Посвящается
Всем Устремившимся
из небытия в ничто
и с невиданной силой
Долгой суровой дорогой бредут, ковыляя по талому снегу стоптанные сапоги.
Портянки сбиваются в тугой окровавленный ком.
Какие большие деревья. Какие красивые, душистые зеленые листья были на этих деревьях. Какая длинная, извилистая долгая дорога, и какой безобразный окровавленный стоптанный ком. И, какие же все-таки странные эти деревья.
А мы все идем по ровной дороге вдоль неглубокой канавы, погоны отсвечивают в темной мутной воде будто светлячки. Скоро уже и рассвету пора заниматься, а мы все идем и идем по ровной дороге вдоль неглубокой вонючей канавы.
Быстро защелкают поутру шустрые складные перочинные ножички в поисках нехитрой работы, зашуршат незамысловатые сверточки, развернутся измятые пакетики с прилежно упакованным харчем. Скоро привал братцы. Дело простенькое, хрипловато полушепотом говорливое, да табачком насквозь пропахшее, дело тихое, осторожное.
Бряцнул карабином внезапно, и вся шинель красной краской окрасилась. Рассыпался табачок на снег. Жаль добру пропадать понапрасну. Подберем.
О! Мы видели красные шинели и красные карманы. Мы видели красные рукава и красные воротники, и даже красные пуговицы. О, больше всего мы видели именно красные пуговицы. Много мы разного видели.
Уже и снег падать устал, уже и кони вздрагивать перестали. Уже и канава кажется не такой глубокой и грязной. Скоро, наверное, зима закончится, а мы снова переобуться не успели, не просохли портяночки кровавые, тряпочки душистые, разноцветьем пропахшие, да сносно благоухающие. Поторопись братцы, скоро подъем неожиданный.
Эко дивное дело, кровавым фаршем окрасилось небо, потупились звезды, будто невидим беспредел бесполезный для них, отвернулась луна, словно вовсе не причем уже. Разбежались лесные зверушки, а кто глаз не прищурил вовремя, будто вмиг - зрение потерял. Сияние принизилось, притупилось, испугалось вовсе. Это кого ж принесло то? Может, Кто к нам спустился внезапно? Вряд ли это все, вряд ли! Снова никто не пришел.
Неведомы и неисповедимы пути его, коротки и непонятны пути наши. Это кто кого возлюбить должен? Кто кому поверить согласен бескорыстно, безропотно?
Я видел, как на заснеженной дороге умирал долго и несправедливо маленький, пушистый комочек. Я видел, как раскачивается из стороны в сторону от сквозняка петля на потолке. Я видел, как разум покидает измученное тело.
Так отдайте же мне долги, которые я простил должникам своим. Так верните же мне утраченную в пыльных сновидениях веру мою. Так позвольте же мне спокойно смотреть на бело-лунное отражение на воде.
Пусть будет, словно гнутая палка на белую простынь! Пусть будет, словно кожаная портупея поскрипывает! Пусть снова будет кошка в полиэтиленовом пакете.
Пусть будет и ослепительно - яркий коридор на небеса! Будут и новые муравьи, как слова на бумаге. Будет и бессмысленное, радостное прощай, вместо прости. Будет и маленькое, нехитрое счастье рассыпать хлебные крошки на заре, как и усталая суетная толчея на вечернем базаре застольных откровений.
Это хорошо, если так оно будет…