Ирке всегда нравилось это слово. Клеп-тоо-маанн-кааа….Она произносила его нараспев, тягучей карамелью сквозь зубы. Оно точно французкое, убежденно кивала своим мыслям. С заклепками и манной кашей. Хотя нет, в Париже это – ээээ….моветон. А все французкое должно быть красиво. Правда, вот давеча по телевизору бомжей в разрисованном граффити сером парижском метро показывали… И лягушек они едят, потому и лягушатники… А у нас вот нет настоящих французких духов! И турецкие батоны называют французкой булкой! Издевательство… Эх, чего еще ждать от этой глухомани, сокрушалась Ирка. Ну, ничегооо…мы еще покажем этим Парижам… Безнадежно махнула рукой, неловко перепрыгивая через мутные лужи и погрязая в громко чвакающую грязь на расплывшейся тропинке. Рраз – туфель старшей сестры, на размер больше, остался в плену болотца. Двва – не удержавшись на одной ноге, и почти вылетая из второго, лихорадочно размахалась костлявыми руками и присела. То есть устояла цаплей. Вернув себе равновесие, впрыгнула в застрявший в трясине туфель. Нехотя чвакнув, грязь таки его отпустила. Дальше Ирка пошла по бровке тротуара. Наскоро смыв в большой луже земельные залежи на обуви, отряхнулась.
Да, клептоманка … Она ведь не воровка совсем! Ну и что, что украла с прилавка селедку в рыбном магазине – ну, может ведь на нее с подружками иногда напасть кураж! Есть, честно говоря, тоже хотелось… А денег, как всегда, – ни у кого. Только на сигареты поштучно. Потом, с горящими глазами и с поломанными ногтями, жадно разделали рыбу на троих и съели с половиной турецкого батона, то бишь, французкой булки. Прямо на детской площадке.
Ну и что, что еще в ЦУМе прихватила заколку, а подруга ее потом вернула. Заколочка такая коричневая, кажется, из натурального рога …с зубчиками такими остренькими… О, как бешено колотилось сердце и стучало в висках, как дрожали руки, как сосредоточился взгляд! Шутка ли – под носом у продавца в отделе…Просто так не убежишь, если схватят за руку. А ведь получилось, с упоением вспомнила и прикрыла глаза Ирка. Зачем только эта вечная пионерка Люська отдала трофей обратно… Весь кайф поломала. Удивилась продавщица, но кроме взлетевших вверх бровей – никакой реакции. Ни слова.
Порылась в памяти. Все началось еще во втором классе. Как захватывающе игралось в разведчицу, которая из кармана маминого пальто бесшумно доставала кошелек, хватала пару монет и крепко зажимала в ладошке. Брать только железные рубли! Ее интересовали самые большие и внушительные монеты. Мама стучала крышками бесконечных каструль, но каким-то непостижимым образом знала, что происходит. Точно - глаза на макушке, как сама она любила шутить. Максимум через 10 минут монеты возвращались на место. Как следствие - Ирка стояла на коленях в углу с полчаса. Тогда казалось – вечность, но это не меняло презрительного отношения к извинениям. Разведчицы не сдаются…
Потом были давно желанные желейки из хрустальной конфетницы в доме подружки, ручка мерзеннейшего человека в мире - классной руководительницы, любимая брошка у бабушки… А! И колечки с разноцветными камешками в комиссионном магазине. Два она купила по 20 копеек, а еще три тихонько положила в карман потной дрожащей рукой.
Хммм…да не просто клептоманка-разведчица…Еще и коллекционерка! Ирка коллекционировала сердца. Нужные и не очень, настоящие и отдающие дань ее броской красоте. Вот тут точно была клептоманка – ненужные и лицемерные сердца коллекционировались с большей охотой. Под два десятка их уже есть, в шухлядке под ключом – пришлось свою полку с секретами от сестры на ключ посадить. Сердца и сами липли к ней, как мухи к клейкой ленте. Стоит взглядом повести, иногда зыркнуть, и все, можешь класть сердце в карман, словно это колечки из детства.
Так и с Витькой было. Она вышла из тролейбуса: волосы по плечам, ресницы вразлет, подрашенные пухлые губы. Он стоял с друзьями на остановке, она почти неосознанно легонько просверлила его взглядом, он почувствовал. Ирка гордо подняла нос, улыбнулась уголками губ и свободной походкой прошествовала мимо. Шла быстро, спешила домой. Он нагнал ее через два квартала, видимо, не сразу решился. Глаза…Его внимательные, улыбающиеся глаза..Тревожно екнуло сердце. Ее сердце. Он говорил о погоде, об Иркиной красоте, говорил без умолку низким молодым баритоном. Шел рядом пружинящей походкой и потирал руки. Не понравился Ирке этот жест…Она отвечала по привычке коротко и хлестко. Но ключик со скрежетом сам поворачивался в обратную сторону…Они подошли к ее дому.
- Какой красивый дом! – сказал он.
- И что же в нем красивого? – иронично усмехнулась Ирка.
- Он красив уже тем, что в нем живете Вы…
Такой наглой и сладко-елейной лести она еще не слышала. Но почему-то именно эти слова решили для нее дальнейший вопрос. Ирка оставила свой телефон. А ведь говорила мама, не знакомься, дочь, на улицах…
Потом был почти шантаж. Ей отдали свое, но взамен забрали ее сердце. Сначала было страшно и муторно. Потом пришла болезненная сладостность. Ирис на зубах…Конфеты склеили все во рту, едва поворачивался язык, с трудом глоталась сладкая слюна…Вместе с пломбами. И вот – визит к стоматологу. Ирка уточнила ччасы приема. Морально приготовилась к удалению зуба без обезболивания. Злость и раздражение, скрежет и сжавшиеся кулаки. Боль в районе сердца и дрожащие коленки. Выдержала.
Жесткой нитью сжавшиеся губы. Пришлось красть свое сердце обратно прямо на глазах изумленного нового владельца. Попыталась корректно вернуть его сердце – он отдернул руку, не взял… Ладно, глубоко вздохнула Ирка…пусть пока полежит в моей коллекции….Оно будет особенным экспонатом клептоманки….