Обида

       

       
       Обидел, крепко обидел меня этот человек. Сунул мне чаевые, как какому-то
холую. Будто я не такой же трудящийся, как и он. Ну и что, что я официант? Ну и что, что я тебя обслуживаю? Как это в опере поётся: «Сегодня ты, а завтра я», Или наоборот: «Сегодня я, а завтра ты». Какая разница. Сегодня я тебя обслужил, а завтра, может быть, ты меня в зубоврачебном кресле обслужишь, или, когда я к тебе в такси подсяду. Так что не надо. Не надо этого верхоглядства. Все мы друг друга обслуживаем. Все мы равны. И перед законом. И перед друг другом. Мой труд также почётен, как и твой – кто бы ты ни был. Кстати, ты знаешь, сколько я за смену с подносом пробегаю? У нас социологи эксперимент провели. Самому быстрому и самому медленному официанту спидометры в задницу встроили. Потом среднюю цифру вывели: десять километров за смену. Вот так. Чтоб тебя накормить-напоить, чтобы ублажить тебя, поднять тебе настроение, я должен, как солдат, с полной боевой выкладкой, каждый вечер марш-броски совершать. И то. У солдата амуниция грубая – вещмешок, скатка, противогаз. А у меня снаряжение хрупкое – блюда, рюмки, стекло, хрусталь. Бежишь и дрожишь: не урони, не разлей, не опрокинь, не споткнись. Всю смену в напряжении. Нервы, как тетива. Так что официантом не каждый выдюжит. Это работа для настоящих мужчин. Или в крайнем случае – для женщин. А он мне подачку суёт, как купец старорежимный. Начхать ему на моё достоинство. Плевать на мои принципы. Он, видите ли, гуляет. А знаешь ли ты, что у меня два высших образования. Я политехнический кончил, а потом ещё педагогический. У меня дома в шкафу два диплома лежат: инженера и учителя. А не работаю ни тем, ни другим, потому что не ищу лёгких путей. А пошёл туда, где трудней. И не жалею. И не жалуюсь никому. Только вот горько бывает, когда с таким, с позволения сказать, клиентом сталкиваешься. Он же тебя за второсортного считает, когда цедит небрежно: «Сдачи не надо». В такие минуты ноги заплетаются. В такие моменты руки опускаются. Хочется грохнуть подносом об стол, хочется трахнуть тарелкой об пол, хочется крикнуть во весь голос:
       - Да как ты смеешь мне десять рублей чаевых предлагать. У меня своя профессиональная гордость есть. Я, если хочешь знать, меньше стольника не беру.