Предисловие.
Прозу начала писать позже.
Наступил момент, когда я поняла романтичность судеб моих родных.
Дядя Ваня,первенец, гордость мамы Татьяны Ивановны Боевой, из рода рюриковичей.
Боевой офицер. Он прошёл всю Войну, был на Параде Победы. Красная площадь встречала своих героев, и его, Ивана Дмитриевича Долженкова.
Дядя Жора, второй сын, тоже оправдал имя своего небесного покровителя, Георгия Победоносца, ушёл в партизаны, и ковал нашу победу в тылу врага. Отмечен наградами.
Дядя Алексей, во время Войны работал на военном авиационном заводе в г. Иркутске.
Там же работала и его сестра, Мария Дмитриевна, в будующем, известный литератор,
моя крёстная.
Её сестра, Антонина Дмитриевна, моя мама, на своей работе, проходила курсы радисток, печатала тексты на немецкой машинке, предоставленной в их распоряжении,
Вместе со своим коллективом собирала ягоды в тайге, летом их вывозили на озеро Байкал, и они жили там в палатках, собирая продукты для нужд фронта.
В этом тоже, по моему мнению, была романтика военного времени.
Вместе с мужем, морским офицером, с нашими войсками шла шла на Восток,
от Амура до Южного Сахалина.
И мне захотелось воспеть их жизнь, их героический подвиг.
И у меня напечатан целый цикл: "Родословная".
Это первый рассказ, предлагаемый вниманию читателей.
Д Я Д Я Ж О Р А.
Второй сын Татьяны Ивановны и Дмитрия Кузмича был назван Георгием.
Он не был столь аристократичен и великолепен,как дядя Ваня:Иван Дмитриевич,самый первый сын.Но была в нём
цельность,добротность во всём,чтобы он ни делал.Он родился в 1910 году,по достижении со
вершеннолетия женился, по благословению родителей, на девушке Анастасии.Он единственный из детей Татьяны Ивановны остался в "родовом" имении,в Старом Осколе.У него было двое детей:
дочь Ольга и сын.Когда в Старый Оскол пришли немцы,родственники закопали в огороде швейную машинку"Зингер",достояние моей бабушки,и немцы её не нашли.А после войны эта машинка служила нам "верой и правдой"ещё долгие годы.На ней я делала,под руководством бабушки,
свои первые стежки на уроках рукоделия в московской школе,а потом шила свои модные наряды.Эта добротная машинка,с ножным приводом,-бабушке особенно нравилось это:руки остаются свободны для работы с материалом-,и сейчас стоит в нашей московской квартире.Правда,теперь на ней давно никто не шьёт.Белошвейкой в семье была только бабушка.Во время войны в нашем доме
некоторое время располагался немецкий штаб,и Насте приходилось трудно об"яснять,где её муж:Дядя Жора был в партизанах.Но потом немцы подыскали для штаба новое помещение в городе.Дядя Жора частенько приходил домой,к своей Насте, после выполнения очередного задания.
Мне нравилась Настя.Она презжала в Москву вместе с дядей Жорой навестить бабушку.Дяде Жоре удалось осуществить то, что не смог обрести дядя Ваня:спокойствие в семье,любимая жена,послушные дети.Какие бы грозы ни проносились над Старым Осколом,над центром России,
они стойко переносили их вместе.В тридцатых годах родовое имение было "полная чаша".Сколько
там было детей.Бабушкины дети повырастали,и у них самих стали появляться детишки,бабушке
на радость.Там жила тётя Лида-жена дяди Вани с двумя своими детьми:дочерью Ларисой,рождён
ной 5 января 1935 года,и сыном Феликсом,1937 года рождения.Тётя Настя имела двоих детей,
сына и дочь.Тётя Зоя имела к тому времени двух сыновей:Геннадия,1933 года рождения,и Николая,1935 года.Эти четверо жили в нашем доме вплоть до самой войны.
Моя мама,Антонина Дмитриевна,училась в Воронеже в Плехановском институте Народного Хо
зяйства,и,когда родилась я,бабушка приехала в Воронеж помогать ей.Но один раз,думаю,я тоже была в нашем доме.Меня привозили туда,чтобы покрестить.Не знаю,была ли открыта Цер
ковь в Воронеже,но в Старом Осколе Церковь не закрывалась.И вот бабушка вместе с мамой
и её младшей сестрой,Марией Дмитриевной,моей крёстной,и ещё одним родственником,который
стал моим крёстным,и ещё с некоторыми доверенными людьми, с превеликой осторожностью и
повышенной секретностью пришли в Церковь для совершения обряда крещения новорождённого
младенца.Меня крестили в той Церкви,где венчалась моя бабушка с дедушкой.Думаю,что там присутствовал и мой отец,Павел Морозов из Воронежа.
Так я одна из всех детей оказалась крещённой по всем правилам,сразу после рождения.
Остальным не так повезло,многие остались некрещёнными,некоторые приняли крещение совсем недавно.Говорят,люди рождённые в 30-ый день луны,бывают в жизни светлыми,как лебедята.
Тридцатый день луны выпадает очень редко.Но мне,говорят,повезло родиться именно в этот
день,в семье,где родители очень любили друг друга и были рады рождению маленькой дочурки.
Впрочем,дети дяди Жоры и сын тёти Зои,Николай,также были крещены со всеми возможными
предосторожностями в той действующей Церкви,-они и рождены были раньше меня,-но у меня
всегда было ощущение своей избранности.Я была крещена в тридцать девятом году,непосредст
венно перед войной,и,если бы я родилась позже и не в центре России,а где-нибудь на
окраине,я не была бы удостоенна такой чести.И я долго жила с бабушкой в годы становления
своего характера и получила православие,можно так сказать, "из первых рук",в неискажён
ном,в первозданном виде.
Дядя Жора с Анастасией прожили долгую и, думается мне,счастливую жизнь.Его уважали и ценили на работе.Его портрет висел в Краеведческом музее:во время войны он партизанил и
проявил себя, как герой,вместе со всеми теми,кто сражался с ним бок о бок.
Когда умерла бабушка,Татьяна Ивановна дети выполнили её последнее желание: быть похороненной в Ст.Осколе, рядом со своим мужем Дмитрием Кузмичём Долженковым, на кладбище возле Церкви, где он был регентом.
Нужно было решать судьбу нашей "усадьбы".Старшие дети:дядя Ваня и тётя Зоя -отказались от наследства в пользу дяди Жоры,младшие: моя мама,Антонина Дмитриевна,и дядя Алексей свою долю наследства отдали младшей дочери,Марии Дмитриевне.Она всю свою жизнь прожила с бабушкой,заботилась о ней постоянно.Младшим детям было обидно,что их имение было просто
так,по слову Насти,переписано на неё.Они считали,что Настя недостаточно уважительно относилась к матери своего мужа,когда она изредка приезжала в свой дом.Татьяна Ивановна не могла жить там,допустим,целое лето из-за собственнического характера Насти.Частенько ей приходилось жить в своём старом доме,у своих сестёр:Ксюни и Груни- у их детей.
Марии Дмитриевне была выделена угловая комната,большая и светлая,в два окна.Во время войны бомба разорвалась неподалёку, и угол дома образовалась большая дыра, Комната стала нежилой,никто не собирался её ремонтировать, Настя хранила там продукты и всякие ненужные вещи,дом ветшал,ворота тоже были запущены.
Мария Дмитриевна,приезжая в Старый Оскол,очень быстро привела свою часть в порядок.
Комната стала жилой,был сделан отдельный вход в эту часть дома,дом был укреплён и перестал разрушаться.Она же укрепила и ворота.Всё было хорошо два-три года,пока снова не появились указы,подрывающие права собственности даже в глубинке.Нельзя было иметь собственность в двух местах одновременно,будь то городская квартира или загородный дом,даже,если на расстоянии 600-800 км. И Марья Дмитриевна вынуждена была продать загородную
нашу усадьбу почти что даром.Она,наверное,даже не вернула тех денег,которые ушли на ремонт.
Дядя Жора умер на семьдесят седьмом году жизни,был и оркестр и подобающие почести,похоронен недалеко от могилы Татьяны Ивановны и Дмитрия Кузмича на старом кладбище возле Церкви.Настя ненамного пережила его.Через три-четыре года умерла и Настя. Дети продали дом,по той же причине,по которой пришлось продать дом Марии Дмитриевне. Ольга уехала в Петерсбург и обосновалась там,её брат уехал осваивать Курскую аномалию, в Липецк.
Когда в девяностом году, первый раз в жизни я приехала в Старый Оскол, навестить могилу своей бабушки,наконец,и увидела воочию тот дом,о котором столько раз слышала из уст других,я невольно остановилась:огромные дубовые,тесовые ворота преградили мне путь.
Такая же мощная калитка с засовами была рядом с воротами.Новые владельцы надстроили третий этаж.Он едва виднелся поверх высоких ворот,резные наличники украшали окна.И четырёхскатная крыша довершала картину.Я ехала с тайной мыслью выкупить своё родовое имение:кому хочется терять наследство по материнской линии,но я не осмелилась постучать в эти ворота.Не хотелось смущать покой новых хозяев:я приехала на три дня,на свои выходные,не было времени затевать разговор о купле-продаже,о которых,к тому же,я не имела ни малейшего представления.
Увидела я и дом родителей Татьяны Ивановны,моих прабабушки и прадедушки,он стоял совсем недалеко.Мои троюродные
братья и сёстры как раз убирали там картошку.Я увидела те вишнёво-яблоневые сады,где бабушка мечтала о своём суженом.А огороды - за садами,это были целые латифундии,которые тянулись почти до самого горизонта:когда снесли мельницу,после революции,речка Осколец обмелела и превратилась в ручеёк,во много раз увеличив огороды,но сом,который когда-тосидел под корягой,больше в речке не жил.
Приглашала меня зайти в гости одна из дочерей бабушки Груни.Она вышла замуж за Шамыгина,который часто приезжал в Москву по делам и останавливался у нас,но у меня уже совсем не осталось времени. С мешком знаменитой старооскольской картошки,которой снабдили меня на дорожку мои родственники,я возвратилась в Москву с твёрдым намерением снова вернуться сюда,поговорить с Шамыгиными,узнать,кто был мой крёстный отец,вновь обрести родственни-
ков,но жизнь распорядилась иначе...
Шамыгина была очень приветлива со мной.Мне показалось,что она что-то хотела мне сказать,очень важное для меня,и теперь эта недосказанность мучит меня.
П о с л е с л о в и е.
Здесь мне хотелось бы сказать несколько слов о моём отце Павле Морозовом.
Он погиб в первые месяцы Войны, защищая Москву. Мне бы очень хотелось пройти
по Красной Площади сего портретом в руках, на Параде "Бессмертный полк"
У меня есть стихотворение, посвящённое моим родителям.
Павлу Морозову посвящается.
Красивая Дивчина и парень молодой
Весело гуляли в парке над рекой.
Стихи они писали, печатались порой
Беды они не знали. Была-за их спиной.