Артём Киракосов
ПРОЩАНИЕ С ДИНОЙ. ВОСЕМЬ СЛЁЗ МАРТА
Слеза первая: «БЕРЕГ ЖИЗНИ ИНОЙ»
На колени. Он опустил автомат. Сел. Опустился…
Море…
Это было море. Он вышел к нему сразу, неожиданно как-то. Он шёл к `другому берегу` – жизни.
А – вышел к морю. Он узнал это место. Это… Он отдыхал тут с мамой, своей любимой мамочкой Лилей (папа не ездил с ними: папа работал, всегда).
Он только увидел его – и – узнал… Сразу. Это…
Спуск с перевала был недолгий. Он знал его по походам. Он часто шёл один, один – по всем перевалам – один… Он – командир полка, полка, которого больше нет.
Разочарование? Столько месяцев идти из окружения, потеряв всех, всех своих братьев-подчинённых, через все эти – `локальные войны`, через все эти – войны `князей #церкви# и #мира#`. Как он ненавидел войну, Господи, кто бы знал! Господи!..
Спуск был быстрым: что стоит боевому командиру, вышедшему (через несколько бывших союзных республик – ныне свободных самостоятельных государств – и – через их взбунтовавшиеся автономии, ныне пылающие войной, резнёй, ненавистью, насилиями, бесчинствами) из такого плотного кольца блокады, спуститься к пляжу?
“Всё! это конец – я шёл домой. Я вышел не туда. Я вышел к морю. Я ошибся. Как я мог. Я прошёл четыре войны: войну за войной, войну за войной, войну за войной, войну за войной. Я потерял всё, всех. После того, что я делал с людьми, неважно, что они были – моим врагами, врагами моего народа, моей страны – неважно! неважно! – они!.. они были люди! люди! Просто, другой веры, другого цвета кожи (не сильно, впрочем, – для европейца – все мы – чурки, чёрные, черно…..)”.
Он упал на колени буквально. Автомат упал на колени – как крест, крестом. Он молился. Стал снимать с себя всё, всё, что осталось от оборудования, амуниции, снаряжения, одежды, боеприпасов.
“Да! он стрелял лучше! Да! он бежал быстрее! Да! он был хитрее! Да! он был злее! Да! он был умнее! Да! он был талантливее! Но, это не повод… Но, это не право… Но, это не достоинство… Но, это не преимущество… Дающее и предоставляющее ~индульгенцию~ ЖИТЬ! УБИВАТЬ!”
– Не хочу больше, Господи! – почти плакал!..
– Не хочу! зачем мне жизнь?! Такая жизнь, – плакал и – срывал с себя всё! оставшееся…
– Не хочу, Господи! Не хочу, Господи! Не хочу, прими обратно!.. Прими обратно – жизнь! жизнь! что Ты Подарил. После всего того, что я делал с ними, после всего того, что они делали со мной – смерть! смерть!
Артём потёр песком грязные, глубоко въевшиеся масляные (от автомата) места на коже: не входить же в `жизнь иную` не отмывшись – от земного. Так казалось ему. Белый чистый песок… глина. Здесь, в этих Богом созданных для неги, неги, вдохновения и роскошных прогулок в хороших светских и обаятельных компаниях, с началом войны, войн, которые последовали за вой-ной, которую называли #войной#, были остановлены все работы, предприятия и, вообще, прочее, что мы называем ёмким словом – жизнь! жизнь! Песок стал почти белоснежным. Вода! – божественной. Почти. (Вот тебе и победа “зелёных”! экологии…) Купающихся, загорающих, отдыхающих, конечно же, не было. Не было… Но, появлялись, иногда, некоторые смельчаки-туристы, которым “всё интересно”, как говорится. “Если не убьют, то, можно отдохнуть бесплатно типа за”, – вот уровень рассуждений этой публики. Сорванцы! Пофигисты! Пофигистки! Таких предостаточно – и на войне – тоже. Ещё и – кино- фото- видео- любители, любители острых ощущений, грабители, бандюки, под #шумок# просто убивавшие и отнимавшие всё: деньги, имущество, людей, делавшие из похищенных – товар, просто товар, рабов, живодёрски распродававших их и на `органы`, если не выкупали…
– Нет. Нет, Господи, я не `швыряю` Тебе свою жизнь! Жизнь! Жизнь! – Дар бесценный… И я – просто – кладу Тебе – это всё – как есть – обратно! обратно! Возвращаю просто…
Тело его слилось с тихой волной. Так кончить жизнь мечтал он с детства: побороться!.. побороться – НА ПРОЩАНИЕ! <…> на прощание! <…>
Отряд, шедший за ним по пятам с самого Верхнего Карабаха, отряд, которым руко-водил Мамед, обнаружил на песке (через час с лишним, с небольшим примерно) не только, что полковник Киракосов снял с себя, но и записи, странные записи: «С СОБОЙ – рассказы на пальцах». Их было десять: 1 | ХХ – 10 | ХХ.
– Странно, пальцев-то не десять?.. на теле..? – подумал полковник, полковник Мамедов, шедший по пятам этого последнего из… гяуров. Полковник, славившийся тем, что из его #блокад ласковых# не выбирался никто, никто… Он знал, что командир – уходит… уходит… Он гнал его! гнал. Но – тот уходил!.. уходил. Всё время! Всё время.
“Что это?.. Кто это?.. ” Он знал и имя и фамилию… Нашли и документы: это – Артём, Артём Вильевич Киракосов. Он знал одного, одного Артёма Вильевича Киракосова, но тот – был его сокурсник по Московскому Университету. Был мягок, предельно приятен в общении, миролюбив, влюбчив, был душою, что говорится, писал стихи, прозу, песни… Добр был безразборно!
“Нет. Не мог. Не он. Он – взял в руки?.. Оружие?.. Ладно, я – ? Я – коренной… Он-то – москвич коренной… Так жизнелюбив, миролюбив, стоек к оскорблениям… Нет, не он… Не…”
– Вот записи, господин полковник.
– Покажите, ну-ка?..
Он узнал почерк друга. “Может быть… Нет, не может быть. Или?.. Что?..” – боролось в нём… “Что-то от…”
Он вчитался, увлёкся… Ведь он знал Артёма ещё и до поступления, кода они исследовали памятники Верхнего Карабаха, разъезжая на `попутных` с допотопными советскими (неплохими, кстати) “Зоркиями”, “Зенитами”, “Федами”, “Киевыми”… (марки фотоаппаратов – А.К.)
Они дружили, можно сказать и так… В Университете, может быть, даже меньше, чем до…
– Что делать, господин полковник?
– Ничего не нашли больше?
– Обмундирование, боеприпасы…
– Нет, записи?
– Нет: ничего больше…
– Хорошо… Идите.
– Что доложим? Господин..?
– #Задачу Вашу выполнил. Полностью: все уничтожены. Возвращаемся.# … Всё наверное…
Мамедов вертел понравившиеся записи Артёма. Это был его друг – друг Артёмка, Тёма, `Тёпа`, Артёмушка, `Кирочкин`. (Так девчонки его звали, Артёма.) Он особенно, как филолог, закончивший… любил творчество такого типа, что делал Артём; и не раз говорил ему об этом, писал в письмах, позже, по электронный почте (когда она появилась).
– Господин полковник, что делать..? с имуществом… тем, что у волны, на берегу… мы нашли..?
– Уничтожить.
– Всё?
– Всё!
Что ты стоишь, Исмаилов?
– Жду.
– Чего?
– А эти записи: мы же их тоже – нашли ведь?.. Ценные?..
– Кру--хом!! Ша--хом!! А--рь--шь!!
Ты не видел ничего: понял?? Ты не видел ничего: понял??
– Понял, господин полковник.
– Иди от | сюда. Ты меня знаешь. Я найду всех твоих, не говоря уж о тебе самом. Ты понимаешь, о чём я..?
– Так точно.
“Надо будет издать…” – вчитывался всё больше и более увлечённо, как и раньше, он, Мамедов, Гасан Оглы, в строчки друга…
– Артёмка, милый... – шептали губы восхищённо… – Я издам… Обязательно издам тебя, друг дорогой мой, ведь помнишь, я обещал тебе когда-то, когда мы шли, провожаю Лялю, Ля-лю, ту в кого были влюблены оба – одновременно – как и всегда… И – всегда, всегда говорили: `братья! братья! похожи! похожи! Как Вы разбираетесь в них, Ляля `, – спрашивая ещё и Лялю, втягивая её в эту, и так, не простую историю! Историю! – в которой не было ВЫХОДА! Не было, Артём, несмотря на то, что ты (благородно! благородно!) `уступил` мне её. Уступил… Прости, дружище, Тём…
Береговая служба, заплыв неудачно далеко и неся параллельные и несвойственные ей службы ( / функции) тактической и стратегической разведки, собирая (#по пути#, как было ``сказано``, `приказано`) `данные`, которые вдруг и – `могут быть полезны для дела` подобрала ещё боров-шееся с стихией тело – далеко – в #нейтральных водах# #сопредельного государства#.
– Сердце?
– Жив. Стучит!..
– Так: перебойно, но... ритм прослеживается…
– Греть. Дыхание… Должен…
– Парень крепкий…
– В Турцию плыл что ли? ещё один…
– Не похож – столько ранений, следы… шрамов…
– Ладно, разберёмся. Сейчас…
– Господин капитан, всё будет, сделаем…
– Он нужен мне, этот парень (живым!), я – кажется – знаю…
Похож или?..
………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………
– Пить. Пить! – сказал он (или ему показалось, что сказал) по-английски (или ему показалось, что по-английски).
И увидел людей. В какой-то непонятной форме. Девушек – в белых облачениях, халатах, так похожих на Динку, Динку, с которой он переписывался до… до самого… самого… По космическим линиям связи, пока выходил – из этого дурацкого окружения. “Думало ли начальство, чем он там занимается в… в `свободное от службы и работы время`, так сказать. Динка! Динка!” – зашептали губы…
Он вспомнил про записи: “Нет, если тот Мамедов – тот Мамедов – он не выбросит, издаст. Гасан – друг, друг и почитатель; обещал… Какой был там номер..? ХI-ый (в его “С СОБОЙ – рассказы на пальцах” – А.К.)”. А, что волнует писателя ещё: `Динка` (``ДИНЬ_ДИНЬ_ДИНЬ_ДИНЬ``, как её звали на сайте, сайте PROZA.ru), и начал вспоминать её ICQ: “…”… указанный на сайте…
Улыбнулся. Проходящей мимо девушке… Кажется, получил ответ от неё, лёгкое движение глаз и губ в сторону улыбки.
(Ему показалось, девушки, похожей чем-то на Динку… Его – Динку. Такие же глаза раскосые полудикие, чёрные, как сабли блеск, такая же слабая, сладкая фиалка внутри в месте, где происходит \ расцветает тайно душа – фиолетовая, с признаками звёзд на вращающейся вселенной взгляда.)
“ ICQ, да, ICQ”.
– Можно ли..? – ему казалось, что он сказал что-то… по-английски. Как ему казалось…
“Да. «ИНТЕРНЕТЛЮБОВЬ» – так будет называться его следующий рассказ, раз уж он выжил, выполз… Динка? Где Динка?”
– Please, – попросил он…
Ему несли уже ноутбук с электронной почтой, электронным адресом…
“Динка. Динка где? Где моя..?”
– Москва, – ответил офицер.
И Артём увидел знакомую клавиатуру: кириллица – специально для него, объяснил офицер. Установили охрану, устанавливали-подводили видео-… “Специально для него”, – объяснил офицер. Который, так и не ушёл ночью. А, сменился на другого. Ночью.
Канва рассказа складывалась… Он делал это хорошо, может быть, лучше даже, чем всё остальное, включая его последний выход из…
Интернет был подключён… Он вспомнил – её ICQ… А, можно ли забыть, – Динкин ICQ, саму её! ……… (номер).
Вызывала ``МОСКВА``, ``ЦЕНТР``. Для этого и поставили ему тут… это всё! Всего этого!.. Чтобы следить, сканировать ещё…
“Ничего! Подождут”. И он – переключился на ~ПРОЗА.ru~. Набрал название… «ИН-ТЕРНЕТЛЮБОВЬ». Без сил рухнул – ему так (по \) казалось: просто пальцы… упали у… Силы ушли!
Как вы думаете, он напишет свой рассказ, будет ли продолжение?
Гасан уже `выставил` его начало… Набрал и выставил. (Молодец! Друг! – А.К.) Его «С СОБОЙ – рассказы на пальцах». “Молодец. Друг. Гасан. Мамедов”.
«ИНТЕРНЕТЛЮБОВЬ» – как вы думаете, он будет написан, этот следующий рассказ?
“Ведь, пальцев-то – двадцать… Хотя, конечно, что имеется в виду?..” – думал Гасан, отдыхая в Интернете на ПРОЗА.ru, после такого сложного дела, такой операции, которую ему уда-лось осуществить почти без потерь для #гвардии#, элитных её подразделений. (#Национальная Гвардия Азербайджана#, так кажется, она называется точно – А.К.)
Слава Богу! ``PROZA.ru`` – такой сайт, где могли встречаться все писатели воюющих стран, главное, чтобы они ~говорили~писали~ по-русски! Белорусы, американцы, украинцы, татары, евреи, арабы, кабардинцы, балкарцы, венгры, румыны, русские, эстонцы, грузины, осетины, абхазы, сербы, албанцы, китайцы, тибетцы, немцы, поляки, казахи, киргизы, французы, англичане, узбеки, таджики, баски, каталонцы, курды, турки, азербайджанцы, армяне…
Как вы думаете – будет на сайте нашем «ИНТЕРНЕТЛЮБОВЬ»? Напишет он свой следующий рассказ «на пальцах – С СОБОЙ», Артём, Артём Киракосов?
А? А вы как думаете?
03.11.2007 – 05.11.2007