, так как будут задеты их чисто прагматические интересы. А уж они то, не имея возможности предать исследователя анафеме, как в старые добрые времена, начнут свою охоту – приговорят к смерти, как английского поэта Рушди, или выведут на улицы толпы фанатиков, как в случаях с рисунком в какой-то газетке, или – как это было с оговоркой римского Папы.
С фанатичной толпой шутки плохи, тем более что, как будет показано ниже, воинствующий ислам для привлечения на свою сторону народных масс широко использует методику «огонь на меня», или - как кричали в Баку демонстранты советским солдатам: «Мы заставим вас стрелять в нас!»
И вот атеист-исследователь должен уже призадуматься: а не вытащить ли стыдливый термин «политкорректность»?

1.2 Темная сторона Луны.

Однажды в Туркмении, на горной дороге в горах Копет-дага южнее Кзыл-Арвата я приказал водителю остановить машину и мы, не выходя из кабины, позавтракали. За эти 10-15 минут мимо нас прошли 4 машины, и каждая из них – каждая! – останавливалась, водитель подходил ко мне с вопросом:
- Майор, почему стоишь – помощь нужна?

Ко мне в Ташкент приехала в гости сестра с моей племянницей и внучкой. Было жарко. В Старом Городе мы остановились у раскрытых ворот в какой-то дворик и попросили воды. Через несколько минут мы уже сидели за столом, на котором красовались блюдо с традиционными узбекскими сладостями, чай, кофе и ещё какие-то напитки… Ташкент – это город с миллионным населением, это не горный кишлак, где подобное гостеприимство, возможно, было бы понятным европейцу.

В украинском городе Винница мой отец оказался в онкологической клинике. Сестра позвонила, что срочно нужен корень сельдерея. Авиабилет я купил без труда, оставалось приобрести заказанные корешки. На рынке продавались только стебли этой культуры, но я договорился с продавцом и под вечер приехал к его дому в пригороде Ташкента. Грядка с сельдереем располагалась перед домом, и в сумерках хозяин накопал кучку необходимых мне толстых твердых корешков. Он поинтересовался, зачем это мне потребовалось столько корней сельдерея. Я объяснил. Узнав причину, узбек наотрез отказался брать деньги:
- У нас такой обычай – нельзя брать деньги за лекарство!

Таких примеров я могу припомнить еще и еще. Такие примеры привожу я – один из сотен тысяч людей, которые в свою очередь могут привести десятки таких случаев.
Все эти события объединяет в единое русло не только национальный менталитет, их объединяет – ислам!

Есть и обратные примеры: разъяренные толпы молодых узбеков жгут дома крымских татар. И другие примеры этого рода… Не хочется их перечислять – они общеизвестны. В разных странах. Поволжье, Крым, Кавказ. В разные времена. Эти примеры объединяет не кровожадность или менталитет наций, их объединяет – ислам!
 
Я не хочу войны. Ни с мусульманами, ни с марсианами. Так случилось, что за 30 лет моей бытности в Средней Азии, я общался с сотней семей узбеков, таджиков, туркмен, казахов, персов, афганцев… Это все добрые, трудолюбивые, гостеприимные люди. Когда я здесь, в России, рассказываю о запредельном гостеприимстве узбеков, про славянское гостеприимство как-то не хочется упоминать.
Но беснующиеся толпы фанатиков – это те же самые люди!
Если миролюбивые люди берут в руки оружие для защиты родной земли от захватчиков – это можно понять.
Если невесть откуда возникшая толпа без причины звереет и становится фанатичной – ищите где-то рядом человека в чалме: это – ислам! Если юная девушка, опоясанная взрывчаткой, появляется в людном месте, где очень много детей (а не солдат вражеской армии), это – ислам.
Значит: есть ислам, и есть ислам, – как две стороны луны - темная и светлая.
Вот об этой, темной, стороне – поговорим.
В каждой религии можно отыскать заветы – жизнеутверждающие догмы, типа "не убий", "не укради", " не возжелай жены ближнего" и пр. Это светлые стороны религий. Те самые, которые и привлекли изначально к религиям миллионы людей.
Тёмные стороны: зомбирование масс, воспитание фанатизма, и, наконец, море человеческой крови ради прагматических интересов духовенства. Здесь и сейчас речь об угрозах, исходящих от исламистов.
Попытаемся разобраться, насколько серьезны эти угрозы как для неисламского мира, так и для выживания самого человечества, включая его исламскую часть.

1.3. Расставим акценты (Обоснование темы).
В обсуждении темы будет широко применяться понятие «военный ислам». Поскольку термин применяется впервые, попытаюсь обосновать правомочность его использования не только для удобства изложения, но и в более конкретном целевом назначении.
Исламоведение все чаще обращается к анализу воинственных лозунгов борьбы за веру, существующих в идейно-политическом арсенале каждой религии. Особенно актуально это положение для ислама, где джихад («джихад фи сабиль иллах» - араб. букв: «Усердствование на пути Аллаха») не просто призыв, а тщательно разработанная теологическая концепция. Но джихад – не только борьба за веру, это вооруженные (и невооруженные) действия. Поскольку наша тема – именно вооруженные действия, - то вот первый довод в пользу правомочности термина «военный ислам». Само слово «военный» в цивилизованном понятии отношения к человеку – служащий в армии. Но можно назвать «военным» и партизана или боевика какого-нибудь вооруженного формирования. Будем считать «военным человеком» любого, кто взял в руки оружие с целью его применения в бою.
Тема насилия присутствует (в той или иной степени) в основополагающих догмах любой религии. Но ни в одной другой религии военная тема не присутствует столь значительно, как в исламе. Именно в исламе – в его источниках и последующих трудах ученых - апологетов ислама – военной теме уделено особенно много места. Не вырывая из контекстов Корана и Сунны воинственные суры и аяты, а также имея ввиду мнение, что ислам по своей основной сути – религия, проповедующая мир, согласимся, что «джихад» предполагает ведение войны мусульманами против «неверных», как и против мусульман, хотя с большим набором оговорок. Оставив в стороне различные толкования понятия «джихад», остановимся на одном из главнейших: морально-психологическая функция джихада – его способность стимулировать религиозно-политическую активность мусульман, побуждать и привлекать их к участию в насилии, поддерживать в них религиозное рвение и даже фанатизм. Реализация этой функции осуществляется с помощью коранических положений о «наградах» за участие и «наказаниях» за неучастие в джихаде, а также с помощью тесно связанных концепций «священной борьбы» и догматов о предопределении и мученичестве. Для насилия человек должен взять в руки оружие – будь то автомат Калашникова или «пояс шахида».
Может быть о фанатизме стоило поговорить особо. Он присущ не только любой религии, но может быть внушаем массам средствами воспитания, пропаганды и агитации, как в истории ХХ века в Германии и СССР, а также гипнотическими процедурами. Нормальный человек генетически не может убить другого человека. Даже сам вид крови приводит его в содрогание, вызывает тошноту и т.п. – так предусмотрено природой. Но люди убивают себе подобных, и одна из причин этого явления – фанатизм.
Есть определенный риск опровергать какие-либо утверждения маститых специалистов-исламоведов, хотя часто они в своих выводах и проявляют похвальную политкорректность. Остановлюсь только на одном тезисе, который активно озвучен в книге «ПУТЬ ВОИНОВ АЛЛАХА - Ислам и политика России» (И.В. Журавлев и др., Москва, «Вече», 2004) и в выступлении С.В. Кортунова на заседании Экспертного совета Комитета Совета Федерации по международным делам 10 февраля 2002 года (сессия № 3 «Ислам в немусульманских сообществах»). Приведу высказывание С.В.Кортунова дословно:
«Второе направление - это иранский ислам. Многие специалисты в мусульманском сообществе считают, что этот ислам в противовес ваххабизму является подлинным исламом, исламом духа, а не буквы, исламом живым, визионарным и мистическим, тем исламом, который противостоит исламскому экстремизму. Это, безусловно, союзник России».

Тенденциозность просматривается и в книге «Путь воинов аллаха». Так в главе VI «Ислам на мировой политической арене» в разделе этой главы «Современные тенденции и специфика подготовки кадров в исламе» (с.194-214) авторы, подробно «разобравшись» с Турцией, Пакистаном и Индонезией, про Иран «забыли», но вспомнили об этой стране в конце книги:
 «…ассиметричный ответ на вызов евро-американского неолиберального глобализма мы видим в создании цивилизационного союза народов и государств России – Индии – Китая – Ирана (РИКИ) в качестве оплота* всемирной всечеловеческой цивилизации во всем ее многообразии, гаранта сохранения мира на Земле…»
*) - подчеркнуто авторами книги.
Исследование процессов в Иране в последней четверти ХХ века и в первом десятилетии нынешнего века, и корней этих процессов, уходящих в далёкое прошлое, вынуждает меня показать спорность подобной позиции (хотя она, возможно, и вызывается сиюминутными интересами России). Эта моя точка зрения не является исключительной. Вот мнение президента Института Ближнего Востока Евгения Сатановского, высказанное в статье «Иран – бывшая будущая империя» (сайт «Известия.РУ», 20.12.2006):
«Многие в России готовы безоглядно поддержать Иран в его противостоянии с Западом….»
И далее:
«Реальная политика не конкурс правил хорошего тона. При соблюдении разумной осторожности, трезвости оценок, взгляде на ситуацию в регионе больше чем с одной стороны и умении не только начать играть в "Большую игру", но и, действуя исключительно в собственных интересах, вовремя остановиться - почему бы в нее не сыграть. Особенно если не пропустить момент, когда в будущем Тегеране, разобравшемся с "Большим Сатаной" и соперниками в Персидском заливе, вспомнят про "северные территории".
Реплика: есть старинная персидская мудрость – «перед тем, как войти - подумай, как выйдешь». Хорошо бы нашим академикам, формирующим внешнюю политику, в том числе – военную доктрину страны, - вспомнить её при разработке стратегии отношений с Ираном.
«Каспийское море не Атлантический океан - границы на Кавказе и в Центральной Азии прозрачны, а проблем между нашими странами хватало и во времена Разина, и во времена Грибоедова, и во времена Мехабадской республики. В России, к слову, в 2050 г. будет жить чуть больше 100 миллионов человек, в Иране же - миллионов на 20 больше, да и с нефтью, газом и ядерными технологиями у них к этому времени все будет в порядке...»
На этом же сайте:
«Все понимают: без благословения иранских аятолл невозможны ни прекращение огня, ни миротворческая операция ООН на юге Ливана. А значит, вот с кем надо договариваться. Напрямую не выйдет - тогда через посредников, но все равно надо. Как бы ни морщились Кондолиза Райс и ее подчиненные».
«Есть, конечно, и угрюмая конспирологическая теория касательно того, что нынешний конфликт спровоцирован и развязан по американскому сценарию. Еще в начале войны в Ираке США делали недвусмысленные заявления: мол, очень нас беспокоит Тегеран. Тогда у власти еще не было Ахмадинежада, а Вашингтон уже задирал аятолл. Те, разумеется, отвечали».
Дальше - больше:
«Тревоги по поводу ядерной программы наложились на бестрепетное упрямство нового иранского лидера. А что, если Ливану уготована роль "детонатора"? В обозримом будущем сиюминутную ситуацию до поры "разрулят", однако это лишь первый звонок. В конфликт втянут Сирию, которой начнут выдвигать ультиматумы. А затем доведут противостояние с этими двумя странами до жесткой схватки с Ираном, в которой возможно все - вплоть до нанесения "точечных ядерных ударов".
При этом на всех трех фазах сценария Россию будут ставить перед необходимостью реагировать на происходящее. Причем, каким бы ни был ответ, любой компромиссный вариант уже не устроит Иран. Потому что его нынешний президент - политик, воспринимающий Москву как сугубо тактического партнера. Сегодня ему удобно вести с ней диалог, а завтра он возьмет назад все данные в ходе переговоров обещания. Зато мы будем втянуты в "разборки", причем находясь буквально под боком у аятолл.»
И еще:
«Ближнему Востоку грозит война и перекройка границ. Сейчас этот регион движется к тому, к чему Европа шла в 1939-м. И есть кому выступать в качестве новой Германии. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад - человек гитлеровского типа, он делает из своей страны империю. Через два-три года он обзаведется ядерным оружием. Тегеран сейчас пробует регион на прочность. Ливано-израильский конфликт* - это лишь малая доля того, что реально происходит в арабском мире. Что ждет Ближний Восток дальше? Что будет в Саудовской Аравии, Сомали, Судане, Иране, Йемене, что случится после смены династии, например, в Омане?»
*) – им.ввиду август 2006 г.
(Выборки из статей: Е.Овчаренко, Е. Шестернина, М. Юсина «В Ливане аятоллы уже воюют против Буша?» и члена научного совета Московского центра Карнеги Алексея Малашенко «Иран демонстрирует свою силу...»)
События в Сомали и Палестине в первой половине 2007 года вынуждают относиться в приведенным цитатам, как к пророчествам, хотя подобных более свежих примеров будет достаточно в вашем распоряжении, в каком бы году вы ни читали эти строки. Просто потому, что процесс становления военного ислама продолжается и будет продолжаться, пока человечество не найдет способ обуздания исламистов и пестуемого ими военного ислама. Если найдет..
Очевидно, мои сомнения по поводу политического союза Россия-Иран не являются радикальным исключением. Как покажет приведенное ниже исследование процессов в послереволюционном Иране (им.ввиду 1979г, февраль), такой союз вообще сомнителен с этической точки зрения и к нему может быть такое же отношение, как к союзу СССР и фашистской Германии в 1939 году.
Прогнозировать роль России в случае «худшего варианта», т.е. – большой войны мусульманского мира против союза неисламских держав вообще нереально: если Россия выступит на стороне исламской империи - ей грозит военное поражение от более мощного в военном и экономическом отношении противника; на стороне антиисламского союза – поражение от «5-й колонны» внутри страны. Не спасет и нейтралитет. Спасение только в недоведении дела до такого варианта развития событий. А для этого требуется самое серьезное отношение к процессам в военном исламе, на сегодняшний день – в Иране. При этом роль «посредника-переговорщика», очевидно, - далеко не достаточная мера, хотя, наверное – едва ли не основная на сегодня. Может быть, не пришло еще время давать оценку политике, которую проводил Советский Союз в отношении Ирана в тяжелое время «холодной войны», когда Иран был превращен США в плацдарм для грядущей войны с СССР. Приведу лишь пару фактов из недавней истории, которые, пусть косвенно, но отражают нюансы той политики.
В годы великой Отечественной войны в иранский порт Бушир приходили американские транспорты с автомобилями для Красной Армии. В порту машины дособирались – «ставали на колеса». А вот перегонять их по тяжелым дорогам через весь Иран на территорию СССР было некому: у нас с фронта невозможно снять ни одного шофера, а в Ираке англичане отказали нам в просьбе предоставить водителей. Тогда советские инструкторы организовали подготовку водителей-иранцев. Для этих людей работа водителями была благом, так как в стране – безработица и голод, от которого население спасалось финиковой похлебкой. В послевоенные годы машины по дорогам Ирана водили уже дети и внуки тех шоферов военных лет. Все они были друзьями нашей страны. Понимая это, Советский Союз продолжал поставки в Иран МАЗов и КАМАЗов, даже в годы не очень хороших отношений с иранской администрацией.
Еще пример: В 1942 году над Ираном пропал самолет, на борту которого были советские офицеры и важные документы. Поиски долгое время не давали результатов. Наконец в чайхане одного горного кишлака был обнаружен горец, одежду которого украшали «кубари» - покрытые красным лаком квадратные и треугольные значки, - применявшиеся в Красной Армии знаки различия. Оказывается, самолет упал на территории племени луров – молчаливых религиозных людей, из которых некоторые шейхи набирали «мюридов» - личную фанатично преданную охрану. Старейшины племени заявили: ни одного перса мы на свою территорию не допустим, а вот «шурави» (русских) – пожалуйста.
И еще один забавный пример.
В 70-е годы, выступая в Ташкенте перед офицерами разведки, бывший военный атташе СССР в Тегеране рассказал такую историю:
- То, что военный атташе – разведчик, само собой разумелось по умолчанию; не выходя из своего автомобиля при поездках по разрешенным маршрутам, дозволялось фотографировать что угодно – это не считается шпионажем. Однажды я получил задание: сфотографировать антенны в американской зоне под Тегераном. Заказал маршрут, получил разрешение на поездку, но проехать к нужному месту не удавалось: то «ремонт дороги», то «авария» - словом, практически не пускали. Через день или два я неожиданно получил приглашение на день рождения к видному офицеру жандармерии Тегерана. Для такого случая у нас всегда был наготове подарок: сервиз дулёвского фарфора. Между прочим, это у нас именинник может небрежно отложить подарок в сторону – мол, потом посмотрю. У персов – не так. Именинник доставал из коробки предмет за предметом, громко восхищался, подносил к свету, щелкал пальцами, демонстрировал предметы гостям и ставил дарителя в центр внимания всех присутствующих. Жена моя ушла на женскую половину, где её приняли тепло, одарили по-женски, а мы с хозяином после ухода гостей еще задержались за чаем, обсуждая какие-то незначительные проблемы. Когда я садился в машину, он вручил мне пакет со словами: это мой подарок - развернете дома, и еще хочу сказать – как мне, так и вам - нам важны наши служебные карьеры. Давайте будем друг другу помогать! Когда же я в своем кабинете вскрыл пакет – там оказались прекрасные, сделанные со всех ракурсов, фотографии новых американских антенн!
Много примеров дружелюбного отношения к нам, особенно в «доафганский» период, могли бы порассказать и наши пограничники.
 О насыщенности Ирана нашими чекистами можно узнать из воспоминаний бывшего водителя Сталина – Бажова, которому удалось бежать из СССР через Иран.
При разработке этой темы я пользовался не только литературой и справочными сайтами ИНТЕРНЕТА, откуда черпал информацию по странам с компактным проживанием мусульман. Во время службы в низовом звене ГРУ ГШ Советской армии в 70-е – 80-е годы я был информирован о процессах, происходящих за южными рубежами нашей страны. В те годы я не вел, разумеется, никаких дневниковых заметок и сейчас, спустя четверть века, мне приходится полагаться на свою память. Мои воспоминания связаны с событиями в Иране и Афганистане в 70-80-е годы.
В то время я был лично знаком с узбекским писателем Михаилом Шевердиным («Набат», «Семь смертных грехов», «По волчьему следу» и др.).
Писатель М.Шевердин был, очевидно, неординарной личностью. Он прекрасно владел восточными языками. В годы второй мировой войны в качестве военного переводчика Михаил Шевердин побывал вместе с частями Красной Армии в Иране. В конце 70-х – начале 80-х годов он часто посещал воинские части и в узком кругу с читателями-офицерами иногда предавался воспоминаниями о событиях тех лет. В некоторых его рассказах была информация, полезная для понимания психологической атмосферы вокруг процессов на персидской земле в годы накануне и после победы «исламской революции» 1979года в Иране. Он дал характеристику племенам луров, белуджей, туркмен-иомудов и др. Cведения о проживающих в иранском арабистане в окрестностях Бушера (Бушира) горных племенах помогли понять, почему во время Ирано-Иракского конфликта в 80-е годы сунниты-арабы, проживающие в Иране, сохранили лояльность своему правительству и не оказали содействия противнику, на которое тот уповал..
Когда-то мне в руки попала книга академика Н.И.Вавилова об экспедиции в Иран в 1916 году с  русской армией. И.Вавилов прошел Иран с наступающими, а затем – отступающими от турецкой границы, русскими войсками в годы первой мировой войны, изучал причины поражения иранской пшеницы плевелами и попутно анализировал отношение к русской армии со стороны местного мусульманского населения. Вавилов в своей книге отмечал исключительно доброжелательное отношение иранского населения к русским солдатам, особенно во время русского наступления.
По-видимому, у России есть возможность выстраивания более взвешенной политики в отношении Ирана.
Почему (еще в предисловии!) из десятков исламских государств и стран с преобладанием мусульманского населения я на особое место вывел Иран? В дальнейшем я постараюсь показать, что именно Иран является эпицентром военного ислама, по-молодому рьяного и лелеющего имперские амбиции. Я не буду придерживаться хронологии при изложении материала по становлению военного ислама за его 1400 – летнюю историю. Факты, характеризующие исторические корни и традиции, используемые при подготовке военных кадров ислама, будут приводиться лишь эпизодически, исключительно для того, чтобы они могли составить доказательную базу.




(Продолжение следует http://proza.ru/2011/03/18/2020 )