Утро застало в бесплодных попытках справиться с дрожью. Ко всему прочему, лодка оказалось на ужас грязной, и мои светлые джинсы покрылись пятнами. Страшно хотелось есть, еще больше пить. Я уже с интересом посматривала на окружающую меня воду, которая, по словам Максима, была на диво чистой, но, решила, что обойдусь. Болело горло, тек нос, а я все смотрела на разливающийся по озеру багрянец и благодарила Бога, что в этом году Рождество было было без снега, а зима – на диво теплой, иначе бегать бы мне от Митьки по льду...
С трудом завязав озябшими руками веревку на бантик (дорогие кожаные перчатки, подарок Кати, остались в митькикой машине), я, шмыгая носом, вышла на дорогу. Куда идти? Кусты с одной стороны, а озера с другой в обе стороны одинаковы.
Господи, холодно-то как! И на черта мне нужен был этот праздник в чей-то компании! Сидела бы, как всегда, в Сочельник в компании с телевизором, смотрела бы концерты, радовалась трелям популярных исполнителей и в ус себе бы не дула. Так нет, экзотики захотелось! Парня, любви, звездочек! Во, дура! И куда это меня понесло, до такого возраста дожила, а до сих пор наивнее теленка. То-то посмеются мои подружки, если узнают... Только кто ж им скажет? Я себе не враг...
Куда идти-то? Не на дороге же стоять. Дорожка-то и назад привести может... Особенно не хотелось попасть обратно в деревню. С какой стороны было это проклятое озеро, когда мы ехали с Митенькой?
Я вспомнила, правда пришлось еще немного поистерить, но, вспомнив, я шмыгнула носом и, быстро переставляя ногами, пошла навстречу цивилизации. Надеюсь, что именно туда, а не к козам бабуси! Бессонная ночь сказалась на мне неплохо – идти было сложно, мышцы сводила предательская слабость, но где-то же должны быть люди!
Люди прорезались внезапно... Сзади раздалось характерное жужжание и я вновь запаниковала. Оглядевшись и подумывая, не спрятаться ли мне в кусты, я отбросила эту идею – в голых ветвях не особо спрячешься, да и где? По обе стороны дороги было болото, а утонуть мне почему-то не хотелось. Подняв подбородок повыше и попытавшись забыть о пятнах на джинсах, я подумала, что на митькину тарахтелку это не похоже, может, меня даже подвезут...
Машина и в самом деле снизила скорость и резко остановилась. Не успела я очнуться от удивления, как выбежавший из знакомой серебристой иномарки Максим с побледневшим лицом бросился ко мне:
– Рита, о Господи, что это?
– Уйди! – пыталась закричать я, но горло подвело, и мой голос не поднялся выше болезненного шепота.
– Рита, Риточка, ты что это? Родная, девочка моя!
Максим пытался меня обнять, но во мне клокотал гнев:
– Уйди! Уехал, оставил! С ней! А она, она меня продала! Пьянице! За что, почему ты так со мной!
– Рита...
И тут я не выдержала. Из глаз и носа потекло, плечи затряслись, и я уже не сопротивлялась поддержке Максима. Его тепло вливало в меня силы и в то же время делало слабой, я дрожала так, что уже было и не понять – трясет меня от холода, или от истерики.
Максим усадил меня в машину, включил на полную мощность печку, и в машине стало жарко, как в бане, но я не могла согреться и вдруг закашлялась, от чего мой попутчик побледнел еще больше.
– Рита, нам надо объясниться, – начал он.
– Пошел бы ты, – прошипела я, стараясь не тревожить надсаженное горло. – С праздничком тебя! И меня тоже.
– Рита, кто расскажет первым? – не унимался Максим. – Почему ты ушла?
– А что оставалось делать, если ты меня с ней бросил?
– Я не бросал, – мягко возразил Максим. – Мне было стыдно, и я поехал в город... Прости...
Максим кивком показал на заднее сидение, и я с удивлением увидела на нем огромный букет багровых роз и бутылку вина. Первое показалось мне дурацким, а второе!!! С трудом открыв вожделенную бутылку, я отхлебнула прямо из горлышка, впервые оценив, как хорошо, когда тепло.
– Твоя бабка – чудо, – заметила я, преодолевая непослушание языка. – Какая фантазия! Это ж надо было наплести местному ловеласу, что я готова за небольшое путешествие отплатить собственным телом.
Максим шутку не оценил и так крутанул руль, что мы чуть не оказались в канаве, а часть вина пролилась на мою куртку. В салоне запахло спиртным.
– Эй, осторожнее, не картошку везешь!
– Пристегнись! – прошипел он.
С трудом застегнув замок ремня, я икнула и продолжила:
– Вот и пришлось ночью в лодочке на звездочки любоваться. Классная старушка! Мне нравиться! Ей бы сценарии к ужасникам писать. Может предложишь? Деньжат подзаработаете...
На перекрестке Максим долго доказывал гаишнику, что пахнет от меня, а не от него. Доказал. Правда, часть Максимкиных денег перекочевала в карман стража закона, но все закончилось гладко, и довольный праздником милиционер даже изволил мне бросить:
– Пить меньше надо, девушка!
– А тебе жалко? – спросила я, гадая, какой из гаишников настоящий. К тому времени бутылка опустела на половину. Максим, согласившись с гаишником, потянул на себя сосуд с драгоценной жидкостью, за что получил пару колких словечек. Но бутылку отняли, и пьяная обида быстро перекочевала в здоровый сон.
Последующую картину восстанавливаю по слухам, большей частью собранных после рассказов соседки. Моя христианская “благодетельница” как раз собиралась в костел, когда наткнулась на такую хорошую меня, повисшую на Максиме. Максим при этом очень вежливо поздоровался, и, с трудом открыв дверь моим же ключом, протащил меня внутрь. Потом снял с меня верхнюю одежду, приготовил свежего кофе и заставил меня выпить. После третьей чашки я попросилась в туалет, медленно отходя от хмеля.
– С Рождеством! – прошептала я, отирая салфеткой с губ противный привкус рвоты.
– С Рождеством, родная! – преувеличенно бодро ответил Максим. – Кстати, ноутбук твой. Это мой подарок. Я уже принес с машины...
– Максим... Он слишком дорогой.
– Рита... Давай жить вместе?
Я молча вытянула из рюкзака пакет и Максим, открыв его, с удивлением нашел там: тапочки, бритвенный набор, зубную щетку, полотенце, халат, второй комплект ключей от моей квартиры.
– Мой дом, это твой дом, Максим, – прошептала я. – Я знала, что так будет. Как тебя увидела, так и знала.
– Рита... – Максим явно не знал, что сказать.
Вот так мой Сочельник прошел ужасно, а Рождество оказалось самым счастливым в моей жизни. Потому что Максим был рядом. Потому что я его уже любила. Наверное, уже с первого взгляда. Не Дала, а именно Максима.