Когда Небесная Колесница покинула пески звёзд, и обнаружилось, что она потеряла в них Красного Ворона, то на земле родился Мальчик с голубой родинкой на загривке. Княжество Ци получило своего будущего повелителя. Прошло шестнадцать лет. Мальчик с голубой родинкой окреп, и Большой Совет княжества принял решение женить мальчика. Гонцы полетели в разные стороны Поднебесной. Надо было предоставить ему четырёх наложниц для обучения науке любви. С Севера привезли высокую красивую девушку восемнадцати лет, с Юга доставили самую молоденькую, ведь известно, что любой юг скор на зрелость и не терпит старости. Девочке с Юга было двенадцать лет.
С Запада привезли ровесницу Мальчика. Это несколько нарушало планы Большого совета, но уж больно была хороша ровесница. Гонца за ослушание и не точно исполненное поручение не стали убивать, а только отрезали ему уши, немного надрезали сухожилия под коленями и прогнали доживать в пустыню. Восточная девушка, предназначенная для Мальчика, была самой опытной, ей уже исполнилось четверть века. Последние пять лет своей долгой жизни она провела в портовом притоне. Гао-цзу лично руководил важным обучением. На озере Лянфу был выстроен плавучий дворец для проведения всех предстоящих работ. Это было очень правильно. Мальчик не мог отсюда убежать на охоту, не мог ускакать со своим друзьями в степи, чтобы перебрасываться там с ними шкурой барана и не мог без контроля пить красное вино, не говоря уже о крепкой травяной настойке из пьяного риса.
Плавучий дворец должен был обеспечить такие необходимые в освоении науки качества, как сосредоточенность и внимание. Когда комнаты для учительниц были приготовлены, и они уже в них быстро освоились, благодаря целой своре тёток и маленьких девочек, которые были к ним приставлены для заботы, Гао-цзу начал проверку их пригодности в порученном ему деле. Гао-цзу для начала придирчиво осмотрел помещение. Шесть видов лож было в нём, от самого высокого, до самого низкого, кроме того, были тут и настенные приспособления. Гао-цзу покачался на специальных брусьях, проверил их упругость и нашёл их сначала слишком низкими, но когда примерил на них одну из прислужниц и едва удержался, чтобы и не испытать её до конца, то понял, что приспособление хорошее.
Гао-цзу даже отошёл в сторону и ещё раз бросил взгляд на висевшую на брусьях девушку; он наклонил голову, щёлкнул языком, присел на корточки, чтобы лучше оценить правильность расположения отверстий и палок, и остался доволен, да так доволен, что распорядился срочно принести большую лохань с холодной водой и долго в ней сидел, чтобы спокойно продолжить осмотр, не затмевая мозг ненужными мыслями. Остальные приспособления он проверял уже с учётом своей первой ошибки, он не ложился и не вешался на них сам, а таскал за собой ту самую помощницу, которая так понравилась ему на брусьях. Довольно часто во время осмотра он опять прибегал к лохани, что счёл хорошим знаком.
Усевшись на высокий помост, он велел привести учительниц. Процедура осмотра была довольно утомительной. Каждую девушку красавицу заставляли проделывать разные упражнения, проверяли их способности пользоваться приспособлениями. По каждому пункту осмотра Гао-цзу диктовал подробный отчёт, немедленно заносившийся писарем в соответствующий протокол. В конце церемонии, это действо трудно было бы назвать по-другому, Гао-цзу назначил очерёдность учительниц в главном испытании. Очерёдность и довольно длительное время для перерывов было крайне необходимо, ведь если к самому сильному и способному мужчине подводить разных девушек, то первая может всегда показаться ему лучше и способнее других, а дело требовало наибольшей справедливости.
Гао-цзу отлично знал, что в принципе любая девушка для мужчины хороша, но вот только когда? Это было главным вопросом бытия, поэтому спешить с ответом не стоило. Гао-цзу и не спешил. В результате долгого размышления и практической проверки он определил для каждой наилучшее положение в постели и при вольных игрищах вне её; для каждой было определено настроение мужчины, с которым она наилучшим образом справляется, приводя его в наилучшее расположение духа, и это, уже не говоря, просто о разборе природных способностей девушек, например, петь, рассказывать сказки, танцевать, носить одежды, делать массаж головы и шеи и многого другого такого необходимого в любви.
Мальчика надо было строго определить с хорошими манерами, тогда взяв впоследствии любую женщину, он сразу научиться определять, на что она способна и, главное, зачем она ему нужна. Гао-цзу находился в глубоком раздумье. Невольно вспоминалась вся его жизнь, и все, - это безусловно, преувеличение, всех он не мог бы вспомнить и под пыткой каплями воды на бритую голову, - его женщины, но основных он вспоминал легко и с удовольствием. Например, маленькая смуглая южанка отчётливо напомнила ему одну из первых его трёх жён, Гао-цзу расплылся в улыбке, ведь какая же была проказница, но он тут же нахмурился, вспомнилась и его ошибка.
Кто бы подсказал ему тогда, что её нельзя было так часто использовать; держать бы её подальше в деревне, всё, просто всё было бы по-другому, а он… Гао-цзу махнул, досадуя на себя молодого, рукой… просто измучил её и себя постоянным общением, пока до того не надоели друг другу, что пришлось её продать за пятнадцать тысяч монет, постой-ка, а точно ли за пятнадцать, да нет, тогда женщины, даже хорошие стоили много дешевле; инфляция, вздохнул Гао-цзу, максимум за десять её тогда продал, ох, и давно это было.
Кстати, о южанке, неплохо бы провести дефлорацию, жаль не казнили того гонца, который прибыл с юга, ведь точные инструкции были даны – девочек не привозить, скрылся мерзавец поди, ах, жаль, но нет, хорошая мысль мелькнула, так и надо сделать: оставлю её на конец обучения, пусть под моим руководством мальчик сам с ней справится, вот будет отличный экзамен; да, эта мысль пришла с неба, запишем её. Так, а что делать с портовой шлюхой, по плану она первая, но уж больно склонна к курению опия, нет - испортит Мальчика, сначала подпустим его к ровеснице, она в меру спокойна и на щекотку реагирует правильно, правда я проверял гусиным пером, а надо бы проверить, он опять улыбнулся, а ведь и проверю, кто мне в этом указ…, но рано, надо ещё подумать. Эй, слуги – несите лохань. Тяжёлая работа, у тебя Гао-цзу, но мы и не с такими заданиями Большого совета справлялись.
Когда Жёлтый дракон и Земляной червь посетили землю, а Голубой дракон прочно расположился в лесах Княжества Ци, то повсюду зазеленели деревья и пышно расцвели травы; когда Небесная Колесница вновь нашла своего Красного Ворона, мудрый Сын Неба ввел в Поднебесной начало года с десятой зимней луны, выше всего поставил чёрный цвет, за основу размеров взял число «шесть», в музыке на первое место вознёс тон «да-люй», в делах превыше всего поставил закон; когда всё это уже случилось, Большой Совет проводил своего будущего правителя Мальчика с голубой родинкой на загривке на плавучий остров-дворец на озере Лянфу, где его ждал учитель искусству любви со своими помощницами. Большой Совет был спокоен - Гао-цзу никогда не подводил.