Он стоял на своей кровати и смотрел вверх, протягивая руки уже не к небу (как бывало раньше), а к потолку. Фокус его зрения бродил солнечными зайчиками по фотографиям, приклеенным сверху. Руки, разведённые по сторонам, нагоняли скуку на непонимающих символов зрителей. Он медленно просунул голову в петлю, которая висела чуть сбоку от кровати и символизировала молодость. Мимика сигнализировала о наличии мыслей, а то и мучений, впрочем это тоже было излишком его сценария. Голодные кишки зрителя в первом ряду ещё раз дали о себе знать. Актёр позвонил в колокол. Стало совсем печально и тихо. Затем позвонил телефон: простая мелодия, влившаяся в коллектив тишины и сцены сквозь штанины актёра-клоуна. Доставая из кармана трубку, он случаем уронил пятикопеечную ценность. Звонила Она, спросить опять своё «ну шо ты». Пяти миллисекундный звон Другой, монеты, наверное был бы символом надежды, - не будь владелец бывший клоуном сейчас. Актёр повесился, язык уткнувши в воздух. Нос красный отвалился. Зрители смеялись. Смотрите: занавес! Харе смеяться, ржать, хихикать. …Уходите, «Всего-лишь зрители»! Иль вы актёром стать готовы?
- У тебя 5 минут, - сказал Михаил Афанасьевич , сплюнув на пол, - удиви нас.
- Иди ты, буржуй мертвый. Печь лучше растопил бы.