Сто двадцать первый раз я с исступлением жала на кнопки вызова лифтов: пассажирский, потом грузовой. И снова пассажирский. Пешком переться на четырнадцатый этаж было влом – последние события измочалили меня настолько, что выжатый лимон в сравнении со мной показался бы ещё тем огурцом. Чёрт! Пересиливая досаду, я уже обреченно двинулась по направлению к черной лестнице, как вновь похоронным маршем запиликал мобильник.
–– Надеюсь, благополучно добралась, ты дома? - участливо прошелестел Валентин в самое ухо. Он всегда разговаривал очень тихо. В его тупую набриолиненную голову вложили и забетонировали пунктик, что внимательно слушают исключительно тех, кто еле уловимо шепчет. Не идиот ли? Мой нынешний психокорректор напрягал своим усердием. После того, как час назад отвесила поклон и красиво удалилась с его сеанса, он уже дважды успел позвонить и побеспокоиться: где я и что делаю. Скорее всего, молодому специалисту не терпелось услышать, что его психотерапевтические изыски сказались на мне как быстродействующее болеутоляющее. Ну а я только слегка намекнула, что лучше меня сейчас не доставать и тогда, возможно, глубокие рваные раны в моей истерзанной душе затянутся.
До него в паре со мной работал всеми обожаемый Игорь Борисович - почтенного возраста мужчина, благородный и порядочный, но главное – профессионал. Психолог от бога. Да нет же, просто бог! Вот с ним мы понимали друг друга с полуслова. А с этим молокососом... Я уже не знала, куда деваться от его направляющей роли в нашем тандеме. И в этот раз раздражения не стала скрывать, благо можно было списать на неисправную технику, и истошно проорала в трубку что есть мочи, чтобы оглох:
–– Как же, дома! Чичас. Прусь пешкодралом в небеса! Лифты, зараза, в отключке!
После выверенной паузы Валентин, явно не догоняющий, что переигрывает, гипнотизирующим журчанием дал установку:
–– Это не худший вариант для Лёльки. Переступая последнюю ступеньку, ты переступишь последние воспоминания о Андрее!
И отключил связь.
Так, понятно - лифты выведены из строя по мою душу. В мою, так сказать, честь. И лишь бы не заскулить по-щенячьи, с ожесточением - так что захрустели желваки - сжала зубы. «В конце концов, четырнадцатый этаж – не сорок четвертый!» - это я мысленно проглотила воздушный шарик из порции позитива для легкости, схватилась за никелированные перила и пошагала вверх.
Лёлька это как бы одно из моих имён, из тех, что напрокат. А Андрей - пятьдесят первый клиент в моем трудовом списке. С самого начала, как, собственно, чаще всего и бывало, он не вызвал во мне никаких шквальных эмоций. Коренастый, лысеющий мужчина за сорок. В очках. Часто покрывающийся испариной, слегка заикающийся и шепелявящий. Но. Надо сказать - личность! Масштабная. Выдающаяся личность - доктор химических наук, на секундочку.
Мы относительно долго притирались друг к другу. Глубоко интеллектуальные люди склонны анализировать и относиться с подозрением к любого рода вторжениям в их мир: десятки раз взвешивают, а по душе ли, комфортно ли им с конкретным человеком. Именно по этим соображением, наше знакомство организовали в лифте научно-исследовательского центра, где работал Костя. Зеркальная кабинка по сценарию Игоря Борисовича должна была застрять между этажами. В замкнутом пространстве в экстремальных условиях человек не тратится на защитную фальшь - сущность его проявляется со всех сторон, как лакмусовая бумага. И контакт завязывается в предельно сжатые сроки.
Но подъемный механизм, по каким то левым причинам, застрял на первом этаже, двери остались открытыми. Мы были вынуждены подниматься пешком в его лабораторию, расположенную на пятом этаже. А мне, ангидрит твою валентность, пришлось на ходу перекраивать заготовленный монолог и вообще всю легенду своего появления в «незапланированном» месте. После сумбурного вступления, Андрей остановился на одном из этажей и, глядя в глаза, заикаясь сильнее обычного, спросил:
–– Де..де девушка, а вы.. вы прямо с сегодняшнего дня начнёте пэ пэ притворяться, что .. что любите ме ме.. меня до конца своих дэ дэ.. дней?
Я изобразила замешательство, нарочно оступилась, подвернув ногу. Ученый, как истинный джентльмен, мгновенно подхватил меня под руку, а я снизу вверх вопросом на вопрос, заметно волнуясь, ответила:
–– Андрей Сергеевич, даже... даже, если бы я вздумала притвориться – вы ведь в это.. в это ведь не поверили бы, правильно?
–– Ка..ка конечно, нет.
–– Тогда к чему пустые хлопоты?
И взобравшись к нему на ступеньку, открыто улыбнулась, сверкая глазами:
–– На сегодняшний день у меня нет причины вас не любить. Это уже немало. К тому же меня распирает живое любопытство узнать вас поближе, а у вас интерес познакомиться со мной. Так?
–– Определенно, интерес есть.
–– Получается, нет повода для беспокойства, что в ближайшие дни мы будем притворяться. Согласны?
–– Разумно.
Вот так незаметно для самого Андрюши Сергееича, он трижды согласился со мной, и можно было с большой долей вероятности предположить, что какое-то время доктор наук будет доверительно относиться ко всему, что я скажу.
–– Вы обещали показать то, чему посвятили всю сознательную жизнь,- затараторила я, приседая от нетерпения, - признаться, мне никогда не приходилось бывать в химической лаборатории, просто вся в предвкушении увидеть что–то необычное..
Это уже были слова из заготовленного и не раз прокрученного в голове текста, но Сергеичу не нужно было об этом знать, как и то, что лабораторий в своей жизни повидала ни одну и даже не две.
–– Что ж, пойдемте, - док поправил очки в изящной оправе и заботливо подхватил меня под локоть, - я вам кое-что покажу. Это и вправду лю..лю любопытно.
Целый месяц изо дня в день я втиралась в доверие к Андрею Сергеевичу. Я перепробовала массу вариантов, которые предлагал мой руководитель - Игорь Борисович. То я изображала упертую ученицу, жаждущую глубинного изучения физико-химических открытий, то капризную фомуневерющую в никакие новые достижения в области нанотехнологий, то вдруг давила на жалость, то провоцировала на скандал. Короче - то умную, то дурочку. Но, но все усилия в конечном итоге сводились на нет. Андрей, как и в первую нашу встречу, внимательно наблюдал за мной изучающим взглядом человека от науки, у которого в мозговые извилины встроены микроскоп вместе с рентгеновским микрочипом до кучи, и стойко обращался ко мне на «вы». Уважительно, как подопытному материалу. Любезно и без эмоций.
Но однажды, когда безнадёга пропитала насквозь все мои ухищрения, Андрей, как бы невзначай, предложил мне рафтингприключение – экстремальный тур по рекам Урала.
–– Рафтинг? – без энтузиазма переспросила я тогда.
–– Что слабо? Остроту ощущений я га..га ..гарантирую.
Нет, сама бы я не рискнула отправиться с научным работником за тридевять земель, если бы не настоял Игорь Борисович.
Не то, чтобы я сдрейфила там, или усомнилась в своей спортивной подготовке, нет. Были случаи, когда я самозабвенно влюбляя в себя одного патологически больного до адреналиновых ощущений, отважно прыгала с парашютом, вертелась с ним в центрифуге и прочих авиационных тренажерах, как это делают, готовящиеся к полетам, покорители просторов вселенной. Нет, не из-за трусости. Просто в какой-то момент я стала думать, что доктор наук запредельная высота для меня, что через линзы ученых очков он легко и заблаговременно считывает все мои потуги и фортели. Но Игорь Борисович твердо стоял на своём. Он сказал: «надо» и, провожая в поездку, напоследок буквально заклинал меня - на просто расслабиться - на отдохнуть - на загореть и набраться энергии солнца, воздуха и воды.
Наверное, умирая, я буду вспоминать этот незабываемый период в моей жизни.
Мое настоящее имя - Траль Надя. Мне двадцать девять лет, но снаружи могу запросто сойти за вчерашнюю школьницу. Среднего роста, хрупкого телосложения. Лицо невыразительное, из таких, которое поутру в зеркале трудно отыскать, но только до тех пор, пока умело не обозначить глаза~брови~губы – вот тогда сама Нефертити обзавидовалась бы совершенству форм и линий. Ну, что еще? Два гуманитарных образования. Не замужем. Авантюристка до мозга костей. С малых лет, начиная с табуреточных подмостков, я только и делала, что воображала что-то и вечно из себя изображала нечто сверхъестественное. И кайфовала на выходе от восторга, от способности почти мгновенно влюблять в себя необыкновенную.
В агентстве, в котором проработала без малого пять лет, меня практически ни разу не называли моим собственным именем. Я так понимаю, ни одному клиенту, которого нужно было ввести в состояние влюбленности, оно не подходило для девушки его мечты. Чаще всего - целых восемь раз - меня нарекали Алёной. Это какое–то магическое имя. Мужчины любят произносить его вслух. Особенно в уменьшительно ласкательном варианте. Пару-тройку раз Оленькой, Катей и Настёной звалась. Самыми экзотическими именами были, пожалуй - Альбина и Есения. Имя человека, в которого по договору должен был влюбиться клиент, подбирал, работающий со мной в паре, психолог. Собственно, это его функция развивать всю ситуацию в нужном направлении. А такие как я всего лишь исполнители главных ролей в их сценарии по достижению цели договора.
Да, моё ремесло влюблять и влюбляться. Не стоит путать с проституцией. Ощущения, за которые готовы платить клиенты, не сексуального плана, не голая физиология – чувства. Скажем так: на первом месте чувства, а потом уже тру-ля-ля при свечах или в ванной или на подоконнике или... Но в первую очередь люди платят за влюбленность, которую они должны будут испытать и пережить за определенный срок. Кто-то, возможно, скажет: такого не может быть? Да, почему же нет..
Ещё при царе горохе об этом догадывались, а в начале нынешнего столетия, когда состояние влюбленности/увлеченности/страсти можно выявить и засвидетельствовать по а н а л и з у крови, предприимчивые умы человечества развенчали миф, что любовь невозможно купить за деньги. Можно, можно. Ещё как! Организм настраивается на любовную волну, как расстроенный старый рояль или скрипка. Если знать, как это сделать. А специалисты любовной лаборатории при агентстве «Любовная лихорадка» и в их числе я собственной персоной – профессиональные настройщики всех желающих ощущать привязанность и будоражащие кровь чувства. Модное развлечение, скажете? Ещё одна дорогостоящая забава в борьбе со скукой? Как бы не так.
Спрос на возмездное насыщение чувствами продиктовала сама действительность, которая очень многих лишила возможности получать их естественным путем. Ну кто теперь рискнет спорить, что не в обществах ли, где культивируется свобода сексуальных отношений, основной проблемой становится отсутствие ярких, сильных эмоций в отношениях между полами? Всему виной ничто иное, как легкая доступность партнера, ведь совсем не обязательно концентрировать внимание на объекте желания, пытаться понять его, вникнуть, погрузиться в этого человека, как в самого себя. Да и чего скрывать, стремительный ритм жизни и в себя то подчас не позволяет погрузиться глубже желудочно-кишечного тракта. Общество потребителей все с большей очевидностью пожирает самое себя, и только избранные способны сопротивляться, вкладывая накопления в впечатления, а не в очередную недвижимость или ещё чего-то там из барахла, а ностальгирующие по прошлому заключают договора на ретроценности – на душевные любовные переживания.
Первый год я работала в режиме нон-стоп. С одной встречи я мчалась на свидание со следующим клиентом. Только что, отыграв роль роковой красавицы, которая двигается как пантера и плавно растягивает рот в обворожительную безупречную улыбку, мне предстояло преобразиться в романтическую поветрулю хохотушку с наивно распахнутыми ласковыми глазами. Вадики, владики, олеги, артемы и славики мелькали один за другим согласно расписанию офисного логиста Викочки.
Разгрузили меня после несмешного прокола. Чтобы не запутаться в именах я всех поделила условно на две кучки. И для каждой подобрала ряд штампованных прозвищ. Романтически настроенным : котик, зайчоно(к,чек), солнышко и тд. А для брутальных или типа того мужчин из серии - тигрище, бандитос и тому подобное.
Но художник авангардист по имени Артемий выбивался из всех вышеперечисленных не только перевязанной на голове ленточкой, но и стойким светящимся нимбом под названием харизма. И как-то на одном из свиданий взял, эх шишкина его мать, и взбрыкнул:
–– Брось обзываться пошлыми кличками, ты что же имени моего не помнишь?
На тот момент в голове был полный, как в блендере перемешанный, винегрет – четвертое по счету свидание за день и как результат - растрепанное восприятие действительности.
Из головы напрочь вылетело имя художника, рисующего в прямом смысле сногсшибательные картинки, раз от раза подбирать восторженные эпитеты к которым - было все сложнее и сложнее. В голове заворочались шарики, загудели подшипники съезжая с роликов. Подкорковая ассоциативность на имя Артемий выдала ошибочный вариант - Алексий:
–– Лешенька, дорогой, - защебетала я словно райская птичка, - ну почему ты так неправильно реагируешь на мои приступы нежности.
Лениво затушив сигарету, художник приблизил лицо с насмешливыми прищуренными глазами вплотную к моему и ядовито выдавил:
–– Ещё пять минут назад у меня, как минимум, кое-что шевелилось в области ширинки. Олька или как там тебя, всё, это бздец – в упор тебя не вижу в роли своей Музы. Вали с богом.
Про себя я рыдала от прокола в три ручья, а внешне предприняла неверную попытку по вытаскиванию себя за волосы из лужи:
–– Ты своими картинками напомнил мне.. Лексея Саврасова.
Память выудила первого из Алексеев, которые были причислены к лику выдающихся художников. А то, что один писал пейзажи, а тот, что передо мной рисовал крючки, моторчики и прочие загогулины – сориентироваться вовремя не сподвиглась.
–– Лажанулась - так и скажи. Чего ужом-то на сковородке извиваться. Не возбуждает.
Сказал, как отрезал, Артемий, а когда уходил, небрежно закинув за плечо планшет с новыми шедеврами, бросил мне вполоборота:
–– На будущее, девочка, если неудержимо падаешь, то делай это расслабленно/пластично/изящно, естественно приземляйся на всю свою пухлую задницу, а не цепляйся и не круши картинку - не смешно.
Я запомнила этот урок. И принцип «свободного полета» стал моим жизненным кредо. Но после этого случая влюблять зайчиков, кроликов и прочую живность, населяющую страну под названием быдляндия, расхотела раз и навсегда. Мне до невозможности, до спазмов и до судорог жизненно необходимо стало утверждаться на людях-личностях. О чем я немедленно известила дорогого Игоря Борисовича. Конвейерный стиль работы сменился на другой, когда на протяжении всего срока договора мне больше никого из клиентуры не подсовывали.
С личностями самый трудный этап - это нулевой. Клиент насторожен. Ему кажется, что он полностью просчитывает мысли женщины, которая вся сосредоточена на том, чтобы влюбить в себя. Но теперь-то я знала наверняка: главное - настроиться и войти в поток естественности. Небрежность и легкость вот залог успеха. Но сначала, разумеется, психолог детально рассказывал о желающем испытать любовную эйфорию. Все результаты тестирований, которые клиент проходил прежде, чем заключить договор, выкладывались передо мной в обработанном виде и только после того, как у меня сформируются представления о человеке, организовывалась наша встреча.
Например, с Артуром Эрни – выдающимся кларнетистом и обладателем уникальной частной коллекции бабочек мы познакомились в гипермаркете. Я позвонила и переназначила встречу: вместо выставочного зала с экспозициями экзотических насекомых мы пересеклись в торговом центре.
Он ждал у подножья эскалатора, теребя скрученный в тубус лощеный журнал.
–– Привет, - окликнула Артурика, - помоги, пожалуйста.
Легкий поворот головы и вот уже и новоявленный Ромео, до-ре-ми-блин-до-ре-до, впервые видит в дальнейшем объект своего обожания - свою Джульетту. Только вместо отутюженной, напомаженной и воздушной феи неожиданно васклакоченную, навьюченную тремя коробками из под обуви и ещё чего-то из аксессуаров дамского гардероба. Артурику не трудно было почувствовать себя мужчиной. Он схватил коробки, но одна из них, как бы невзначай, раскрылась и из неё, как бы невзначай, вывались туфли.
–– Ты понимаешь, - оправдывалась я, сидя на корточках напротив кларнетиста, - кругом опоздала, а ведь так хотела на свидание заявиться в новых туфлях и шляпке.
–– Ничего-ничего, и в этих туфлях тоже хорошо,- добренький Артурик нежно улыбался и складывал выпавшие вещи обратно в коробку, перекладывал их специальной хрустящей бумагой и всматривался в мое разволнованное лицо, с которого я время от времени сдувала выбившуюся, как бы невзначай, прядку.
Фокус в том, что расслабить мужчину, как оказалось, много не надо. Вариантов несколько. Для себя я выбрала – два. Всего два. Зависит от психотипа мужчины. Либо ты искусно делаешь вид, что тебе в этот раз как никогда повезло с клиентом, либо ты наоборот выказываешь плохо скрываемое, но, разумеется, небезыскусно наигранное, высокомерное неудовольствие партнером. Главное, чтобы не было никаких сомнений, что ты прежде всего живой человек без лукавства и притворства на все сто, и только потом нанятая по договору контрактница.
В первом случае мужчина торжествует и в какой-то степени упивается тем, что доставил одним только видом удовольствие. И блок недоверия частично или даже полностью снимается.
Во втором, в человеке просыпается желание доказать, что не такой уж он и монстр, как кажется на первый взгляд и что достоин быть любимым. Ну, хотя бы по договору!
Неверующие в любовь это отдельная песня. Они уверяют, что платят деньги исключительно только за то, чтобы лишний раз убедиться, что любви нет, и что без неё и иллюзии любви жить можно и нужно. Они постоянно трындят, что не смогут полюбить, что заранее об этом знают, и им в какой-то степени жаль стараний такой симпатичной женщины, как я. Но именно таких влюбить легче пареной репы. Буквально через две-три недели тест-анализ на искренность чувств свидетельствует, что кровь влюбовьневерующего аналогична крови, пораженного стрелой амура, и что в ней существенный недостаток протеинов и зашкаливающее количество элементов почти идентичных наркотическому веществу — амфетамину. Расскажу как-нибудь, речь сейчас пойдет о другом.
Дело в том, что до недавнего времени я была уверена, что основная специфика нашего агентства это доставлять эмоционально изголодавшимся людям радость от чувственных переживаний. Пусть и за деньги, но возвращать утраченную полноту жизни, которую самостоятельно, без помощи со стороны, испытывали подавляющее большинство в стародавние времена.
Но неделю назад, после того как узнала о странном несчастном случае, произошедшем с моим Андреем, у меня появились серьезные подозрения, что и наполовину не в курсе, для чего создана целая армия людей-контрактников, занимающихся пробуждением чувств у платежеспособных граждан...
А впрочем, всё по порядку.
To be continued …