Однажды его вдохновение просто ушло. Он сидел глубокой ночью в своём любимом мягком кресле за компьютером и тупо смотрел на экран. За три часа известный писатель Джек Стоун не смог написать ни одной строчки. То есть он писал, конечно, но тут же, перечитывая, стирал абзац за абзацем, пока его монитор вновь не становился абсолютно чистым. Внизу экрана было открыто маленькое сообщение icq, гласившее: "Джек, ты и так уже заслужил себе имя. Твои романы популярны во всём мире. Какая, к чёрту, разница, напишешь ли ты ещё что-нибудь?".
Какая разница? Как это какая разница? Он не может не писать! Сколько раз Джек задавал себе вопрос: "Если бы твои романы никто не покупал, ты бы продолжал писать?", столько же раз он давал себе всё тот же ответ: "Конечно. Это моя жизнь.". А теперь он сидит перед светящимся монитором, опустевшим в очередной раз, и не может написать ни строчки.
Да, он известен. Он популярен. Он любим. Презентации, интервью, письма... деньги... Последний роман Стоуна принёс ему столько денег, что о них теперь можно не думать до самой смерти и можно - и тут его виртуальный друг, по всей видимости, был прав - можно больше ничего не писать. Если бы он мог! Почувствовав себя окончательно расстроенным и несчастным, Джек решил подняться наверх, в роскошную спальню, где его любимая жена уже, должно быть, видела десятый сон.
Он медленно поднялся по лестнице, вошёл в комнату, присел на кровати и зажёг ночник. Немного посидев, он тронул за плечо спящую жену:
- Джен, ты спишь?
Она не отозвалась. Джек решил, что лучше её не будить и подождать до утра. В комнате было ужасно душно. Он встал и открыл окно. Джен резко вскочила, села на кровати и уставилась на окно. По её щеке медленно потекла слеза.
- Я же не открывала окно, - прошептала она. - Джек, зачем ты это делаешь? Зачем ты меня мучаешь? Уходи. Уходи, я не хочу тебя видеть. Мне страшно, Джек. Я к этому не готова. Уходи.
Когда это они успели поссориться? И главное - почему? Джен часто плакала в последнее время. Может быть, у неё что-то случилось? Сколько Джек ни старался, он так и не смог вспомнить, говорила ли ему жена что-нибудь по этому поводу. Он попытался обнять её за плечи и успокоить, собирался извиниться, хоть и не знал, за что именно, но Джен словно не замечала его и всё в каком-то исступлении повторяла: "Я же не открывала окно... Я не открывала окно...". Наверное, он не может ей сейчас помочь...
Джек снова спустился вниз, прошёл на кухню и достал из холодильника банку пива. Подумав, поставил её обратно и взял чуть начатую бутылку мартини. До утра он пил любимый напиток маленькими глоточками прямо из горлышка бутылки и не заметил как заснул.
***
Разбудил его тихий, но очевидно встревоженный голос жены, говорившей с незнакомой пожилой женщиной. Джек услышал, что Джен снова плачет, и его сердце сжалось от боли. До него долетали только обрывки фраз:
- Да, окно снова было открыто... И пустая бутылка из-под мартини лежала на полу возле его любимого кресла...
- Дженнифер, соберитесь. Я не знаю, почему он ещё здесь, но я могу сделать так, что он уйдёт туда, где он должен быть...
(Это кто - я, что ли? Как это - почему? Я здесь живу! И кто ты такая, чтобы гнать меня из собственного дома?!)
- Мне страшно... Что, если что-то пойдёт не так?
- Дженнифер. Мы обсуждали это десятки раз. У меня есть опыт в этих делах. Я делала это не однажды. Иначе Вы будете обречены закрывать открытые окна до конца своей жизни. Что ещё - собирать пустые бутылки? Выключать компьютер? Сколько Вы ещё хотите издеваться над собой, Дженнифер?
- Но... как же это возможно... Ведь он умер две недели назад...
(Кто? КТО?! Кто умер?!)
- А Джек... ну... как Вы можете быть уверены, что всё сделаете правильно? Что он больше не вернётся? И... ему там будет хорошо?
Всё, ему надоел этот фарс. Полный бред. Сейчас он пойдёт и разберётся. Прекратит эти истерики и выгонит незнакомую тётку из своего дома. Заставит жену выпить успокоительное и впервые за много времени попытается поговорить с ней об их проблемах. В том, что проблемы у них всё-таки есть, он уже убедился...
- Ну что - начинаем? Вы уверены? Хорошо. Зажгите свечи и отходите. Можете присесть в кресло. Нет, не в его любимое. В другое.
Дом медленно наполнялся запахом лаванды - любимым запахом Джека. Что это они там начинают? Джек попытался встать, но не смог сдвинуться с места. Он продолжал сидеть в своём любимом кресле и слушать голос - странный, гипнотический голос, медленно вводивший его в транс...
- Уходите, мистер Стоун. Следуйте за любимым запахом, он отведёт Вас туда, где Вы должны быть. Не беспокойтесь о своей жене, с ней всё будет хорошо. У Вас не осталось здесь незаконченных дел, мистер Стоун. Уходите. И не смейте ни о чём жалеть, Джек, иначе Вы никогда не сможете отсюда уйти.
- Прощай, Джек...
С тяжёлым сердцем, с обрывками воспоминаний, только начинающий понимать происходящее, Джек Стоун смог, наконец, медленно встать. Его тело (можно ли сейчас сказать об этом "тело"?) стало лёгким, будто невесомым. Спустя мгновение Джек оказался в длинном коридоре, сотканном из тумана лавандового дыма. Где-то вдали виднелся слабый свет. Даже если бы Джек захотел сейчас остаться, выбора у него больше не было. Не успев попрощаться с женой, размышляя, вернётся ли к нему вдохновение там, куда он идёт, и стараясь ни о чём не жалеть, Джек Стоун сделал первый шаг в сторону света.