Испокон веков, — вероятно, с тех самых пор, как человек осознал себя уникальной и неповторимой индивидуальностью, обособленной от «рода и племени», он взроптал на смертную природу своей физической оболочки, запрограммированной неумолимыми законами на гибель и разрушение…
Смертность каждой отдельной особи, казалось бы, биологически оправдана: происходит освобождение места для новых представителей вида, с измененными признаками, осуществляется естественный отбор, улучшается приспособляемость и жизнестойкость вида в целом, происходит развитие всего живого. Но с выходом человечества на высокую ступень самосознания, с развитием культуры и цивилизации нарастает роль гуманитарного фактора, неведомого «дикой» природе.
Каждая человеческая особь — микрокосм, заключающий в себе свою особую Вселенную, гибель которой — всегда катастрофа. И всегда — утрата для человечества: ведь это погибает частичка нашего общего бытия.
Спасение от ужаса грядущего распада люди нашли в религии, трансцедентной философии и — в надежде изобрести «эликсир молодости», средстве замедлить, остановить, а то и повернуть вспять процесс старения и деградации человеческого тела…
Религия отрицает смертность души, так или иначе проповедуя посмертные трансформации личности либо путем перевоплощения («метемпсихоза»), либо внетелесного ее существования в той или иной степени приближенности к «Престолу Всевышнего», согласно закону «кармы», с учетом «праведности» земного бытия.
Философия парадоксальным образом обосновывает неуничтожимость духовной сущности человека, помещая самосознающее «я» вне времени и пространства (индийская философия, Кант, Шопенгауэр), либо допускает возможность посмертного бытия в других энергетических формах, поскольку энергия (в том числе и ответственная за высшую нервную деятельность) сохраняется.
Идея бессмертия испокон веков является центральной парадигмой человечества, движущей силой религии и науки, этики и эстетики, стимулом нравственных исканий и научных открытий. XX век прошел под знаком усилиения роли науки, всеобщей машинизации жизни.
Это не только придало человечеству новые надежды на продление жизни, но вызвало опасения, — не утратит ли человек, сделавшись вечно молодым и бессмертным, свою человеческую сущность, не станет ли его уделом беспредельная жажда власти над себе подобными и над природой? Не станет ли он монстром, утратив страх смерти? Действительно, еще Достоевский указывал, что вера в посмертное воздаяние — основа человеческой морали («В Боге и бессмертие», — говорит он устами своего героя).
Замечательный русский философ Николай Федоров пошел дальше всех: в конце XIX в. он в качестве общечеловеческой сверхзадачи предложил не только дать людям бессмертие (тем «счастливчикам», которым доведется дожить до того времени, когда успехи науки сделают это возможным), но и воскресить всех предков, мотивируя это нравственным долгом потомков, обретших бессмертие усилиями предыдущих, «смертных» поколений, постепенно развивших столь высокую науку и культуру. Проблему перенаселенности Земли в результате всеобщего воскрешения этот идейный предтеча К.Э. Циолковского предлагал решить за счет освоения и заселения космического пространства.
Л. Толстой, высоко отзывавшийся лично о Н. Федорове, тем не менее резко полемизировал с его учением. Федоровской утопии всеобщего телесного «воскрешения» Толстой противопоставлял призыв к духовному, моральному воскрешению: «не плотское и личное восстановление мертвых, а пробуждение жизни в Боге» и даже несколько ернически признавался Федорову в любви к смерти.
Спор Толстого и Федорова вокруг идеи бессмертия становится особенно актуальным теперь, когда мечта о неограниченном продлении жизни постепенно обретает реальные перспективы. Моральная подоплека бессмертия является темой многих фантастических произведений и киносюжетов.
Возникает вопрос: существует ли та грань продления жизни, пересечение которой ведет к утрате человеческих качеств, попранию социальной справедливости, и, возможно, обесценивает дальнейшее продолжение жизни?.. Быть может, некоторые изначально отвергнут его по причинам личного религиозно-нравственного характера…
Есть люди, для которых не только бессмертие не желательно, но и тот конечный срок земного бытия, который им отпущен, они сами сознательно обрывают. Безоговорочная установка на выживание для многих не бесспорна. Вспомним, например, такого персонажа, как Вечный Жид, который был обречен на бессмертие и вечное томление по небытию… Установка на личное выживание для такого общественного существа, как человек, не всегда оправдана.
Готово ли общество, в котором есть зло, вражда, терроризм, войны к расслабляющей проповеди «посюстороннего» бессмертия как высшей ценности бытия? Кто бы, к примеру, пошел в разведку с человеком, который заботится только о личном выживании? И если бы в нас в решительные моменты не брали верх альтруистические побуждения, если бы мы не были способны на самопожертвование, то общество вряд ли могло бы существовать…