Поездка на выходные к морю оказалась очень своевременной, хотя вряд ли найдется человек, утверждающий обратное.
В понедельник утром Артём поделился со мной последними новостями из Канады: на переговорах с "Марджин" Алекс Нидермайер предложил оставить для "Арины" только десять процентов - Иосиф уже мог возвращаться в Москву.
Артем посчитал это предложение оскорбительным.
- Десять процентов! - кричал Артём, - за нашу идею,за наш рынок, за наших клиентов жалкие десять процентов.
Понимая, что неудача с "Марджин" лишает меня всех надежд на самостоятельное управление мебельного проекта, я пытался убедить Артёму, что условия Нидермайера не так плохи и могут быть приняты.
- Это неплохо, - сказал я, - десять процентов от прибыли это значит и от вложений тоже десять процентов. Товарный запас, аренда складов, механизация, компьютеризация, транспорт, персонал - нам потребуется не менее пяти-шести миллионов инвестиций, где мы найдем половину?
- А я за десять процентов даже шага не сделаю, - не унимался Артём, - это комиссионные какие-то, а не доля в бизнесе.
- Я бы согласился на десять процентов, может доторговались бы до двадцати, - продолжил я, - зарабатывали бы себе на их товаре и их же технологиях семьсот-восемьсот тысяч в год.
- Мы никогда не согласимся на условия, при которых наша доля меньше половины, это моя принципиальная позиция, - категорично сказал Артём, - и если они не согласны, значит я проект этот буду делать самостоятельно.
А ближе к концу недели Иосиф сообщил новость, которая перенесла прицел орудия Артёма с моей персоны на Макса Чернова.
Оказалось, Максим очень буквально воспринял слова "подружиться с Ирой", по сообщению Иосифа, Макс и Ира на выходные отправляются "на котедж", как в Канаде называют дачные домики в лесу у озера, где в дали от всех и проведут субботу и воскресенье.
Артём осознал, что при таком развитии событий роль Макса значительно возрастет, в то время как его, наоборот, уменьшиться. А самым плохим вариантом развития событий могла стать свадьба Макса и Иры Шульман.
Иосифу была поставлена задача - организовать в Москве встречу с президентом "Лассаля" - мсье Пьером Лассалем в начале октября.
- Представляешь, - возмущался Артём, - закрутил роман с дочерью Марка
- Что тебя в этом удивляет?
- Удивляет Марк, который позволил дочери связаться с оборванцем, это во-первых, и удивляет Максим, который не понимает последствий своих действий, - ответил Артём.
- Макс не оборванец, он обладатель четверти миллиона долларов по состоянию на конец этого года, и к тому же он не связанный обязательствами брака молодой мужчина, явно не аскет.
- Как только Макс станет членом их семьи, я уверен что хитрый лис Шульман сразу потеряет к нам интерес, он сделает ставку на Макса, - перебил меня Артём, - и моя задача выстроить отношения не с Марком а с самим Пьером Лассалем, и заодно дать понять Марку, что Максим - пустое место.
Все мои планы на получение дивидентов в январе - рушились. Артём, похоже, не собирался делиться прибылью с Максом, следовательно выплатить мою часть прибыли так же не входило в его планы.
Совместный бизнес с "Марджин" так же развиваться не будет, и конечно же мои надежды на автономное управление становились весьма призрачными.
Надо отдать должное Иосифу, старик сумел организовать встречу с Марком Шульманом и Пьером Лассалем в Москве. Она должна была состоятся в первых числах октября.
Артём начинал обыгрывать Макса.
Незадолго до возвращения Макса и Иосифа из Монреаля, Артём рассказал мне о проекте развития направления "Марджин" без Алекса Нидермайера.
- Я знаю как мне обыграть "Маржин"! - начал Артём, - мы сможем сами всё начать без них: я возьму каталоги "Марджин" и издам их на русском языке, после этого я в каждый каталог вклею договор и бланк заказа, следишь за мыслью?
- Слежу конечно, - ответил я, - что ты будешь делать с этим каталогом?
- Не с каталогом, а с каталогами, - ответил Артём, - их будет пол-миллиона, и они окажутся в каждом банке, в каждом офисе, в каждом министерстве!
- Сколько стоит такой каталог? - спросил я, - доллара три?
- Думаю так и будет, три доллара, может чуть меньше.
- Это значит, - я подсчитал в уме, - полтора миллиона долларов только на каталоги, а товар? Где мы возьмём товар, который банки будут заказывать?
- Товар пока будет в Канаде, но мы его привезм и загрузим все наши склады!
- Ты сумасшедший! - удивился я, - у нас нет полутора миллионов долларов на эти каталоги, а ты еще хочешь привезти товар за наши деньги, а это не меньше трёх миллионов дополнительно!
- Дослушай меня, - Артём был крайне возбужден, - мы соберем со всех, кто хочет заключить договор депозитный взнос - тысячу долларов, и если хотя бы каждый сотый получатель каталога подпишет договор мы сразу получим пять миллионов долларов! И скажи - зачем мне "Марджин"? Зачем мне Нидермайер? Зачем мне Марк,Макс...Карл Маркс?
- Сколько у нас сейчас свободных средств Артём? - спросил я, - не больше трёхсот тысяч, у нас нет ресурсов для твоей идеи...
- Пессимист хренов, - ответил Артём, - не видишь дальше собственного носа! У нас будут деньги: мы их получим на поставках мебели государству, это должок Богачева, а он то сдержит слово, и мы получим от Лассаля огромный мебельный кредит, не сомневайся, Иосиф организовал встречу с ними в Москве, и даже номера в Парк Плейсе на Ленинском проспекте уже забронированы.
Артем нарисовал большой зелёный круг на листе бумаги, и лучи из этого круга расходились в разные стороны.
- Это - мы, - Артём показал на середину круга, - это все вокруг - территория нашего успеха, наши заказчики, кто-то закажет сто ластиков и карандашей, а кто-то пять тысяч папок, машинки, калькуляторы, шредеры...
Артём посмотрел на зелёный круг в центре листа и сказал:
- Уже знаю название проекта - Грин Раунд*
Я давно не был под таким впечатлением от программы Артёма, но так же я был уверен, что Артём уже "списал на берег" и Макса и Иосифа, и вероятно - меня.
Проект Грин Раунд казался мне полнейшей утопией, причём утопией опасной, которая могла погубить нашу компанию.
Понимал я и другое - единственная возможность недопустить вложений в Грин Раунд это - убедить Иосифа. В поддержке Макса я был уверен.
Две недели пролетели очень быстро и я встречал Макса и Иосифа, возвращавшихся из Монреаля.
Артём ждал нас в офисе и у меня было время рассказать партнёрам о планах Артёма только по дороге из аэропорта в офис.
Направив всё своё красноречие я пытался донести до партнеров, прежде всего до Иосифа, информацию об опасности, которая нам угрожают при реализации проекта Грин Раунд.
- Мы не можем вложить полтора миллиона долларов в каталоги, это самоубийство - начал я, - цветные картинки могут принести нам заказы, которые мы не сможем ни обработать, ни доставить. При первых же сбоях клиенты начнут отказываться от нас, а каталоги пойдут на растопку! Кроме того, Артём уверен что наберёт пять миллионов на взносах, а это такая же чушь как и входные билеты на летнее совещание, помните как было весело тогда, в гостинице "Орлёнок"
- Согласен, нельзя это делать, - подтвердил Макс, - но я не вижу пока повода для волнений, у нас же нет денег на выпуск каталогов
- В том то и дело, что Артём хочет всю прибыль по новым контрактам пустить на цветные картинки, а кроме того он хочет взяв кредит у "Лассаля" бросить на алтарь сумасшествия "Зелёного Круга" еще и мебельный бизес. У нас к марту следующего года не останется ровным счетом ничего!
- А может из этого выйдет толк? - произнёс Иосиф, - Артём же гений, надо признать, это так.
- Гений, - согласился я, - но и гении тоже ошибаются, Иосиф - это для тебя недопустимо в первую очередь! Тебе не тридцать, и это твой последний шанс разбогатеть. Ты же не игрок, Иосиф, а тебе сейчас предлагают все деньги поставить на красное и рискнуть.
Иосиф задумался. Я был уверен, что в этот раз я переиграл Артёма.
Совет директоров по идее "Зелёного Круга" Артём провел на одном дыхании. Он был великолепен, но результат был предрешен. Мы все проголосовали против.
Артём был просто в ярости и сказал что мы всё равно примем это решение, но чуть позже, после того как осознаем какое безответственное и трусливое решение мы сейчас приняли.
Не оправдались и надежды Артёма на встречу с Пьером Лассалем в Москве. Правда на этот раз я не приложил к этому ровным счетом никаких усилий. В Москве начались беспорядки и канадцы отменили визит.
Ситуация в стране после августа девяносто первого только казалась спокойной.
Иллюзию спокойствия разрушила майская демонстрация в Москве.
Первого мая в районе Октябрьской площади, на пересечении Ленинского проспекта и Садового кольца демонстранты оказали очень серьёзное сопротивление ОМОНу, в результате пострадали десятки человек, были сожжены несколько автомобилей, но потом на несколько месяцев снова наступило затишье.
А в конце сентября девяносто третьего,когда президент Борис Ельцин издал Указ о роспуске Парламента Москва на десять дней погрузилась в хаос, закончившийся штурмом телецентра восставшими и расстрелом из танков здания Парламента.
Конечно же были многочисленные жертвы, к сожалению ставшие разменной монетой в азартных играх политиков, из которых никто не пострадал.
Марк Шульман звонил нам каждый день и уточнял обстановку в Москве, и первого октября девяносто третьего он проинформировл нас об отказе мсье Лассаля ехать в Москву.
Но главной причиной ежедневных звонков Марка был конечно приезд его дочери в Москву - незадолго до начала беспорядков Ира Шульман прилетела к Максиму.
Я с огрогомным интересом ждал встречи с Ирой, как с сотрудником "Арины Инк" мы ежедневно общались по телефону и обменивались факсами.
Много о ней я узнал по рассказам Макса, роман которого с Ирой так беспокоил Артёма.
Ира, дочь Марка Шульмана, "русская" канадка, как все выходцы из Союза свободно говорящая на трёх языках, влюбилась в Макса с первого взгляда.
Максим, понимая, что вытащил свой счастливый билет, искусно раздувал пламя её чувств, и преуспел в этом настолько, что Ира прилетела в Москву при первой возможности, за несколько дней до того как в городе началась стрельба.
Марк Шульман, не распростанялся по поводу появления Максима в размеренной до того жизни дочери, и предпочитал не вмешиваться в её личную жизнь.
- Привет, - окрыв дверь в мой кабинет сказала Ира, - я так рада с тобой познакомиться лично!
Ира пожала мне руку, но потом обняла и поцеловала, как старого друга.
- Привет, привет, - ответил я, - рад знакомству, и конечно очень сожалею, что Макс поехал без меня в Канаду! Я бы не дал ему без боя завоевать сердце такой красавицы. Мы бы стреляллись на дуэли, а я опытный дуэлянт!
Ира была похожа на популярную певицу Сандру, очень яркая, с большими "восточными" глазами, смуглой кожей, черными вьющимися волосами.
- Завоевал это громко сказано, - рассмеялась Ира, - и тем более не без боя. Я вообще не советую ему сейчас в Канаде появляться, мои друзья грозились его в Ниагару сбросить, за сто метров до водопада.
Артём никогда не отступал, и в этот раз он всё же убедил Марка Шульмана и Пьера Лассаля в необходимости встречи - через несколько дней мы летели в Будапешт.
Марк и мсье Лассаль должны были прилететь в Венгрию для встречи с нами и провести там два дня.
- Прилетят, я же говорил, прилетят! - радовался Артём, - после встречи в Венгрии - мы миллионеры!
- Они нам привезут миллион долларов? - улыбаясь спросил я
- Больше, они привезут нам больше, - ответил Артём, - мы подпишем эксклюзивный контракт на поставку их продукции в Россию, и во-вторых, мы получим у них три контейнера мебели бесплатно для выставки, которая состоится в Экспоцентре в декабре и главное - мы подпишем их на товарный кредит.
- Ты уверен, что они согласяться на все эти условия? - удивился я.
- Сто из ста!
- Очень оптимистично, - ответил я , - уверен ли ты что мы важны им настолько...
- Я, единственный из вас, кто в состоянии оценить перспективы и не останавливаться на достигнутом, - превал меня Артём, - вы все, тормозите движение вперед, но с тобой еще не всё потеряно, а остальные... уже отработали своё!
- Я думаю, что как только ты останешься один, ты долго не протянешь, - ответил я, - и при своей гениальности, Артём, ты не один построил наш бизнес.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал Артём, - твои то позиции незыблемы, а вот Макса буду топить!
Женя вышла на новую работу почти сразу после возращения из Риги. Артём сделал вид что удивлён этим решением Жени, и сожалеет о расставании. Расчитавшись с ней в этот же день, он пожелал успехов в нелёгком труде экономического обозревателя.
Новый офис Жени располагался недалеко от Динамо, и мне было удобно подвозить её по утрам.
Мой водитель начал обучать меня основам вождения и правилам дорожного движения.
Я понимал что расставшись с Артёмом и открыв свою компанию я должен буду уметь водить машину.
Антон, мой водитель, умел хранить секреты. По крайней мере в течении долгого времени в компании никто не догадывался что Женя переехала ко мне.
За два дня до моего отъезда в Будапешт на встречу с Марком и Пьером Лассалем произошел очень неприятный инциндент.
Руководитель Жени улетал в командировку и попросил её подъехать в офис к семи часам утра чтобы успеть обсудить важнейшие вопросы.
Антона подъехал к половине седьмого, чтобы подвезти Женю в офис, и после вернуться за мной.
Женя провозилась и села в в машину только без четверти семь, и Антон был вынужден ехать очень быстро нарушая правила и проскакивая на красный свет на улице Свободы, Волоколамском и Ленинградском шоссе.
Повернув с Ленинградского проспекта в сторону Пертровско-Разумовской аллеи на красный сигнал светофора, Антон не сумев вовремя затормозить сбил пешехода, пожилую женщину. Наезд на пешехода произошел прямо на "зебре".
Женя выскочила из машины и побежала в сторону стадиона, где от дежурного вызвала "скорую помощь и автоинспекцию. Потом она набрала мой номер.
- Мы сбили женщину, - почти кричала Женя, - прямо на переходе
- Успокойся! Она жива? - спросил я, - вы не пострадали?
- Мы не пострадали, машина по-моему немного помялась, а она наверно жива, но только мне кажется она сейчас умрёт, она лежит в стороне от машины и хрипит. Я не знаю что теперь будет!
- Кто-нибудь видел наезд? Скорую вызвали? ГАИ?
- Никто не видел, место безлюдное очень... всех вызвала
- Я буду через пятнадцать минут, а ты ..... возьми такси и уезжай оттуда.
Через три минуты я уже ехал в сторону Динамо, машин было мало и в семь двадцать я был уже на месте аварии.
Ни скорая, ни автоинспекция еще не подъехали.
Пожилая женщина, в осеннем коричневом плаще сидела на переднем сиденье нашей машины, рядом с ней находился Антон, который был на удивление спокоен и рассказал мне подробно обо всём что произошло.
Надежда Степановна, как звали пострадавшую была в полном сознании, и даже пыталась извиниться что причинила нам столько неудобств. Она жаловалась на боль в правой руке, но кроме ссадин видимых повреждений не было.
Не заметил я и признаков сотрясения мозга, сознания она похоже не теряла, зрачки не были расширены, но конечно диагноз должны были поставить только врачи.
Я обратил внимание что Антон отогнал машину метров на пятьдесят от пешеходного перехода.
От дежурного я набрал номер Артёма и рассказал об инцинденте. Разумеется об участии Евгении я умолчал.
Я сказал Надежде Степановне, что обязательно заеду к ней сегодня же, привезу всё необходимое, и гарантирую, что отношение персонала больницы к ней будет очень хорошим.
"Простите нас, и спасибо что Вы живы", - мысленно сказал я вслед отъезжающей машины скорой помощи.
Артем подъехал примерно через час, к тому моменту скорая увезла пострадавшую в Боткинскую больницу, а капитан ГАИ заканчивал оформление протокола.
Наша машина стояла в пятидесяти метрах от места фактического наезда на пешехода, номерные знаки были прикрыты тканью, как того требовала наша внутренняя инструкция.
- Куда ты летел в такую рань, да еще на такой скорости? - набросился Артём на моего водителя, - ты понимаешь кого возишь, дубина?
- Он не виноват, Артём, - я вступился за водителя, - мы не быстро ехали, женщина эта вступила на дорогу и увидев машину нашу резко остановилась, а потом неожидано решила продолжить движение.
- Прямо протокольным языком изъясняешься, - усмехнулся Артём, - куда ехал-то?
- Мне нужно было заехать к родителям, забрать костюмы и обувь, - соврал я
- Уволю твоего водилу на хрен, - сказал Артём, - у них своего рода черная метка, в следующий раз точно на смерть собъёт.
Антона мне удалось отстоять, однако я впоследствие не раз вспоминал слова Артёма о Жене, сказанные им во время "партийного собрания" в сентябре - "женщина, приносящая несчастье".
Через неделю Надежду Степановну выписали из больницы. Она совершенно не пострадала, только синяки и ссадины, врачи держали её в больнице по моей просьбе.
В отдельной палате с телевизром она чувствовала себя довольно комфотрно. Мы оплатили все обследования, лекарства, только чувство вины перед этой женщиной еще долго преследовало меня.
Я не встречал Надежду Степановну у порога больницы с огромным букетом цветов, в это время я был в Будапеште совсем на другой встрече, которая могла определить мою судьбу на ближайшие несколько лет.