Гора Времени

       От автора:
Просьба к тем, кто впервые открыл историю про Лоренса из «Коллекции историй о Лоренсе»: отнеситесь к нижесказанному, как к красивой зарисовке. Это лубок. Литературный лубок в западном стиле. Здесь нет ни тех самых америк, ни парижей, что на известных картах, а только фантазия на тему, пришедшую вдруг в голову автора.


Если бы не чувство усталости, какой он был придавлен в последние три-четыре дня из-за чрезвычайных обстоятельств, связанных с работой, если б не заметное организму некое особо гнетущее давление, пригибавшее его крепкое рослое тело к земле в последнее время, Тед наверняка бы ощутил и первый удар по дому.
От удара воздушной волны стены дрогнули, да так, что в минуты свойственные этому дому покой и порядок превратились в полный кавардак, да что там, в полное отсутствие устойчивости. В Помпею из прежней жизни и прежнего покоя.
Впрочем, насчет устойчивости, тут, пожалуй, сказано с оговоркой. В отличие от домов, которые были буквально слизаны следующей, уже грязевой волной, схлынувшей с высокого холма Гора Времени, дом Лоренсов всё-таки устоял. С обживаемого им уже десять лет места он не сдвинулся.
Семнадцать построек, а это виллы, бунгало, элегантные многоэтажные, чаще ступенчатые дома, прекраснейший серпантин дорог - всё это было либо смято грязевым оползнем, и обрушено с пятисотметровой высоты, либо искорежено до страшного, до неузнаваемости места.
Но и смытым, практически уничтоженным домам, в которых ещё оставались перепуганные, раненные люди, грозила опасность. Надвигалась вторая беда. Со стороны залива. Огромная волна, уже дошедшая до береговой линии с места зарождения принесла смерть сотням людей. Эти люди были предупреждены, но не пожелали прислушаться к голосу разума и не покинули берега при первом же объявлении тревоги по местному радио. Фешенебельные виллы в уютных бухточках, территории прекраснейших, но обезлюдевших на время отелей имели теперь вид дурнушек, облепленных тиной и грязью. Бассейны заболочены, окна выбиты, подвалы с запасами на годы – затоплены.
Люди, пол года назад вполне благополучно пережившие землетрясение в пять с половиной баллов, посчитали, что пять – им уже не страшны. И вот результат такой наивности – двести с лишним человеческих жизней унесла лишь первая волна с залива. Гора Времени в тот момент только-только переживала дрожь от силы подводного толчка.
Никто не ждал таких последствий. Чуточку скалистый, чуточку туманный, сплошь покрытый искусными садами высокий холм Гора Времени всегда казалась людям такой смирной девочкой. Таким милым интерьером, расхваливаемым ими гостям Калифорнии. И вдруг она встрепенулась, решила …полинять. После подводного толчка всё вдруг поплыло с холма. Почва, хорошо пропитанная проливным дождем, пошла гулять под ногами любителей садов и причудливой загородной архитектуры. Будто вздыбилась и … покатилась книзу, унося сады, дома, зазевавшихся людей, и оставляя после себя руины и оголенные, будто кости, скалы.
Дома, что устояли после схода грязевого потока, по окна верхних этажей были покрыты галечно-земляной массой, воняющей земным естеством. Места жизни людей превратились в отвратительные кучи, облепленные сломанными деревьями, погнутыми машинами, нелепо топорщившимися остатками изгородей.
Однако, на этом страхи людей, продолжавших жить, не кончились. Дождь, начавшийся часа за три до землетрясения, в самый страшный момент схода почвы неожиданно перешел в ливень, пожалуй даже, в тропический ливень. Он не позволял людям видеть, куда несет их дом, или кто проносится мимо их дома, буквально в метре от трепыхавшихся, словно листы фольги, стекол в их окнах. Затем короткая передышка и очередной грязевой поток сдвинул с места очередные людские гнезда.
Принеся дополнительные разрушения, ливень стих, снова перейдя в сильный дождь с ветром. Дождь вершил дело - заливал дома, с которых были сованы крыши, мансарды, веранды, окна.
У дома Теда Лоренса тоже уже не было ни крыши, ни третьего - верхнего этажа дома, как его называли все в пригороде - «корзинки». Её сорвало и …снесло вниз, точно, как гнездо.
Крышу – штуку очень даже модернисткую, похожую на огромный лист лопуха, снесло порывом первой волны. Дорогостоящие солнечные батареи слетали с неё, будто рыбья чешуя. От следующей ударной волны, предшествующей оползню задрожал авангардный по замыслу верхний этаж дома, где находился в тот момент одиннадцатилетний ребенок - сын хозяина – Марк Лоренс.
Вообще-то дом был прочным. Лоренс - человек состоятельный, но, как поговаривают, «большой оригинал» в запросах. Баснословные деньги, миллионы он потратил на то, чтоб из Шотландии – страны его прадедов по камешку с разгадкой секрета раствора перевезли для него фермерский дом вместе с хозяйственными постройками. Не какой-то там замок, нет. Обычный дом из валунов, скрепленных между собой хитроумным раствором, не боящимся ни ветров, ни воды, ни даже морозов. На какие-то хироумные штуковины вроде рессор, вставленных на стальные стержни, вбитые глубоко в скалу тот дом поставили. И всё для того, чтоб в случае, если тряхнет, в доме чтоб даже штора не шелохнулась.
Обычный двухэтажный дом. С обычной черепичной крышей. Которую, только со временем Лоренс поменял на «необычную», включающую в себе плитки солнечных батарей, (чтоб пол и стены в его доме всегда были теплыми без финансовых затрат).
Красивый был дом…по структуре. Про него так и говорили: «Натуральный дом». Однако тут же подмечали: «Прочный по конституции, но простоватый по замыслу. Не для миллиардера дом».
Третий этаж дома Лоренса, был замечательной конструкцией. Концептуальной задумкой архитектора новатора – Френка Мерфи - приятеля Лоренса.
Семь лет назад этот шутник, понастроивший по всей Калифорнии какие-то «ракушки», «грибы – дымовики», «панцири черепахи» (а вообще-то библиотеки, конференц-залы престижных университетов, кинотеатры), рассматривая дом Лоренсов издали, возьми да и заметь: «Тед, а ведь твоя «сборка» выглядит незаконченной. Похоже, твоему дому не хватает третьего этажа. Для закрепления, так сказать, фермерского духа, ему нужен третий этаж. И знаешь, я вижу его в виде плетеной корзины. Точно! корзины. А крышу нужно сделать, …ну да, похожей на лист лопуха».
-Так ведь тут ветра случаются. И трясёт. Слетит твой лопух, Френк. Хочешь оставить меня без крыши? – отшутился тогда Лоренс. Однако каким-то новым взглядом он увидел собственный дом, после замечаний приятеля. Дом его как будто и в самом деле, просился под лопушок. Тогда б он точно вписался в жизнь величавого холма под названием Гора Времени.
Тогда Лоренс не ответил Мерфи ни «да», ни «нет». Но идея приятеля в душу потомка воинствующих шотландцев запала. Более того, в неё как-то сразу влюбились и жена Теда – Инжей, и маленький сынишка - Марк.
-Хотим! Хотим корзинку! Хотим поменять крышу! – Кричали они, требуя, только архитектор появлялся в их доме по какому-нибудь случаю. А может, и сам Мерфи подговаривал их к «атаке» на папу Теда. И последний, в конце концов, сдался. Однако, стребовав с архитектора не только вычуров в дизайне, но и дополнительных мер безопасности для измененного дома, прилипшего, как многие здесь, к высокому холму Гора Времени.
Меры были приняты. И пять лет, за которые дом пережил и ветра, и случившееся здесь как-то землетрясение показали, что те были действенными. Дом выстоял. …Тогда.
Да только не хватило его устойчивости теперь. Сдвиг пластов земной коры под заливом, вызвавший цунами, ливневые дожди спровоцировали грязевой оползень с холма. И «корзину» эту, сплетенную из углеродистых волокон, залитых пенобетоном, с трех стальных укрепительных в скальном грунте стержней снесло одним духом.
То есть не одним, конечно. Третий этаж сначала сдвинулся с места, его развернуло, он, будто весь затрепетал, заерзал на штырях, а потом вдруг начал подниматься, …подниматься и подхваченный второй ударной волной …улетел. Будто он был плетеным из веточек гнездом, лишь нанизанным тройкой гвоздей на основную конструкцию дома.
От такого грохота Лоренс, утомленный как деловыми заботами, а так же шумной вечеринкой, устроенной супругой накануне, конечно же, очнулся.
Кому-то может, показалось странным, льёт дождь, льёт третьи сутки, а в доме под лопушком второй день музыка, смех и танцы. «И что? – Ответил бы на такое удивление хозяин дома. – И что тут странного? Идёт дождь. А жизнь продолжается». Затем страшное предупреждение по радио. Гости, разумеется, решили уехать, а что же хозяин дома? А что ж ему остается делать столь утомленному? Он сверился данными кое с кем и …прилег отдохнуть. Спит, уверенный в том, что дом его такой катаклизм выдержит. Истина – «его дом - это натуральная крепость!»
Однако, как «корзинку» снесло, Тед очнулся. Но, открыв глаза, поняв, что находится дома, что сидит в собственном, удобном кресле, он снова сомкнул веки. И уснул бы! нервы у Лоренса стальные, как те стержни, что остались торчащими поверх его на треть снесенного дома, но… что-то было не так. …Сыростью вдруг запахло.
Что-то было не так, потому сознание его включилось окончательно.
Открыв глаза, Тед ещё несколько мгновений наслаждался неведением. Тупо смотрел на потолок, медленно серевший на его глазах, тупо слушал трезвон мобильного телефона, лежащего на кабинетном столе. И будто уже даже собственным телом ощущал грозные удары по двери своего домашнего кабинета. Затем, не шелохнувшись, но, включившись в процесс, он подумал: «Что за черт? Лопнул водопровод? Откуда столько воды?» – И ещё несколько секунд он сидел неподвижно, рассуждал, лениво переводя взгляд с одной стены, по которой ручьями текла вода на другую. «Ну не потоп же. …Да и какой потоп, мы на пять сотен выше уровня залива».
Глаза Лоренса, как маятник у часов, двигались туда – сюда, и вот, наконец, до него дошел смысл крика, доносившегося из-за двери: «…Ваш сын, …его уносит в океан, …мы тонем, мы…гибнем».
-Гибнем? …Пьяны они, что ли.
Лоренсу везло, как какой катаклизм, он лишь по сумбурному рассказу сына, да вздохам жены, уже пришедшей в себя от испуга, по лепету телевиденья да малолетней дочурки, уже подросшей для разговора с папой мог догадаться, что пережил дом, его близкие пока он был в очередной командировке.
Работа Лоренса такова, что не позволяет ему долго наслаждаться домашним уютом, покоем и радостью общения с близкими. Тед настолько привык к гостиничным номерам и гостевым в домах своих зарубежных партнеров по бизнесу, что и дома большую часть времени проводит в своем домашнем кабинете, помещении просторном, но мало уютном. Он может спать не только сидя, когда сон сморит его, он может спать и стоя. Не только в тишине, но и под урчание большегрузных тягачей и шума двигателей взлетающей техники. А так же под дождем, на морозе и под палящим солнцем. Специфика работы.
Впрочем, сегодня Инжей, прежде чем поехать проводить кузину с семейством в аэропорт, (как раз в дождь, ещё не переходящий в сплошную стену ливня) уложила муженька на уютный кожаный диванчик. Не забыв при этом укрыть уставшего мужа теплым пледом и, оставить на столе стакан с водой возле коробки с пилюлями.
Тед поднялся почти тут же, как только заработал мотор отъезжающей машины. Выпил противопохмельную пилюлю, зевнул и, поглядел на ситуацию за окном. «Лучше бы остались ещё на пару дней. Дождь усиливается. Того и гляди, запретят вылеты в связи с непогодой». Подумав так, Тед плотнее закрыл все окна и удобно устроился в кресле за столом. Взял в руки журнал, прочел парочку статей, но усталая, да ещё и хмельная голова требовала отдыха, он быстро уснул. И … проспал четыре часа.
Прислушиваясь к крикам за дверью (как-то вдруг оказавшейся закрытой на внутренний замок), Тед посмотрел на часы. И, судя по тикавшим на столе часам (с дарственной надписью на золотой пластинке «Январь 1991. Младшему лейтенанту Т. Лоренсу за активную помощь с проведение боевой операции «Буря в пустыне») уже шел вечерний девятый час.
Солнце, должно быть, скрылось за горизонтом, но вечерняя заря ещё должна «светить». Однако что-то было не так. За окнами кабинета стояла какая-то непривычная серость. И …сырость.
«Что за бред? Кто тонет? …Зачем?» Но тут до Лоренса дошла вся фраза целиком. То есть он понял, что кто-то…что-то …пытается сообщить ему через дверь …о тонущем сыне. «Марк?!»
Сначала Тед произнес имя сына про себя. Затем выкрикнул его. Он серьезно всполошился.
Супруга, уезжая «поручила» ему сына. Тед прекрасно помнил, как долго она говорила, рассказывая ему о проблемах мальчика. «Он неспокоен уже три дня. Какой-то суматошный. Думаю, придется купить ему новую черепаху. Один бог знает, куда заполз его Каспер? Вот уж точно… Каспер! Мы с Сайли и Джойс искали его везде. И куда он делся? Я боюсь, мальчик решит поискать его в гараже. Тед, а ведь он запросто может пойти туда и…сесть в какую-нибудь из машин. … Уже был случай, когда Марк взял ключи от твоего бентли. Прошу тебя, будь внимательнее. Он ещё ребенок, с него спросу никакого. Чтоб после не хвататься за голову, прячь ключи от машин подальше. В сейф, что ли. …Боюсь, если он решиться искать Каспера там, он сядет-таки за руль. И не дай бог, если он снова попытается «порулить». Тогда всё обошлось лишь поломкой машины, теперь ему не восемь. Твоему сыну, Тед, одиннадцать и в такой дождь ему явно скучно. Ему нечем заняться, Тед. Ты хоть бы в шахматы с ним поиграл. …Ладно, ладно, хорошо, после, как отдохнёшь. Но…всё же проследи, чтоб он не добрался до ключей. И лучше бы подождал, пока ты отдохнешь и вместе с ним продолжишь искать его друга».
-Марк?! – Тед оглянулся на дверь. Затем, быстро вскочил с кресла. Больно ударившись босой ногой об стол. Чертыхнулся и кинулся отпирать дверь. – Кто закрыл дверь? …Неужели я?
Он повернул замок, дверь тут же распахнулась. В неё буквально влетел их садовник – Ол Бантли.
-Сэр?! Вы живы?! О господи, горе то какое! Мальчик был на верхнем этаже. Мэй его там видела. Она сказала, он искал там Каспера. Сэр, ай-ай, горе-то какое, …а корзинки…нет, сэр. Улетела…а…а
Лоренс удивленно разглядывал сырое (по-видимому, больше от слез) лицо темнокожего садовника. – Ол, да что стряслось? Миссис Лоренс вернулась? Она дома?!
Садовник сокрушенно покачал головой и, в отчаянии, возложив на неё обе руки, снова произнёс: «Улетела… ай, ай, вместе с мальчиком…ай…ай».
- …Ай - ай, ни черта не пойму! – Лоренс осмотрелся. Заметил в коридоре бардак: упавшие со стен картины, разбившиеся вазы, …кругом вода, …вода. Но со сна он решил, что это так, что это они так …хорошо повеселились с гостями. - Ладно! Приберитесь тут! С остальным - я сам! – И на ходу, спеша к лестнице, ведущей на третий этаж дома, - что, прорвало водопровод?
И вдруг Тед замер. Бежал и замер в беге. Что-то очень необычное заставило его резко остановиться, повернуть голову и посмотреть с галереи коридора вниз, на первый этаж дома. - О боже, …что …это? – Его качнуло, он обеими руками вцепился в перилла.
Глаза Лоренса округлялись от ужаса, потому как первого этажа дома … как такового уже не было. Нижняя гостиная, видная с галереи, была заполнена грязевой жижей. Из оконных проемов текли ручьи, перекатывались камни. Выбитые английские окна стали удобным входом в дом для булькающей грязевой жижи. Некогда чистое, светлое помещение, всегда пахнущее свежесрезанными ирисами – любимыми цветами Инжей Лоренс было заполнено вонючей гадостью. Скорее всего, в гостиную «приплыло добро» с чьей-то компостной ямы.
Тед медленно поднимал голову. Казалось, от страшного предчувствия его шея потеряла гибкость. – Где, …где …Марк? …Где мой сын?!
Ол понял, хозяин его не слышит. Он тараторил ему, чуть ли не в самое ухо, кричал, что мальчик пропал. Что последний раз его видели на третьем этаже дома, где он искал черепаху, и что этого третьего этажа уже нет. «Его сорвало со штырей, сэр. Ветром. Был такой треск. Разве вы не …не слышали?»
Лицо Лоренса вытягивалось и бледнело. С высокого потолка гостиной текла вода. Ручьями по всем стенам текла грязная вода, заливая его дом, его добро. «Так это не… водопровод? …Ветер?…Какой… ветер…может унести целый этаж жилого дома? …Нет,…нет… – Тед сглотнул, мысль страшная, будто молнией осветила его сознание. – Мальчик! – Он руками развел в стороны облепивших его с двух сторон слуг и медленно двинулся в сторону лестницы.
Мэй – служанка дома - кинулась за ним, уверяя, что мальчика там нет. – Там ничего уже нет, мистер Лоренс. Ничего!!!
Лоренс оглянулся на девушку. Заметил сначала её широко раскрытые в страхе глаза, а потом её сырые волосы. Какие-то будто мыльные даже.
Лицо Теда передернулось судорогой, он отвернулся и снова двинулся вперед – к лестнице, ведущей на третий этаж его дома.
Лестница, с частично сорванными периллами, уходила в открытый проем, некогда ведущий на третий этаж дома. Теперь из проема хлестала дождевая муть вперемешку с грязью. – Господи,…что за чертовщина?
Лоренс взобрался на излом лестницы.
Ол Бантли и охранник дома – Макс Кох, приехавший на дежурство на вездеходе…ровно к восьми вечера (таково условие договора, иначе он будет расторгнут), заботливо задрал руки и придерживал хозяина за одну ногу.
Макс не спешил вставать на шаткий обломок лестницы собственными ногами. – Мистер Лоренс, да уж вы мне поверьте, нет там никого, – как будто пытался успокоить хозяина охранник, - я сам, собственными глазами видел, как сорвало вашу «корзинку». Я в бинокль смотрел на холм и видел, что тут творилось. Сначала крыша улетела. Будто ножом разрезала деревянное шале Джойса. Ага, прямо как ножом наискось по торцу. Шале несло вниз, а крыша ваша полетела кверху. В общем, они столкнулись. А… потом корзина. … Прямо как в фильме ужасов, ага. Её совало со штырей, приподняло и понесло к побережью. Она несколько раз перевернулась, я видел. Но вы не волнуйтесь, вторая волна уже приходила. В залив корзинку не унесет. …И третья – была - я видел. С крыши спасательной станции видел. Оттуда всё видно. Я там часов пять был, оттуда и приехал. На вездеходе Фридмана. Тома Фридмана. Сейчас ему раздолье, гоняй, сколько хочешь. …Сэр, если мальчик действительно там, то возможно ещё и ничего. Ещё и жив,…может. Там, внизу, у подножья холма много теперь развороченных домов валяется. Крыши. Лежат вокруг Горы Времени, … как мусор. …Простите, сэр. Да, недвижимость покалечило. Но вы не переживайте сильно, вроде ваши соседи живы. Ну, те, которые на вечеринке у вас веселились. Кеннеди, Пирсоны. Крафтов не видел, правда. Ну, думаю, и они найдутся. Они друг друга вытаскивают. С города машины не ходят. Затопило город. Прорвало дамбу. её там военные мешками укрепляют. Пока так, своими силами ваши соседи обходились. Но вроде военные уже на подходе. Вездеходы, говорят, идут сюда, вертолетами людей в клиники будут отправлять. Ну, кто жив, конечно. С холма – те живы, а что в домах у берега остались – те капут. Страшно смотреть, знакомых полно. …Сэр, ну что вы там высматриваете? не видно ж ничего. И вообще, оставаться в доме опасно. Дождь не успокаивается. Того и гляди, третий оползень попрёт. Мы хотели вас разбудить да убираться отсюда.
Макс помолчал. Аргументы исчерпаны. Но хозяин не торопится. – Вообще-то мы хотели уже ехать даже, но кухарка…Сара,… она …
Креолка Сара Костелянос проклинала убегавших «трусов» самыми страшными проклятьями. Она стояла у двери с расставленными в стороны голыми руками и проклинала всеми заклятьями своих предков двух мужчин (Ола и Макса). И стращала до тех пор, пока парочка не повернула и не побежала назад, продолжать будить спящего хозяина («чтоб его черти сожрали, это ж надо так дрыхнуть!»).
- Она не понимает ситуации, сэр. Глупая. Да и не в себе как будто. Тут большую часть домов посмывало,…того гляди, поплывет и ваш…
-Мой дом не смоет. Мой дом - не дерьмо. - Лоренс, будто в безумии таращился на штыри, торчащие будто пустые флагштоки из паркетного пола, ещё видного кое где из-под нанесенной на него грязи. – Я не еду. Вы… все вниз. Есть возможность – уходите. Где Сара? Где Мэй? Забирайте женщин и уходите. Я …мне нужно найти Марка.
Сара – сорокалетняя женщина – кухарка, жившая прямо в доме Лоренсов, стояла в конце коридора, будто оглушенная, с опущенными руками и головой. Слез у неё уже не было. Не было уже ни молитв, ни проклятий. Она устала от ужасов.
Выходом из дома Лоренса теперь являлась дверь из двухэтажной кухни – «ведомства Сары Костелянос». Подвал с запасами был затоплен водой; первый этаж, где располагались прихожая, холл, подсобные помещения и нижняя гостиная дома – были затоплены грязью. Окна, кроме английских, выходивших к парадному крыльцу, оставались целыми, но в большинстве своем заблокированными мусором и землей. Кухня же располагалась так, что дверь со второго этажа выходила на холм.
Дверь была выбита Максом, проход кто-то заботливо отрыл, возможно, даже Ол. В общем, из двери легко было выйти наружу.
Легко выйти, но нелегко добраться до вездехода, ожидавшего на практически уничтоженной стихией дороге. По склизкой грязи могло снести книзу. В темноте запросто можно сломать себе шею. Водитель машины сильно рисковал, собирая оставшихся людей с крыш строений, наполовину ушедших в грязь.
Гудок вездехода был короток, но зычен. Машина была готова отвезти людей в безопасное место.
Но из дома, с которого сорвало крышу-лопух, почему-то никто не выходил.
-Сэр, лучше бы не рисковать, едем. … Его нет там, сэр. Мэй видела, ваш мальчик пошел наверх. А «верха» - уже нету.
Лоренс не обращал внимания на парня и его осторожные подергивания хозяина за штанину.
Тед смотрел в сторону залива. Как будто что-то видел из-за сплошной стены дождя. «Как же так? Сказали четыре-пять баллов. …Сказали, эпицентр от берега за полторы тысячи километров. Сказали, волна может и будет, но не опасная. И люди предупреждены. …Все,…все на берегу должны были покинуть свои дома.…Но ведь …они имели в виду …только те дома,… у берега…. Как же так? Волна слизала триста метров береговой линии. …Вчистую. Только бетонная спасательная станция и осталась. Дамба,…её же совсем недавно укрепляли. …Что это, ошибка прогноза или, …или… прошляпили. …Инжей, куколка, …какой же я бухгалтер, мать-перемать, …сына прошляпил…».
-Простите, сэр, …дождь всё льет, …простите, но боюсь, Фридман нас долго ждать не будет. А больше за нами приехать некому. Пока эти военные соберутся, …простите, сэр.
- Уходите. Идите …в вездеход. – Тед, наконец, оторвал взгляд от штыря, ближайшего к его голове, торчавшей над полом третьего этажа, будто шляпная болванка.
Волосы Лоренса вымокли, дождь хлестал по лицу, шее. Ему приходилось крепко держаться за перекрытия. Уже дважды в него попало летящим мусором, сильно оцарапав лицо, да и вообще, запросто могло опрокинуть налетевшим порывом ветра.
Стальные штыри, дребезжа от ветра, пели песенку – звон.
Вездехода с этой точки наблюдения Лоренс увидеть не мог, но звук его сирены, раздавшийся снова, был слышен прекрасно. – Идите…все.
Не глядя под ноги, Тед поднялся ещё на ступеньку. Ветер хлестал его грязью. Вода забивала глаза. Но, щурясь, укрываясь локтем от летящих веток, он снова вглядывался вдаль, будто пытаясь заметить кого-то.
-Сэр, вы б слезли, а? Или уж держитесь обеими руками. Голову ведь и снести может. Я там, на берегу видел один труп, …простите, сэр.
 – Макс, найдите-ка и мне бинокль. …Последняя просьба.
 Макс отдал свой. Другой - ему и искать не хотелось.
-Спасибо. Вы свободны.
У подножия холма, в гуще грязи торчали углы покореженных зданий. «Корзина» была легкой. Она не увязла, оставалась как бы наплаву. Замерла она у подножья Горы Времени, завалившись на одну из торцевых стен.
В чуть скругленных торцах «корзины» не было окон вообще. Потолок, стены и пол представляли законченную, сплошную конструкцию. Получалось, грязь и вода могли попасть в неё только через выбитые стекла окон (а те должны были быть прочными, как и те, что выстояли в доме). И ещё через проем, соединявший «корзину» со вторым этажом дома.
Заметив, что нет одной из оконных рам, Лоренс сокрушенно покачал головой. «Как пустые глазницы». Но тут же его печаль смело другой мыслью: «Если бы мальчик был там, он бы,… он бы сумел вылезти. Сумел выбраться оттуда через этот проем». А потом третья мысль пришла, и как будто совсем его утешила: «Ну, это если он был там. Но ведь он же может …быть здесь. В доме. Со мной».
Подумав ещё, Тед обтер руками лицо, обтер голову, будто она могла стать суше от этого. И даже как будто «ожил». «Надеюсь, у мальчишки хватило ума не ходить в гараж и не шататься по подвалу. …Ладно, отыщется».
Лоренс дернул рукой, мол, отстаньте. Топнул ногой, мол, убирайтесь, куда хотите. Сам же продолжал стоять, подставляя себя ветру. Снова вглядываясь через бинокль вдаль, в сторону залива, сплошь покрытого вздыбленными волнами. «Волны как волны. …Ветер как будто стихает. …Дождь бы ещё… и чего так лить? Не потоп ведь».
 Сару выводили из дверей силой. Силой её затаскивали внутрь вездехода. Женщина кричала, заклиная теперь уже хозяина «сироты - дома»: «Землю прогневили равнодушием. Теперь Вы хотите погубить вашу жену? Вы убьете вашу дочь! Нельзя оставаться здесь! Дом, с которого слетела крыша – символ безумия! Уходите, уходите, …иначе…всё».
Лоренс, ругаясь, слезал с лестницы. – Курица невежественная! Верно, говорила Джей, пьет, дура. …Напилась, наверняка напилась по случаю,…пока хозяева развлекались.
Только вездеход двинулся по грязевой каше вниз, как на то самое место, где он только что стоял,… «съехал» дом Джона Крафта. Съехал и как нарочно остановился напротив окон дома Лоренса. Именно! дома Джо Крафта – ещё одного приятеля Теда, который тоже принимал участие в двухдневной пирушке у них дома.
Джо и его красавица жена Мадлен всего несколько часов назад, проигравшись в пух в карты, между тем в весьма игривом настроении покинули дом Лоренса. Они своим ходом, под зонтиками направились к себе домой. Тут недалеко, по серпантину, по чистой дорожке...
Тед как раз подошел к окну, чтоб увидеть, как, каким путем двинулся вездеход Фридмана и вдруг….В двух метрах, да, буквально в паре метров от окна его дома сползала по грязи вниз мансарда – часть кирпичного дома, надстроенная совсем недавно из песчаника. - Джо?! …Дом Джона, …о, господи…
Мансарду сорвало так, что теперь в ней оставалась только часть пола. Поэтому, съехав по холму, она вобрала внутрь помещения такое количество грязи, что та выдавливалась теперь из щелей, будто шоколадный крем. И тут с шумом сверху холма съехали по грязи два огромных валуна. Тед узнал камни, соседи его Свинсоны покрасили камни в яркие цвета, используя их в дизайне в своём саду. Эти валуны подтолкнули мансарду. Та накренилась и, …поднимая углом грязь, ещё немного сдвинулось с места.
Тед кинулся открывать окно, с трудом распахнул его и выкрикнул: «Джо?! Мадлен?! ... Джон?!»
Но видно «мазь пошла». Мансарда, ускорившись, двинулся книзу, крутясь по грязи, будто чашка на блюдце, раскидывая вокруг остатки балкона.
Лоренс от ужаса прикрыл глаза. И это всё, что осталось от гнезда его приятеля, и без того уставшего от борьбы за выживание?! И так защемило его сердце. – Мать твою, …вот беда-то. Джо, брат…
И вдруг мансарду развернуло окном, которое до этого Тед не мог видеть.
Страшная картина, будто наваждение мелькнула перед глазами Лоренса. В первый момент показалось, что ему мерещится. Слишком всё было нереальным, жутким. В окне Тед увидел искаженное ужасом лицо Мадлен. Она будто плавала под самым потолком мансарды, упираясь обеими руками в окно, будто пытаясь выдавить прочное стекло.
-Мадлен?.. – И громче он выкрикнул. - Мадлен!.. Я… нет-нет!..
Лоренс рванулся из открытого окна наружу, но тут же, тут же его вернуло в него назад. Ударом волны, идущей перед летящей, как щит, крышей.
Ту сорвало с дома ещё одного соседа Теда. И она серьезно толкнула мансарду Крафтов. В одно мгновение, сорвав только рамы с открытого окна дома Лоренса, вместе с мансардой они в секунды скрылись из вида.
Ошеломленный Лоренс от шока не чувствовал боли. Ни в ушибленной спине и затылке, ни в распоротом боку. Уже из глубины комнаты он продолжал смотреть в свободный теперь оконный проем, в пелену дождя, будто сомневаясь уже, не привиделось ли ему всё это?
Мало что он оглох, а тело получило сильнейший удар, который откинул его и будто «прилепил» к стене, что была напротив окна, так ещё и мышцы на боку его осколком стекла разрезало так, будто кто секачом махнул.
К счастью не задело ни почку, ни кишечник. Лоренс «сполз» со стены на пол. Сидел на корточках, оглушенный и, толи пел, то ли стонал. Потом прозвучало более членораздельно: «Да ж мать – перемать, … как же отвратительно это бессилие…».
Полчаса он «латал себя», как его учили опытные медики из службы спасения, когда им приходилось вместе работать. От укола анальгетика, но больше всё-таки от случившегося шока голову его кружило. «Ощущение …ничего себе. – Тед улыбнулся, радуясь уже тому, что кровь не слишком мочит бинтовую повязку. – Бодрит укольчик, …зараза. Будто балерину шампанское».
На всякий случай, он ещё и коньяку грамм сто принял. Его вдруг стала раздражать дрожь появившаяся в ногах и руках. А как коньяк начал действовать, так появилась злость.
Лоренс пошел по дому, отыскал охотничьи сапоги, непромокаемые штаны, куртку ветровку, фонарик, нож. В общем, приготовился к бою. Потом ощупал себя и понял, чего не хватает.
Он пошел к мобильному телефону, забытому в кабинете. Какой-то из домашних телефонов тоже звякнул пару раз, но Тед решил, что поговорить с теми, кому известен его личный номер телефона – важнее будет.
Он подошел к кабинету. Немного постоял у двери. В задумчивости покрутил задвижку внутреннего замка. «Как так? Я же точно помню, что не запирал двери. Как она могла оказаться запертой изнутри?» – Тед вошел внутрь кабинета. Огляделся, обошел помещение.
Как будто ничего подозрительного. В его домашнем кабинете действительно, как когда-то обещал архитектор Мерфи, и штора от внешних катаклизмов не шелохнулась. Всё было на своих местах. «Не понимаю. … Да нет же! Я точно помню, что не закрывал двери! …Черт возьми, полтергейст какой-то, …бред. Но ведь кто-то ж их закрыл…».
Тед подошел к окну, чтоб не пропустить ещё какого-нибудь «видения», оперся спиной о косяк, потому как ноги всё ещё чуть подрагивали, и принялся перебрать номера позвонивших ему людей.
Номера телефона сына среди желавших поговорить не было.
Зато другое было радостью. - Джей?! …Где ты, милая? …Лори с тобой?
И в ответ….Сначала громко: «О, Тед! Ну какой же ты!…Именно теперь ты отключаешь телефон! Как так, Тед?! В такое время! – И дальше без нажима, но журча, будто ручей, -…милый, ну что, всё в порядке? Ну, скажи же мне, я так волнуюсь, всё в порядке? – И вдруг после некоторого замешательства, тихо и хрипло…- что ж такое происходит? Что твориться, объясни мне, …мой повелитель. – И совсем тихо, будто издалека, - …Марк, …где наш Марк, милый? …Вы …вместе?
Вопросы, вопросы….Это было обычной манерой их общения по телефону. Только в обычный день Тед бы «потребовал» сначала ответить на его вопросы, а затем только стал бы отчитываться сам. Сейчас всё изменилось. Более всего теперь ему стал важным покой жены. Не требуя от неё ничего, он откровенно и довольно убедительно соврал, что у него и, разумеется, у Марка всё «отлично».
– Это как вы там, милые наши?
- Мы? Что мы, …мы сидим. Смотрим новости по телевиденью. В зале ожидания столько людей, …толпа, просто толпа. Никто не кричит. Кругом порядок, но… все терпеливо ждут, когда всё это кончится. Только судя по происходящему, конца пока не видно. …Чувство мало приятное. …Как, как там у вас?
- Телевизор – это хорошо. Это …замечательно.…Нашу вот …антенну сорвало. и я, к сожалению, не в курсе событий. …А ты не знаешь, в центре транспорт может пройти?
-Нет, милый, нет. Какой там транспорт, только военная техника. Вот только четверть часа назад появились вездеходы. Их по телевизору показывают. Знаешь, смотрю на экран и будто не нас, не наш город показывают. …Шри-Ланка какая-то. Знаешь, узнав нашу пригородную спасательную станцию, я так сильно испугалась, что …впрочем, это не важно, мне уже лучше. И… Лори в порядке. …Всё хорошо, Тед. У нас всё хорошо, как вы? Как…Марк, Тед?
- Вездеходы появились? … Много?…Что ж, уже лучше. Тут у нас тоже …один появился. Кажется, из коллекции Фридмана. Макс сказал, Том решил покататься. В нормальное ж время ему погонять не дают, а тут,… молодец, хорошо ездит. К нему пробираются те, кто цеплялся за балконы и укрывался на крышах. Том собирает их и спускается к станции. Думаю, там есть врачи.
-Вот! А мы смеялись над его хобби, Тед. …Милый, милый мальчик. Никогда не буду обзывать его инфантильным милитаристом. К чему теперь винтовки и дробовики, которыми так восхищается наш приятель Джон? …А танки Тома, смотри, пригодились.
Лоренс помолчал. Он покинул кабинет и…начал по порядку обходить комнаты, искал сына.
Но мальчика нигде не было. Зато на глаза Теду то и дело попадались вещи с выставок и аукционов. Вещи ценные, раритетные. Теперь, правда, значения не имеющие. Но сознанию приказать не замечать их бывшую цену - трудно. Помолчав, Тед ответил жене: «Думаю, милая, и винтовки пригодятся. Время придет».
Тед заглядывал в шкафы, тянулся до самых высоких полок, вставал на колени, чтобы заглянуть в нижние. – Значит, в здании аэропорта много людей? Значит, город пока закрыт?
-Да, много, милый. А на станции, на станции много?
Тед солгал жене, что они с Марком уже на станции. Он вздохнул. – Да, на станции - тоже хватает. Как Лори?
Инжей медленно произнесла: «Значит, …мальчик в порядке и ты… рядом».
Вопросом не прозвучало. Тед просто повторил: «Да», - и заговорил о другом. - Ол сказал, что было второе сообщение по радио, ты слышала?
-Да, было. Только я услышала его уже в машине. На полпути к аэропорту. Джойс сказала, что самолеты, скорее всего, ещё взлетают. Дождь не был сильным. Я прибавила скорости, и мы довольно быстро доехали. Но начался ливень. Просто второй всемирный потоп. …О, Тед, я так испугалась…
-Держись, милая. Не раскисай, ты напугаешь девочку. Как она, кстати?
Инжей помолчала. Тед почувствовал жест жены, будто видел это наверняка: вот она обняла дочь, прижала её голову к себе и зажмурила глаза, чтоб, открыв их, …вернуть всё на свои места.
- Она… в порядке, милый. Лори …ест. Представь, тут раздавали паек, я …взяла, но так, автоматически. А Лори стала это есть.
-Что же она ест? – Тед заглядывал в гардеробную жены. От некоторых платьев пахло знакомыми ему духами.
Дыхание его стало глубоким, глаза заблестели. От слез. Но это не мешало ему, сдвигать по десятку одежд и тщательно проверять, не притих ли где за грудой никому сейчас не нужного барахла его перепуганный в смерть сын.
- Тут целый набор: быстро развариваемая каша. Кажется, овсяная. В стаканчике. Два ломтя белого хлеба в упаковке. Арахисовое масло.
Лоренс сглотнул. «Да, подкрепиться – было бы неплохо».
-Тед, …я хотела запретить ей, но, я в крайнем затруднении, вдруг она действительно хочет есть, а я не имею при себе наличных. И брать у МакДиров я не решаюсь. Ситуация такая, что наличные им самим могут пригодиться. Я-то, по крайней мере, дома. …Как ты думаешь, запретить ей есть это? А вдруг продукты модифицированы,…может, мне продать мои серьги? Тед, как ты думаешь, я не знаю, как мне поступить. Сколько сейчас можно взять за два каратных сапфира? …Нет. …Нет, глупость, конечно…. Может, просто забрать у Лори эти упаковки да выбросить?
Тед затяжно вздохнул в ответ. Обдумывая слова жены, он закрыл гардеробную, вышел из комнаты Инжей и прошелся по коридору. Посмотрел вниз, с галереи второго этажа. «Придётся вызывать парней из службы. Вручную столько грязи не вычерпать. Только насосом».
Нижняя гостиная никак не была похожа на жилое помещение. Подмокшие на стенах картины в золоченых рамах, роскошные светильники выглядели нелепо, как будто ими решили украсить хлев. Легкая розовая штора, каким-то чудом сохранившая чистоту и нежность цвета, будто в испуге замоталась за витиеватый светильник, не желая и кончиком касаться грязных стен и безобразия вместо окон.
Тед открыл дверь в комнату сына. Удивляясь, что не стал искать Марка тут сразу, а начал проверку комнат по порядку их расположения, Тед постоял у открытой двери подольше. Затем, будто таясь, заглянул внутрь. Никого в комнате не было.
Лоренс оглядел замок. Как будто всё было в порядке. Ни каких «полтергейстов».
Тед побродил по комнате сына подольше. Не торопясь. И ещё он порадовался, что его избалованной бриллиантами куколке жене пришла столь глупая, но в тоже время простая по воплощению и подходящая к ситуации мысль о продаже серег. - Дорогая, мы всё время не того боимся. Скорее всего, у военных иная цель, вовсе не проверка технически нового продукта на терпящих бедствие жителях Лос-Анджелеса. Пусть девочка поест. Тем более, что ни возможности, ни денег купить другое – у тебя сейчас нет.
Лоренс почувствовал стыд и, пожалуй, впервые, его жена – одна из богатейших гражданок Калифорнии в острый момент жизни оказалась без средств к существованию. «Банки закрыты, подвалы залиты, мужья растеряны, друзья - в неведенье. …Превосходно, … черт бы всё это побрал!»
И уже в слух: «Милая, ты главное не волнуйся. Сейчас важно, …э… твоё спокойствие. Твоё здоровье».
И снова Инжей медленно повторила: «Значит, Марк с тобой? …Вы среди людей, вы вместе…это…так?». – И тут тишина.
Лоренс остановился. Вновь набрал номер телефона жены. Потом отключился. Подождал, ожидая звонка от неё. Ничего. Он проверил зарядку. Всё было в порядке. И, наконец, прозвучало: «Абонент находится…». – Черт! Вот черт!!! – Тед в сердцах тряхнул телефон, будто желая этим привести спутник на небесах в нужное положение.
Но, видно и там, на небесах время от времени случаются сбои.
Однако Тед был оптимистом. Он утешил себя тем, что: «А, ничего! Это поправимо. Сейчас спутник выйдет из зоны «нет доступа», и всё будет нормально. Мы …снова услышим друг друга. даже хорошо, что сорвалось. Она снова спросила о Марке. …черт, надо сказать, но как? …Разволнуется…».
Немного «съехавшая» с места мелочь на полках, сырость тут и там – Лоренса уже не волновали, будто та сырость уже стала частью сегодняшнего дня, частью сегодняшнего порядка в его доме.
Заметная аккуратность, такой «взрослый» уже порядок в комнате сына заставил Теда с силой сглотнуть комок горечи. Иногда Марку сильно доставалось за непорядок. Именно от него - от отца. А тут вот: в доме всё кувырком, а у сына… порядок.
Свои мягкие игрушки Марк выбросил. Но то тут зайчик, то там пушистый мишка сидел и глазел глазками бусинами на плачущего взрослого мужчину. «Это Лори. Она часто заглядывает в комнату к брату и приносит с собой игрушки. И забывает их тут». И вот только теперь Тед понял, Марк игрушек сестры из своей комнаты не выбрасывает. Они прописываются навсегда на полках с его дискотеками, фильмотеками, книгами про супергероев, коробками с шахматными фигурами. Прописываются запросто, как у себя «дома». «Он пошел в гараж искать Каспера. Я запретил ему туда ходить. Я помню, я запретил. …Он ушел из кабинета, где остался его отец. Когда начало грохотать, ему стало важнее найти черепаху. …Прекрасно, …понятно, …черт! Как же я мало знаю своего сына! Своих детей!»
В комнате сына не было. «Где искать, в гараже? …Что ж, можно.… А сумею ли я туда добраться? Ладно, попробовать можно».
Тед вернулся к оставленной им открытой двери комнаты сына довольно-таки быстро. И прикрыл её как-то особо тщательно. «Так,… тут нет, там -… нет».
Он снова подошел к бортику галереи. Снова посмотрел вниз, на заваленную грязью гостиную. И вдруг совсем иная мысль мелькнула в его голове, при взгляде на весь этот дискомфортный кошмар. Он решил, что, пожалуй, ничего особо не поправимого ещё не случилось. Ужасная мысль: важным для него сейчас, самым важным моментом, который успокоил его, успокоил вполне, было то, что жива и здорова его тридцатидвухлетняя жена. «Будет, будет день. Жизнь, она долгая. Она продолжается. И … …продолжается…осмотр нашего дома. Итак, …дом наш…крепкий, …кругом, - Тед, держась одной рукой за вдруг кольнувший бок, поднял бронзовую статую цапли, аккуратно установил её на обычное место у стены, - кругом порядок. …Поживем, ещё поживем, …времени у нас - … горы».
Он успокоил себя тем, что жена его способна снова родить ему ребенка. Он даже помолился за здоровье своей супруги. Такой «здоровой, сильной женщины, которая рожала без каких-то там новомодных обезболивающих. Сама, своими силами, под его, так сказать, контролем».
Вот так он думал, а сам…ходил, держась за раненный бок и выглядывал мальчика. На этот раз в комнате, принадлежавшей девочке - маленькой егозе – Глории.
Тед продолжал уверять себя, что важнее всего …в такой момент, что жива его жена.
«Парадокс? Нет! Чувство самосохранения. Дети малы. Столь малы и милы, что их смерть стала бы горькой утратой. Но не более. Общеизвестный факт, к нему привыкли: дети гибнут чаще, чем старики. Их смерть тягостна, но не так, как если бы она настигла их уже в здравом возрасте, скажем, после двадцати лет. Было бы жаль, затратив кучу сил….Инжей вполне может родить ещё. …И родит, …если захочет. Главное - чтоб с нею всё было в порядке».
Только он подумал о жене, прозвучал звонок. От неё.
Женщина давила на клавиши, не дожидаясь, времени выхода какого-то спутника из-за какой-то зоны видимости. Она требовала связи с любимым для неё человеком, и ей было наплевать на тех и то, как организовывается эта самая связь. – Тед?! Слава, богу! …Милый, прошу тебя, говори, говори, как ты там?
Теда снова насторожило то, что Инжей не спрашивает его о сыне. Она не требует Марка к телефону, не возмущена, что сын не отвечает на её звонки. «Она спросила: «Как ты там?» а не «вы». Может, ей тоже важен только я? …Или она почувствовала мою ложь? …Или не хочет усугублять моё волнение, уже догадавшись, что Марка со мной нет. Надо сказать, сказать, что я ищу его».- Инжей? Инжей?…
Испуганно: «Да, милый, говори, говори, я слушаю, говори...».
-Я,… я… - Тед вздохнул, - мы с Марком искали Каспера. По всему дому. Как ты думаешь, где мы ещё не поискали? Где мог спрятаться этот горбатый уродец?
- Я тоже думала об этом. Представь, только тут, вот тут я вспомнила о том, что животные первыми начинают чувствовать приближение катастроф. Они уходят из города. Собаки, кошки…
-Милая, всё так, только у нас не собака и не кошка. У нас черепаха весом в тридцать килограмм. Такая штука не замеченной не скроется. Я всё-таки думаю, она в доме. Прячется. Только вот где?
Тед открыл дверь ванной комнаты дочери. Просторное помещение. Светлое, солнечное …в обычный день. Теперь и тут кругом была вода. это хорошо, что он был в сапогах. Кругом текли ручьи. Не из окон, те были на местах. Не из труб, с ними всё было в порядке. Вода текла с потолка.
Крыши не должны летать, они созданы для того, чтобы всегда быть на месте. Чтобы защищать свой дом вот от таких вот наводнений.
Текущие под ногами ручьи Лоренса уже не волновали. А вот полочки ванной комнаты он оглядел тщательно. Свободной от телефона рукой он брал детские кремы и, глядя в дождливую муть за окном, …вдыхал их аромат. – Дождь, кажется, стихает. Как ты думаешь, милая, чем пахнут волосы Лори?… Как будто ландышем, нет?
-Не знаю, милый. Может, и так. … Здесь душно. Мы сидим в центре зала. Но, судя по тому, что передают по бегущей строке объявлений и телевизору, дождь надолго. А вот сила ветра уменьшилась. К вам туда направлены военизированные службы спасения. Самолетам разрешили вылет. Но я думаю, что мы с Джойс простимся прямо тут. Боюсь, мы с Лори не найдем после места для сидения. В платном зале ожидания мест давно нет. …Джойс? …Эд? …Уже? …Минуту, Тед…
Жена прощалась с кузиной. С её мужем, с десятилетней племянницей, которая впервые навестила дом Лоренсов в пригороде Лос-Анджелеса.
Миловидная девочка по имени Сайли как-то уже навещала семью своей тети, но тогда её принимали в доме, находившемся в центре города. В пентхаусе на Беверли Хилз. Там ей – девочке из многоэтажного Хьюстона всё очень понравилось. Она восторгалась видами на город, роскошью апартаментов, спален, каминных, открытого и закрытого бассейнов.
Всё это и теперь есть у Лоренсов. Только им, как раз, больше нравился дом подальше от города и небоскребов. Они любят тихий пригород. Сайли не понравился дом Лоренсов. Нелепый по архитектуре, «странный домишко». Прилепившееся к крутому холму «гнездо». Про этаж «корзина», юная леди так и сказала: «Гнездо. Точно, как воронье гнездо».
-Но отчего же воронье? - Начала защищать свой дом Инжей.
-Ай, тетя! Ну ладно, не воронье, пусть сорочье, какая разница!
А теперь получалось, что нет больше у её тети «сорочьего гнезда».
Этот ребенок тоже смотрел телевизор. Девочка видела искореженные дома, сметенные с Горы Времени страшной катастрофой. И «корзинку», уткнувшуюся торцом в грязь – она тоже по телевизору разглядела. Узнала стразу. Такую диковинку трудно не узнать, хоть раз всего и увидев. … И девочка горько заплакала. Она не говорила за что, но прощалась она с теткой скомкано и со слезами. Она всё просила простить её. За что – не объясняла.
Кузина Инжей, когда они уже поцеловались на прощанье, несколько нетактично принялась успокаивать дочь: «Прекрати истерику. Что ты вбила себе в голову, дорогуша? …Глупость! – И посмотрев на Лори, погладив пятилетнюю девочку по голове, женщина пояснила, - она вовсе не хотела неприятностей твоему дому, Лори. Поверь мне, она случайно, сказала, что когда-нибудь … «оно отвалится и покатиться с вашего холма». Она пошутила, Лори. Сайли – девочка совсем не злая. Она добрая, да, Лори, она добрая. И ты, ты тоже прости нашу Сайли. За её глупость. За… дурацкую шутку про это «гнездо»».
На прощанье пятилетняя малышка сухо пожала кузине руку. Она уже давно решила, что скажет маме, что больше не хочет видеть «эту противную Сайли» в «нашем красивом доме на холме».
– До свидания, тетя Джойс. До свидания, дядя Эдвард. – Так простилась Лори с МакДирами.
Когда родственники ушли к контрольному пункту, Инжей помахала им рукой и села назад, в неудобное пластиковое кресло. – Ну вот, Тед, ты слышишь? Мы попрощались с МакДирами.
- Что ж, попрощались и … - Тед расслышал звуки спора. Кажется, дочь требовала телефон.
-Что происходит? Инжей? Что происходит? – Тед остановился возле ванной. – Что хочет Лори?
Малышку Лори купали в ванне размерами поменьше. Но и эту, возле которой Тед остановился, служанка дома Мэй чистила всякий раз, как только девочка принимала ванну. Несколько подозрительная Инжей, как-то призналась мужу, что подозревает служанку в том, что это та принимает эту самую нефритовую ванну.
Ванна, облицованная нефритовой плиткой, действительно очень нравилась девушке. Она не раз говорила об этом, и вполне открыто. Никто никогда не заставал её за тем, что она в ней купается. И Тед сказал жене: «Инжей, тебе снова пригрезилась сказка. Ну сырая ванна, и что? Пусть чистит и её, чистота ещё ничему не навредила».
-Но в ней же никто не моется, Тед!
-Значит, ей она показалась пыльной. Всё, Джей, не забивай ерундой голову.
Не пойман – не вор. Инжей «почти» успокоилась.
Тед смотрел на нефритовую ванну. В неё попала вода, текущая по стене. Ванна оказалось «заткнутой» и … в ней пенилась вода. Явно ароматизированная чем-то. И, понятное дело, кем-то.
Тед вынул из отверстия золотистую затычку, аккуратно положил цепь на пеструю в синих пятнышках стенку ванны. Присел на бортик. «Неужели Мэй и вправду принимает ванну в отсутствии хозяйки?…Глупость. – Тед наклонился, взял в ладонь воды, принюхался. Пахло ароматизированной солью. Он поискал среди банок ту, в которой была именно такая соль, с таким ароматом. Он долго принюхивался к соли. Долго смотрел, как выбегает голубоватая вода из ванны. Смотрел и думал о людях. О людях вообще.
«Странно. Зачем Мэй делает это? Эту соль можно всыпать в любую ванну. Вода будет пахнуть так же, так же примет голубой цвет. Что это, попытка понять прелести богатой жизни? Любопытство простушки? – Тед вспомнил лицо девушки, когда она покидала дом. Вспомнил её взмыленные волосы, почти черные от страха глаза. – Вот же, убежала, выпрыгнула из нефритовой ванны и … убежала. И даже не оглянулась, не перекрестилась на все эти недоступные ей пока прелести. …Убежала. В миг ей стало не нужным всё это, в этом, по её понятию, погибшем доме. ...Что за рефлексы? Что за убогие ценности?… Втихомолку пить хозяйское вино, купаться в ванне, пользоваться косметикой маленького ребенка - …важно? …Хочется. Это её жизнь. Жизнь в этом доме, в другом ли – ей всё равно. У неё никогда не было и не будет такого дома, такой ванны, такой роскошной косметики. Но разве она заплачет по потерям? По мне, по Марку, по вот этой доставшейся мне случаем нефритовой ванне, …которую действительно никто не использует со дня её покупки».
Лоренс не любит давать взаймы. А тут у знакомого финансовая проблема. На ответ миллиардера: «Нет у меня денег», - последний возьми, да и предложи взамен ванну. Какая-то маркиза французская в ней купалась. Лоренс ответил: «Вези, посмотрим». И сделка состоялась. Ни Джей, ни Лори особых восторгов не проявили. Ну, появилась ещё одна ванна в доме и … что? А вот служанка Мэй, как «родное» встретила. Обтирала, чистила вещицу, обставляла букетами цветов и горящими свечами. И тайком, пока в доме «тихо» принимала ванну маркизы. По-видимому, считая, что такая процедура делает её… подобной Помпадур.
 «Новые дома будут у девчонки, новые хозяева. …Ай, да что там! Мэй права, пей, пока льется, пользуйся, пока… крыша не съехала. А потом… деру! Всё просто. Просто, просто… жизнь. Жизнь простоты. Но, черт возьми,…жизнь!»
Тед грустно улыбнулся и решил, не рассказывать жене о факте.
- …Инжей, что случилось, почему ты замолчала? – Тед встал на корточки. Но, оказалось, заглянуть под ванну, стоявшую на гнутых серебряных ножках в таком положении не возможно. Тогда Тед вытянулся на сыром полу и заглянул под ванну. – Оп-па!
-Что? Тед, что такое? …Что случилось, Тед, почему ты замолчал?!
Инжей, по-видимому, отобрала – таки «подозрительную» еду у дочери. Тед слышал их ссору по этому поводу. Джей прижала к уху телефон и громко принялась кричать: «Тед?! Тед, почему ты молчишь?! Тед, ответь, ответь, прошу тебя! И скажи, скажи, Лори, что есть много арахисового масла - не следует. …От него полнеют! Да! Да, Лори! И не спорь, детка, я знаю»
Лоренс смотрел на черепаху. Она - на него.
Каспер хотел есть. Черепаха звучно отрыгнулась и облизнулась, высунув толстый серо-желтый язык. К передней лапе была привязана веревка. Она запуталась за ножку ванны и больно натирала ногу животного.
-Что, друг, нашелся? Ну и где теперь оставленный тобою товарищ по играм? Ах, тебе наплевать. Ты в укрытии и тебе хочется есть. – Лоренс достал охотничий нож, срезал кусок веревки, запутавшийся за ножку ванны. Узел на лапе животного Тед долго перетирал перочинным ножичком, которым обычно приводил в порядок свои ногти.
Однако «освобожденная» от пут черепаха даже не сдвинулась с места. – Ага! Трусишь? Друг ищёт тебя, ценою жизни, а ты тут … обеда ждёшь? Ну, ну.
Тед стал подниматься, осторожно, чтоб не сильно беспокоить рану и повязку на ней. Вытер руки о полотенце, кинул его на корзину с бельем. - Не выйдешь - не получишь еды - я сказал! – И он вышел из ванной комнаты, закрыл дверь на защелку. И покинул комнату своей пятилетней малявки дочери.
Уже без всякой грусти и печали он снова посмотрел вниз, на грязную гостиную. «Ничего, выгребем и из этого!» - И вот после этого он ответил на «кричащий» в кармане телефон. - Да, да, милая, я слышу тебя. Что там хотела узнать Лори? Она же что-то хотела узнать, ведь так?
И вот тут нервы Инжей не выдержали. Ведь он ничего, ничего! не говорил о сыне.
 – Тед, где Марк? Ты что-то узнал, да? … Не молчи, Тед! Я знаю, наш дом развалился.
- Это не так.
-Тед! …Я звонила Олу, он сказал, что третий этаж снесло, как гнездо с ветки. Он сказал, Марк был там. Ты что-то узнал, ты узнал, что с нашим мальчиком, Тед? …Ты хоть что-то узнал…о нашем сыне, Тед Лоренс?!
То, что Теду важна она, а не дети – это Инжей знала давно. Дважды муж говорил ей об этом, когда она, теряя силы и здоровье, в муках, тужась, рожала ему детей. «Естественным способом».
Это ей хотелось иметь детей. Ему - как будто это было всё равно. «Но я благодарен, что ты родила мне сына. …А вот теперь ещё дочь. Я благодарен, Джей. Но если бы их не было у нас, вот как у Джо с Мадлен, я всё равно бы любил тебя. Любил, поверь, не меньше».
-Тед, но ведь в этом есть что-то противоестественное, ты не находишь? – Ответила она ему тогда.
-Возможно. Но не для меня. Мне нужна ты. Для моей личной жизни – мне хватило бы и тебя одной. Дети есть… теперь – это прекрасно. Но, не будь их, ничего бы не изменилось. Я уверен, ничего бы не изменилось в моей любви… к тебе».
Инжей ужасно было слышать такое. Она стала любить детей за двоих. Она любила их за троих, то есть ещё и за странную тайну, которую доверил ей Тед Лоренс - её муж: «Я не считаю своего ребенка дороже, чужого, Джей. Мне так часто приходится видеть чужих, что я перестал сравнивать их со своими. А потом различать. Ты не знаешь, ты не сможешь меня понять, милая. Ты видишь своих, ты любуешься нашими с тобой детьми ежедневно, ежечасно. Да, Джей, понимаю, это трудно понять. Уверен, тебе это кажется даже диким. Но, боже мой, как же они одинаковы… дети! Как они одинаково страшно умирают, как они одинаково весело смеются. …Едят одинаково, особенно когда действительно голодные. Спят, когда устанут от игр или страхов - всё одинаково! Белые, черные, желтые, …любые, Джей. …Милая, ты считаешь, что твоя дочь плачем горше, да? Ты поэтому бежишь, скорее утешить её, когда рядом с ней стоят ещё двое и тоже плачут? … Это материнский инстинкт. У меня - такого нет. Зато я видел другое. Горе и счастье, страх, когда теряют отцов и матерей, или наоборот, удовольствие от солнца в небе и отсутствие в нём чужих самолетов… – всё у них одинаково, Джей, всё! Зная это достоверно, я никогда не буду делить их на своих и чужих. Если бы ты не смогла родить, но хотела ребенка, в отличие от Джона я тут же привел бы тебе в дом ребенка. Если бы ты захотела. Привез хоть с Палестины, хоть с России. Ты говоришь, у Лори мои - серые глаза и потому я люблю её больше, чем Марка? А чем мои серые отличаются от твоих синих? От зеленых, которые получились у Марка, чем? Нет разницы, черные глаза или голубые! Нет разницы, в чьи глаза лгать, нет разницы, какого цвета глазам утереть слёзы. Джей, верь мне, дети, … они и в Африке - дети. Наши с тобой, чьи-то другие, …прости, я не чувствую в детях разницы. Может, у меня нет большой тяги к ним, да конечно, нет, но… я ж не женщина, чтоб замечать детали, так быстро меняющиеся со временем. Я тебя люблю. Ты… одинаковая всегда и …единственная мне. Вот тут, прости, разницу я и… в темноте и тумане почувствую. …Парадокс? Нет. Чувство личностного самосохранения».
Марку исполнилось одиннадцать. Тед, как всегда, даря сыну подарок, втрое задаривал за этот день свою жену. И речь его, обращенная к имениннику, была менее эмоциональна, чем та, с которой он обратился к жене: «Ты. Ты воспитываешь моих детей. Ты отдаешь им лучшее, что есть у тебя – часть твоей личной жизни. Жизни лучшей. Лучше, чем будет та, когда твой сын вырастет. Когда наши дети действительно начнут понимать, кому они обязаны за то, что они уже получили. Вот, это тебе. …Ты заслуживаешь большего, но…что я могу? Я просто человек, а ты, ты, родная, достойна «золота небес».
Инжей переживала, что Тед отнесся к исчезновению и возможно даже гибели сына равнодушно. Она испугалась того, что кто-то узнает об этом и посчитает ненормальным и осудит её мужа, просто «одичавшего возле своих генералов». Потому говорила тихо, но требовательно: «Тед, ради моего спокойствия, выясни, что с нашим сыном».
-У кого, милая? – Тед открыл дверь диванной комнаты. Оглядел полукруглое пространство. – У кого я мог узнать о нём, родная моя? В гараж не войти, он раздавлен. Подвал – затоплен. Я ищу его в доме, на втором этаже. Первый – под землей, скажем так. Но ты не печалься пока, ладно? Кто-то закрыл меня в кабинете. Не знаю, зачем? … Но я выясню кто. – И после вздоха. – И зачем я сразу не обыскал кабинет…
Инжей испугалась за мужа. Он нёс ужасное. Про разрушенный нерушимый дом, про раздавленный гараж с коллекционными машинами, про затопленный подвал, подвал, в котором чего только нет. … Ей всё это было трудно представить даже визуально, ведь она уезжала из дома, который был цел и невредим. Тед просил её не печалится. А сам говорил про кого-то, кто разгуливает среди всей этой разрухи и запирает её, …её мужа на замок! «Он сходит с ума. Он там один! О, боже! Нет, …он сильный, он выдержит». – Тед? Тед, ты в порядке?
-В полном, родная.
Тед жив! И Инжей вдруг так сильно обрадовалась этому, что другое, пока ещё неопределенное - отошло на второй план. Её муж остался жив среди всего этого хаоса. И потому она посчитала, что она – счастливая женщина. Что она немедленно должна простить его, простить даже за то, что он прокараулил её сына. Джей почувствовала, что она должна сказать Теду об этом. Сказать прямо сейчас. – Тед, … Тед Лоренс, …я люблю тебя.
-И я, милая. Я тебя – тоже.
-Но ты остался в доме, Тед. Почему ты не уехал на вездеходе вместе со всеми?
- И что бы это изменило? – Он обошел каждый диван, заглянул под каждый, за каждую штору, в каждый потайной книжный шкаф. Сына и тут не было. – Людей отправили в надежное место. На спасательную станцию. А часть нашего дома, перевернувшись на бок, замерла у подножия холма. Она легкая, Джей. Корзинка не утонет в грязи. Да и трудно грязи попасть в неё, она непроницаема для воды. Грязевой поток может попасть внутрь только со стороны одного окна и проема в полу. Наша с тобой корзинка почти не имеет мебели, дорогая. Кровати встроенные, зеркала небьющиеся. Три спальни, мы задумали в ней место для отдыха не напрасно. Даже если бы там кто-то и остался, он бы сильно не пострадал, кувыркаясь там, пока она летела с холма от одной обтянутой шелком стены до другой. Я уверен, Марк бы выбрался. И обязательно отзвонился тебе. Или мне. Но раз нет, значит, … значит, ему не нужно звонить нам, милая. Я буду искать его здесь. В нашем доме.
- Ты точно был в гараже?
-Его больше нет, милая.
-Ты обещал, что наш дом в целом надежен, Тед. Оказалось всё не так. …Тед, почему ты так уверен, что он не там? - Теперь ей уже казалось, что лучше бы её сын оказался «там», в «корзинке». -…Ло, подожди! Ты видишь, я разговариваю с папой! Тед, почему ты так уверен?
Разговор пошел по кругу. Тед хмурился. - Джей, дай на минутку телефон девочке. Я отвечу на твои «почему», но я хочу, чтобы ты успокоилась, прежде чем я отвечу.
-Я должна быть спокойна?! Тед, кому-то нужно начать беспокоиться. Ты солгал мне. Сына рядом с тобой нет.
-Дочь тут не при чем. Она не в ответе за ложь отца. Дай ей телефон. Уверен, успокоится она, успокоишься и ты.
-Хорошо! Но я… ну, хорошо. Вот! …Говори, папа тебя слушает.
Тед закрыл дверь диванной комнаты. Отчетливо расслышал звук мотора наверху. «Вертолет? Они ищут людей, оставшихся в домах. Кто-то им сказал, что тут остался человек. Хорошо. Надо бы направить его к дому Джона. Может быть Мадлен жива».
Тед кинулся в коридор, пробежал его в секунды, быстро поднялся по лестнице, уходящей теперь к трем стальным штырям, скрученным каждый из трех стальных канатов, что довольно-таки крепко должны держать, да вот… не удержали. – Инжей? …Лори, детка, верни маме телефон, это важно.
-Но папа…
-Детка, потом! Дай мать!
-Мама, вот! …Папа вовсе не хотел разговаривать со мной…
-Что ты такое.… Тед? Тед, что случилось?
-Инжей, там у вас, на вокзале есть представители военных?
-Да. По-моему их тут слишком много. Лучше бы шли расчищать улицы.
-Милая, они – приезжие, это мы с тобой – граждане этого города. Нам и грязь расчищать.
-Они везде приезжие! – Инжей чуть запнувшись, будто смутившись, она закончила более миролюбиво, - прости.
-Это потом. А пока, будь поласковее, милая, подойти к тому, кто поважнее и потребуй номер телефона диспетчерской службы места, откуда взлетают вертолеты. Скажи, что у тебя экстренное сообщение. Один из вертолетов уже кружит возле обрушившегося дома на холме. Скажи, что есть человек, который бы направил его к месту, где требуется помощь. Тебе не должны отказать.
-О, боже! Тед, спроси пилота о нашем мальчике. Тед, спроси!
Тед не стал намекать супруге, что задавать вопросы пилоту летящего в небе вертолета - не так просто. Он настаивал на своём: «Сначала ты. Пусть соединят меня с диспетчером или дадут телефон службы. Нет! … Это долго. Лучше так: ты скажи им, пусть сообщат диспетчеру, что чуть ниже третьего витка серпантина, со стороны залива, в грязевом потоке застряла мансарда. Мансарда из белого песчаника, прижатая чьей-то крышей, оббитой стальными листами. Там находится живой человек. Женщина. Мадлен Крафт.
-Что?! Мад…Мадлен, ты о ней?!
-Да, я видел её. Сам видел, когда мансарду пронесло мимо нашего дома. Я видел её в окно, она пыталась выбраться, …пыталась разбить окно.
-Господи! Господи, помоги нашему мальчику. …Хорошо. Хорошо, Тед, я сейчас, я всё им скажу.
Инжей, не выключая телефона, по-видимому, стала уговаривать дочь остаться на сиденье. Но Лори настойчиво увязалась за матерью.
Тед услышал: «Хорошо, хорошо, идем со мной! Только потом не хнычь, если тебе не уступят места. Видишь, люди здесь сидят на полу. …В какую машину, дочь?! О чем ты говоришь, глупенькая? По нашим улицам теперь ходят только лодки!..
Тед поднялся на свой бескрышный дом. Пытался докричаться до тех, кто светил на него прожектором с вертолета. Люди там не понимали, почему человек, спасшийся из полу обрушившегося дома, не хватается за канатную лестницу? Выглядел он вполне крепким.
- Мансарда! Там! – Тед махал рукой в сторону залива. - Там, внизу! Возле стальной крыши. Там люди! Они живы! Туда!
Ему выкрикнули в мегафон стандартный набор слов: «Если вы способны двигаться, мы просим вас подняться по веревочной лестнице на вертолет. Если вы не можете двигаться, дайте нам знать, мы спустим к вам спасателя».
Лоренс взялся за фонарь. Отщелкал. Азбукой Морзе: «Внимание! В помощи не нуждаюсь. В доме ниже, рядом с крышей из стали есть люди. Они нуждаются в помощи».
Толи он всё-таки «докричался», то ли просьба к диспетчеру со стороны Инжей дошла до пилота, но вертолет развернулся и полетел к подножью холма.
«Черт, не туда! …Ах, вот что, она сказала им про корзинку, про то, что там может быть ребенок. Пилот сделал выбор, …ну, конечно! …Ах, Джей, Джей…».
-Лоренс?! Мистер Лоренс? Вы ещё здесь?
Тед от неожиданности вздрогнул. От неожиданности он даже не узнал голоса кричавшего. Осторожно, таясь, он спустился по лестнице в коридор.
Молодой Фридман, по-видимому, попав в дом через дверь кухни второго этажа, стоял в коридоре и … тянулся рукой, желая достать арбалет, закрепленный на стене.
-Да, я здесь, Том.
Парень моментально прижал руку к себе, поднял голову и натянуто улыбнулся хозяину дома. – А…я…за вами. Дождь совершенно размыл дорогу, но я подумал, а вдруг вы всё-таки решились выбраться отсюда. Вы тут один остались. Я объехал все дома, тут больше никого.
Лоренс смерил парня взглядом. «Вертолет шумел, потому я его и не услышал». - Ты снова на вездеходе? – Тед быстро смекнул на счет возможности добраться до дома Джона Крафта.
-Да, конечно. Сюда теперь даже на такой технике добраться трудно. Но я же помню, вы остались здесь. И вот, я вернулся. …За вами.
Парень не выдержал напряженно задумчивого взгляда Лоренса. Он даже покраснел, посчитав, что Лоренс мог не так понять его желания потрогать рукой настоящий арбалет. Том двинулся назад к двери. Он решил вернуться в вездеход. На нём он чувствовал себя в превосходстве даже над таким человеком, как Лоренс.
В чем-то парень был прав. Никто внизу и пяти долларов не поставит сейчас на те дома, что ещё держаться на крутом холме. Все террасы размыло. Некогда живописный холм превратился в грязную страшную пирамиду и имя ей Гора Время. Только все там, внизу считали, что часы пробили, Час Конца этому месту наступил. Почти нет таких, кто бы верил, что жизнь может запустить Время Горы по новой.
-Я буду ждать вас в вездеходе. Сюда мне не проехать, я возле угла остановился. Так что вылезайте через окно и ко мне. И скорее, дороги совсем не видно. И не оттого, что пора предрассветная. Её вообще уже нет. Дороги.
Тед и сам удивлялся тому, как парень её находит. «Мальчишка. Дорвался до радости, погонять на старом вездеходе. Ну, надеюсь, не ради меня он решился сломать себе ребра. Дороги не видно. Она есть, конечно, есть, но… загажена, изуродована в хлам. Тут он прав. Каким чутьем он находит её? Вырос в этих местах, знает каждый метр холма. Черт возьми, кто бы мог подумать о наличии героизма в этом увальне? …Ничего, мне этот холм тоже не чужой. Мы тоже … знакомы». - Эй, Том! Не спеши, я сейчас спущусь, подожди!
Лоренс хотел снова подняться наверх. Теперь уже для того, чтоб «прогуляться» по дому. Сверху он хотел увидеть, где стоит вездеход, каково состояние дороги вокруг, каково положение дома Джона Крафта, как лучше до него добраться.
Теда волновал Джон. Его приятель инвалид. Последние годы он почти не встает с автоматического инвалидного кресла. Ездит на работу, пересаживаясь прямо из машины в кресло. Тед предположил, что, не имея сил спасти мужа, Мадлен могла оставить Джона в доме. Выбежала сама, решив, что через мансарду будет вернее, и … угодила в ловушку. Тед считал, что возможно, и сама Мадлен теперь ждет помощи. «Господи, ведь каких-то семь-восемь часов назад я танцевал с ней танго. От выпитого, кажется, донимал её комплиментами….Как это всё-таки бесчеловечно. А как же Джон?»
Оглядев в бинокль местность, уже хорошо заметную, так как предрассветный, темный час уже закончился, Лоренс решил добраться до дома Джона пешком.
А чтобы поговорить с Томом, Тед спустился, открыл оконную раму в своем кабинете и крикнул парня: «Том?! Эй, Том?!»
-Я слышу вас, мистер Лоренс. Слышу! Только мне к окну не подъехать, вы сможете выбраться из окна? Есть у вас веревка?
-Я не еду, Том! Но ты смог бы, дав круг по серпантину, подобрать миссис Крафт. Она вот там, видишь в середине холма проплешина. Мансарда увязла там, в грязевом потоке. По самые окна. Но там должна быть миссис Крафт. С полчаса назад она была ещё жива. Я видел её в окне.
-Сэр, боюсь, что мне туда не подобраться.
-Ты один в вездеходе?
-Сейчас да.
-Тогда уезжай, парень. Уезжай. Я не еду. Мне ещё Марка нужно найти. Мальчишка спрятался где-то в доме, найти не могу.
-Так ведь сказали, что он там, в улетевшей корзинке. К ней уже и люди пошли, ищут его, наверное.
-Кто его там видел? Когда?
Двое мужчин разговаривали, не видя один другого. Им мешал угол дома. Машина стояла за углом. Теду и Тому приходилось громко кричать, чтобы понять друг друга.
И вдруг за спиной Теда прозвучал другой крик. Детский голос, кричал откуда-то издали: «Папа! Папа, я здесь, я на лестнице!».
Тед чуть не выпал наружу, потому как стоял на подоконнике, наполовину высунувшись из грязного окна. Рот его был открыт, он хотел крикнуть Тому Фридману, чтоб тот пробирался внутрь мансарды, если всё-таки решиться заглянуть к ней. Что через торцевое окно будет удобнее, только тогда работа его не будет напрасной, но тут, …от дрожащего голоса за спиной в нём всё захлопнулось.
Рот, правда, так и остался открытым, но горло сдавило, и дыхание оборвалось. Шею свело. По телу прошла дрожь, а потом полное расслабление, будто стальной трос лопнул. Тед даже присел, крепко ухватившись за створки окна, боясь действительно упасть в липкую грязь, на треть закрывшую высокие окна первого этажа.
-Мистер Лоренс, вы слышите меня? Это Мэй видела его там. Вашего сына. Только до той кучи пока и грузовики не доберутся. А трактора сначала дорогу чистить начнут. Вертолет там пролетал несколько раз, вроде никто не высунулся. Берег чистят, там же десятки домом снесло. Вы видели волну? Метров семь. Вы… слышите меня?
Тед очнулся от крика Инжей. Он не выключал телефона. Инжей отозвалась. – Тед? Тед, я всё им сказала. И про Марка в корзинке и про Мадлен в мансарде. Кажется, они меня поняли. Что там происходит, Тед? Ты хотел поговорить с Лори. …Лори, детка, папа тебя слушает.
Тед был в состоянии нервного оцепенения.
Мальчик, где-то стоявший за его спиной, молчал.
Но Лоренс точно знал, он слышал голос сына и не желал думать, что тот ему померещился.
В телефоне, лежавшем в нагрудном кармане послышался голос дочери. – Папа, мама не может объяснить, что такое северное сияние. Папа, что такое северное сияние? Алло? Папочка, ты слушаешь меня?
Тед, наконец, смог поднять руку к карману. Он взял телефон, выдохнул и… слез с подоконника. Несколько тяжеловатым шагом прошел к открытой двери, сделал пару шагов в коридор.
Перепачканный будто в угле, мальчуган стоял на самой нижней ступени лестницы, поднимавшейся из затопленного этажа дома. Джинсы его были сырыми, грязными, рубашка тоже потеряла истинный цвет. В лице бледном, но однозначно радостном, вот – вот могла вспыхнуть улыбка, так свойственная этому парнишке, но что-то никак не получалось с «зажиганием». Как будто сын был напуган состоянием отца, вдруг согнувшегося нелепым образом, будто сломался сразу в нескольких местах.
-Я …слушаю тебя, Инжей.
-Это я, па. Это не мама!
-Мне бы маму, детка. Дай мне ма…- Тед отключил мобильник. - Марк? Где ты был?
Снаружи, из раскрытого окна послышался крик Тома Фридмана: «Мистер Лоренс, так мы едем или как? Я боюсь, дождь, кажется, снова усиливается. Становится опасно».
Тед, не двигаясь с места, глядя на сына, ответил парню громким криком. – Стоять! …Том, стой! Я сейчас! Мы едем!
Он поманил к себе сына. – А ну-ка, поднимайся. Иди сюда. Да, да, поднимайся и иди сюда!
-Папа, у меня ноги сырые.
-А зачем ты лез туда? Ты же видел, сыро.
-Я…искал. Каспера.
Тед кивнул, мол, понимаю. И будто больше не интересуясь тем, где, с кем был его сын, каким образом он очутился рядом, Тед немедленно распорядился: «Заходи и стой тут, у окна. Я пойду, найду веревку. Тебе нужно будет спуститься из окна. Поедешь с Томом Фридманом? Да, ты поедешь с Томом Фридманом. На спасательную станцию».
Марк не думал о прогулке. Он промолчал.
Тед, обдумывая варианты, откуда мог появиться его сын, перепачканный в угле и глине, настаивал: «Поедешь, поедешь! Я принесу веревку, тебе придется обвязаться ею, и спуститься к вездеходу Фридмана. …Сможешь?
Мальчик тряхнул головой. – Не… нет, не знаю. Папа, я,…я в туалет хочу.
Молча, Марк зашел в кабинет отца, отрулил в туалетную комнату, открыл дверь, зашел и закрылся.
Будто в комнате его и не было! Лоренс стоял в коридоре, у распахнутой двери домашнего кабинета, и снова не видел сына!
Впрочем, последняя мысль до него скоро дошла. Он быстро прошел к туалету. Дернул дверь, ага, закрыта. Закрыта с той стороны. Он кивнул, мол, всё в порядке, сын под контролем и, снова крикнув Тому, что он едет, вот прямо сейчас, едет, только отыщет веревку, и сам быстро скрылся в коридоре. Ему нужна была кладовая при кухне. Там он вполне мог рассчитывать, найти веревку.
И Тед её нашел. Он вернулся в кабинет. Снова подергал дверь туалета, та заперта, сын отозвался, пообещал, что «уже». Тед вздохнул. «Порядок!»
Потом он оглядел кабинет, поискал взглядом то, за что можно привязать веревку, чтоб без проблем спустить с подоконника слона. Морским узлом закрепил этот конец. Из второго - сделал раздвижную петлю. «Порядок!»
 То, на что он решился, могло подвергнуть испытанию сразу двух людей. Его сына и сына человека, которому ему когда-нибудь придется посмотреть в глаза.
Тед рассуждал, брать с собой на вездеход Марка или нет? Ехать с Томом к остаткам дома Джона Крафта или нет? Но ему и в голову не пришло подумать о другом, что станет с его семьей, если погибнет он сам.
Лори – его дочь, упрямо твердила: «Папа не хочет со мной говорить. Он не хочет. Папа перестал меня любить. Он Марка любит. Марк потерялся, и теперь он любит его. А меня нет! Я тут, мама, с тобой». – Пятилетняя девочка заплакала. Заплакала, не отводя телефона от щеки. Ей хотелось услышать утешения отца. Инжей пыталась забрать телефон у дочери, но та его ей не отдавала.
В доме же шел «мужской разговор». - А остаться, чтобы охранять Каспера, не желающего покидать наш дом – ты бы смог?
Мальчик тут же ответил: «Да! А где он? Разве он не разбился?»
-С чего бы ему разбиваться? Он не летает …пока.
Марк повинился. - Папа, я нашел его в камине на третьем этаже. В зале между маминой и вашей (у Теда нет «личной» спальни, есть «общая») спальней. И тут вдруг что-то бумкнуло. Я решил, гроза. Ты запрещал подходить к камину во время грозы. Но Каспер не хотел вылезать из камина. Мне пришлось привязать к его лапе веревку и тащить к лестнице на веревке. А потом вдруг всё задрожало, я испугался, что не успею, и …скатился по периллам. А веревка у меня была привязана на руке. Таким узлом, как ты меня учил. И… вот…Каспер, …Каспер упал с лестницы, папа. …Я случайно».
Тед усмехнулся. «Ну да, конечно, не спросил, где мать и сестра, зато как сильно он переволновался из-за черепахи. А ведь Инжей всегда учила его заботе о «ближнем». Всё теории учат, …проповедники, мать-перемать. …А мальчик вырос. Ему теперь роднее другое и другие. …А может, я зря иронизирую. Я ж сам упорно твердил, что таких черепах, как наш Каспер, осталось на земле от силы парочка. Люди их съели. …Может, это не жестокосердие, может, даже вовсе …наоборот? Я чего-то в сыне недопонимаю. Жаль. …А он, значит, понимает, …кто здесь «редкость»? Эх, цветочки… – Тед покачал головой, заканчивая собственные размышления по поводу себя, сына и реликтовых черепах.
- Хорошо. Будь дома. С Каспером. Возьми у меня в столе запасной телефон, я так понял, ты свой потерял? Ладно, найдется позже. Пока позвони с того, что лежит в верхнем ящике моего стола. Поговори с мамой и сестрой. Будь мужчиной. …Твой друг под нефритовой ванной. Он трусит и хочет есть. Ты сам-то как?
- Не хочу. Я ведь съел бутерброд, который был на твоем столе и выпил кофе, который тебе приготовила мама.
Тед дернулся, будто его кольнули. Веревочная петля, которую он хотел закрепить на поясе, повисла на его шее. Он медленно развернул лицо к Марку. – Разве ты был в доме? Мне показалось, ты был где-то …за…на улице, нет?
-Когда я увидел, что Каспер не шевелится, я испугался, что он умер, упав с лестницы. Я отвязал веревку от руки и побежал к тебе, сказать. Но ты спал. В кресле. А потом снова бам! всё зашаталось и я, закрыл дверь, залез под покрывало на твоем диване. Там было тепло, бумкать перестало, и я, ...я наверно уснул.
-Ты спал?! Ты всё это время …спал на моём диване?!
-Да. А потом я проснулся, услышал, как ты разговариваешь с Томом. Про меня. Я тихонько встал и решил снова взглянуть на Каспера. Выбежал в коридор, но его там уже не было. Я спустился по лестнице, позвал его, а он снова не ответил. Значит, …он жив? Не разбился, …не утонул?
Лоренс, помолчав, ответил сыну: «Нет».
Марк подбежал, поцеловал отца и …помог ему спустить петлю на пояс, при этом случайно ухватившись за больное место на боку.
-Ой, папа, что это у тебя, …кровь?
Лоренс подтянул джинсы повыше, куртку – оправил и быстро ответил: «Забудь». - Он обнял сына, прижал к себе. К животу. – Дурашка. Мы оба с тобой дурашки. Всё проспали. Ты, так даже больший дурашка. Мы тут все считали, что ты улетел вместе с корзиной к берегу. Что ты у нас космонавт…
-Как это?
-Разве Мэй не видела тебя там? В корзинке.
-Видела. Но я же потом убежал оттуда. …Вот только Каспер упал. А он панцирь не сломал?
Тед покрутил головой – нет.
-А лапы не сломал?
-В порядке. Я и веревку снял. Свободен твой друг. – Тед потрепал сына по слипшимся темным волосам на голове. - Ты спас его от жесткого приземления. А меня,… впрочем, было б лучше, если б ты признавал свои ошибки сразу. Мы б оба ничего не пропустили в этой истории. – Тед осторожно рассмеялся.
Мальчик поднял голову, посмотрел на отца. – Ты имеешь в виду, что? Что мне не нужно было возвращаться в кабинет? Тогда бы я улетел вместе с корзиной и Каспером к берегу.
Тед вздохнул. – Да разве я могу сказать, когда ты был правее, сын? Что сделано, то сделано. Это я так, о признании ошибок. Я их сам не всегда признаю. Иногда так даже вернее.
Тед отстранил от себя сына. – Ладно, герой, проснулся, теперь иди, карауль своего трусливого друга. Я закрыл его в ванной. А я, я уеду на время. Но я вернусь, я скоро. – Тед попробовал потянуть на себя веревку. Кабинетный стол держал её крепко. - ...И не забудь отзвониться маме! Сразу же!
Сын ответил, хорошо, и стал наблюдать за действиями отца.
Теду удалось, прыгнуть в самый центр густого куста сирени. Это позволило ему не увязнуть в грязи. Затем, как гамадрил тяжеловес, хватаясь за толстые ветви старой груши руками, почти не оцарапавшись, он добрался до вездехода.
Том высунулся из дверцы. Он ухмылялся. – Мистер Лоренс, …блин, …не ожидал. И как это у вас… получается?
-Зарядку нужно любить, парень.
-Ага, и молоко пить. Ага.
Тед смотрел на Тома сверху вниз. Тоже улыбался парню.
Внутрь попасть он не спешил. Стоял на вездеходе и смотрел на голову Тома.
-Послушай, герой Горы Времени, ладно, прости, … Том, я тут выпачкался немного. Боюсь, как бы не испортить тебе прическу. Сапоги у меня… пыльные. Ты бы вылез на минутку, а?
Молодой парень выбрался наружу. – Ну?
Тед изобразил, что стряхивает с сапог грязь. - Ну-ка, подержи-ка мою веревку, пока я перышки почищу.
Фридман чуть покривился, заметив, что у Лоренса сапоги действительно грязные, будто даже в глине какой-то. Но он смолчал. Лоренс из тех людей, что никогда не забывают доброго участия в их жизни. Зачем ссорится с состоятельным соседом из-за такой мелочи, как не чищеные сапоги?
А «состоятельный сосед» поступил ещё более нахально. Он забрался внутрь вездехода и, …захлопнув дверь, объявил. – Том, ты бы покрепче ухватился за петельку, а то слетишь, при неловком движении своего антиквариата.
И вездеход тут же дал задний ход. Том Фридман буквально завис над илистой грязью, всё ещё разжижаемой непрекращающимся дождем.
Он висел, держась одной рукой за веревку, а другой за качающуюся ветку груши. - Мистер Лоренс?! А я?! Эй, куда?! Что вы…ты…мудак, …а я, блин?!
Парень вряд ли услышал ответ того, кто теперь управлялся с его вездеходом: «А ты, …блин, посторожи мой дом. И только посмей что прокараулить …».
Тед развернул машину на месте, затем, когда Том забрался в окно его дома, проехал возле него и свернул за угол.
Том солгал, к парадному крыльцу дома Лоренсов можно было проехать, трудно, но, рискнув, можно. Тед так и сделал. – Он увидел в окне, рядом с возмущенным Томом Фридманом своего сына и просигналил ему. Марк в ответ радостно помахал ему рукой.
Проехав по серпантину, то есть вокруг холма, Тед добрался до точки, что была на три террасы выше.
Дом Джона Крафта – теперь обездоленный, какой-то даже бесформенный, ещё и с трещиной по всей стене чернел в свете рассветных бликов, будто памятник Хиросиме.
Тед просигналил. Гулким эхом отозвался сигнал вездехода в доме, потерявшем не только крышу и мансарду, но и хозяйку. Грязи вокруг дома не было. Ни клумбочек, ни деревца. И фасад уже был не тот, смяты были и ворота с навороченными чугунными узорами. Каменистая, будто кожу содрали, земля вокруг, и ужас вместо вида человеческого дома.
Тед покричал в окно, затем, добравшись к двери кухни, открыл её и проник в дом. Там был такой же бардак, как и в доме Лоренсов. Сырость, грязь, обломки деревьев и мебели. Встретил Тед и игрушки, будто прилепленные хвостами к полкам. Это Мадлен, она любит покупать мягкие игрушки. Использует их вместо подушек.
Тед огляделся. – Джон? …Джон?
Он знал этот дом, как свой. Часто наведывался к своему давнему приятелю, партнеру по игре в шахматы и бридж, как и Лоренс любителю книг о путешествиях и рыбалки. Увы, редкой для последнего. Но, если уж глубоко капать отношения между семьями, то Тед держался за дружбу с Крафтами ещё и потому, что считал их порядочными, неравнодушными людьми. Он надолго уезжал из дома, всё работа, работа, а тут – парочка милых соседей, не часто покидавших холм. Всегда зайдут к нему в дом, всегда отзвонятся, расскажут, как там идут дела.
Джона Крафта Тед нашел почти бездыханным в подвале дома. Сорокалетний адвокат был практически завален старыми винными бочками, по капризу хозяина дома, перевезенными из французского шато, проданного после смерти братца. Инвалидное кресло валялось перевернутым в стороне. Сразу бросалось в глаза расстояние, на котором оно находилось от заваленного человека.
Узнав ответ на первый же, пришедший в голову вопрос, Лоренс вдруг стал суетливо спешить. Как будто теперь ему ещё важнее стало довезти своего приятеля до врачей живым. До помощи вообще.
Но всё было не так просто. Боясь за позвоночник приятеля, Тед долго провозился, выволакивая его из подвала. «А что дальше?» От боли его друг часто терял сознание. Помощь нужна была наисрочнейшая. Спускать по бездорожью «разбитого на кусочки» человека в вездеходе – Тед посчитал делом рискованным. Он сам не особо надеялся на успех. На «мягкий, безаварийный спуск в старой консервной банке».
Теду снова пришлось воспользоваться помощью жены. Инжей так и не успела получить «прощение за то, что не поверила ему, а поверила глупой служанке, … которая точно принимает ванну в комнате их дочери», её муж моментально отключил телефон, чтобы предоставить ей возможность, убедить авиадиспетчера вернуть вертолет к холму. К конкретному месту.
Приятель его пытался выговориться, теряя последние силы. Лоренс – человек «почти военный», и всё же и ему было трудно слышать вместо слов: «Прости, я был счастливее тебя и прощай, но попытайся дотянуться до моих звезд» (Крафт был немного романтиком), слова обвинения в адрес супруги, которую Джо любил долгие двадцать лет, и которая вероломно кинула его...с лестницы.
Но попозже от разговора с дочерью, уже считавшей отца героем, потому что он «спас дядю Джона, переправив его в гамаке на спасательный вертолет», Тед не отказался. Да, ему действительно захотелось побыть в серых глазках дочки героем. Не так часто пятилетняя девочка могла погордиться своим папой. Чаще она отвечала: «Мой папа занят. Он снова в командировке». Чем папа занят, какого черта он мотается по командировкам вот уже полжизни – девочка приятельницам, а так же их мамам, ответить не могла. Марк в отношении занятости отца был более продвинутым. Он отвечал: «Мой папа эксперт». Его одиннадцатилетние приятели толи слова такого не знали, толи подозревали, что раз Лоренсы – миллиардеры, то работа эксперта - «клёвая работёнка». В общем, в детали мальчишки не вдавались. Да и Марк не был зазнайкой, бравирующим богатеньким папочкой. Ему мама сказала как-то: «Никому не рассказывай, что папа иногда надевает военную форму. Говори одно: папа – эксперт. Это не будет ложью, сынок».
Однако дела полковника Лоренса на сегодняшний момент были столь плохи, что когда он – таки решился включить телефон и (на всякий случай) душевно поговорить с девочкой, лицо его, лоснящееся от пота, дергалось в нервной дрожи. Улыбки не получалось.
Глаза его бегали, выискивая в рассветной серости утра хоть какую-то горизонталь, за которую можно было зацепиться гусеницами вездехода. Руки, сжимавшие рычаги, сводило от напряжения. Старая техника, полное отсутствие комфорта для водителя и пассажиров. Рычаги приходилось дергать туда - сюда, а куда «туда», куда «сюда» - он лишь опытным чутьем постигал. Дороги под колесами вездехода не было. Он фактически сползал с холма, уже несколько раз вставал на рубец «носа», почти готовый к перевороту. Тед молился, только одно и просил у Всесильного: «Дай чего хочешь, но не дай, господи, слететь цепям с колес с этого вездехода».
Более всего он боялся налететь на дома своих соседей, «гнёзда», сползшие по густой грязи с Горы Времени. Те попадались ему часто, появляясь внезапно, в неожиданных местах. Лоренс резко тормозил, ударялся лбом о стекла в прорезях брони, из губ срывалось: «Мать-перемать»,- и вездеход вынужденно менял направление хода.
Он искал мансарду с Мадлен. Вернее, он надеялся, что женщина, попытавшаяся использовать ситуацию и освободить себя от мужа – инвалида, ещё жива. Ещё не выскочила из крепко запертой ловушки, ещё не ушла от ответственности за свою подлость.
Не желание наказать женщину, не месть, не жажда насладиться победой над «гадиной» – никак не это торопило Лоренса успеть самому, а не спасателям добраться до обрушившегося дома, в котором была Мадлен. По тому, как Джон говорил о «гадине», его приятель – мужчина весьма сведущий в качестве семейных отношений, понял, Джон и, умирая, продолжает любить свою жену. Лоренсу хотелось убедить Мадлен раскаяться и вернуть себе расположение мужа. Тед понял, Джон готов обмануться и считать случайностью, что его скинули с инвалидного кресла на гору неустойчиво стоящих бочек. Что его «случайно» забыли предупредить об объявленном по радио возможном сходе грязевого оползня.
Лоренс едва удерживал машину. Та буквально сползала с холма, едва удерживаясь от опасного переворота на бок или даже на крышу. Он молился Тому, который бы смог «довести его до цели», а сам …рассказывал дочери о северном сиянии.
Один бог знает, за каким чертом в такие ситуации вмешиваются дети. Но ребенок посчитал папу героем. А тот, на случай, если кувырки сделают своё темное дело, и он так в «героях» только и останется, захотел остаться в памяти крохи ещё и просто папой. Вот он и лепил сказочку, ударяясь головой о крепкий ещё металл кабины. Вездеход, будто конь скакал с одного грязевого холма на другой. А Лоренс, шныряя глазами, выискивая путь, плел сказку про красоту играющего света. Да послаще лепил, рассказывал, каким «то сияние бывает». - …Шторы в маминой спальне помнишь? Умница. Да, да, детка, те самые. …Мать твою!… Да, киска, те самые, которые похожи на мыльный пузырь. Ты дергала их за угол, и они переливались, да, я тоже помню их. Всё верно, детка. Верно…двигаемся. – Три огромные фары вездехода высвечивали горизонталь склизкого пути сказочника. - А теперь вспомни, вспомни, девочка, когда я возил вас с Марком в Чикаго, мы любовались самым высоким зданием Америки. …А…а…а…черт! – машину начало сносить боком с бывшей дороги. Правая сторона вездехода буквально зависла в воздухе. Семь больших и два малых колеса, обтянутых стальной гусеницей буквально верещали, цепляясь за дождь и грязь. Лоренс выругался, передернул рычаги, затем резко выдохнул, снова передернул рычаги, и, наконец, развернул машину. Та снова приобрела устойчивость. И он продолжил разговор, придерживая зажатый между красным ухом и красной шеей тонюсенький мобильный телефон. - Да, …вот как бывает, умница моя. Сирс Тауэр называлось то здание. Высо…окий, черт! …небоскреб этот. - Резкий разворот машины позволил Теду снова удержать машину в относительном равновесии на крутом склоне холма.
Но дорогу Лоренс потерял. Единственным ориентиром теперь оставался вертолет, круживший над обрушившимися домами. Машина двигалась к цели, качаясь, то вперед-назад, как колыбель, то, как сито - из стороны в сторону. Однако папа продолжал плести сказку про «шторочки и небоскребы». – И вот если ты построишь пирамиду из таких Сирс Тауэр, …- разворот машины, - поставишь один Си …черт! …на другой Си… ах, ты, …черт возьми! …Да что ж ты, …а потом на …третий, … на сотый…
-Папа, это же будет до неба!
-Точно, милая! Точно!!! Точ…нёхонько, родная!
Машина резко остановилась. Замерла, буквально уткнувшись носом - высоким передним ребром о кирпичную стену обломка дома Крафтов.
Лоренс перевел дыхание. Расцепил побелевшие пальцы, снял их с горячих рукояток, взялся за телефон, зажатый между плечом и шеей (последней он подвигал, затекла), и вот тогда только он продолжил разговор с девочкой. - Вот такие, от земли до самых небес колышущиеся занавеси я и видел в Норвегии, детка. Розовые вверху, голубоватые и зеленые посредине и синие-синие – у земли. И они колыхались, будто кто дергал их за уголок.
-Красота! Ой, папочка, какая красота. Какой же ты счастливчик у нас. Видел такие красивые шторы! А кто их дергал за угол, Бог?
-Так точно, детка! Дергал Бог и любовался. Как ты, когда дергала мамины шторы…за уголок. Думаю, любовался. …- Тед приблизил лицо к стеклам прорезей. Оглядел в свете трёх мощных фар неподвижный куб. - Ну, а теперь милая, обними маму. Я пока занят. Я перезвоню.
В окне, которое было прямо перед парой застекленных щелей в лобовой броне вездехода, Тед уже не видел лица, искаженного усилиями желания выжить. Женщины видно не было. Окно так и осталось целым. Морщась, Тед пошутил вслух: «Крепкие запоры навесил Джо».
Тед осторожно пошарил рукой под ногами, нашел то, что мешало ему при лихой поездке, взял это в руку, второй же, правой - потянулся к дверце в правом боку вездехода. Теперь его можно было покинуть и так, не пользуясь люком.
Вездеход стоял, чуть завалившись на левую сторону.
Тед, не слезая с высокой машины, раза в полтора выше его роста, огляделся. Вездеход медленно тонул в грязи. Но водителя это как будто не волновало, главное – машина не съезжала книзу.
До основания холма было ещё метров сто – сто пятьдесят.
Чуть ниже, среди поломанных деревьев, торчала, уложенная на бок, «корзинка» дома Лоренса. Тед не взял с собой бинокль, мог лишь с трудом различить её габаритные размеры, возвышающиеся над горой мусора. Это была часть его дома.
Процедив сквозь зубы: «Ну, Мерфи!…Сам будешь отмывать, и устанавливать заново. За свой счет, …проектант хренов», - он определился, каким путем лучше добраться до оконного стекла. И стал спускаться с вездехода.
В его руке был зажат гаечный ключ 32/36. «Мощное оружие». Да, не бог весть какое, но для битья оконного стекла, Тед считал сгодиться.
Он ударил им раз пять по прочному оконному стеклу, пока то не стало выкрашиваться из проема. Из помещения наружу потекла жидкая грязь вперемешку с галькой. И тут же Тед увидел белую женскую руку. Голова Мадлен была повернута к потолку, шея, будто всё ещё тянулась к полоске чистого воздуха. А вот руки её уже безвольно увязли в грязи. Пальцы были сжаты, будто выдавливали попавшие в кулаки камни.
Однако тело было мягким. Холодным, но не мертвецки. Тед осторожно тянул Мадлен за плечи, кулаком пытаясь сбить остатки острых осколков, мешавших ему, вытянуть тело, не поцарапав.
И тут над самой его головой, осветив, и даже ослепив его, завис вертолет. Из громкоговорителя прозвучал вопрос, уже отличный от стандартного: «Ещё один пострадавший, мистер Лоренс?»
Тед прищурил глаза. Только вытащив тело полностью, он задрал голову и посмотрел на свет, шедший сверху.
Пилот и спасатели увидели в его руках женщину в синем обтягивающем платье.
С вертолета привычно была скинута веревочная «кошелка». Женщину, в отличие от Джо Тед не стал укладывать на доски. Это у Джо мог пострадать позвоночник, Мадлен же просто нахлебалась грязи. Всё лицо её было грязным, в полуоткрытом рту …между челюстями были заметны камни. Тед уложил тело в кошелку. Несколько трагично махнул рукой, и сеть двинулась вверх.
Тед не следил за грузом. Но, глядя в грязь, в которой увяз уже почти по колено, он будто видел сквозь сырую капроновую сеть синее платье, белые руки и голову с прилипшими к ней грязными волнами кудрей.
Вздохнув, Тед вылез из грязи на кучу мусора из веток, огляделся, а потом стал спускаться с холма. Пешком. Грязный вездеход остался ждать своих «лучших времен».
***
Он предъявил документы первому же патрулю, остановившему его у подножия холма. Майор осветил его лицо, сверил с документом увиденное при слепящем свете мощного фонаря.
- Полковник Лоренс? Как вы оказались на холме?
-Я там живу. – Лоренс забрал из рук военного свои документы, ткнул в его лицо хмурым взглядом, (майор жевал жвачку, когда задавал ему свои вопросы) и пошел к выходу из станции.
Делать ему здесь было нечего.
Сначала Тед хотел попросить майора, забрать двух людей, оставшихся в его доме. Но, оглянувшись на темный залив, всё ещё пенящийся волнами, сутулясь, он отвернулся от кучки военных, распоряжающихся создавшейся обстановкой. Тед решил, будет лучше, если его сын и Том Фридман останутся на Горе Времени.
От спасательной станции, хорошо заплатив наличными, на лодке со слабеньким мотором через сорок минут Тед добрался до границы «водного раздела».
Только лодка царапнула дорожное покрытие на перекрестке дорог, парень, довезший Теда до центра города, попросил свою вторую половину платы и затем простился.
-Значит, договорились? Через час будешь ждать меня здесь.
Триста – и я в вашем распоряжении, милейший.
-Да пошел ты, - не зло ответил Тед и, выбравшись из лодки в воду, которая была теперь только по щиколотку, пошел к тротуару.
Только теперь он позвонил сначала сыну, затем жене. Отрапортовался, где он и как.
-Как ты мог оставить сына с этим шалопаем?!
-Ты как будто недавно называла его героем, нет?
-Ты доверил ему дом, Тед! Ничего не могу сказать о старших Фридманах, но их сын…
-Такой же Фридман, как и они. …Ладно, Джей. Всё. Ждите, я уже вижу здание аэропорта.
Тед почти не лгал. Приплюснутая ракушка аэропорта выглядела с этого места песчинкой.
Но до той песчинки ему ещё идти и идти.
Но Лоренсу повезло. Он шел по обочине дороги, хмуро оглядываясь на снующие туда-сюда полицейские машины. (Создавалось впечатление, что те ездят так, впустую). Людей, в смысле горожан видно не было. Будто никому никуда не нужно было лететь, никого никому не нужно было встречать. И даже из аэропорта не было видно, чтоб шел хоть какой-то транспорт.
И вдруг на дороге показался бронетранспортер. Такой броневичок на воздушной подушке. Он остановился. Из открытой дверцы показался человек.
-Лоренс? Полковник Лоренс?
Тед остановился. А что ему оставалось? Снова на него направили мощный луч фонарика. Уже как бы и лишним это было, рассвело настолько, что черты лица вполне были различимы и на расстоянии.
Тот же, только уже не жующий жвачки майор, представившийся Лоренсу, как майор Барс, потребовал от него предъявить документы.
Тед заметил, из открытой дверцы выглядывает ещё кто-то. Некто в штатском.
Лоренс предъявил документ. Ни слова не сказал, про «проблему слепоты у кошачьих» (но подмывало), молча подал для проверки паспорт, военный билет и выдержал на своем лице яркий луч фонаря.
Майор, оглянувшись на машину, кому-то кивнул. Человек в штатском приподнялся и наполовину высунулся из кабины бронетранспортера. – Полковник Лоренс, вы узнаете меня?
Тед пожал плечами. Вообще-то по протоколу «на улице» узнавать этого человека ему было не обязательно. Это страна знала министра по чрезвычайным ситуациям в лицо. А ему это было не нужно. У них разные ведомства.
-Тогда садитесь. – Ответил человек в штатском, но явно бывший военный. (Тед не сдвинулся) - Вы же в аэропорт? Садитесь, садитесь. Подвезем.
Лоренс помедлил ещё. Внимательнее посмотрел на того, кто высовывался из пятнистой машины. А потом пошел к ней.
Влезал он в неё с помощью майора. Что-то ноги «не шли».
В кабине было ещё несколько человек.
Кроме того, что был в штатском, которого Лоренс узнал, но не подал виду, тут был ещё один человек, с которым Тед встречался совсем недавно. Просто столкнулись в общем вопросе. Это был помощник главы ЦРУ Генри Стаффорд.
-Случаем? Или в самом деле живете поблизости? – Стаффорд протянул руку Лоренсу.
Тед пожал её. – На Горе Времени. Уже более десяти лет.
-Это как раз там, где волна прошлась?
Тед дернул плечами, мол, не знаю про такое.
Стаффорд и человек в штатском сидели напротив. Им нечего было делать в кабине, некуда было девать взгляд, и они рассматривали «нового» человека. Тот старался увернуться взглядом. Тед осматривал кабину новенькой машины.
-А мне сказали, вы – владелец пентхауса в доме, построенном архитектором Френком Мерфи.
-Да, он тут много чего смастерил. – Лоренс посмотрел в затылок водителя.
До здания аэропорта машина буквально долетела. – В том числе и дом сто семнадцать на Беверли Хилз.
-С ним всё в порядке?
-С Мерфи? …В порядке.
-С домом.
Стаффорд понял, Лоренс не сам по себе неразговорчив, его «туманит» пристальное внимание к его персоне Макса Брукса – министра по чрезвычайным ситуациям. Он тоже кинул на того косой взгляд и дождавшись ответа Теда: «Да и с ним – тоже», - больше не задавал вопросов. Пока.
Зато, когда машина остановилась у здания, когда Брукса и его сопровождение пошли провожать на ожидавший министра самолет, Стаффорд незаметно отделился от компании и отыскал в толпе зала ожидания Лоренса (по-видимому, стоявшего рядом с семейством, решил Стаффорд).
-Тед, можно вас? На минуту.
Инжей сердито смерила взглядом мужчину одетого слишком изысканно, как бы не к случаю.
На высоком мужчине был надет роскошный плащ поверх классического костюма. Белый воротничок и синий в крапинку галстук совершенно не соответствовали ЧП в городе. «наверное, тоже сорван с вечеринки?- решила Инжей и перестала смотреть на человека сердито. – Люди жили-жили, а тут бац! и даже галстук начинает выглядеть нелепо».
-Я не надолго, милая. Минуту – не более. Подождите меня здесь.
Стаффорд кивнул женщине, как бы благодаря её за терпение.
Они заговорили с Лоренсом тихо, не привлекая внимания.
-Вы действительно были там, когда всё это произошло?
-Я же сказал, я живу там, на холме.
-Вы видели, как падали дома?
-Так, кое-что. Они скорее съезжали по грязи вниз. Обрушивались и части их сметались грязевым потоком. Он сходил в разных точек, несколько раз. Землетрясение я даже не заметил. Оползень – это стало большой неожиданностью.
- Но откуда? Это ж не мерзлота.
-И, тем не менее, выглядел сход почвы именно так, как грязевой оползень. Думаю, это результат подводных толчков и непрекращающегося ливня.
Стаффорд выслушал предположение очевидца внимательно. Кивнул – А…волну видели?
-Нет. Я почти ничего не видел. Мы принимали гостей. Что-то вроде затянувшейся на пару дней вечеринки.
Стаффорд улыбнулся, прищурившись. – Понимаю.
-Разошлись около трех, в восьмом часу я очнулся от повторного толчка и криков работников в доме. Жены в доме не было, она провожала гостей на самолет, мы с сыном были в доме.
Стаффорд был сильно удивлен. – Ваш сын? Сколько ему?
-Одиннадцать.
-И как он?
Тед посмотрел в сторону Инжей и дочери.
Инжей кого-то заметила в зале. Лицо её изменилось, приняв выражение удивления и … как будто даже кокетливого любопытства. Тед проследил траекторию взглядом и засек «объект». Его супруга молча переглядывалась с министром по чрезвычайным ситуациям.
Лоренс резко отвернулся от семейства. Не глядя на Стаффорда, он ответил: «Нормально. Без особых впечатлений».
- И где он теперь?
-В доме.
Стаффорд в удивлении поднял брови.
-Дом надежен. – Лоренс кивнул для убедительности.
Стаффорд кивнул тоже, но так, как будто бы в сомнении. По-видимому, его всё-таки удивило, что полковник оставил своего сына в доме одного. На … текущем холме. Но он задал очередной вопрос: «Это правда, что вы ездили по холму на вездеходе?»
Тед чуть было не спросил: «Кто сказал?», - но кивнул, подтвердив. - Это была машина одного коллекционера. Сына одного банкира. – Тед бросил быстрый взгляд на лицо помощника директора ЦРУ. – Изи Фридмана. Он коллекционирует военную технику. На вездеходе он ездил, пока совсем не размыло дорогу, и снимал людей с крыш.
-Вы сами видели?
-Да. Потом он вернулся за мной. Сам по себе, я не просил. Наверное, больше никого было снимать с крыш.
Тед снова посмотрел на семью. Инжей обнимала дочь, гладила её голову и поглядывала в сторону группы, где центром оставался Брукс. Теду показалось, его жена «хвастается» дочерью. Или «показывает» её министру.
И вдруг, будто что-то почувствовав, Инжей посмотрела в сторону мужа. Тут же лицо её стало сначала внимательным, будто она спросила Теда: «Что-то не так?», - но тот улыбнулся ей, и на его улыбку ответила она: вдвоем с дочкой они помахали папе, мол, ждем-ждем.
-Вы думаете, там ещё есть люди, только они уже мертвы?
Тед отвлекся, снова посмотрел на собеседника. – Да, думаю, люди там ещё могут быть. Только не знаю, успеет ли помощь.
-Понятно. – Стаффорд заметил знак, который ему подал Макс Брукс. Самолет готов. Он снова посмотрел на Лоренса, снова протянул ему руку. – Что ж, спасибо за информацию. Сами то вы, как мне сказали, спасли двоих.
У Лоренса дернулось лицо. Он не понял, означали ли слова помощника заместителя ЦРУ, что и Мадлен осталась жива. Он прочистил горло и пожал плечами. – Я … не спасал. Так, по пути забрал, спускаясь с холма. Вообще-то мне нужно было забрать жену и дочь из аэропорта. В городе сейчас - сами видели что.
Стаффорд кивнул ещё раз и, тронув Теда за локоть, простился. – Будьте здоровы, полковник. Рад был ещё раз …случайно встретиться. – И тут же, снова остановившись. – Кстати, что за напряг между вами и Бруксом? Может, я сумею проблему разрулить?
Тед покачал головой. – Личное. … Когда-то я увел у него девушку. Теперь она моя жена.
Стаффорд оглянулся. Внимательно посмотрел на Инжей.
Он даже очень любезно улыбнулся и вежливо кивнул ясноглазой женщине ещё раз.
Инжей, теперь уже наблюдавшая на парочкой - муж и «красавчик», тут же отвела взгляд, мол, что за нахал. Но через минутку, она уже снова смотрела в сторону мужа. Ей показалось, Тед чем-то озабочен.
- Понятно. – Ответил Стаффорд. - Что ж, такое действительно не разрулить. – Он улыбнулся и Лоренсу. - Ладно, полковник, желаю вам побед и в дальнейшем. Всего.
И второй босс ЦРУ затерялся в толпе пассажиров, уставших от ожидания.
***
-И что? И что, как теперь мы будем добираться до дома? – Инжей посмотрела на небо.
Её зонтик остался в машине. Машины на стоянке у вокзала не было.
-Да ладно, не шуми. Доберемся, как-нибудь.
Тед на удачу оглядел площадь перед зданием аэропорта. Ни машин такси, ни частных машин. Будто кошки слизали.
Противный частый дождик неприятно мочил головы.
-Как ты думаешь, куда они перегнали нашу машину?
-Думаю, их погрузили автопогрузчиком и устроили на более сухой стоянке. Скажи людям спасибо. Вернувшиеся сюда через неделю-две, не узнали б своих заплесневевших коробок.
-Тед, мне всё равно. Но как-то ж нужно, …может, узнать про новую стоянку у дежурного по вокзалу?
-Да ладно, нашла по чему плакать. Мы б на ней далеко не уехали. И …- Тед показал под ноги, - со ступенек ног не спускай. Это я в сапогах, а вам, …- он поглядел на мокнувшую дочку, - вам по пояс будет.
Но ему повезло. Майор с редкой фамилией Барс и его бронетранспортер были там, где и были. Справа от вокзала. Тед решил переговорить с майором без свидетелей.
Последний в просьбе мог запросто отказать, и, в общем, был бы прав. Но Лоренсу не хотелось выглядеть полным «бухгалтером» перед женой. Он должен был что-то предпринять.
Инжей злилась, что муж не предусмотрел транспорта, когда решился забрать их с Лори из аэропорта. В голову женщине не приходило, что в данный момент найти подходящий транспорт мечтает почти каждый житель Лос-Анджелеса, не встретивший стихию в собственном мягком кресле.
 – В зале хотя бы сухо было. …Тед, ты куда? Куда ты опять?!
-Ждите. Я сейчас. – Он накрыл головы женщин своей курткой. Сам, подставив дождю чуть ссутулившуюся спину (клетчатая рубашка из теплой фланели тут же, на глазах начала темнеть от сырости), он двинулся к Барсу.
Заметив военного, к которому направился муж, Инжей тут же решила, что и она может поговорить с молодым человеком, и «любезно» попросить его о помощи. Для пущей убедительности, эта хрупкая женщина подхватила пятилетнюю девочку на руки, предварительно обернув малышку в ветровку мужа.
Женщина не понимала, для какой надобности симпатяге майору крутой и нужный в такую непогоду транспорт.
-Простите, - вмешалась она в тихое перешептывание мужчин, – простите, - Инжей приятно улыбнулась майору в камуфляжной форме. – Нашу машину угнали. Муж предполагает, это дело рук полиции, что они освобождали площадь перед вокзалом для каких-то надобностей. – Вы, случайно, не поможете нам добраться до холма Гора Времени? Там наш дом.
Лоренс смял язвительную улыбку и отвел взгляд.
Барс ответил так: «Я не понимаю вас, мэм».
Инжей тут же посмотрела на мужа. Менее «сладко» она обратилась к нему с вопросом: «И что теперь вы собираетесь предпринять, …полковник Лоренс? …Как мы попадем в наш дом?»
 – Дорогая, наш дом разрушен. Можно сказать, пока его нет. Добраться бы до Беверли Хилз.
Инжей забыла про «сладкость» в голосе: «Что, значит, нет дома?! …А тогда где же наш сын? Где ты оставил Марка?»
Майор был сообразительным. – Разве в вашем доме на холме остался кто-то ещё?
Напрасно Тед придержал жену за руку. Инжей знала, как себя вести в кругу «одичавших генералов». - Наш сын! Одиннадцатилетний мальчик! И ещё подросток - восемнадцатилетний Том Фридман. Сын банкира Фридмана. Оба ребенка в нашем доме на холме. Вот, представьте, как они там?
Майор кинул жесткий взгляд в сторону Лоренса. Ничего не сказав, он двинулся к бронетранспортеру.
Семейка Лоренса так и осталась стоять по щиколотку в воде. Тед забрал Лори у матери к себе на руки. – Ай, Джей, вечно ты переигрываешь. …Я с ним уже почти договорился.
- И что? Что я буду делать на Беверли Хилз без Марка?
Тед дернул щекою. Немного холодно ответил: «Дорогая, брось. Я бы сам съездил за ним. …Как ты не понимаешь, вы – моя проблема. Вы – обе! Куда я с вами? …Всё! Поворачиваем назад. Обратно в зал, я сказал!
-Ты мог бы взять мальчика с собой. Мог бы приехать за нами с ним.
-Я всё могу. Я - бог.
Малышка притихла. Теснее прижалась к сырому, но теплому телу отца. Инжей от резкости мужа приняла вынужденно - подчиненно вид. То есть она направилась обратно на вокзал, но гордо, впереди мужа, будто приняла такое решения сама.
И тут их окрикнул Барс. – Полковник! Нам некогда ждать. Так вы едите на Беверли Хилз, как решили сначала?
Лоренс моментально, развернул жену в сторону бронетехники. – Да, да, майор. Именно туда мы и направимся. Милая, …не будем задерживать технику и занятых людей.
 Вдвоем, легко, как бабочку, Лоренс и Барс закинули Инжей в душноватую кабину бронетранспортера. Затем Лоренс аккуратно всунул в маленькую дверь дочь, легко влез внутрь сам.
Майор полез в бронетранспортер последним. Дал команду водителю. – Беверли Хилз - сто семнадцать.
По знаменитой улице текли мутные реки. У дома сто семнадцать «броня на подушке» замерла.
Не зная, как поблагодарить майора за услугу, Тед спросил, вздохнув: «Вы женаты, майор?»
Ответ был краток. – Нет.
Лоренс протянул, да, в общем-то, и сам пожал руку военного. Ему показалось, Барс был несколько вялым, Тед решил, от усталости. Он улыбнулся, правда, несколько криво и попрощался: «Тогда трудности вас ещё ждут».
Но отрулить к дому Барс ему не дал.
-Вы про Гору Времени? Да, нам придется возвращаться туда. Я думал, на холме больше никого. – Барс отвел неприязненный взгляд от Лоренса. – А там, как оказалось,… остались дети.
Лоренс промолчал. Но, заметив, что майор медлит, он тихо спросил: «Может, и меня туда подкинете? Вообще-то у меня дела были. Никак не мог таскать с собой одиннадцатилетнего пацана. Я б только отвел своих дам, да назад. А, майор?».
Барс, явно недовольный миссией, кивнул. - Пара минут. Это всё, что у вас есть, полковник. Сами понимаете, …вы тут живете, а я – служу.
Лоренс улыбнулся. Пожалуй, впервые улыбнулся за долгое время сумбурных суток. Он обрадовался. – Спасибо, майор. Значит, ещё увидимся.
Ночь и ужасы закончилась. Солнышко обживало восток. Вода уходила из города в стоки. Люди возвращались в дома. Дамбу военные «заштопали» мешками. Да и военной техники, ушедшей за город, стало меньше, а это уже признак мира.
Поднявшись на свой этаж, семейка кинулась обсуждать роскошь уюта.
Тот поддерживала домработницу– миссис Прайз. Как никогда она была рада увидеть Лоренсов. - Боже мой, я думала мне придется переживать этот кошмар одной. …Слава богу
- Как только Тед привезет Марка, он закончится, Лиза. …Господи, да как же здесь у нас хорошо.
-Боже мой, как же давно я тут не был. …Добрый день, миссис Прайз. Вы прекрасно выглядите. Уверен, это по случаю Дня Суматохи. Понимаю.
-Как тепло. Папа, а ты опять в этой машинке с этим дядей солдатом поедешь?
Тед поцеловал дочь, поставил её на пушистый ковер. Посмотрел на жену. Ничего не ответив на её тревожный взгляд, вышел за широкие прозрачные двери гостиной.
За ней холл. Тед направился к лифту.
Инжей, постояв, посмотрев на мужа, за ним. - Тед?
Он оглянулся.
Глаза её грустили, но она улыбнулась. -…Будь, пожалуйста, осторожней.
Инжей придерживала ногу на невидном пороге двери, чтобы прозрачные створки не закрывались. Ей важно было сохранить «живую» связь: видеть дочь, явно встревоженную тем, что отец снова покидает их, и мужа, который и, вправду, снова уходит за делом.
-Буду. – И, не переводя взгляда на домработницу. - Лиза, дайте им обеим касторки, чтоб они далеко отсюда не убежали.
Лифт медленно скрыл мужской взгляд, устремленный на замершую у двери женщину.
***
Пока ехали в пригород, молчали. Что-то там трещала рация, что-то там отвечал ей майор Барс, как оказалось, дежурный по сегодняшнему Лос-Анджелесу, а Лоренс молчал.
Он вспоминал взгляд министра по чрезвычайным ситуациям и продолжал думать о жене…всё в том же ключе: «Если б пришлось начинать сначала, пожалуй, ничего б не потянул с собой лишнего. Только, чтоб была она. Со мной. …Снова продуваемые ветрами казармы, …снова дешевые марки зубной пасты, позаимствованные у матросов. …Ночное рандеву на палубе авианосца. А может, я вообще б профессию сменил. …Ах, Джей, Джей, не уйди ты тогда со мной из портового бара, быть бы тебе теперь мадам Брукс. Женою министра». – Лоренс скривил губы в ухмылку, сидел, прищурившись, глядел на мелькающую зеленым огоньком рацию.
Кажется, он не замечал того, что Барс в упор разглядывает его, всё пытаясь понять: «Какого черта этим барыгам навешивают звезды на погоны? Вот какой он, на хрен, полковник?»
Семнадцать лет назад Лоренс тоже был никем. Сын старого нефтепромышленника и мало кому интересной засидевшейся в романистках дочери хьюстонского воротилы игорного бизнеса.
Лоренс старший не хотел, чтоб его сын стал «обычным» военным. Он мечтал о сыне генерале. А сын оказался таким же, как его мать – гнилым романтиком. Шахматы, книжки, тихие игры. Но влияние отца всё же придало оттенки характеру сына. Тед вырос в энергичного, хитрого академиста. Для генеральских пагонов что нужно? Чтоб скорее шло дело, нужно завоевывать славу в бою за чью-то демократию. Но карьера «такого» военного Лоренса младшего не интересовала. Ему «образ» был симпатичным. Счастливчик, он мог заниматься работой не ради крова и хлеба насущного, а ради, так сказать, полу спортивного, полу коммерческого интереса. «Тогда иди в военные инспектора! Считай на счетах, если не способен врываться в чужие дома с чувством абсолютного права на это. Давай, устраивай задницу, пока я могу тебе помочь в этом. Жизнь не вечна, сынок. И мне хотелось бы погордиться тобой ещё при жизни. …А что, красиво звучит: «Генерал Лоренс».... В нашем роду должны быть генералы. Тед, старайся».
Лоренс окончил ещё и инженерную академию. Ему вообще нравилось повышать свою «военную квалификацию». Звания потихоньку повышали, должности росли. Так ведь и ответственность – соответственно.
Он был назначен сначала инспектором, а затем и главой экспертной комиссии по приемке военной техники для Калифорнийского военного округа, а затем, четыре года назад, после присвоения ему звания полковника, он стал вторым по должности советником Главного заказчика военной техники для дорогой и любимой родины.
Ему тридцать девять лет. Он крепок телом и умом. Но вот такие ситуации, как сегодняшняя, всё-таки умеют выбить его из колеи. Глядя на красивое, мужественное лицо Барса, Тед думал: «Я никогда не стану настоящим военным. Как мечтал отец. Какой из меня генерал? Я так и не научился вламываться в чужой дом, качать права от имени сильнейшего в мире. Мне нравится служба. Моя работа. Я не военный, …но я не отказываюсь служить моей стране. За техникой, конечно - не за людьми, и всё же, думаю, и это важно. А что, разве я не служу, как он, Барс этот, верой и правдой? …Только что, конкретно в меня не стреляют, а так, тоже всякого полно. Служить долгу, людям – я ж не отказываюсь. …И всё-таки я не военный. Я должен был заглянуть в каждый повалившийся дом. А заглянул только к Джону. К приятелю Джону. К его коварной супруге. Я даже сына не забрал из дома, с которого слетела крыша. … Барс меня не понял. На опасном холме остались дети, а я… испугался, что моя красавица промочит ноги. Ах, Джей, Джей, была б ты мадам Брукс, был бы у тебя…персональный самолет. «Господин министр решил», … «господин министр полагает». А кто знает про меня? Кто такой Лоренс? …А, знаю! Это сын того Артура Лоренса, который управлял «Лоренс Компании». …Бухгалтер ты, полковник! Бухгалтерские на тебе погоны».
-Прибыли. – Барс повернул голову к Лоренсу. – Полетите на вертолете? Со мной? Хочу сам посмотреть на ситуацию. Уже светло. Будет не трудно понять, как там всё выглядит теперь. Всё равно нужно будет что-то писать в рапорте. Не писать же про то, - майор Барс резанул по рукам Лоренса недобрым взглядом, - как встречал и провожал чиновников».
Тед, поиграв длинными пальцами на своих коленях, чуть заметно усмехнулся. «Да, про меня писать не положено». В слух ответил так: «Про сына тутошнего банкира напишите. Среди лоботрясов – он первый. Но вот ситуация показала, парень умеет проявить характер. Он спасал людей, снимая гибнущих с балконов и крыш. Ещё до прибытия военной техники спасал».
-Про него – напишут. Другие. Мой рапорт не про мальчиков – героев. Мне нужно своих выделить, кто, что сделал…для страны и народа. Сами понимаете, в бухгалтерии, думаю, разбираетесь, вон сколько средств потрачено. Сколько техники пригнали, людей. Когда это всё для нормальных дел освободиться. Парней заставляю мусор загребать. …Офицеров. Где ж это видано?! …Только двести мешков с трупами на берегу. Надо чтоб опознали каждого. ДНК там… разные, …будто я в этом разбираюсь. Я два месяца как из Афганистана. Пять лет оттрубил. Там мне не приходилось извиняться за отсутствие аспирина в аптечках и туалетной бумаги на спасательной станции. … Под одной крышей триста человек столпилось, того и гляди, завалят станцию. Шли б лучше по домам, нет, хотят лично записаться в списки, чтоб пособие получить…каждому члену семьи. А может, их и не задело вовсе даже? …Повысили - называется, …возишься теперь с каждым…».
Тед не стал уточнять, что и жертв, и разрушений – тоже выше крыш. Что люди – всё свои, свои родные, не ёжики из Зимбабве. И земля завалена грязным мусором своя, не чужая. Но он промолчал. Дисциплина обязывала. «Да и кто я, - думал Тед, замечая малюсенькие шрамы, по-видимому, от осколочных ранений на крепкой шее майора, - и кто он. …Барс, знакомый с талибскими пулями, пять лет «оттрубил».
Лоренс промолчал. Но обрадовался предложению попасть на холм на вертолете.
По пути он указал на кинутый им вездеход. – Вот, на этом вездеходе тот парень гонял по склизкому холму, собирая людей.
-Дурак! – отозвался майор. – А что у вас за рана на боку?
-А, это так, порезался. Бытовое.
Барк кивнул, понимаю, и тут же отвернулся.
Однако у дома Лоренса Барс изменился в тоне. Заметив, как отец трогательно обнялся с сынишкой, без каких-то особых сюсюканий, сантиментов, по-мужски поинтересовавшись: «Как дела? Как твой друг, жив?», - Барсу как будто это понравилось.
-Этот ваш?
Тед кивнул.
-Вроде похож.
Лоренс согнулся, подхватил сумку с «другом» сынишки себе на плечо. – Как будто мой, да.
Когда оба парня были уже в вертолете, и с нескрываемым восхищением Марк оглядывал полную разруху на родном холме, майор, погладив его по голове, спросил: «Воякой будешь?»
Марк, не расслышав его, кивнул.
-Правильно! – закричал майор, пытаясь осилить шум мотора. – Правильно, говорю! Смотри на эти вещи без соплей, парень».
-Я тоже хочу стать военным. – Выкрикнул Том Фридман.
-Дурачиться не будешь – станешь. – Был ответ майора Барса.
Прощаясь с Фридманом, Тед пожал ему руку, а за то, что завладел его частной собственностью обманом, пообещал подарить ему «понравившийся» старинный арбалет.
Том тут же и покрылся красными пятнами стыда. – Вы может, подумали, что я того, что я, …я – нет. Просто вещь красивая. Я точно за вами приезжал. Отвечаю!».
-Да знаю, знаю. Я тоже так, за нахальство расплачиваюсь. Ты, тогда, как будто быстро добрался до окна, нет?
-Быстро.
-Что, молоко пьёшь? – Вспомнил Тед о разговоре и улыбнулся.
-Нет. Но прокол был. Тогда я не упал в грязь. Зато в вашем доме поскользнулся и, …в общем, я там это, помылся у вас. В синей ванне. Вместе с вашей черепахой. Она вся в угле была. От морды до хвоста. Мы её почистили. Это правда, что она редкая?
-Каспер - черепаха Восмера. С острова Родригес. Ученые уже давно внесли их в исчезнувший вид.
-Клёво! Я с ней сфотографировался. На мобильник.
Том показал запись. Тед заметил, парень и черепаха тоже принимали именно нефритовую ванну. «Ну и что? В доме семь ванн. Эта одна синяя. Почему ж не в ней искупаться «грязному хулигану» и черепахе – «шахтеру»?»
Тед пожал парню руку. – Рад, что вы неплохо провели время.
Он и вправду посчитал, что лучше уж парни проведут такое время, как дети, чем будут рассматривать разрушенные дома с целью наживы.
Потом он простился и с майором. – Всего доброго, майор Барс. Был рад знакомству. Спасибо, что не кинули в моих проблемах.
-Да ладно! Мы ж как врачи, должны, прежде всего, своего поддержать.
Тед кивнул, хотя с принципом не согласился. Однажды, потеряв все, какие были документы, он оказался в одной из военных частей. Съел там что-то не по его желудку и загремел в госпиталь. Именно тогда он понял, что за «взаимопомощь» между медиками, когда парня с соседней койки – санитара с дизентерией отпаивали чаем на тибетских травах, а ему - «никому не известному, да ещё и приблудшему» давали на всякую просьбу …пол таблетки сенны (Тед тогда назвал это лекарство «сеном»). Лишь после того, как нашлись документы, его, уже сильно пострадавшего от обезвоживания, переселили в отдельную палату и стали лечить по серьезному, то есть, вынося за ним горшки через каждые полчаса и принося лекарства больному в семи отдельных пузыречках.
В общем, расстался Лоренс с дежурным по сегодняшнему Лос-Анджелесу легко. То есть без обычного с его стороны приглашения в гости.
Мальчик по дороге домой уснул. Тед принес сына на руках. И этим сильно всполошил свою любимую, ждущую его жену.
Инжей, когда открылась дверь персонального лифта, выронила чашку из рук. Её обуяла икота и тик на правый глаз. Чтоб успокоить нервы жене, Тед принялся шутить по поводу её «резвых подмигиваний»: «И я готов, дорогая. Мы так повеселились сегодня, что только этого и не хватает», - и он шлепнул женушку по заднице. А когда икота начинала злить Инжей, Тед успокаивал её и всё в той же манере: «Да понял я тебя, милая. Я тебя всегда понимаю и люблю. Только может, сначала перекусим, а уже потом… - он ответно подмигнул жене дважды и кивнул в сторону дивана. – И н…начнём».
Но это так, шутки. Пока Лиза готовила хозяину завтрак, Тед, принимая ванну, побеспокоился о своём доме.
- Макс? Это Лоренс. Добрый день. Вы уже нашли себе более достойную работу? Не искали даже – прекрасно. Тогда давайте так, не будем дожидаться, пока военные снимут контроль над нашим холмом. Давайте прямо сейчас, возвращайтесь в дом и занимайтесь своим обычным делом. Разумеется, это, разумеется. Раз сменился график ваших дежурств, значит, сменится и зарплата. До смены ситуации, разумеется. Что? А, это как они хотят. Олу там тоже работы хватит. Я ему в помощь ещё человечка пришлю. Да, и Сару забирайте. Осторожнее только. Холм ещё не подмели. Да, и нашу красавицу Мэй, разумеется. Как она, кстати? Ну и прекрасно. Да, пусть там уберет всё. Ванну почистит. Впрочем, она знает, что делать. Да, приступайте, Макс.
Потом он нашел своего приятеля – Мерфи. – Френк? Ты где, дорогуша? В Палермо? Да ты что?! Счастливчик. Что? Да, у нас тут хрень. По телевизору видел? И что, … «впечатлило». Ну да, ты ж у нас впечатлительный. Слушай, у меня к тебе дело. Ты не смог бы найти для меня человека, который бы привел мой дом в прежний вид? Да так, знаешь. Нет, нет, дом-то как раз стоит. Как стоял. А вот твоя крыша и корзина – слетели. Ну…не нужно так переживать, Френк. Всё в целости. Но, если найдешь человечка – буду рад. Сам подъедешь? Что ж, было бы кстати. Только это, Френк, я тут наш с тобой контракт поднял, прошлый. …Да, я перечитал его. Ах, ты помнишь? Вот, вот. Так что счета в этот раз поскромнее пусть будут. Договорились? Френк, спасибо.
Время спустя, чистый, сытый, тронув голову жены губами, Лоренс задремал на одном из широких диванов. И видимо так серьезно отключился, что рот его приоткрылся, он захрапел и развалился, несколько прижал Инжей к стенке дивана.
Инжей, дважды попыталась «успокоить» мужний храп, но бросила надежды. Смирилась. «Он устал. Да, он устал. Слава богу, дома. С нами».
Она вспомнила про его рану на боку. Покачала головой. – Пусть отдохнет.
Инжей перевязывала рану, ставила укол антисептика мужу. Ей было трудно будить его ради своих «женских» удовольствий. Ласки хотелось, всего…
И вдруг, по-видимому, от пережитых последствий, расплакался Марк. Так сильно, что Инжей мигом вскочила и кинулась к сыну.
Все спальни в квартире располагались на верхнем этаже.
Испугавшись за мальчика, Лиза посоветовала Джей спуститься с Марком к отцу. – Там он успокоится.
С Марком они спустились вниз. Лиза тут же скрылась с глаз в самом дальнем углу первого этажа дома. Инжей и Марк сели на кровать, где спал отец.
Часто всхлипывая, мальчик льнул к матери. Одной рукой он держался за ногу спящего отца.
Что он говорил - было понятно с трудом. Как будто вспоминал про Каспера, про стены, «с которых всё течет и течет вода»: «Унесёт, … Том сказал, унёсет и нас… с песком во рту…с открытыми глазами».
Тед, оказалось, всё слышал. - Вот черт, этот «герой» запугал нашего парня. – Он открыл глаза, задрал голову, оглянулся на окно. За плотными шторами уже вовсю хозяйничал день. День двигался вперед.
И вдруг среди восстановившейся тишины раздался звонок.
Звонок, сообщающий о приходе внезапных гостей.
Лиза поспешила к холлу.
-Кого ещё? - Тед сел. Откинул простыню. Он был в широких полосатых трусах. Лицо, прижатое во время сна к неудобной подушке, имело следы «сонной мятости». – Что за время, … пожить не дают спокойно.
Он надел пижамные брюки. Потянулся рукой, погладил сына по голове. – Будь мужчиной, Марк. Кончай с воспоминаниями. Успокойся. Ты волнуешь маму. Иди лучше, проверь свою черепаху, не заползла ли она снова в камин. …Кажется, она полюбила это дело. – И к Инжей. – Уведи его наверх. Я сейчас. И перестань оглядываться. Милая, …ты в своем доме! – Тед, несколько на взводе, поднялся с кровати. – А…а… «ни сна, ни отдыха измученной душе»!
Инжей взяла Марка за руку. – Идём. – Она довела мальчика только до винтовой лестницы. Убедила его подняться к себе. Сама же, перекинувшись тревожным взглядом с Лизой (та ожидала приказаний), показала ей жестом – не открывать.
Но муж, какой - никакой, военный. Инжей решила, его снова зовут дела. Но торопиться с прощаниями – она не хотела. Её тоже стали доставать эти «несвоевременные дела».
Она подошла к Теду. – Это к тебе?
Лоренс, хмурясь, покачал головой, мол, ни сном - ни духом. Он накинул пижамную куртку, повязал её поясом. – Мне б позвонили. – Он быстро посмотрел на себя в декоративное зеркало, поправил на голове волосы. - Может, майор за каким-то делом?
Инжей заметила, мальчик наблюдает за ними с винтовой лестницы. - Марк, поищи Каспера, пожалуйста. – И к мужу. – А твой майор пусть убирается к чертям. У тебя выходных с семьей – два дня в месяц. Пусть, пусть в другой день заходит. Ну-ка, я поговорю с ним. - Она рукой отстранила мужа, сама двинулась к холлу. Дала знак Лизе, чтоб та шла к себе, мол, мы разберемся сами.
Она надавила на кнопку переговорника с охраной подъезда. Голос её был крут: «Какого черта, Джон?!»
Тед стоял рядом, смотрел на неё, выжидая момента, когда нужно включиться ему. В другой раз он бы улыбнулся на командование «рядовых», но тут что-то не то было настроение.
Из переговорника прозвучало: «Тим. Тим Баскет, миссис Лоренс. К вам тут гостья. Некая миссис Крафт».
-Кто?! – фальцет выдал сильнейший испуг Инжей.
О том, что муж отыскал «тело» в мансарде – она уже знала.
Лоренс хлопнул себя по ляжке. - Скоро же она ожила, ты посмотри! ... Пусть катится к черту!
Инжей не понимала настроения вдруг так сильно «возбудившегося» мужа. И она была на стороже, Тед никогда не вел себя так в отношении их красавицы соседки.
Осторожно, она заступилась за последнюю. – Тед, но, возможно, ей пока некуда идти.
- Это как раз майору в городе зайти некуда. А эта… пусть, …пусть сидит в клинике! В палате мужа! Он имеет полное право на её свободное время. Ишь, забегала теперь… - Тед в сердцах ударил кулаком по дубу косяка.
Потом молчание, и вдруг он снова выкрикнул и ударил по косяку кулаком. – Гадина!
Инжей вздрогнула. Она не понимала, лишь догадывалась, что что-то случилось. Что-то неординарное, только это могло привести её мужа к резкости в выражениях. - Тед, может быть, мне поговорить с Мадлен?
-А не много ли чести?!
-Для кого?
Лоренс резко развернулся, развел руками, мол, наплевать, делай, что хочешь, а сам направился к лестнице.
Чтоб в конец не испугать сына, он сбавил пыл, тихо прижал к себе парнишку, и погладил его по всклоченным волосам. – Пошли. Пусть… трясут языками. – И после каждое слово на шаг: «Нам, мужчинам, нужно два дела делать вовремя: есть и спать. Вот так!»
-А остальное?
Тед замер. Посмотрел на Марка внимательнее. Снова погладил его по голове. – А остальное – всегда делается по ситуации, сын. – Он наклонился к парнишке. – Сейчас нужно просто взять себя в руки и успокоится.
Он посмотрел через прозрачную дверь, отгораживающую холл от общего помещения.
Из двери лифта показалась Мадлен Крафт. Она была в одежде, сразу выдающую в ней сбежавшую из больничной палаты. Впрочем, не только это в женщине, пережившей крутой испуг выдавало больную.
Мадлен будто в момент «вычислила» его местоположение. Она посмотрела на винтовую лестницу, где стоял Лоренс с мальчиком, поздоровалась: «Здравствуй, Тед».
Лоренс выпрямился. - Не стоит благодарностей. – И к сыну, потянув его за руку. – Идём.
-Тетя Мадлен приехала с холма?
Тед не ответил. В его голове крутилось своё, но всё на ту же тему. Он будто сам с собой разговаривал. - Из нас всех сейчас начнет выползать страх, который мы испытали там. Но мы ж взрослые люди. Мы должны встретить его как положено. По-мужски. …Правда, Марк, по-мужски.
Мальчик кивнул, но не сразу. Но, кажется, отец его был удовлетворен. – Тогда - в туалет и снова в кровать. Идём, я почитаю тебе про Синбада. Вот смелый был парень, …пошли. Надо ещё зайти в спальню к Лори. Может и она страдает бессонницей.
Девочка спала. Тед вынул из её рук медведя, уронил на пол стул, с шумом отодвинул штору, выглянул в окно, и рассказал сыну о видах на день: «Хорошая погода. Надо б отдохнуть на воздухе, как думаешь?» – Тед посмотрел на дочь. Та, несмотря на все его нарочные «неловкости», спала.
Тед усмехнулся, крутанув головой. – Хороший день. Хороший сон. – Он обнял сына. – Ладно, пошли».
Женщины пили кофе, сидя внизу. Мужчины скрылись наверху. Тед читал сыну про геройства Синбада. Время от времени он останавливался, устремлял взгляд вперед и думал об Инжей. «Сказать, как было? …Нет, зачем ей эта тяжесть на душу. Мне что, я теперь однозначно на стороне Джо. А она, …она будет сопереживать женщине. – И в слух, как заключение. - Это вечное. В этом наше отличие».
Марк спал. Тед вернулся, когда понял, что Мадлен сама не уйдет. Тед категорически не хотел видеть её в своем доме. Это было что-то вроде стыда, будто воровку укрывал.
Женщины в границах кухни пили крепкий - прекрепкий кофе. – Будешь, милый?
-Нет, - Тед бросил короткий взгляд на Мадлен и тут же отвел его. – Он включил пультом телевизор.
На одном канале новости: президент страны выражает свои соболезнования семьям, погибших в пригороде Лос-Анджелеса. Тед послушал, потом переключил канал. – Это на три-четыре дня. Пока не посчитаются: сколько и насколько кому должен. - На другом канале пели про любовь и радость. – Вот, пожалуйста, эти поют. Нормально! Новая песня. «Буква ка, ка, ка. Я валяю дурака…». А что, имеют право продвинуть продукт. Сейчас три дня вся Калифорния телевизора не выключит. Продвинут. Точно!
Инжей не могла понять, шутит ли муж или он серьезен. И как ирония его слова не звучали Какое-то словоблудие, будто в тон тому, что видит. - Я уже запомнил: «Буква ка, ка, ка, я похож на дурака». – Он переключил канал. – На следующем канале шел семейный роман. Как раз постельная сцена. – Ну вот. А тут вот, создание себе подобных. – Он переключил на спортивный канал. – Там шел репортаж. Формула -1. Момент схода с трассы машины лидера. – Ну и пусть. Пусть так. Цел, достал руль с бриллиантами и …пошел. Дальше. За гонку ж заплачено за сезон вперед. Всё правильно. А чего ждать, когда дорога под колесами кончилась».
И тут Мадлен неожиданно сказала: «Джей, ты не против, если мы с Тедом немного пошушукаемся?»
Тед резко: «Какого черта?! У меня нет секретов от жены!» Но он выключил телевизор и развернулся в сторону Мадлен.
Инжей налила ему кофе. Посмотрена на одного, на другую. Они не сводили глаз с друг друга. Ей стало неловко.
Лоренс поблагодарил за кофе кивком и тут же отодвинул от себя высокий бокал.
Мадлен вздохнула. Попыталась улыбнуться Инжей, не получилось. Она снова вздохнула.
Инжей поняла её тихие намёки. Сначала она решила сесть и послушать. Она даже села, ненадолго, но, посмотрев на мужа, как тот насупился, стиснул зубы (Тед желал не столько высказаться, сколько выгнать нахалку парочкой слов с предлогом, но жену жалел), Инжей поднялась снова. - Я на минуточку, - и пошла к лестнице. Решила посмотреть, как там дети.
Мадлен, боясь, что времени у неё не будет, тут же перешла к делу. Она скрестила свои длинные ноги, откинулась спиной на спинку стула, гордо взглянула на Лоренса и даже как будто улыбнулась.
– Ты знаешь, я впервые заметила, как мы с тобой похожи. Правда, Тед. Что-то сильно нас единит. И, кажется, я поняла, что. Помнишь, когда твои родители погибли в автокатастрофе, в твоей личной жизни тоже долго копались чьи-то грязные руки. Всё пытались отыскать причину, чтоб оболгать тебя, … сироту, вдруг в одночасье ставшую миллиардером.
-Я сиротой никогда не был, ты что-то путаешь, Мадлен. Уже тогда я был женат и у меня рос сын.
Женщина перешла в нападение. Резко сменила позу.
Она подалась вперед, чуть навалившись на стол. – Именно! У тебя всегда был щит, Тед. Семья! У тебя уже тогда был ребенок! А я?! Я… просто нянька. Я санитарка! Сначала при матери, … потом при муже. Скажешь, судьба? А за что? Чем я хуже других? Например, твоей Инжей.
Тед пропустил вступление. Он догадывался о причине приезда Мэд. Он видел перед собой «больную случаем». И он дал ей высказаться первой.
-Лучшие годы жизни, я только и делала, что занималась ухаживанием за больными. Я думала, я вырвалась. Наконец, я вырвалась, став классным дизайнером. И что? Оказалось, социальное положение – это очень важная штука для деловой женщины. Никто не интересуется моим именем. Я для всех только «миссис Крафт». «Супруга известного адвоката, дизайнер». …За что мне такой груз, Тед? Всю свою жизнь я сколачиваю сама. Мужчина строит крепкий дом, а я…пытаюсь наладить личную жизнь. Но у тебя вот, дом остался там! На холме. А я, … я дизайнер – новатор! Да, Лоренс, да! Мои выставки производят фурор здесь, в Нью-Йорке, в Париже!
-Это так. Про Париж. Но всё не так просто. …Сначала ты была никому неизвестной девушкой, немецкого происхождения, а…потом ты стала женой адвоката уже известного и именем и делом. Твои победы в творчестве – это, прежде всего, восторг людей, которых когда-то выручил твой муж. Девушку Никто из Ни От Куда никто б продвигать не стал. Надеюсь, ты не на столько наивна, чтоб верить в обратное.
-Я талантлива!
В тон. - Я не специалист по цветам из шёлка! – И снова тихо и, поглядывая в сторону лестницы. - Не обольщайся, на счет талантов, Мэд. Слава - призрак. Другое дело – потеря чести. Это на всю оставшуюся жизнь. При этом звание это личное.
С иронией. - Ах, как же всё гладко да гадко под моими ногами, и сколько постелено для тебя, друг.
-Ты о чем? О вселенской справедливости? Она случается, Мэд. Вчера только состоялась. Всех уровняла.
-Но ты снова сверху. У тебя всё: семья,…дом.
-Умей сохранить.
-Тед, ты, наверное, забыл. Мы одногодки. Мы друзья с пеленок, Тед. Мы оба были единственными детьми в семье. В один день школу окончили. …Забыл? …Ну конечно. В счастье трудно заметить, насколько несчастны другие. Мне скоро сорок, а у меня, по сути, ни семьи, ни детей. Одни землетрясения. Почему я не могу начать всё с начала?
- А с чего начнешь начало? … Дурочка. Ты же видела, за кого ты выходила замуж. Джон сел в кресло пять лет назад, но он до этого страдал отсутствием гибкости в конечностях. Он не скрыл от тебя это, беря тебя в жены. Получается, …дорогая, ты скрыла от него, зачем ты за него выходишь.
Мадлен широко раскрыла глаза. – Ты обвиняешь меня в попытке убить его?
Красивая женщина без капли счастья в синих глазах. - Джон не может меня упрекнуть. Я любила его. Я сильно любила Джона, Тед! Ты потому и зол, что всё вдруг смешалось в твоей голове.
-В моей?! …Иди к черту, подружка! А лучше, к мужу. Джон, оказывается, более человек, хоть и на колесах ходит.
-Да, я любила его, Тед!!
Снова в тон: «Да Теду-то что от того?! …Спеши. Пора б и Джону сказать об этом. Пока он дышит. Любить человека, когда он на кладбище – как …трогательно!
Чуть помолчав, и несколько спокойнее. - Зачем ты приехала сюда? Я же знаю, твоя сестра живет неподалеку от набережной. Там всё в норме. Плакалась бы ей. …Чего ты хочешь, Мадлен? Ты же видишь, я не в чем тебя не обвиняю. Уходи, только уходи из моего дома, я знать тебя не хочу – вот это запомни.
-Ты не должен …так думать обо мне, Тед. Ты должен понять, я… думала об этом, я, … а когда это случилось, эти толчки, я вдруг…просто обезумела,…будто дьявол нашептывал. «Вот, вот шанс…». Тед, я уйду, я… уйду, только не нужно так, ты же спас мне жизнь.
Лицо Теда сморщилось. Он не хотел верить этой женщине.
 - Да разве дело во мне? Нашла рефери. - Он отвел взгляд. До этого он следил за Мадлен пристально, почти безотрывно. – Испугалась тогда, сейчас почему его кинула? …Ты должна ему за любовь, Мадлен. Тебя никто так любить не будет, как Джон.
-Я живая! Я живая женщина, Лоренс!!!
Он ударил ладонью по столу. Чашки звякнули. – А Джо? Он что, виновен, что не женщина?! Что он не мёртв?! – Тед залпом выпил кофе из чашки Инжей, та стояла ближе к нему. И снова голос стих. - Он жив, Мадлен. Иди. Ты должна была остаться рядом с ним. На крыше, внутри дома, снаружи – рядом! Рядом должна быть, …хотя бы сейчас. Ему это важнее жизни. Я не для тебя возвращался в мансарду. Спасать? …После того, что я увидел в вашем доме, …никогда!
-Джей тоже не было рядом с тобой, когда всё это началось!
С расстановкой. - Мадлен, жизнь - не опера. Хватит передергивать факты. Я был там, был сам. Дом выстоял. Подвал остался сухим. У вас же там голый камень вокруг. Оползень вас не задел, только тряхнуло сильнее, чем всех.
-Нет, …нет…
Выкрикнув. - Да!!! …Сухой подвал, а на Джоне с десяток пустых тяжелых бочек. Коляску его ты после столкнула с лестницы. Тут и экспертиза не нужна, я сразу всё понял.
Он рукой поднял голову, которую Мадлен опустила. Сказал пусть тише, зато более жестко. – Ты снова запуталась, … дело не в тебе, девочка Мадлен.
Женщина застонала, закусив губы, она заскулила и отвернула перекошенное лицо. – Я думала, это конец. Конец, для нас обоих.
Лоренс нервно хохотнул. - Врёшь, киска, врёшь! Когда это началось, ты не о конце подумала. Тогда бы ты не в подвал его повезла, а на крышу потащила. Спасаться стала, а не бежать. Ты после всего, что сделала, надеялась выбраться. А дом раз! и треснул. Мансарда просто отвалилась и пошла, собирать грязь. Ты в ней уже через минуты начала захлебываться. Я увидел тебя. В окно. Грязь попадала туда, а обратно – никак! Вместо крыши – потолок. Окна – пара зарешеченных, да одно, через которое ты рвалась вылезти - пуленепробиваемое. Джон очень волновался, что не сможет, в случае чего, защитить тебя сам. Он придумал хорошие запоры. – Тед протянул руку и погладил дрожащую руку своей одноклассницы. – Пока я жив, Мэд я буду помнить прошлый день. А в нём ты, героиня - злодейка.
Мадлен заправила длинные спутавшиеся волосы за уши. Она уже боялась взглянуть ему прямо в глаза, то на высокий бокал с кофе смотрела, то на поблескивающее плоское кольцо на его пальце.
-Ты … не злодей. Нет. …Ты… можешь собой гордиться. Собой, своей женой, такой …честной. Детьми….Отмылся да? Теперь готов показывать пальцем на тех, на ком не отмылось. Понятно.
Лоренс махнул на женщину рукой. – Не юродствуй, ладно. – И снова он посмотрел на неё.
Красивая пышная шатенка. В хороший, в другой бы день – красавица жена. Просто на зависть. Муж так и говорил про неё: «Все мисс мира – ничто. Моя Мадлен – Вселенная».
Да, они были друзьями детства с Мэд. Бывает так, что мужчина и женщина имеют совсем иные запросы по части жены и мужа. Так было и с Тедом. Когда Мадлен вышла замуж, он только порадовался за подружку: «Ни черта себе! За Джона Крафта? … Да это ж мировой адвокат! Я был в его доме на Горе Времени. Отличный дом! Джо, кстати, помог мне прикупить там местечко. Я может, соседом вашим со временем стану».
Зря Инжей переживала, ревнуя мужа к красавице соседке. Тот может, и слапнул когда во хмелю пышнотелую подружку, но желаний подобраться поближе – не было. Он будто «своего парня» в Мэд чувствовал. Друга – и не более того. Хотя да, красоту замечал.
Лоренс оглядел Мадлен. Широкие салатного цвета бриджи, курточка в тон на поясе. Все, по-видимому, на голом теле держится. Мэд и в таком виде выглядела «призывно» красивой. Какая-то свободная, доступная красота манила мужской взгляд.
- Да и выглядишь ты … не слишком убого. Джо вложил в твою красоту столько – другая бы золотой стала.
-Всё Джо, Джо… меня будто не осталось в этой жизни.
-Ты успокойся. Прежде всего. Мне нет корысти, любоваться наручниками на тебе, Мэд. Кто тебе судья, кроме Джона – не знаю, да мне и дела нет теперь.
Женщина выкрикнула: «Да я ж живая!!!»
Лоренс кивнул, будто подтверждал такое. - Ты можешь всё начать с начала. Можешь уехать. Но мой тебе совет: иди к нему. Я тебе не враг, Мэд. Уже не друг, но и не,… не печалься, у тебя много друзей. Но лучше его – Джона – нет. Ты сама это поймешь, но… опоздав.
- Ничего не выйдет.
-Утрёшься! Утрешься, если он плюнет тебе в лицо. Я не забуду картинку, что видел собственными глазами, а Джон, … Джо теперь твои руки помнит. Другие, не те, которыми ты давала ему жизнь. Он любил, …он любит тебя, Мэд, а ты. … Живая, говоришь? Ну, если сердце не стало камнем, тогда…иди. Научи мужа забыть тебя случайную.
-Ты… Тед, ну, пожалуйста,…пожалуйста…. Лоренс, сволочь, ты сволочь, зачем ты лез в эту чертову мансарду, …Тед…
- А кому вчерашний день показался сладким, ну, назови, кому? …Уходи, Мадлен. Я не дам тебе приюта. И ещё: если ты, …как ты сказала сейчас, «в одночасье» …станешь богатой вдовой, забудь, что мы когда-то были знакомы. Со вчерашнего дня живой вздох твоего мужа мне дороже твоих слёз, …подружка.
Лоренс отвернул лицо. То стало жестким. Непримиримо холодным. – Уходи. Видеть не могу…
Качаясь, женщина вышла из границ кухни. Скрылась в кабине лифта, а тот скрыл её от растерянного взгляда появившейся на шум Инжей.
-Что, уже поговорили? Куда она пошла? – В руках Инжей была одежда, которую она несла для Мадлен, чтобы та переоделась.
-Мэд спешит. У неё дело.
По сухости, жесткости выражения лица мужа Инжей сразу догадалась, что произошла размолвка. Она тут же подошла к двери лифта и отзвонилась охране. – Джон?
-Нет, мэм, Тим Баскет.
-Тим, будьте добры, задержите женщину, которая спустилась на персональном от Лоренсов.
-Это наша работа, мэм. Не беспокойтесь.
-Тим, тим! Вы не поняли, это наш друг, я спущусь, мы, мы просто не договорили.
-А, …понял. Вот, дама уже приближается.
-Задержи!
-Сделано!
Инжей вызвала лифт. Пока персональный лифт поднимался, она перекинулась словом с мужем. Но говорить ей пришлось громко. Кухня располагалась в самом дальнем углу огромного пространства главной – нижней комнаты квартиры. - Она в шоке, Тед. Ты не имел права отпускать её.
-Не имел.
-Тогда почему, Тед?!
Между ними метров двадцать. Но Лоренс почувствовал интонацию, обиду Джей. Не мог понять причины.
Он дернул щекой, мол, отстань, и, наконец, стал пить кофе из своего бокала.
Инжей, когда двери лифта распахнулись, чеканя слова, произнесла: «Вот я вернусь, и ты, Тед Лоренс, как и обещал, не тая от меня секретов, всё мне расскажешь!»
Инжей кинула халат и домашние туфли на бронзовую статую прохожего с зонтом в руках. та стояла в холле справа от лифта.
Халат повис на свернутом зонте, тапочки успокоились на длинных, будто клоунских башмаках прохожего из восемнадцатого века. Тот не хотел вмешиваться в дела семейные. Оставался бронзовым истуканом.
Двери лифта закрывались. Инжей гордо отвернула голову, когда заметила, что муж посмотрел в её сторону.
Вернулась она не скоро. Была одна. Глаза заплаканы, в лице - смешение.
Она не знала, как было бы правильнее: порадоваться, что давняя подружка её мужа ушла, не осталась в её доме, или всё-таки заплакать, потому, как проблема у Мадлен была в принципе общей – женской.
Устало, она села рядом с мужем. Тот отлил кофе из своего высокого бокала в её малюсенькую чашку. – Выпей…- Тед отвернул лицо, - и забудь. Это - не твоя проблема.
-Разве не простить её – это правильнее? Она действительно страдает. Живая женщина. …Красивая. – Инжей посмотрела на мужа. – Это вам всё равно. Хотя тоже не понимаю, как может быть всё равно, есть дети или их нет? А женщина, даже если она, как Мадлен, и при красоте, и при таланте, ей всё равно хочется нормальной жизни. – Инжей дернула плечами. - Детей, …секса.
-Так вы о сексе целый час говорили? – Тед крутанул головой и хмыкнул. – Ну, … каждому своё…
Инжей отодвинула чашку. – И о нём. Джо не мужчина уже два года. Мадлен страдает, что между ними не стало близости.
- Да как же так, не мужчина?! – Инжей, что за глупость ты подцепила?… Мужчина! Он – мужчина, черт побери! …Как будто мужское дело только в том и состоит, чтоб …. - Тед снова отверну лицо. – В конце концов, он и в этом ей не мешал. Она жила как хотела, полной жизнью. И всегда могла уйти…от его верности ей. … Впрочем, у вас этот называется «цепляний».
Инжей поморщилась. Отвернулась.
-Джей, перестань морщить лицо! Жалеть её -… глупость! Ни одной женщине в мире муж не позволяет столько, сколько Джон позволяет ей! – Тед жестко развернул жену к себе лицом. – Или ты считаешь, что она права, пожелав уйти с его доходами и заслугами?!
Инжей осторожно высвободилась из рук мужа. – Тед, мы все в шоке. И она была не в себе. И вообще, мы с тобой не судьи. Эти, …эти повторяющиеся катаклизмы, которых не было никогда в нашей прошлой жизни, они ведь за что-то нам всем. И Мадлен, и …нам с тобой. Всех этих …землетрясений, наводнений, ...снега в марте – они всех нас сводят с ума. Я не помню, чтоб такое творилось здесь раньше. – Инжей коснулась щеки мужа. - За что нам такое, Тед? За что бог так разгневался на нас?
-При чем здесь «на нас»? – Тед дернул лицо, будто не давая касаться себя, раз не дают касаться ему.
Они даже как будто отодвинулись друг от друга подальше. Стали смотреть в разные стороны. Тед – на окно, за которым светило веселое калифорнийское солнце, Инжей – на винтовую лестницу, ведущую на второй этаж квартиры. Ей показалось, Марк их подслушивает.
На всякий случай она поднялась и пошла к лестнице.
-Она не здорова, Тед. Пережить такое, буквально вот, воскреснув. …Она ведь сбежала из клиники, не для того, чтобы оправдаться перед тобой, она хотела встать под твою защиту. Ты думаешь, она не поняла, что она сделала?… Тед, она поняла. И теперь ей страшно. И никакой адвокат не вернет ей покоя.
Мальчика на лестнице не было. Джей начала ходить кругами. В пределах кухни.
- Она посчитала, что гарант ты. Она всегда верила, не Джон тебе друг, а она. Я… вот только сейчас успокоилась, да, представь, раньше я видела в ней…да, Тед, я ревновала тебя к Мадлен. Теперь, …теперь, мне кажется, что я была глупой дурочкой. Просто дурочкой и всё! Не видеть такого. Ты знаешь, что она мне сказала? Что лучше бы ты не успел … найти её.
Тед покачал головой. Голос звучал надтреснуто, но сухо: «Сейчас она может говорить что угодно».
- Ты снова берешься судить её, Тед.
Лоренс поднялся из-за стола. Подошел к жене. Привел её за руку назад, за стол. Усадил на стул. – А почему, почему я должен считать, что вчерашний день кончился, и всё обошлось только… бухгалтерскими издержками, как тут некоторые посчитали? А может, я даже рад, что такие очищающие дни встряхивают нас. Трясут наши задницы, как положено нам, и выносят на поверхность тину, тину лжи, которую мы раньше интеллигентно не замечали. Она - Тед указал пальцем в сторону холла, - слишком вписалась в свою свободу, Джей. Ты что, заметила на ней цепи? Сейчас – для неё цепью является страх. А вот он выйдет из неё, как пар, и ты увидишь, она станет прежней. Прежней Мадлен. И пусть, пусть она так считает. Что всё будет на местах. – Тед ткнул себя в грудь. – Только я уже нет, не смогу.
-Но ведь прощается и худшее.
- Ты про кого? Про Каина?! …Это попы придумали, что прощается. Черта с два! Если б Джо нашел в себе силы забыть её, я б руку ему пожал. А так… пожалею парня только.
-Мне казалось, и ты считал её …красивой женщиной.
- Считал. Но с некоторых пор к моим глазам что-то прилипло.
-А если она останется с Джоном, если всё снова, …ты… снова будешь считать её красивой?
-Джей! Джей, я не понимаю, почему ты настаиваешь? Вроде я не давал тебе повода, но, …если уж ты настаиваешь, я отвечу. Да, такие свободные женщины, как Мадлен, они красивы. Свободное паренье – кому ж такое чудо не понравится. Я не пуританин, не ханжа. Но и не слепец. И у меня есть свои принципы, Джей. Такие, как Мэд, считают, их ничего не связывает, им не по кому проливать слез. Только собою и любуются. … «Нянька», «санитарка»…и тут же: «классный дизайнер». А кто мне ты, ты, жена моя? Ты вылизываешь меня, как котенка, ты мучимая моим храпом пол ночи, лежишь рядом, не дай бог, потревожить мой сон, потому что я – де …устал более тебя. Да может, только это в ней и было красивым, что её умение жертвовать собой. И я под час так думал: надо ж, какая красота – и всё Джону. Всё ему. Да у него проблема. И что? И что, он мужчиной перестал быть?! …Оказалось, всё ложь. До поры её жертвенность и красота. Обычная сука! Ну, может, со вкусом. Всё до поры, Джей. Пока они не переходят границу общечеловеческих норм. Потом вдруг обнаруживается, что эти красавицы зависимы, и не меньше других. И… есть причины, есть причины поплакать. Вот, пришла пора и ей получить счет на руки. И ничего, ничего я справлюсь с тем, что я не стал ей защитником. Красота – может и сила, только в твоём арсенале, детка, кроме такого добра найдется ещё парочка снарядов. Честь и порядочность. И я рад. Я рад этому, родная.
Лоренс потянулся к жене и погладил её руку. Помолчал. Он помолчал, желая закончить разговор о «чужой» женщине. Та испуганно ищет тропы, чтоб вернуться в прошлое. В прошлые …гарантии. Он считал - её проблема. Его климата семьи это не касается.
Но Инжей не останавливалась, даже заметив в его лице неудовольствие.
Она прекрасно знала мужа. Знала, и его максимализма не разделяла. И даже напротив, она сопереживала Мэд, лишенной личной жизни.
Но, сопереживала «тихо». Инжей приходится мириться с «принципами» мужа вот уже двенадцать лет. Семья, дом, дети, она ответственный человек. Конечно, хочется больше внимания, больше ласки, …секса, да, но…что делать, мужчинам заниматься ещё и этой работой - не всегда хочется.
Да прошло немало лет с тех самых пор, когда молодой офицер, прямо из-за стойки бара, пригласив её … «покататься на авианосце», сорви голову, нарушая все мыслимые и немыслимые запреты… миленько трахнул её там, прямо на палубе, в брезентовой палатке, устроенной под пузом самолета. А на утро, когда их обнаружили, он с наручниками на руках, объявил ей, что присутствующий на линкоре Глава военного министерства согласился зарегистрировать их брачный «бес контрактный союз». И ведь как-то ж он устроил это дело! Обручальным кольцом ей стало кольцо с топазом с его мизинца, а ему – Теду парочка матросов – свидетелей подобрали стальную шайбу двадцать первого размера. Как раз на палец. (Тед не пожелал надеть предложенного ему чужого кольца, позже он покрыл ту шайбу золотом, она и теперь украшает его руку). Они стали мужем и женой. …А военный министр пытался надеяться, что «этот балбес» (сын миллиардера), испугавшись условия «бес контрактный союз», передумает жениться на студентке из Хьюстона и предпочтет гауптвахту.
 …С тех пор они мирятся с бзиками друг друга. И всё как будто, вот до этих катастроф – всё было ладно. Всё по взаимной любви и глупости. И без миллиардов, доставшихся Теду после гибели близких – всё было прекрасно. У них уже был сын. Они строили свой собственный дом. Может, потому потеря близких не стала большой трагедией для Теда, что с ним всё время были любящие его люди. Инжей объясняла это именно так. А не так, как сказал об этом её милый, но слишком «принципиальный» муж: «Были папа с мамой – не стало. Мы – то живы, детка. Утрем слезы!»...
Инжей, глядя на мужа хмуро, тяжело вздохнула. «А что? Жизнь коротка, наверное, можно прожить её и с такими принципами. … И всё же я надеюсь, он был искренен, когда говорил, что главное для него – это жизнь со мной. Господи, как же это действительно ответственно – быть и женщиной, и жизнью. Воплощать своим присутствием и достаток, и рай. …Как же мне жаль бедняжку Мадлен…».
-Ей позвонил Джон, - Инжей заговорила тише. Ей хотелось, чтобы Тед прислушался к ней. Даже не к словам, а к смыслу того, что она хотела ими сказать. – Он сказал, что всё понял и прощает её. И ещё, он сказал, что всё у них может пойти так, как было, если этого захочет она. А потом, потом, он сказал ей, что ему описали мужчину, который вытащил его из подвала. И что, судя по тому, как ему описали её «спасителя», их выручал из беды один и тот же человек. Мадлен сказала ему, что это ты. Она сразу тебя распознала. Ты, Тед. Но ведь она не могла этого знать. … Значит, тоже увидев тебя в окне, она уже тогда поняла, что ты захочешь её спасти. – И тут же, после вздоха. – Тед, не думаю, чтобы ты, рискуя жизнью, стал спасать не важного для тебя человека. Говори, что хочешь, но я чувствую, ты – был бы рад, если бы она вернулась к Джону и всё пошло, как было.
-Ты права.
Ответ прозвучал не однозначно.
-Тед, за что нам такое?! Эти кошмары – за что? Тут не свалить на терроризм, на чей-то дикий фанатизм, на ненависть к Америке. Заливает и Европу, и Азию. В Калифорнии на цветущие розы падает снег – это как, Тед? …За Каинов?! … Мы люди! Мы не волки, Тед. Мы должны находить в себе силы прощать. Иначе, … иначе найдется причина трясти нас и трясти.
- Нашла причину землетрясения. А я то всё думал, проблемы земной коры.
- Тед, Тед Лоренс, …ничего не происходит без причины. Всему есть объяснение, Тед. И я просто спросила тебя, что за причина сдвинула вчера эти куски материи? Почему возле нас, возле нас с тобой, Тед? Ты знаешь?
-Тед – бог, что ли? Откуда мне знать. Сыпется и сыпется – …кризис! Выучи это слово и живи дальше. …Но человек должен оставаться человеком, Джей. ты права, мы не волки. Не ей решать, кто тут лишний.
-Я уже не про Мадлен! А ты снова про неё! Ты снова!!!
Тед всем корпусом повернулся к жене, туго, сильно прижал её к себе, а потом совсем пересадил, как девочку, к себе на колени. Уткнулся лицом в разрез халата, в теплые груди её, и, бубня, оправдался, будто за весь космос. – Ты права, мы сильнее, мы должны быть сильнее волков. Мы должны уметь жить в любых условиях.
Он поднял лицо. – Всё. Пошли, соснем пару часов. Иначе я …усну вот тут, за столом. …Мне в шесть нужно быть в другом месте.
У Инжей стало вытягиваться лицо. – К…как? …Как так, ты же…уже …уезжаешь?
-Нет. Не уезжаю. Тут. Местный один… администратор. Просто нужно навестить.
Инжей облегченно вздохнула. – Хорошо. – Она поднялась на ноги. – Идем. Попробуем уснуть.
Тед засыпал. Он и в самом деле …засыпал на ходу!
Инжей лежала рядом и косила на него глазами. «Ничего не ответил про Мадлен. Может, он любит её? Да, …как сестру. Как сестру, которой у него никогда не было. …Трудно живется одному ребенку в семье, где всё есть. Всё-таки как хорошо, что у нас двое детей. Если бы я забеременела, я бы попробовала ещё. Жаль, жаль будет Мадлен, если она снова выберет только лишь благополучие. Она хорошая, она …честная. Жить по расчету, …вот, она же пришла, пришла за прощением, значит, она по расчету не умеет. Ей важно, чтобы никто не сомневался в её порядочности. И Тед, Тед всегда считал Крафтов - порядочными людьми. …Но она привыкла жить, как хочет. Жена известного адвоката. Дизайнер, который может себе позволить, выставлять работы в Париже. Джон на всё готов ради неё. Так останется или уйдет? Или снова пожалеет его, как ущемленного недугом человека? Не себя пожалеет, а своё благополучие при нём. … Я бы ушла. Профессия, красота, жизнь – всё при ней. Разлюбила – разве это вина? Не думаю, чтобы она сделала это только ради его денег. Тут глубже, она хочет быть свободной женщиной. А им подаренная ей «свобода» – только заноза для неё. Знать, что муж уверен, что ты изменяешь ему – это ужасно. Это удар по достоинству. Лучше бы он не объявлял ей об её свободе. Джон тоже…с бзиками. И, как и Тед, он рассуждает: «Есть дети - хорошо, нет - людей итак вокруг хватает». …И что это за принципы у нынешних мужчин?! И как будто не черствые люди. …Любят детей, заботятся о них…Ну хорошо, Джон заботится об её собаках. …Жаль, лучше бы она ушла от него. Сорок – наверно вполне можно начать всё с начала. Хотя…- Инжей всем телом повернулась к мужу. Погладила его ногу. Потрогала «место», то было будто даже горячим. Но «отдыхало». - Я бы тоже задумалась. На её месте. - Инжей снова отвернулась, но снова время от времени лишь косила глазами в сторону мужа. – Интересно, а у Теда с ней что-то было? …Вряд ли. У Теда же принцип – в «гнездо не гадят». Но, наверное, есть такие места, есть женщины, с которыми он менее принципиален. …Какая же я! Разве не может быть на свете идеальных мужей? А может, может, мне повезло? – Инжей снова вытянула руку из-под простыни и погладила голову мужа. И сказала, ответив сама себе тихим шепотом: «Да! Мне повезло».
И вдруг Тед спросил: «Ты бы хотела быть женою министра?»
Инжей округлила глаза. Потом улыбнулась, сунув под одеяло руку и нащупав ею сосок на груди Теда, и мягко ущипнула его. – Военного? …А что…
Лоренс открыл один глаз. Засек довольную ухмылку на лице супруги, закрыл глаз и, скинув руку Инжей с груди, перевернулся на другой бок.
Отворачиваясь, ответил: «Полковники министрами не становятся. И не мечтай!».
Однако, он вздохнул и затих.
Инжей, подождав ещё каких-нибудь «идей», «движений» со стороны мужа, ну, или хотя бы вопросов, отодвинулась от мужа чуть дальше и …уснула.
***
Вечером, было что-то около пяти, в спальню к родителям прибежал Марк. – Папа! Снова толчки! По радио объявили. Четыре балла! Может, нам лучше уехать в Канаду, в дом тети маминой бабушки?
-Который час?
-Пять. Пять часов двенадцать минут.
Лоренс откинул от себя простыню, надел пижамные брюки и, не глядя на сына, пошел в ванную. Молча.
Инжей быстро поднялась. Сначала поцеловала сына, спросила, где Лори, а потом тоже быстро побежала принять туалет.
За завтраком, который был сегодня «семейным» (Лиза отпросилась проведать маму, пока все в сборе) Тед объявил, видимо пообщавшись уже с кем-то по телефону, пока был в туалете, что «никто никуда уезжать не будет». - На этот раз толчки всего четыре балла. Даже в Японии на такое не обращают внимания. А у нас не остров, у нас страна! Могучая страна, поняли? Ни шагу из дома!
-Тед, но это не просто дом, это небоскреб. А может …
-Не может!
Марк, вспомнив кое-что из истории, тихо ответил: «А как же Сан-Франциско, папа?»
- А так! - Тед доделал сыну бутерброд, передал в руки. – Ешь! Про случай с Сан-Франциско – это мы потом поговорим. И про безопасность его сегодняшнего дня – тоже. – Тед допил кофе. Посмотрел на часы. – Всё, мне пора. – Он выправил засученные рукава, поцеловал Инжей, обеими руками потрепал волосы на головах детей и поднялся из-за стола.
-Где же то «место», Тед, если ты собрался добраться до него за… - Инжей скосила глаза на хрустальные часы на каминной полке, - за две минутки?
-Я на пару этажей ниже. Скоро вернусь. Обсудим, куда пойдем прогуляться.
Инжей хохотнула. – Нет! нет, это нормально? Объявлено про землетрясение, а мы… пойдем гулять!
Тед, уже скрываясь в кабине лифта, ответил: «Ну и что, что землетрясение? Солнышко светит – жизнь продолжается. Это…- дверь закрылась, Инжей конца фразы не услышала, - мамонты вымерли. А мы, мы, выживем!»
Мать оглядела стол, детей. С грустью подумала: «Ну да, он же военный. У них даже природа ни в чем не виновата. Одни только… «хреновые политики!» - Она, как только что её муж, вытянутыми руками потрепала детворе вихры и … предложила собрать кое-какие вещички. – Мы всё-таки приготовимся к отплытию, ребята, ладно? – Она улыбнулась, чтоб не пугать детвору, - так, на всякий случай».
Все пошли собирать в рюкзачки самое для себя «дорогое». Инжей, разумеется, собиралась и за мужа. «Да, домашних туфель лучше взять парочку. Терпеть не могу, когда он мучается, ходит по дому в носках. – Она аккуратно складывала в рюкзак вещи, взвешивала его на руке, не тяжел ли, и снова находила что-нибудь из «любименького» Тедом. – Вот, вот эту рубашку возьму. Клетчатая – ему всегда нравится клетчатая фланель. Нет, две возьму. Вдруг опять вымокнет, а нужно будет срочно переодеться…».
Марк, как оказалось, включил телевизор. Тот висел на стене, Инжей была как раз напротив. Видела картинку. Объявили снова: «Метеоцентр сообщает: за последние четверть часа подземных толчков не зарегистрировано. Комиссия по чрезвычайным ситуациям, обращаясь к гражданам города, просит всех соблюдать спокойствие и порядок. Отряды МЧС производят очистку берега в районе пригорода Лос-Анджелеса. Президент отдал распоряжение выплатить каждому из пострадавших во вчерашнем землетрясении…».
Инжей кисло усмехнулась: «Ну да, конечно! А кто вернет покой в семью Крафтов? Кто заплатит за то, что дружба двух людей рассыпалась в прах? …Деньги, пособия. …Как будто это остановит очередные подземные толчки. Как будто это вернет нам нашу спокойную жизнь». – Инжей села на стул. Тупо уставилась на объемный рюкзак. Её мысли не давали ей покоя. Слово «кризис» не было ответом на вопрос: за что?
Тед позвонил. – Я уже поднимаюсь. Вы собрались для прогулки. Есть предложение прогуляться по заливу на теплоходе до Сан-Франциско. Я договорился с каютой. В Сан-Франциско пообедаем. Я уже заказал столик в ресторане «Золотые ворота».
Двери лифта открылись. Тед шагнул в комнату. Отключив телефон, он продолжал о планах на день. – Потом я вас посажу на самолет, вы вернетесь сюда, а я… мне в Вашингтон, потом в Нью-Йорк. Срочное дело.
Тед вспомнил о разговоре, состоявшемся (роскошные апартаменты - восемнадцатый этаж этого же здания, с открытыми лоджиями, галереями, зимним садом) в доме родителей своего босса. Тот прилетел проведать предков, а тут вот – «нелепость (слова чиновника) – землетрясение за землетрясением».
 «Русские решили продать Палестине оружие. Нам известно, какое и сколько. Теперь надо и нам… сделать шаг в игре. Мы готовы продать Израилю нашу технику. Вам, генерал-лейтенант…»
-Простите сэр, полковник. Полковник Лоренс.
- Вы что же, думаете, у меня склероз? Что я не помню, кто вы? Я не ошибся, генерал Лоренс. …Вот, прочтите. – Чиновник кивнул «человечку», скромно замершему за спинкой кресла. Тот скоренько достал из кейса конверт. Передал его боссу, сидевшему несколько развалясь в огромном кожаном кресле, почти его обволакивающим. Тот передал его Лоренсу.
Тед заметил гербовую печать военного министерства.
Прочтя написанное, он посчитал нужным подняться с кресла, стоявшего слева от того, в котором сидел его босс.
Лоренс осторожно улыбнулся на хитрый взгляд чиновника. – Не ожидал.
-Да ну?! – Маленький, но крепкий, головой похожий на кузнечика-альбиноса (однако ж, умнейшая голова!) - чиновник ухмыльнулся. - А кто ж геройствовал этой ночью на Горе Времени, вояки Гроссмана что ли? …Эти верблюды только и способны, что мешки с трупами по моргам развозить. Совсем наше «Спасение» разучилось спасать!
Далее было произнесено с горькой иронией: «Раньше мы не опаздывали. Мы никогда никуда не опаздывали, генерал. – И далее ещё жестче… - Триста сорок жертв! И это при предупреждении властей. Всего города! …Каких-то пять с небольшим баллов и триста человек. …Да я б за такое с этого Гроссмана не только погоны снял, вообще б со службы - на хрен! На пенсию! …Черт с ними, с домами этими, пляжами, с отелями заболоченными – расчистим! Расчистим и восстановим! А люди, … люди, Лоренс, у них же зарождаются плохие мысли. Нам перестают доверять. Нашим гарантиям. …Вы знаете, что я тут услышал? Мне мои старики передали. Вы представить себе не сможете, чушь всех чушей! В городе ходят слухи, что это, …вы только послушайте этот бред, генерал, это, как считают некоторые, «русские подлодки нам покоя не дают». …Угу. …Какая-то сволочь пустила «утку», что это русские взрывают свои старые ядерные подлодки возле наших берегов, вызывая волну и сход почвы с наших холмов. Говорят, что кто-то где-то даже нашел и спрятал остатки этих подлодок! …И кто-то в это верит! И слухи ползут! Нет, вы представляете, генерал? И это наша - самая цивилизованная в мире страна, самый начитанный в мире народ..…Боже мой, …какая чушь, …но кто ж в это верит…
Лоренс осторожно кивнул и …присел, несколько смяв большой конверт, который не знал, куда теперь девать. Тот мешался ему в руках.
Новоиспеченный генерал-лейтенант понимал, сказки – сплетни - это для пущей ясности в его мозгах. Никто б из людей такого ранга, как его босс, не стал останавливаться и слушать про какие-то русские подлодки у родных берегов, если б это «разэтакое» нельзя было использовать в своих целях.
Лоренс вдруг вспомнил слова отца: «Я б сказал тебе, сын: иди-ка ты лучше в технологи на мои заводы, но… прибыльное это дело - война. Вот ведь парадокс: нет её, а люди всё равно к ней готовятся, покупая всячину, как к празднику. Закупая оружие, ты, сын, можешь далеко пойти. …Черт! только упаси тебя боже, зайти так далеко, чтоб навредить своей родине».
-Слушайте дальше, генерал. Эти люди говорят, что русские подлодки всегда были мощнее наших. Вы чувствуете, куда мысль наших граждан покатилась? А дальше что? Недоверие президенту? Неверие в наше оружие, в наши силы? …Нет, Лоренс! Мы своих позиций не сдадим! У нас всё для этого есть, и, …и подлодки найдутся. Вот, вот про них мы с вами, генерал-лейтенант и поговорим подробнее. – Босс тряхнул рукой в сторону своего помощника.
Тот удалился.
- Итак, генерал,… наши друзья в Израиле хотели бы иметь…».
Тед бросил думать о делах. Оглядел компанию, крепко вцепившуюся в рюкзаки. – Ну, ну. Что ж, получается, готовимся к землетрясениям? Значит, гулять на теплоходе до Сан-Франциско, никто не собирается? И обед в лучшем ресторане …с папой… - мало кому тут интересен, так? …Ну, тогда …и мне рюкзак несите. И я буду собираться …на кладбище.
-Тед, что ты такое говоришь…
Тед развел руки в стороны и улыбнулся.
-А раз выбираешь жизнь, дорогая, так давай, …где твой чемодан с лучшими нарядами и – вперед! Теплоход отходит через час. Кстати, я позвонил Мерфи, он возвращается в Штаты. Скоро будет у тебя в гостях. Но…для работы. Он будет ставить дом на Горе Времени. Вернее «свою» половину его. И ещё, …вот, тут наличные и кредитные карты. – Тед покачал головой и улыбнулся. – Ни в чем, ни себе, ни нам не отказывай.
-Тед, - Инжей взяла в руку увесистую пачку наличных, – а как же ты?
-Я на дороге найду.
Инжей нахмурилась.
Он поцеловал её в щеку. Тихо, на ушко спросил: «Что, всё ещё страхами живешь? Бросай, ты это дело…».
-А что там?
-Где?
Инжей посмотрела на конверт в руке мужа. На него уже давно смотрели притихшие дети.
-А…это. – Тед выпрямился, вздохнул, потом нахмурился, задумавшись, и…несколько печально произнес. – А это, милая, …это поможет мне исполнить твою мечту.
Он не шутил. Взгляд на Инжей был очень даже серьезен. - Когда-нибудь и моя жена должна стать женою министра. – Тед достал из конверта один погон, помахал им, вложил обратно и протянул пакет сыну. – Примерь, а я пока…ситуация…- Тед улыбнулся парнишке …и …ухватился за живот.
И тут же быстро пошел в туалетную комнату. Ему показалось, от пирожков, которыми угощала мама его босса, его вот-вот стошнит.
Инжей, выслушав радостные крики сына, молча, забрала у него конверт. С некоторым высокомерием в лице она прочла написанное, затем, сильно нахмурившись, пошла к стулу и села.
Она как будто не спешила. Впрочем, как и её муж.
Зато заспешили их дети. Они тут же стали вытряхивать из своих рюкзачков «теплое и нужное», и стали засовывать туда мягкие игрушки, бейсболки, яркие платья и футболки с шортами. – Мама, ну что же ты? Папа сказал, теплоход уходит уже через час.
Инжей перевела взгляд на дверь, за которой скрылся её генерал.. «И что это он вдруг спрашивает меня про министра? Что он имеет в виду? …Может, он заметил, что я узнала Макса в аэропорту? Может, ему было неприятно, что я обрадовалась? …Но мы же не …подошли к нему. Мы не разговаривали. Макс только смотрел на меня, пока Тед разговаривал с этим рыжим «красавчиком». …И всё.… Что, Макс Брукс стал министром? Макси - танкер -…министр? Да ну? …Вот новость. – Инжей улыбнулась. Глаза её прищурились в удовольствии. – Так вот из-за чего мой повелитель ворчит уже сутки. И даже не обнимет покрепче. …Из-за этого? …Ха! …Вот дурачок,… вот…дурачок. - Инжей заметила, что дети обратили внимание на её загадочную улыбку. – Да, да, милые, папа сказал, нам нужно поторопиться.
Инжей шагнула навстречу Лоренсу, выходящему из туалетной комнаты.
Тед явно только что почистил зубы.
– Ах, мой генерал, как же ароматно от вас пахнет…
Лоренс, нахмурив брови, с минутку удивленно смотрел на улыбающуюся жену. Потом, быстро поцеловав её в щеку, двинулся в свою комнату, переодеться к прогулке. – И от вас…- он улыбнулся на ходу детям, - неплохо пахнет.
-Я готов, генерал-лейтенант! – Отрапортовался сын.
Лоренс привычно приставил палец к губам. – Тише, …мыши. Папа ваш … простой бухгалтер.
Инжей, подойдя к детворе, …напомнила, кто есть их папа. – Папа – эксперт. Поняли? Никаких воинских званий. Просто эксперт.
Марк, поняв свою ошибку, решил оправдаться. - А Том Фридман видел папину фотографию в нашем доме. Папа там был в форме. В кабине вертолета «Апач». Том спросил: «Твой папа военный?», – а я ответил, - нет. Сказал, что папа эксперт. Что вертолет вовсе даже не «Апач», а так, копия. Из дерева. Сказал, что в форме папа потому, что играет в любительском спектакле. Я же в школе тоже как-то играл полицейского в форме. Мне даже сказали, что форма мне к лицу.
Инжей посерьезнев, прижала сына к себе. – Нет уж! Хватит мне одного военного. Вырастешь, я тебе другую форму подыщу. Красивую. Тебе понравится.
Сын задрал голову, посмотрел на мать. - Какую, мама?
Малявка Лори нашлась, что сказать: «Летчика! Папа часто летает на самолетах. Пусть Макс вырастет, и возит его на своих самолетах».
Марк пожал плечами. Он посчитал, что форма летчика – тоже не плохо. Но он ответил сестре, как ответил бы Глории отец: «Это ещё когда, …а сейчас мы едем на прогулку. Форма подождет, а жизнь - нет».

26. 03 2008 Пермь
mel5@yandex.ru