Бабушка в автобусе мне очень сочувствовала. Видимо, предугадала скорое мое осознание того факта, что я бомж. Сама-то она на этот счет не сомневалась. Я был бородатым, с очумелым взглядом и без ботинок, то есть в одних носках. То, что я бородатый и с очумелым взглядом вообще по жизни, она, конечно, не знала, а ботинки я просто забыл обуть. Я решил поехать в гости к Поправкину, но как-то так получилось, что Олечка со мной не поехала. Мне попался попутный автобус не то с делегацией, не то с богомольцами, и они меня подобрали. В автобусе было довольно много места, не занятого сиденьями, и я устроился на полу. Бабушка наблюдала за мной с интересом, но без укора. Она сидела рядом. Взгляд ее привлекла дырка на моем левом носке, из которой торчал большой палец.
– А вы поменяйте носки с левой ноги на правую, – наконец решилась она заговорить со мной.
Если бы я не знал, что за моей спиной никого нет, я бы оглянулся. Я посмотрел на нее и, быстро оценив рациональность предложения, сказал спасибо. Она кивнула и продолжала смотреть на меня спокойно и совершенно ненавязчиво. Я послушался совета: действительно, палец теперь не торчал.
Люди в автобусе засуетились, кто спал – проснулись, мы подъезжали к автостанции. Слева, параллельно шоссе, проходила железная дорога, за которой тянулся лесок, оказавшийся впоследствии городским парком. Справа редкие жилые пятиэтажки перемежались с грязными стенами и унылыми постройками, имевшими, должно быть, какое-то хозяйственное назначение. Я знал, что это подмосковный городок, в котором живет Поправкин, но название его напрочь вылетело у меня из головы. Далеким краешком мозга я посетовал на память и приготовился к выходу.
Оказавшись на привокзальной площади, я огляделся. Город как город, только совершенно незнакомый. Судя по тому, как распределялись людские потоки, основная часть города находилась за железной дорогой; туда-то я и направился через рельсы. Теперь, оказавшись на месте, я стал соображать, что делать дальше. Прежде всего, меня смущало отсутствие ботинок, но я подумал, что главное – добраться до Поправкина, а там он мне что-нибудь подкинет. Потерплю еще. Решив эту проблему, я продолжил свою мыслительную деятельность. То есть – хотел продолжить. Но какое-то нехорошее предчувствие, не успевшее еще сформироваться в нечто конкретное, мешало этому. Пару минут мозги мои ворочались на холостом ходу, пока я наконец не отдал себе отчета, что не знаю адреса, и, кажется, забыл записную книжку. Ощутив некоторое беспокойство, я двинулся дальше – надо перетрясти сумку, может еще все обойдется.
По дороге мне попался столик для уличной торговли, и я начал выкладывать на него все, что было в сумке. Тут же ко мне подошел молодой человек вполне приличной наружности и сообщил, что это его место, а мне тут торговать нельзя. Без особого труда я его успокоил, сказав, что цель моих манипуляций никак не связана с торговлей. Записная книжка не находилась. Беспокойство перерастало в панику. Молодой человек предложил мне что-то у него купить, батарейки, кажется. Но я его едва слышал. Бллллин! А что же теперь делать? Молодой человек взглянул на меня с тревогой. Поправкин снимал квартиру, и я, разумеется, не знал фамилии ее хозяина. Так что вариант с поисками адреса через фамилию владельца отпадал естественным образом. Денег на гостиницу у меня не было. Собственно, у меня их просто не было (на обратную дорогу я предполагал взять у Поправкина). А и были бы – кто меня пустит в гостиницу без ботинок?
Я побрел по улице, обдумывая свое положение. Денег нет, приткнуться некуда, внешность далека от презентабельной. "Господи, – взмолился я, – ну придумай что-нибудь!" Никакого знамения не последовало. Мелькнула, правда, одна светлая мысль. А что если, бродя по улицам, я встречу Поправкина? Мысль эта несколько меня оживила, и я пошел бодрее. Идти без ботинок было неудобно, приходилось все время смотреть под ноги – камешки, да и вообще, а еще и по сторонам надо успевать смотреть. Не в смысле достопримечательностей, а вдруг – Поправкин. Совершенно некстати дал о себе знать голод. Я беспорядочно сворачивал с одной улицы на другую, солнце клонилось к закату, ноги в уже изрядно рваных носках перестали разделять даже те крохи оптимизма, которые я пытался в себе сохранить. Думать о наступлении ночи не хотелось. Собственно, меня это не пугало – мне уже приходилось ночевать на улице. Дело было не в этом. Просто я не знал, сколько их будет – этих ночей. Я дошел до одинокой скамейки и решил наконец отдохнуть. Видимо, я задремал, но ненадолго, ибо сквозь сон понял, что вокруг меня что-то происходит.
Неизвестно откуда ко мне стали подходить люди. И настроены, как ни странно, они были весьма доброжелательно. Отсутствие на мне ботинок, похоже, то ли не было ими замечено, то ли не имело для них значения. Молодые девушки предлагали мне карамельки, которые я, вообще-то, не ем, хотя и был растроган. На мое счастье, дама более разумного возраста предложила мне пирожок с капустой, гораздо больше соответствующий моему настроению. Я плохо понимал свою и их связь с здешним и иными мирами. Их же это не волновало, и, узнав о моей беде, они повели меня в какое-то здание, красивое снаружи и еще более приятное внутри, наперебой предлагая мне варианты решения моих проблем. Надо было позвонить. Сначала домой, Олечке. Передо мной поставили телефон, я набрал домашний номер и услышал длинные гудки, сквозь них донеслось Арапино мяу – я понял, что дома никого нет, и положил трубку.
Может, адрес Поправкина есть у Лизы. Кажется, я давал его ей. Какой же номер у ее мобильника? Ага, 1118182. Осталось вспомнить код. Вспомнить не получилось, и я спросил у стоявших рядом ребят, нет ли поблизости компьютера с Интернетом. Один из них вызвался меня проводить. Тут в дверях показалась Олечка. Я сказал ей, что ненадолго отлучусь, и попросил подождать.
Компьютер был крутой: экран – 21 дюйм, эргономическая клавиатура, весь утыкан USB-шными портами. Меня за него не пустили, но сидевший за ним парень согласился мне помочь.
– Узнай, пожалуйста, код МТС в Самаре, – сказал я ему, и он заметался мышкой по экрану.
Выскочило четыре кода вместо одного, но выяснять что да как парень не захотел. Я записал все четыре, и вернулся к компании, которая меня сюда привела. Олечка ждала меня в сторонке. Я показал ей листочек и спросил, не помнит ли она, какой из кодов Лизин.
– Сейчас посмотрю в записной книжке, – сказала она и спустя секунду назвала код. Я подбежал к телефону и принялся стучать по кнопкам. Лизин мобильник не отвечал.
Подошла Олечка:
– А зачем тебе Лиза?
Я объяснил.
– Ну и дурак же ты, – сказала она. – Я ведь для того и приехала, чтобы привезти тебе твою записную книжку.
Мы сердечно поблагодарили всю благородную публику и отправились в гости к Поправкину.