Я люблю свою работу, хоть и считаю целыми днями чужие деньги: на бумаге и в компьютере. Я люблю свой офис и свое рабочее место в дальнем углу у окна, за которым уже набухают почки черемух и яблонь. Я люблю свой компьютер и ласково называю его « мой маленький».
Но выходные- это что-то особенное, в субботу я прикасаюсь к большому искусству. Я беру уроки пения у бывшей оперной певицы. Это моя маленькая тайна, о которой знают только близкие подруги.
Вот и сегодня суббота. Я с утра переделала уйму дел и присела с чашкой крепкого кофе перед телевизором. Забралась в кресло, набросив на ноги плед. Я такая мерзлячка!
Вчера я постриглась, сменила прическу.
-Может, еще перекраситься и полностью сменить имидж?- раздумывала я, -а то всю жизнь «русая девушка». И уж такая вся положительная!
- Ага,- съехидничало мое второе «я»,- перекраситься в белый цвет! А потом постричься наголо! Совсем экстравагантной будешь!
По телевизору шел фильм « Приезжая». У меня так заболела душа, так потянуло в деревню- на мою малую родину. Почему-то весной меня всегда тянет туда, особенно когда жгут прошлогод-нюю листву.
Вдруг в тишине и мирном уюте моей квартиры резко зазвонил телефон. Я вздрогнула. Схватила трубку, ответила на приветствие. Я лихорадочно рылась в недрах своей памяти, пытаясь вспомнить кому принадлежит этот красивый баритон.
-Простите, может, Вы представитесь для начала?- робко вставила я.
- Евгений Верховцев,- ответил мой собеседник и рассмеялся.
Теперь я, конечно, узнала своего одноклассника. Только голос стал ниже, тембр – богаче.
Я всегда помнила моего одноклассника Женьку Верховцева. И сейчас представила на другом конце провода синеглазого парня с копной черных кудрей и улыбкой Евгения Урбанского.
- Катюша, я лечу из Москвы в Иркутск через Красноярск. И очень хотел бы тебя увидеть. Сейчас мы в Омске. Примерно через два часа мы приземлимся в Красноярске, -продолжал Евгений.
- Конечно, я приеду, приеду!- выкрикнула я, потом уже спокойнее добавила, - как же не увидеться с единственным «иностранцем» из нашего класса.
- Узнаю, узнаю!Ты, Катя, все такая же!- рассмеялся Женька.
Положив трубку, я начала лихорадочно собираться. Хваталась то за одно, то за другое. « Интересно, какой он представляет меня?
Все той же маленькой хрупкой девочкой с русой косой?- размышляла я.
Наспех сделав макияж, я накинула сиреневую ветровку и надела туфли без каблуков.
Я бежала к своей машине и считала: сколько времени у меня уйдет на дорогу до Красноярска, сколько на езду по городу, сколько до аэропорта.
Сердце выскакивало из груди, подступало к горлу. В последний раз я так бегала на соревнованиях в школе.
Я вскочила в свою серебристую «Тойоту», рванула газ. Потом одумалась, сбавила скорость, все-таки еще по городу еду.
Шел мерзкий дождь, было еще прохладно, несмотря на конец апреля. Весна нынче запоздала.
Выехав за город, я прибавила скорость. В салоне машины этого не чувствовалось, только черные прямоугольники на бетонных тумбах сливались в одну сплошную полосу.
На поворотах я сбрасывала скорость- асфальт мокрый. А повороты у нас один за другим.
Вдоль дороги уже немного позеленела трава, а березки еще голые, белоствольные стоят. На авторадио звучала « Лолита» Виктора Зинчука. Радость и тревога в моем сердце бились в ритме «Лолиты».
На прямом участке дороги я снова прибавила скорость. Одну за другой сбросила туфли, чтоб лучше чувствовать машину.
Полчаса назад я еще жила в другом мире, а внезапный звонок нарушил мой душевный покой.
- А, может, этого звонка ты ждала всю свою жизнь?- спросил меня мой внутренний голос. Я ему не ответила. Задумалась.
Женька летел из Копенгагена в Иркутск, через Москву и Красноярск, чтоб навестить там оставшихся родных.
Мы учились с ним в школе-интернате и оба были лидерами в классе.
Августа Алексеевна- преподаватель математики- как-то в шутку, но с грустными глазами, назвала нас « параллельными прямыми», которые никогда не пересекаются.
Я тоже была сторонницей Евклидовой геометрии. И хоть мы были школьниками, я чутьем юной женщины уловила второй смысл в ее словах.
А Женька стал горячо спорить и доказывать, что есть еще геометрия Лобачевского. А по ней параллельные прямые пересекаются, но только в бесконечности.
Мы закончили школу и разъехались - кто куда. Женька уехал к бабушке в Москву и поступил в МИСИ. Я поступила в университет в Красноярске. После третьего курса я была у мамы на каникулах в деревне и решила съездить от нее к брату.
Кто знал, что в это утро Женька с другом проехал навстречу мне. Автобусы поравнялись, водители, как всегда, поприветствовали друг друга. А наши судьбы не пересеклись, а параллельно устремились в разные стороны.
Через неделю я вернулась домой и узнала, что меня разыскивали.
Оказывается, Женя со стройотрядом приезжал в Сибирь и хотел встретиться со мной.
Я помнила и мечтала о Жене всю жизнь. Даже во время редких командировок в Москву я мечтала встретиться с ним. Шла по Красной площади в ГУМ и мечтала разглядеть его в этом людском море.
Мечтала и боялась этого.
Мы не осознаем свою первую любовь. Это чувство нам еще не знакомо и непонятно. Нам не с чем сравнить его, ведь все впервые. А когда мы теряем ее, то понимаем, что это и была Она- любовь!
И вот теперь я- зрелая женщина- мчусь на машине, чтобы хоть одним глазком взглянуть на того мальчика. Каким же он стал?
Я снова жму на газ,стрелка спидометра приближается к цифре девяносто.
И вдруг от автозаправки выползает «Москвич». Я мгновенно сбрасываю скорость. За рулем «Москвича» милиционер! Сзади- женщины.
- Куда ты прешь, рыжий хр...!- ору я, как-будто он услышит.
Жму на тормоз. Визг и скрип тормозов. Удар. Я его зацепила. «Москвич» отбросило, развернуло. Моя машина ушла в кювет.
Я ударилась грудью об руль так, что, казалось, затрещали ребра.
На несколько минут я «отключилась»- потеряла сознание.
Очнулась я от воплей бабки в машине милиционера.
- Что наделали, что наделали- причитала бабка,- сломали мне челюсть!
- Может, вставную,- подумала я,- и снова «отключилась».
Моя машина практически не пострадала. Ждали приезда скорой и ГАИ. Я тупо смотрела на часы.
Вот самолет приземлился. Женька ищет меня в толпе. Мы договорились, что я буду размахивать белым цветком, чтоб он меня узнал. Дома меня это волновало больше всего- чтоб узнал и не прошел мимо. Смешно! Аж до слез!
Опять он пролетит параллельно нашей автостраде параллельно моей жизни.
На «Авторадио» запела Сезария Эвора. Нервы мои сдали, я упала головой на руль и разрыдалась. Казалось, вся мировая скорбь, все слезы женщин-матерей вылились в песнях этой
босоногой черной богини.
Я оплакивала свою трудную судьбу, своих неродившихся детей и свою призрачную мечту о женском счастьи.
Подъехала ГАИ, за ней «скорая». Бабку увезли, вопли стихли. От услуг «скорой» я отказалась. Потом я что-то тупо отвечала гаишникам. Наконец, они отошли к водителю «Москвича».
Я вышла из машины и попросила закурить у более доброго на вид водителя машины ГАИ. Он протянул мне сигареты, но для начала посоветовал обуться.
Я стояла на асфальте босиком, без туфлей и не чувствовала этого. Курить я пробовала лет в шестнадцать со своей подружкой Ниной из параллельного класса. Но тогда у меня сильно кружилась голова, и курить я так и не научилась. Сейчас у меня, наоборот, произошло какое-то прояснение в голове. Так я стояла, облокотившись о дверцу машины, и курила. Машины объезжали нас.
Вдруг на спуске из Красноярска показалась темно-вишневая «Вольво».
- У меня тушь не размазана? Я не лохматая?- заволновалась я,
обращаясь все к тому же водителю ГАИ.
- Да у вас потеки туши по лицу туши размазаны, -усмехнулся тот.
Я только начала приводить себя в порядок, как недалеко от нас затормозила «Вольво».
Я уже чувствовала, знала – кто в ней!
Женька бежал к нам в распахнутом длинном плаще, без головного убора. В руках у него был букет немыслимо красивых белых цветов. Я вцепилась в дверцу машины. Конечно я держала в памяти образ семнадцатилетнего мальчика. Он не изменился, просто повзрослел. Куда-то подевались буйные кудри. Вместо них волосы с проседью.
Только синие глаза искрились по-прежнему и неизменной осталась улыбка.
- Вот мы и встретились, Катюша! Я же говорил, что параллельные прямые пересекаются!- кричал мой друг детства и закружил меня.
Я разрыдалась и спросила: « А как ты узнал меня без цветка?»
И мы оба рассмеялись.