Так Колька (один из персон. романа) с дpугом остались одни, без опеки. В службе вели себя pетиво: бегали за хищниками (вольные добытчики золота.) Брали их штуками, а иногда и пачками. Тем и росли в рангах. И всякий раз, когда ловили кого-то, он задавал один и тот же вопрос, сунув ствол к виску:
- А жить хоц-ца, кот блохастый?
- Хоц-ца, хоц-ца, - сдавались без ропота, принимая его условия игры.
Уже путался слушок в той зоне приисков, что уходили такие одиночки мыть золото, и никто их более не видел.
- Но оно - кто как?..
- Не каждый и везунчик, чтобы срубить бобла.
Обычно шли на добычу с оружием. И в любом случае, если его убьют, скажут, что пытался уйти с отстрелкой.
- Охране не высшую математику башкой гнуть: пульнули ему с винта и все! Кажись, попал!
А там - сразу насмерть или заимел рану. Да где-то и прилег под кустиком, закрыв голубые глазки. Тихо и помер, жадно держа в кулаке узелок с добытым золотом.
Если его нашли по следу крови, ножом разогнули холодные пальцы да золото и вынули. И пошли дальше. Звери сами его и похоронят. Даже костей на одном месте не оставят. Один черепок с широкой дыркой от глазниц и будет валяться.
Сколько лично сам уложил Колька - он знал только один. И каждый старатель, готовясь в тайный поход, всегда старался вызнать: а кто старший в группе? Если Колька со своим дружком, то пощады не жди.
- Схавал свой коржик и юркни в сторону, пропусти мимо Кольку-живодера, - давали совет.
- А если его хлопнуть? Обойтись без паузы?
- Положишь под пули всю группу захвата, тогда тебе копец!
- Да, да! Пустят на тебя всю Красную Армию: и вертолеты, и спецгруппы. А уж стукачи - так будут стучат из-под каждого укромного места.
- Можа, мине нажать на курок да золото у тебя и забрать? - обычно начинал Колька, ставя на колени перед собой жертву.
- Ты чо, командир? - дрожал голос. - Со мной золота мало. Я тебе и это, и заначку всю вывалю.
- Ой, ли?.. - игрался Колька, шевеля стволом у виска. - Я фанатею: усе так говорят. Только посля неохота их закапывать, на ладонях мозоли бить.
- Командир!.. - зависал от ужаса голос. Добытчик шел мыть золото, власть об этом не уведомлял. И кому он нужен, если не вернулся с похода. - Да я тебе!..
- Ты чо мне уши трешь, щедрый? - И Колька игрался, щелкая скобой на стволе.
- Я вроде как в турпоход... Ну, по дороге, дай, думаю испробую помыть песочек.
- Не надо мне в уши втирать свое фуфло, - с ухмылкой отвечал Колька. - Я при законе, дело свое знаю, за него и бобло имею.
- Так я,.. - совсем сдавался пленник.
- Каждому - своя черемуха, - мудро изрекал Колька. - И, мягчая тоном: - Чего-то очочки вылупил? Давай свое золото!
- Отдам, отдам, отдам!..
- А! - доволен Колька. - Что отдашь, это не вопрос. Да только смотри, в штаны не поднакоти. Не обожаю дерьмо нюхать.
- Мож, хоть крохи оставишь? - Пытался тот вымолить себе остаток. - А? На твоей совести?..
- Что останется на моей совести, то и будет в моем кармане! - чеканил ему Колька.
Всех искателей золота на приисках делили на несколько статей: “кресты”, “хорьки”, “москали”, “чайники” и “чебуреки”, “шнурки” и “дятлы”. В основном они имели четкие границы, но шло время и одни переходили в другие.
- Ну!.. Как сумел пустить золото в свой личный оборот, чтобы стать на ступку выше.
Первым делом, если поймал, Колька давал тому команду оголить себя по торс. Чтобы знать, как с ним вести. Если весь в “живописи”, понятно, имел ходку в зону, то есть, из “крестов”. И по плечу нарисован собор без крестов, значит, обычный вор. И профессия эта - на постоянной основе.
- Видать, тебе вора в законе не видать, если после зоны подался золото мыть, - ударил Колька по самолюбию вора.
- Засадишь в зону, командир, могу и получить “закон” на третьей ходке. - В ответе нет и тени лакейства. - Тогда и будет у меня полный шансон!
- Свои засмеют и спать укажут около параши, - пытался Колька добиться своего.
- Буду золото иметь в заначке, командир, всех умою по полной статье.
- Да уж!.. - Хоть и весел Колька, но уже понял, что с этого “креста” ему навара не иметь.
- При золоте-то!.. Хоть ты, командир, при погонах, что я - на нарах, едино - король на балу.
- Ишь ты, куда закинулся! Тебе надо еще золота намыть, король! - Треп идет теперь ради интереса. Улик на “креста” нет, одна лишь “наколка”, что встретили такого-то. Его имя и внесут в отделе розыска на картотеку.
- А чо по лишнему мочить фуфло, командир, - спокоен бывший зэк. - Давай, что ли, отпускай.
- Затейливый ты парень! - Колька состоил лемурье лицо. - Стоишь передо мной раздетый... И вообще - брось тут лишнее звенеть.
- Я сюда пришел золото мыть не своими руками, командир, - не ронял себя “крест”. -И это ты знаешь.
- А, вот оно что! Из смотрящих ты!..
- Как вишь, командир, не срослась у тебя на меня малина.
- Мы тебе, смелый, счас устроим тест по карманам. - И Колька велит ему снять штаны.
- Тебе, командир, легче сделать дизайн моей морде, чем стащить с меня портки. - И вор обозначил скулы на лице.
Но тут щелкнул затвор. И один из охраны сунул автомат смелому ходаку по тайге прямо под нос. Делать нечего. Штаны сняты, Колька в лупу смотрит по швам, ища крупинки золота. Но ничего не находит. Нужно отпускать.
У этого “креста” под началом золото моет несколько групп. Он вроде связного звена. С них берет дань, скупает золото, делить места добычи. И мирит их, если они заводят свару между собой. Да следит, чтобы чужой не влез в его вотчину. По рангу - он почти вор в законе. И скоро на сходке воров может и получить это звание.
- Ты шеф по своей линии, я - по своей! - И вор одевает штаны. Ответ его без толики лакейства: себе он цену знает. При нем золота нет. Он даже в руки его не берет, когда изымает дань. За него это делают “шестерки”.
- Не заводи свою шарманку! – недоволен Колька.
С такого ничего не возьмешь. И он никогда не даст на “лапу”. Но знает, что если будет на него зацепка, то вся “Красная Армия” пойдет на него. И потому он вежлив, без задира, и готов даже с глазу на глаз для блезиру предложить откупные:
- Так, может, командир, - не собирался держать обиду “крест”, - прозу жизни сменим на рифму лирического стишка. Да мирно разойдемся в разные стороны? - И всем своим видом изображал радушие.
- Слушай ты, рептилия!.. - крепчал тоном Колька, играясь стволом. - И взгляд его не дарил надежду “кресту”. - Найди себе жилетку для слез на другом плече.
Колька знал из опыта старших сыскарей, что с ворами лучше связи не иметь. Они будут с охраной мягки, ласковы, где-то уступят. Но придет время, и они с тобой сочтутся. Найдут в отпуске или дождутся твоей пенсии.
- С крестами, Колян, не водись! Не сами до тебя руки дотянут, так передадут эстафету другим.
- Это тебе почище эн-кэ-вэ-дэ!
-Да, верно, Колян! Все уходит: чека, эн-кэ-вэ-дэ, эм-гэ-бэ, кэ-гэ-бэ, а воры в законе есть и будут. Это как вошь, которая не может быть без гниды.
- Не будет гнид, Колян, не будет и вшей!